– Вы никогда не жили в Огненном мире, – перебил Роберт. – Наверное, по той же причине… Вы ведь побывали почти на всех планетах, а там – нет.
– Выбор планеты – личное дело каждого. Когда-нибудь ты и сам это поймешь, – произнесла я тоном, не допускающим возражений.
Почему не скажешь им? Ты же сама считаешь поведение Огнеедов жестоким и варварским. Кстати, ничего не напоминает? Или тебе стыдно согласиться с Робертом, потому что он более человечный, чем все вы, вместе взятые?
Обретя голос, Мелани стала совершенно невыносимой. Как тут работать, когда у нее по каждому вопросу имеется собственное мнение?
Рядом с Робертом шевельнулась темная тень.
Искательница, по обыкновению в черном, подалась вперед, впервые проявив интерес к разговору.
Я подавила желание метнуть на нее злобный взгляд. Еще не хватало, чтобы Роберт, и так взволнованный, воспринял его на свой счет. Мелани заворчала. Она хотела, чтобы я поставила незваную гостью на место. Искательница теперь следовала за нами по пятам, и Мелани обнаружила, что способна ненавидеть кого-то сильнее, чем меня.
– Наше занятие подходит к концу, – с облегчением объявила я. – Рада сообщить, что в следующий вторник выступит приглашенный лектор, который ответит на все ваши вопросы. Хранитель Пламени недавно прибыл на эту планету, он расскажет о личном опыте заселения Огненного мира. Уверена, вы с уважением отнесетесь к юному возрасту его носителя. Благодарю за внимание.
Студенты потянулись к выходу, многие неторопливо переговаривались между собой, собирая вещи. Мне вспомнились слова Кэти о дружбе, но желания присоединиться не возникло. Они для меня чужие.
Для меня или для Мелани? Трудно сказать. Возможно, я от природы асоциальна, моя биография тому свидетельство. Ни на одной планете я не заводила длительные отношения, нигде не задерживалась дольше чем на одну жизнь.
Роберт и Лицо-обращенное-к-солнцу остановились в дверях, увлеченные беседой. Нетрудно догадаться о чем.
– Рассказы об Огненном мире никого не оставляют равнодушным.
Я вздрогнула от неожиданности. Рядом стояла Искательница. Обычно о ее приближении возвещал цокот каблуков, но на сей раз она надела кроссовки – разумеется, черные, – и в них выглядела совсем крошечной.
– Не очень люблю эту тему, – ровным голосом ответила я. – Предпочитаю делиться личным опытом.
– Зато группа живо отреагировала.
– Да.
Я собрала свои записи и принялась складывать в сумку.
– Ты тоже.
Не оборачиваясь, я продолжила тщательно укладывать бумаги.
– Интересно, почему ты не ответила на вопрос.
Я промолчала.
– И все же… почему не ответила?
Я обернулась, не скрывая раздражения.
– Потому что вопрос не относился к теме занятия. Потому что Роберту нужно научиться себя вести. Потому что это никого не касается.
Я закинула сумку на плечо и быстрым шагом направилась к двери. Искательница засеменила рядом. Мы молча шли по коридору. Лишь выйдя на улицу, где послеполуденное солнце высвечивало пылинки в просоленном воздухе, она заговорила снова:
– Думаешь, тебе удастся где-нибудь осесть, Странница? Может, здесь, на этой планете? Похоже, тебе близки… их чувства.
Я возмутилась: она явно пытается меня оскорбить. Правда, чем именно – непонятно. Мелани недовольно шевельнулась.
– К чему вы клоните?
– Скажи, Странница, тебе их жалко?
– Кого? Ходячие Цветы?
– Нет, людей.
Я остановилась, Искательница тоже. Дом всего в паре кварталов. Скорей бы от нее отделаться; хотя вряд ли, наверняка напросится в гости. Однако вопрос застал меня врасплох.
– Людей?
– Да. Тебе их жалко?
– А вам?
– Нет. Это дикая раса. Чудом не уничтожили друг друга.
– Не все из них были плохими.
– Люди генетически предрасположены к насилию. А ты их жалеешь.
– Им есть что терять, вам не кажется? – Мы стояли в сквере между двумя студенческими общежитиями. Сочная зелень плюща радовала глаз, особенно на фоне красного кирпича. В воздухе золотились солнечные лучи, к аромату цветов примешивалась нотка морской соли. Легкий ветерок ласкал обнаженные руки. – Ни в каком другом мире не испытываешь столь ярких ощущений. Разве не жалко тех, у кого мы все это отобрали? – Лицо Искательницы не дрогнуло. Я решила попробовать иной подход. – В каких мирах вам довелось побывать?
Она смутилась, но тут же расправила плечи.
– Ни в каких. Я жила только на Земле.
Надо же, она совсем дитя, как и Роберт.
– Всего на одной планете? И сразу решили стать Искательницей?
Та раздраженно кивнула.
– Что ж, дело ваше. – Я снова двинулась вперед. Может, если не совать нос в ее секреты, она ответит тем же.
– Я говорила с твоей Утешительницей.
А может, и нет, – кисло подумала Мелани.
– Что?! – ахнула я.
– Оказывается, у тебя трудности не только со сбором информации. Не надумала перебраться в более податливого носителя? Тебе ведь предлагали.
– Кэти не могла этого рассказать!
– Ей и не требовалось, – самодовольно заявила Искательница. – Я неплохо умею читать по человеческим лицам и вижу, когда мой вопрос попадает в цель.
– Как вы смеете! Отношения между Душой и ее Утешителем…
– Да-да, неприкосновенны. Я в курсе. Однако в твоем случае привычные методы расследования не работают. Приходится применять творческий подход.
– Думаете, я что-то от вас скрываю и поделилась этим с Утешительницей? – возмущенно воскликнула я, не в силах скрыть неприязнь.
Искательница даже бровью не повела. Видимо, учитывая особенности ее характера, подобные реакции ей не в новинку.
– Нет. Ты наверняка говоришь все, что знаешь… Только ищешь не слишком усердно. Такое случается. Начинаешь сочувствовать носителю, позволяешь ее воспоминаниям управлять твоими желаниями. Вероятно, уже слишком поздно. Я считаю, тебе нужно переселиться. Возможно, другим повезет с ней больше.
– Ха! – фыркнула я. – Мелани сожрет их с потрохами!
Искательница застыла как громом пораженная. Даже если ей и удалось что-то выудить из Кэти, об этом она не догадывалась. Она думала, Мелани влияет на меня бессознательно, через память.
– Ты говоришь о ней в настоящем времени. Любопытно.
Я пропустила ее слова мимо ушей.
– Зря вы думаете, что кому-то удастся раскрыть ее секреты.
– Есть лишь один способ выяснить.
– И много желающих? – спросила я, не скрывая отвращения.
Искательница усмехнулась:
– Мне разрешили попробовать. Много времени это не займет. Моего носителя сохранят, пока я не вернусь.
Меня затрясло. Мелани от ненависти лишилась дара речи. При мысли, что Искательница будет копаться внутри, даже в мое отсутствие, к горлу подступила тошнота.
– Вынуждена вас огорчить: я не попрыгунья.
– Значит, выполнение моего задания затянется. Раньше я не интересовалась историей, но готова прослушать полный курс.
– Вы только что сказали, слишком поздно, из памяти уже ничего не извлечь, – напомнила я, стараясь сохранять спокойствие. – Может, лучше закрыть дело?
Искательница пожала плечами, натянуто улыбнулась.
– Наверняка поздно… для добровольного получения информации. Но даже если ты откажешься сотрудничать, она сама выведет меня к мятежникам.
– Выведет?
– Когда получит полный контроль. С тобой повторится история слабака, которого сперва звали Стремительная Песня, а потом Кевин. Помнишь его? Тот, кто напал на Целителя.
Я прожгла Искательницу свирепым взглядом.
– Это лишь вопрос времени. Утешительница не сообщила тебе статистику? В любом случае последними данными она не располагает. Шансы на успех в таких ситуациях – когда носитель начинает сопротивляться – меньше двадцати процентов. Ты знала? Потенциальным колонистам дают другие сведения. Взрослых носителей предоставлять больше не будут, риск слишком велик. Мы теряем Души. Скоро она начнет с тобой общаться, говорить через тебя, самостоятельно принимать решения.
Я не шевельнулась, в лице не дрогнул ни один мускул. Искательница встала на цыпочки, заглянула мне в глаза. Ее голос стал ниже, мягче – так ей хотелось меня убедить.
– Этого ты желаешь, Странница? Проиграть? Раствориться в чужом сознании? Поменяться местами с носителем? Дальше будет только хуже. Ты потеряешь себя. Она победит, и ты исчезнешь. Разве что кто-то вмешается… Возможно, тебя переселят, как Кевина, и ты станешь девочкой по имени Мелани, которой больше нравится возиться с машинками, чем сочинять музыку. Или что там она любит.
– Меньше двадцати процентов? – прошептала я.
Искательница кивнула, тщетно пытаясь скрыть улыбку.
– Ты теряешь себя, Странница. Миры, которые ты видела, накопленный опыт – все это превратится в ничто. Я читала твое личное дело – ты способна стать Матерью. Если ты посвятишь себя Материнству – по крайней мере, знания не пропадут. Зачем тратить жизнь впустую? Кстати, ты думала о Материнстве?
Я покраснела и отшатнулась.
– Извини, – помрачнев, пробормотала Искательница. – Это было невежливо. Забудь мои слова.
– Я иду домой. Оставьте меня в покое.
– Не могу. Это моя работа.
– Столько хлопот из-за горстки людей! Какой смысл в вашей работе? Мы победили! Не пора ли влиться в общество и начать приносить пользу?
Мои вопросы и обвинения никак ее не задели.
– Всякий раз, когда их мир соприкасается с нашим, кто-то гибнет. – Эти слова Искательница произнесла миролюбиво. Я взглянула на нее другими глазами. Похоже, она искренне верит в то, что делает. А мне казалось, она выбрала свое Призвание из постыдной склонности к насилию. – Ни одна Душа не должна пасть от рук твоего Джареда или твоего Джейми. Пока на планете не наступит мир, моя работа необходима. Пока такие вот Мелани водят Души за нос…
Я повернулась к ней спиной и широким шагом направилась к дому. Если хочет, пусть догоняет бегом.
– Не потеряй себя, Странница! – крикнула Искательница мне вслед. – Времени мало! – Она помолчала и добавила еще громче: – Сообщи, когда сменишь имя на Мелани!
Голос становился тише, но я знала – она следует за мной по пятам. Прошлая неделя далась нелегко – на каждом занятии видеть ее лицо, слышать за спиной цокот каблуков, – но, судя по всему, это еще цветочки. Она превратит мою жизнь в ад.
Мелани яростно билась внутри черепа.
Сделай так, чтобы ее уволили. Скажи ее начальству, что она совершила какую-нибудь гадость. Напала на нас. Наше слово против ее…
В нашем мире,– напомнила я, почти сожалея, что это предложение невыполнимо,– нет начальства. Все работают вместе, на равных. Есть те, кто централизованно собирает информацию, есть советники, принимающие решения на основе полученных данных, но они не могут отстранить ее от задания. Понимаешь, у нас так устроено…
Наплевать, как у вас устроено, если это нам не поможет! Придумала! А давай ее убьем?
Перед глазами встало непрошеное видение: мои руки сжимаются на горле Искательницы.
Вот потому-то при нас на Земле стало гораздо лучше.
Не выпендривайся! Тебе эта мысль нравится не меньше моего.
Мысленный образ вернулся; лицо Искательницы посинело – и нас накрыла бурная волна удовольствия.
Это ты, а не я.
Я говорила правду: меня мутило от одной мысли об убийстве. Однако моя правда опасно граничила с ложью – возможность избавиться от Искательницы меня действительно радовала.
