– Когда она придет в себя? – нетерпеливо прошептала женщина. – Снотворное уже должно перестать действовать.
– Оставьте ее в покое. Пусть спокойно разберется с происходящим. Представьте, какой это шок – очнуться в теле мятежницы, погибшей в результате попытки спастись! Разве можно подвергать Душу таким страданиям в наши мирные времена? – Голос мужчины зазвенел от волнения.
– Она сильная, – обнадеживающе произнесла женщина. – Взгляните, как она справилась с первым, самым страшным воспоминанием.
– Ради чего?.. – пробормотал мужчина, видимо не ожидая ответа.
Однако женщина ответила:
– У нас есть необходимость в информации…
– Вы говорите «необходимость». А я предпочитаю слово «прихоть».
– …и кто-то должен добыть нужные сведения. Судя по тому, что я знаю об этой Душе, она с радостью приняла бы вызов. Как вы ее называете?
Долгое молчание.
– Странница, – наконец неохотно ответил мужчина.
– Вполне подходит. У меня нет официальной статистики, но она одна из немногих, если не единственная, кто так много путешествовал. Будем звать ее Странницей, пока не выберет новое имя.
Тот ничего не сказал.
– Конечно, она может взять имя носителя… Не знаю, как ее звали. В картотеке нет ни отпечатков пальцев, ни скана сетчатки.
– Странница не возьмет человеческое имя, – пробормотал мужчина.
– Каждый находит свой способ утешения, – примирительно произнесла женщина.
– Из-за ваших методов этой Душе утешение еще как потребуется.
Послышались резкие звуки – цокот каблуков по твердому полу.
– Вы плохо перенесли бы начало вторжения. – Голос женщины донесся откуда-то издалека.
– А вы, вероятно, плохо переносите мирное время.
Она засмеялась, но смех прозвучал фальшиво, без веселья. Похоже, мой разум хорошо различает интонации.
– Кажется, вы не вполне ясно представляете суть моего Призвания. Долгие часы, проведенные над документами и картами. В основном бумажная работа. Нам не так часто приходится сталкиваться с противостоянием и насилием, как вы думаете.
– Десять дней назад, в погоне за этим телом, вы имели при себе смертельное оружие.
– Уверяю, это скорее исключение, чем правило. Не забывайте, если бы не бдительность Искателей, оружие, к которому вы питаете такое отвращение, было бы обращено против нашей расы. Люди без колебаний убивали Душ при первой возможности. Те, кто испытал на себе их враждебность, считают нас героями.
– Вы говорите так, словно вокруг бушует война.
– Для остатков человеческой расы так и есть.
Эти слова оказали на мое тело неожиданно сильное воздействие. Дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Аппарат, стоящий рядом с койкой, отреагировал на изменения приглушенным писком. Целитель и Искательница, слишком увлеченные разговором, не обратили на него внимания.
– Даже они должны понимать: война окончена. Какое у нас численное преимущество? Миллион к одному? Вам наверняка известны точные цифры.
– По нашим оценкам, соотношение намного выше, – неохотно признала женщина.
Целитель, похоже, удовлетворился таким ответом и решил не продолжать спор. На некоторое время стало тихо.
Я решила воспользоваться свободным временем, чтобы оценить ситуацию. Многое очевидно. Я в Лечебнице, восстанавливаюсь после неожиданно сложного внедрения. Разумеется, предоставленное мне тело полностью исцелено. От поврежденных тел полагается избавляться.
Я поразмыслила над противоборствующими мнениями Целителя и Искательницы. Согласно информации, полученной перед отлетом, Целитель прав. Стычки с оставшимися немногочисленными группами людей почти сошли на нет. Планета под названием Земля стала столь же мирной и спокойной, как выглядела из космоса: притягательно зеленая и синяя, окутанная безмятежно-белыми облаками. Теперь ее населяли Души, а значит, воцарилась гармония.
Словесная перепалка между Целителем и Искательницей была необычным явлением; представителям нашей расы чужд любой род агрессии. «Интересно, – подумала я, – а вдруг правдивы слухи, волнами разносящиеся сквозь мысли этих… как же их…»
Я отвлеклась, пытаясь вспомнить название своего предыдущего носителя. Увы, утратив связь с телом, я забыла все слова и имена. Наш язык был проще, чем этот; безмолвный язык мыслей, соединявший всех в единый разум, – жизненно важное свойство для тех, кто навеки врос корнями во влажный черный ил.
Я могу описать ту расу на новом – человеческом – языке. Мы жили на дне океана, покрывавшего всю поверхность нашего мира, – у него тоже было название, но и оно забылось. Каждый из нас обладал сотней рук, на каждой располагалась тысяча глаз; поскольку наши мысли объединялись, ни одна капля бескрайних вод не оставалась незамеченной. В звуках мы не нуждались и потому не имели слуха. Вкус воды и зрение давали нам всю необходимую информацию. Высоко над водой висели солнца; мы питались их светом.
Описание далось без труда, а название так и не всплыло в памяти. Я вздохнула, сожалея об утраченном знании, и мысленно вернулась к подслушанному разговору.
Души, как правило, говорят только правду. Естественно, Искателям порой приходится лгать в силу их Призвания, но обманывать друг друга нет никакого смысла. Язык моей предыдущей расы вообще не годился для лжи; даже если захочешь – не соврешь. Зато, прикованные к дну океана, мы развлекали друг друга историями. Талант рассказчика весьма почитался, поскольку служил для всеобщего блага.
Иногда правда настолько смешивалась с выдумкой, что трудно было отделить одно от другого.
Мы думали о новой планете под названием Земля – сухой, разнообразной, населенной дикими туземцами, чью жестокость трудно даже вообразить, – и восторг омрачался ужасом. Вокруг новой волнующей темы быстро распространялись удивительные слухи. Сообщения о войнах – только представьте, войны! нам приходится сражаться! – сперва были точны, затем обрастали новыми подробностями и превращались в миф. Если рассказы противоречили официальной информации, я, естественно, верила первоначальным сводкам.
Но ходили и такие слухи: некоторые люди столь сильны, что Душам приходится покидать тела. Бывают носители, чье сознание полностью не подавить. Говорят, есть Души, воспринявшие личность носителя, а не наоборот. Байки. Ерунда. Безумие.
Но ведь Целитель говорил практически про то же самое…
Я отбросила эту мысль прочь. Наверняка его недовольство вызвано естественным отвращением, которое мы испытываем к Призванию Искателей. Кто выберет жизнь, преисполненную погонь и столкновений? Кому понравится выслеживать аборигенов и захватывать их в плен? Кому хватит сил противостоять насилию, характерному для этой расы? Люди враждебны, они убивают легко, без раздумий. Здесь, на этой планете, Искатели стали своего рода… ополчением – мозг легко подобрал слово для неизвестного мне явления. Многие считали, что на стезю Искателей ступают лишь наименее цивилизованные и развитые Души, худшие представители нашего вида.
Тем не менее на Земле Искатели получили новый статус. Никогда ранее вторжение не проходило столь неудачно. Никогда оно не превращалось в яростную и кровавую борьбу. Никогда столько Душ не было принесено в жертву. Искатели стали могучим щитом, и Души, населяющие этот мир, были трижды им обязаны: за безопасность, ограждающую от хаоса, за риск окончательной смерти, которому те добровольно подвергали себя день за днем, и за новые тела, которые продолжали поступать.
Теперь, когда опасность практически миновала, благодарность несколько ослабла. По крайней мере, для этой Искательницы жизнь явно переменилась не к лучшему.
Легко предположить, какие вопросы она мне задаст. Целитель пытается выиграть для меня время, но я приложу все усилия и постараюсь помочь Искательнице. Каждая Душа стремится стать полезным членом общества.
Я глубоко вздохнула и приготовилась. Аппарат зарегистрировал движение. Я тянула время – стыдно признаться, от страха. Чтобы получить необходимую информацию, придется исследовать жуткие воспоминания, вселяющие ужас. Более того, меня пугал голос, столь явственно звучавший в голове. Но сейчас он безмолвствовал. Так и должно быть. Та, что когда-то населяла это тело, превратилась в воспоминание.
Не надо бояться. Не зря меня зовут Странница. Я заслужила это имя.
Я еще раз вздохнула и, стиснув зубы, погрузилась в глубины памяти.
Я проскочила самый конец – второй раз уже не так страшно. В режиме быстрой перемотки я снова бежала во тьме, морщась, стараясь ничего не чувствовать. Все закончилось быстро.
Как только я преодолела этот барьер, стало легче: другие места и вещи не так пугали. Я узнала, как она попала в этот холодный город: приехала ночью на краденой машине, выбранной за неприметный вид. Бродила по темным чикагским улицам, зябко кутаясь в пальто.
Она тоже искала. Здесь были другие, такие же; по крайней мере, она на это надеялась. Какая-то женщина. Подруга… нет, родственница. Сестра… двоюродная.
Слова поступали все медленнее. Сперва я не могла понять почему. Что-то забылось? Потерялось в результате клинической смерти? Может, я еще не отошла от наркоза? Я изо всех сил старалась сохранить ясность мыслей. Странное ощущение. Снотворное продолжает действовать? Вроде бы чувствую себя вполне бодро, однако разум никак не может найти ответы на вопросы.
Попробуем зайти с другой стороны. Какая у нее цель? Найти… Шэрон – я выудила имя, – и потом они…
Я уткнулась в стену.
Пустота, ничто. Я попыталась ее обойти, но не смогла найти краев. Как будто кто-то стер информацию, которую я искала.
Или мозг поврежден.
На меня обрушилась волна гнева, дикая и необузданная. Я ахнула от неожиданности. Мне говорили об эмоциональной нестабильности человеческих тел, но такого я даже предвидеть не могла. За все восемь жизней мне ни разу не доводилось испытывать столь сильных эмоций.
Кровь запульсировала в жилах, застучала в ушах. Пальцы сами собой сжались в кулаки.
Аппарат зафиксировал учащение сердцебиения. Тут же послышался цокот каблуков Искательницы, за ним зашуршали мягкие шаги Целителя.
– Добро пожаловать на Землю, Странница, – раздался женский голос.
Глава 3
Сопротивление
– Она еще не знает своего нового имени, – пробормотал Целитель.
Меня привлекло необычное ощущение – приятное изменение в воздухе, исходящее со стороны Искательницы. Аромат. Нечто новое в стерильном, лишенном запахов помещении. Духи, сообщило новое сознание. Цветочные, насыщенные…
– Ты меня слышишь? – прервала мои исследования Искательница. – Уже очнулась?
– Не торопись. – Голос Целителя звучал мягче, чем раньше.
Я не стала открывать глаза: не хотела отвлекаться. Разум подсказал нужные слова и тон, способный передать мысли, не тратя лишних усилий.
– Меня внедрили в поврежденное тело, чтобы добыть информацию, – так ли это, Искательница?
Послышался вздох, в котором смешивались удивление и возмущение. Что-то теплое коснулось моей кожи, накрыло руку.
– Конечно нет, Странница, – ободряюще произнес Целитель. – Даже Искатели на подобное не способны.
Искательница снова издала необычный звук. Зашипела от злости, поправила моя память.
– Тогда почему разум функционирует некорректно?
Молчание.
– Сканирование показало отличный результат, – проговорила Искательница. Ее голос звучал не успокаивающе, скорее с вызовом. Она собирается со мной спорить? – Тело полностью исцелено.
– После попытки самоубийства, едва не увенчавшейся успехом. – Я говорила жестко, едва ли не сердито. К гневу я не привыкла. Трудно его сдерживать.
– Все было в полном порядке…
– Что именно не так? – вмешался Целитель. – Речь у тебя явно присутствует.
– Память. Я пыталась найти сведения, необходимые Искательнице.
Я не слышала ни звука, и все же что-то изменилось. Напряжение, возникшее от моих обвинений, ослабло. Интересно, как я это определила? Похоже, помимо пяти чувств есть еще одно, неосознанное, непознанное, неучтенное. Интуиция? Почти подходящее слово. Можно подумать, пяти недостаточно.
Искательница откашлялась, однако вместо нее заговорил Целитель.
– Э-э… не стоит волноваться из-за частичных… затруднений с памятью. Не то чтобы мы этого ожидали, хотя, если вдуматься, ничего удивительного.
– Не понимаю, о чем вы.
– Тело принадлежало мятежнице. – Голос Искательницы зазвенел от возбуждения. – Если люди знают о нас, их труднее подавить. Твоя до сих пор сопротивляется.
Оба замолчали, ожидая моего ответа.
Сопротивляется? Носитель блокирует доступ к памяти? И снова меня обожгла вспышка гнева.
– Внедрение прошло корректно? – Мой голос прозвучал сдавленно, сквозь зубы.
– Да, – ответил Целитель. – Все восемьсот двадцать семь щупов надежно закреплены в оптимальном положении.
Никогда раньше мне не приходилось задействовать столько отростков для соединения с носителем; всего сто восемьдесят один щуп остался свободен. Возможно, из-за необычайно тесной связи эмоции ощущаются слишком остро.
Я решила открыть глаза. Нужно убедиться, что Целитель прав и прочие части тела работают исправно.
Свет. Яркий, резкий. В последний раз я видела свет сквозь толщу океана. Однако эти глаза приспособлены для более интенсивного освещения. Я чуть приоткрыла их, едва разомкнув ресницы.
– Хочешь, выключу лампу?
– Нет, Целитель. Глаза привыкнут.
– Очень хорошо. – Он явно доволен, что я уверенно пользуюсь предоставленным телом.
Оба терпеливо ждали.
Разум опознал палату в медицинском учреждении. Больница. Потолочные панели – белые с темными вкраплениями. Через равные интервалы их сменяли прямоугольные лампы. Стены светло-зеленые – успокаивающий цвет, но еще и цвет болезни. Неудачный выбор, по моему новообретенному мнению.
Стоящие рядом люди гораздо интереснее. Стоило сфокусировать взгляд на Целителе, в мозгу тут же всплыло слово «врач». На нем сине-зеленое одеяние с короткими рукавами. Хирургический костюм. На лице странного цвета волосы. Память подсказала – рыжие.
Рыжие! Три жизни я не видела подобного цвета. Но даже этот золотистый оттенок вызвал чувство ностальгии.
Лицо обычное, человеческое, однако сознание услужливо предложило определение «доброе».
Рядом послышался нетерпеливый вздох. Я переключилась на Искательницу.
