Крушения не состоялось, полет продолжался. Я позволил себе чуть оглядеться. Бом радостно скалился с «переднего» места, Храбр задумчиво висел вниз головой, глядя в темноту под нами, Док, видимо, истратив запас нервных сил подчистую, висел в петле с таким выражением лица, будто ожидал появления разносящей напитки стюардессы. Мешки со снаряжением и расходниками при нас, никто вроде ничего не потерял – и уже хорошо. Я оглянулся, посмотрел на удаляющийся край обрыва и высящиеся за ним гигантские деревья. Потрясающая все же по мрачной красоте локация, да еще и с таким бездонным сюрпризом в центре. А еще было ощущение, что назад мы уже не вернемся…
– Кстати! – надо мной шевельнулся Док.
Я приподнялся на веревке, автоматически проверив запас бодрости и убедившись, что могу пока себе позволить такой акробатический финт.
– Что такое?
– Я вот подумал сейчас – а ведь звучит! Шершни Полуночи!
– И что?
– Если однажды стану злобным страшным агром, то создам свой клан и назову его Шершни Полуночи! – Док, мирный и добрый лекарь, заявил это с полной уверенностью и довольно злой усмешкой на обычно приветливом лице. – Бойтесь города и села! Агрклан Шершни Полуночи уже идет по ваши души и за вашим златом!
Рассмеявшись, я кивнул и спустился чуть ниже, чтобы его пятки не колотили мне по лбу. Похоже, Док таким образом сбрасывает скопившееся напряжение. Мы все уже устали, время позднее, а на нашем лекаре еще и ответственность за наши жизни – при его-то скудном целительном арсенале. Тут поневоле в голове проснутся темные мысли и появится желание грабить села и караваны…
Влекущий нас шершень снова рванул в сторону. Нас снова заболтало под его брюхом, Бома в его каменном снаряжении подбросило и с силой ударило о прозрачную капсулу с жижей. К нашему ужасу, стекло хрустнуло, по нему побежала сеть трещин. Никто из нас и слова не сказал – просто смотрели на все удлиняющиеся трещины и ждали. Веревки обмотаны вокруг стеклянной бочки, и если она разобьется, то мы вместе с осколками полетим вниз…
Мы так пристально смотрели на трещины, что едва не пропустили прущую навстречу причину неожиданных маневров, и заметили ее в последний момент. Вернее, аж три причины, пылающие золотистым светом. Еще секунда… и три здоровенные эспады промелькнули в стороне, с бешеной скоростью уходя к покинутой нам части Пущи. Я сумел разглядеть их полностью пустые «баки», а заодно уровни – сто восьмидесятые – и красные, как огонь, ники агрессивных существ. Одна из эспад даже дернулась в нашу сторону, но нас с ней уже растащило в стороны, и дистанция оказалась слишком велика. Эспада вернулась на курс. Почему они «красные»? Ответ напрашивался сам собой – огромные осы «зеленели» только после того, как высосут содержимое мегаличинки. Может, это и не так, вариантов море, но это было самое очевидное объяснение, коим я и удовольствовался – других забот хватает.
– Есть! – я крикнул это, когда темная пустота сменилась обрубком толстенного обросшего зеленым сучка, способного разместить на себе двухподъездную панельную многоэтажку. – Режьте!
Вытащил подточенный Бомом нож, чиркнул им по веревке, и зеленая площадка понеслась навстречу моим пяткам. Удар был тяжелым – все же падал с солидной высоты. Хоть и приземлился на подошвы, но удержаться на ногах не удалось, и меня закувыркало по мягкой травяной постели. Остановиться получилось не сразу, потом еще полежал чуток, приходя в себя после круговерти и сплевывая набивший в рот клевер – судя по запаху и вкусу, это был именно он. И когда поднялся, то оказалось, что остальные уже встали и торопились ко мне. Надо мной мелькнула тень поднимающегося выше шершня, и я не смог удержаться от благодарного взмаха рукой. Все же доставил нас в целости и сохранности. Док подбежал первым и сразу же подлечил меня как следует. Бом почему-то пробежал мимо, но я все понял, когда он резко остановился и встал в боевую стойку, раскручивая в правой руке каменную дубину. Из слишком высокого клевера, сшибая фиолетовые цветы, с всхлипывающим ревом выскочил крупный зверь с алой надписью и цифрами над клыкастой мордой. Уровень восемьдесят пятый. Косматое существо выглядит хищным, сильным и быстрым.
– К бою! – крикнул я, разворачиваясь и готовя заклинания. – Кротовья нора! Костяной палец! Кладония! Магия моя! Рази врага! Рази!
С рыком зверь приподнялся и нанес удар передними лапами. Длинные когти со скрежетом прошлись по подставленному каменному щиту полуорка, попытались вырвать его, но Бом щит удержал и тут же нанес ответный удар дубиной, врезавшейся твари точно между двух огромных и фиолетовых, как цветы клевера, глаз. Устояв, зверюга шатнулась в сторону, зашла с фланга, попыталась поднырнуть под идущий следом щит, чтобы добраться до колена отступившего Бома, но не преуспела и поймала холкой еще один невероятной силы удар.
– Я уничтожу тебя! – ревел Бом. – Порву! Сожру! Р-растопчу!
Я невольно залюбовался – зрелище того стоило. Могучий воин в каменных доспехах сражается с косматым зверем, похожим на черного медведя с чересчур большой головой и слишком большими глазами. Вытянутое рыло оснащено десятками клыков, на лапах страшные когти. Еще один обмен ударами… и из туши медведя вырвался шипастый мерзкий кошмар, отняв немало здоровья. Следом взорвалась насытившаяся кладония, зверя шатнуло, и Бом тут же воспользовался этим, закончив дело за несколько сильных ударов. Когда черный бирвал пал – так зверя назвала система – Бом, не теряя времени, воткнул в тушу нож, сделал несколько надрезов, отобрал пару органов и отправил их в висящий на поясе алтарь, напутствовав несколькими словами на непонятном языке. Каменный горшок ответил выдохом зеленоватого пара или дыма и тихим-тихим тройным стуком боевых барабанов, будто бы донесшимся с очень большого расстояния. Жертва принята, но в великанском клевере уже слышится приближающаяся возня.
Поворачиваясь к угрозе и поднимая щит, Бом бросил через плечо:
– Следующего хочу попробовать сам завалить. Думаю, справлюсь. Не зря же я пил все эти эссенции…
Бом уже достиг пятьдесят пятого уровня. Среди нас он поднялся выше всех. Выпитые эссенции дали ему еще несколько десятков характеристик, так что настоящий его уровень гораздо выше. Добавить к этому орочье снаряжение и его личный огромный опыт игры в Вальдире… Да… он справится. Мы и возражать не стали, держась наготове на всякий случай, но предпочтя осмотреться.
Бом с рыком схлестнулся с наскочившим на него зверем такого же уровня, как и до этого. Медвежьи клыки с хрустом грызли каменный щит, дубина с тяжелыми шлепками делала свое дело, полуорк орал, а мы, наспех проверив имущество, осматривались, пытаясь понять, куда нас забросила игровая судьба и как отсюда теперь выбираться.
Я быстро понял свою ошибку – мы приземлились не на великанском обломанном суку, а на площадке иного рода. Это частично оторвавшийся от Древа кусок коры, настоящая плита, отогнувшаяся до горизонтального положения. Я понял это, увидев здоровенную выемку на теле Древа, по размерам совпадающую с нашим пристанищем. Древесная рана частично зажила, но из глубоких борозд там, где отходящая кора вырвала особенно глубокие куски, продолжал литься древесный сок, который, наверное, и питал всю растительность на этом странном висячем островке. Я не ботаник и узнал только высокий клевер – но его еще попробуй с чем-нибудь спутать. А вот Храбр, судя по его ползанию в зарослях, нашел куда больше знакомых ему трав.
Больше тут не было ничего интересного. Так… некоторое количество ягодных кустарников, в траве шныряют мелкие безобидные зверьки смешных уровней, летают разноцветные бабочки, слышно скрипение ночных сверчков или кто там еще любит играть по ночам ногами на скрипке. Хотя ночи как таковой тут нет – висящие над нами ветви величественного Древа источали мягкий свет, коего вполне хватало, чтобы превратить ночь в сумерки.
Бом убил вторую зверюгу, мы получили опыт, а из кустов вывалилась третья. Полуорк зарычал, требуя не мешать, и продолжил упоенное сражение. Убедившись, что он почти не пострадал, я чуть сместился в сторону и неожиданно оказался на берегу узкого, но достаточно глубокого ручейка. Тот самый древесный сок, что стекает сверху? Скорей всего – потому что ручей пах сладкой свежестью… этот запах иначе и не описать. В прозрачной, но чуть зеленоватой воде плавали лягушки, мелькала юркая рыбешка, даже колыхались водоросли.
Выпрямившись, я вернулся к краю немалого «островка» и оттуда осмотрел ствол так далеко, как хватило глаз. Подсчитав, повернулся в другую сторону и занялся тем же самым. Закончив, озвучил подсчеты подошедшим соратникам – включая опять победившего полуорка:
– Семнадцать. И тут, блин, десять слоев бытия – от адского до райского.
– Это еще как понимать? – сипло осведомился Бом, утирая с зеленого лица подозрительно красную жидкость.
– Он про такие вот площадки, – за меня ответил Храбр, окинув быстрым взглядом один из видимых боков исполинского Древа. – Мы сильно недооценили его высоту. Сколько тут?
Рядом с колоссом гудел ветер, частично отогнавший мрачный туман, а благодаря падающему сверху свету мы увидели гораздо больше, чем могли видеть раньше с края далекого обрыва. И сейчас я чувствовал себя муравьем, видя, что невероятной толщины ствол уходит ну очень глубоко в провал.
– Километр? – предположил Док.
– Или даже больше, – сказал Храбр. – Дерево бомбической высоты. А ведь до его кроны еще метров триста-четыреста. Почему такая красотища не в большой Вальдире?
– Не знаю, – ответил я и указал пальцем вниз: – Видите вон тот несчастный вырост? Он размером с половину футбольного поля.
– И там настоящий ад, – добавил Док и поежился. – Жуть…
Показанный мной островок выглядел обугленным и дымящимся. Но его терзал не огонь, а накатывающиеся и снова отступающие волны наэлектризованного тумана. Оказаться там – верная смерть. Это понятно с первого взгляда. Может, танк-хай и выживет, но нам до него далеко.
Мой палец сместился чуть выше и на этот раз был наставлен на прилепленный к стволу «островок» побольше. Там виднелись белые заросли с утыканными иглами ветками, между которыми проскакивали алые разряды молний. Туман туда тоже добирался, но по нему тут же бил веер разрядов, и мутный вал отдергивался, как ошпаренный. В зарослях кто-то черно-зеленый и крупный вел активную жизнь.
Я поднял руку выше. Очередной лепесток был локацией в миниатюре. Небольшой домишко, клочок зеленого луга с белыми пятнышками то ли овец, то ли еще кого, а над всем этим к стволу прилеплен гигантский кусок льда, откуда ветер сметал вниз снежную порошу. Фигура в черном плаще и с длинным посохом в руках неспешно шагала по заметаемому снегом лугу, вокруг носился здоровенный зверь – суд по повадкам, кто-то из кошачьих. От нас они далеко, и деталей не разглядеть, хотя каждый такой «лепесток» словно чуток подсвечен.
Выше – сразу две расположенных бок о бок площадки, между ними некогда был переброшен ныне провалившийся в середине каменный арочный мостик, а на заливаемых дождям пространствах мокнут небольшие рощи, неумело скрывающие какие-то руины.
Еще выше – и уже выше нас – новый островок с еще более величественными руинами, сплошь накрытыми виноградными лозами, судя по налитым гроздьям. В каждой локации свой климат, своя жизнь, но чем ниже – тем эта жизнь хуже. На нашем уровне все благополучно: клевер растет, медведи пасутся, рыбки плавают в живительном древесном соке. А вон на том высоко-высоко расположенном островке, считай, под самой кроной, куда улетел шершень, видна яркая радуга.
– Невероятное место, – подытожил Бом. – А ведь мы видим только одну его сторону и то не полностью. Захапать такое в клановую собственность… и можно нас всех считать обеспеченными до конца дней наших.
– Да уж, – кивнул я. – И все такое разное, но при этом расположено на одном и том же Древе.
– Вавилонское Древо! – бухнул Храбр Светлушка и тут же пояснил свою мысль: – Ну, у меня просто ассоциация так сложилась. Каждый из этих выступов по сути свой – крохотный уникальный мирок. И я подумал, что живи там люди, они бы разговаривали на непонятных друг другу языках. Потом вспомнил, что дерево очень высокое – а такой же высокой была Вавилонская башня.
– Это которая развалилась? – спросил я.
– Она самая.
– Будем надеяться, Древо не рухнет, пока мы на нем, – вздохнул я и задрал лицо. – Ну что? Как будем подниматься к кроне?
– Задержаться не получится? – судя по тону, Храбр уже знал мой ответ. – Здесь столько ценных трав…
Я с сожалением покачал головой:
– Нам надо двигаться вперед. Даже привал устраивать не будем. Я предлагаю как-то добраться до тех двух соединенных мостом лепестков, а точнее – до дальнего из них.
– Потому что до крыш тех руин почти достают виноградные побеги? – как и ожидалось, Бом уловил мою мысль мгновенно. – И подниматься уже по лозам?
– Ага.
– Так и сделаем. Мне что-то не улыбается карабкаться по осыпающейся скале, – проворчал полуорк. – И Рос прав – не стоит тут засиживаться. Мы понятия не имеем об этом месте, и не стоит тут никому мозолить глаза, если нам дороги наши жизни…
Говоря слова «если нам дороги наши жизни», Бом не улыбался. Нет. Он был предельно серьезен, максимально напряжен и, в отличие от нас, стоял не лицом к обрыву, а боком, то и дело цепким взглядом осматривая происходящее на приютившейся нас клеверной поляне с сетью мелких ручьев. Поняв это, я ощутил укол жгучего стыда – рано ты, Рос, расслабился. Рано. То, что мы успешно пролетели над бездной – пусть и невероятно опасным способом – это не повод расслабляться. Ощутил эту жгучую эмоцию не только я – остальные тоже встрепенулись, отошли на пару шагов от пропасти, повернулись лицами туда, откуда могла явиться опасность. И словно сама Вальдира услышала наши мысли: в клевере зашумело, стебли беззвучно упали, на открытое место вышли три бирвала разом.
Стоящий впереди бирвал девяностого уровня, самый крупный, грозно наклонил голову, исподлобья взглянул на гордо стоящего полуорка и тихо зарычал, медленно сдирая передними лапами дерн. Два других монстра одновременно рыкнули, словно подтверждая полученный приказ.
Нехорошо…
– Ударят меня! Одновременно! – повернувшись левым боком к врагам, Бом вернул в руку толстый щит и поверх него уставился на тварей. – Видать, затаили обиду… Один против них не выстою!
– Да это и так понятно, – пробормотал я, поднимая руку. – Рулгхэт! Кладония! – и как только первый зверь прыгнул вперед, я, успев перетасовать заклинания, добавил: – Кротовья нора!
Последнее было моим самым неразвитым заклинанием – на скалах и озерах им пользоваться было нельзя и в лесу тоже. Система не позволяла условным кротам рыть норы в воде, камне и древесине. Тут нужна нормальная мягкая почва – и здесь ее в достатке. К тому же еще требуется, чтобы твой противник обладал ногами или лапами – которые он переломает, попав в вырытую яму. Бирвалы обладали всем необходимым набором, и два первых зверя «клюнули» мордами, когда их передние лапы угодили в глубокую ловушку. Это сбило бирвалам атаку, что позволило Бому перейти от выжидания к нападению и нанести сразу два сокрушительных удара, выбив из противников визги боли и хиты жизни…
**
Уровень персонажа: 57
Базовые характеристики персонажа:
Сила – 45
Интеллект – 95
Ловкость – 20
Выносливость – 85
Мудрость – 55
Доступных для распределения баллов: 0
Три уровня я поднял благодаря цепочке мелких, но безумно досаждающих нескончаемых схваток, когда каждая следующая начиналась спустя секунды после завершения предыдущей. Причем нашей вины в этом не было – монстров мы не провоцировали, маршрут выбирали осмотрительно, вот только по меньшей мере половина здешней флоры и фауны была мало того что агрессивной, так еще и с немалым радиусом бдительности, позволяющим заметить нас издалека.
Расправившись с бирвалами, мы сначала попробовали, а потом вдоволь напились бегущего в ручье сока Древа – по вкусу чисто березовый, но с добавлением меда, а еще очень холодный и почему-то пахнущий огуречной свежестью. Рыбу ловить не стали – не хотели задерживаться, потому, собрав немного хвороста, подождали, когда Храбр соберет разных трав, после чего двинулись дальше.
Приютивший нас «лепесток» мы покинули с помощью древолазания, хотя здесь оно больше напоминала альпинизм, ведь двигались мы по отвесной бугристой поверхности, выветренной, испещренной бороздами и трещинами. Здесь гнездились диковинные птицы, в глубоких прогрызенных ходах бегали на вид милые пушистые и очень знакомые зверьки, чей уровень колебался от двадцатого до двадцать пятого. Вот только зверьки были агрессивными, а звали их совсем нехорошо: хомячиное отродье. «Милые» пушистики с нейтральным серым и белым окрасом обладали ярко-красными и раздувающимися при виде опасности щеками и ядовитыми острейшими зубами. И атаковали они жутко, пользуясь нашим незавидным положением: прыгали из своих нор прямо на лицо, норовя вгрызться в глаз, исходя при этом пронзительным верещанием. Мы были очень рады, когда благополучно преодолели сто с лишним метров по древесной скале и спрыгнули на следующий «лепесток» – и только там мы избавились от последних представителей хомячиного отродья, безжалостно прибив большинство и выпнув в бездну остальных.
Ядовитые проворные злобные хомяки есть кара небесная – ответственно заявляю!
Вторая площадка была песчаной, и ноги тонули в желтой сыпучей массе по щиколотку. Тут имелось несколько медленно движущихся по кругу барханов с присыпанными солью вершинами – мы попробовали – а в центре росло одинокое четырехметровое дерево верблюжьей колючки со свисающим с одной из верхних ветвей и немилосердно блестящим бриллиантовым колье, окутанным медленно пульсирующей синеватой аурой. Вокруг дерева неспешно ходил единственный обитатель этого места – белый горделивый верблюд четыреста сорок четвертого уровня. Белая густая шерсть, массивные горб, презрительный взгляд алых глаз, а к этому еще стоит добавить предостерегающий плевок, пришедшийся в метре от моих ног и выбивший из земли метровый фонтан песка. Как из миномета шарахнул… Бом не сводил глаз с поблескивающего колье, что-то бормотал, но мы решительно уперлись в него ладонями и потолкали к другому краю площадки, предусмотрительно двигаясь вдоль Древа. Когда мы покинули пустынное место и снова отправились кормить лицами проклятое хомячиное отродье, то увидели, как белый верблюд выпустил из горба широкие и длинные кожистые крылья, взмахнул ими и полетел над барханами вокруг зеленеющего колючего дерева.
Летающий верблюд четыреста сорок четвертого уровня… нет, спасибо, нам с таким враждовать не с руки.
Отбившись от массовой хомячиной атаки, мы добрались до чего-то вроде косого глубокого рубца – будто кто-то вбил в кору гигантский топор – и подниматься стало не в пример легче. На четвереньках, сдирая мокрый лишайник и удивительно твердую желтую паутину, мы поднялись еще выше и «выпали» на первый из двух расположенных бок о бок «лепестков» – тех самых, что были укрыты заливаемыми нескончаемым дождем рощицами, скрывающими какие-то руины.
В руинах были пауки сто семидесятого и двухсотого уровней – нам повезло увидеть их заранее, и, наверное, только это и спасло нас от гибели. Красные ники говорили об их агрессивности, а названия пугали: черный сорокопут-кровежор. Размерами они достигали здоровенной собаки, двигались с удивительным проворством, но явно были подслеповатыми, раз не заметили наше шествие по самому краю островка – уж лучше прыгнуть в бездну, чем драться с этими многоногими уродами. Там хоть аркан спасет, и есть шанс зацепиться. А в битве с пауками шансов у нас нет.
После тяжелейшего марш-броска через Пущу следом за золотистой осой и перелета через мрачную бездну я даже думать не мог без содрогания о том, чтобы повторить этот путь. А ведь именно туда нас и вышвырнет после гибели – на ближний берег Большого Рачьего озера.
Провал посередине моста мы преодолели прыжком, страхуясь моим лассо, после чего осторожно сошли на мокрую траву, усыпанную звенящими от дождя стеклянными колокольчиками. Я неосторожно наступил на один из них, и он удивительно громко хрустнул под подошвой, после чего рассыпался с пронзительным стоном-плачем, который разом подхватила вся поляна. Настоящий скорбный перезвон, и мы, подгоняемый этим жалобным плачем, рванули что есть сил через поляну, безжалостно давя стеклянные цветы – потому что увидели, как из рощи позади нас вымахнула целая стая огромных пауков сорокопутов и рванула за нами. Ругаясь, падая, вскакивая, мы оббежали пустую на вид рощицу с руинами – Бом выдрал по пути ржавый двуручный топор из массивного пня – перебрались через поваленное толстенное дерево, сдирая с него пласты гнилой коры, и, вцепившись в покачивающиеся на ветру виноградные лозы, начали спешный подъем.
Пауки почти настигли нас.
Почти.
Но они оказались на оставленном нами цветочном пятачке секунд через двадцать после того, как мы его покинули. И этого драгоценного промежутка нам хватило, чтобы подняться повыше, зацепиться понадежней и замереть в полной неподвижности и в глухом молчании, не сводя испуганных глаз с происходящего внизу. Пауки тоже замерли. Страшные, похожие на перевернутые суповые тарелки, покрытые густой черной шерстью, они мокли под проливным дождем и терпеливо ждали очередного звона или еще какого-нибудь звука. Но не дождались. Мы оказались терпеливее и не шевелились до тех пор, пока разочарованные твари не решили, что добыча ускользнула, и не пришли в движение. При этом пауки не убрались обратно на отделенный разбитым мостом лепесток – они спрятались под ветвями ближайшей рощи.
Получается, теперь те, первые заросли пустые, а здесь засели в засаде жуткие монстры. И если сейчас, не привлекая их внимания, вернуться туда и хорошенько пошариться, то можно и отыскать что-нибудь стоящее. Но мы просто полезли вверх, следя за тем, чтобы не производить лишнего шума. Старые лозы легко выдерживали наш вес, по пути мы подкрепились терпким виноградом, увеличившим наши силы и выносливость, что было как нельзя кстати. Поднимаясь, я бросил взгляд вниз и только сейчас заметил, что вокруг каждого из разбитых нами случайно стеклянных колокольчиков, вдавленных в траву, расплылись пугающие красные пятна.
Добравшись до низа очередной площадки, мы немного отдохнули, готовясь к очередному забегу от опасности, и только затем перевалили через край и осторожно ступили на поросшую серой, как графит, травой долинку.
В центре высились руины какого-то примыкающего задней стороной к Древу средневекового замка с островерхими башенками и частично обрушенной защитной стеной. Миниатюрное и хорошо защищенное жилище феодала с разбитыми вратами, за которыми виднелся небольшой каменный двор, а еще дальше мы увидели распахнутую дверь, за которой начиналась темнота внутренних помещений.
Туда мы не пошли. Слишком опасно. Мы и во двор входить не стали, предпочтя подняться по наружной стороне стены с помощью тех же вездесущих виноградных лоз, затем вскарабкались на самую высокую башню и, втиснувшись в узкие щели окон, оказались на небольшой площадке. Тут имелся засыпанный мусором каменный сундук и привалившийся к нему спиной скелет в рваной кольчуге, широко раскинувший ноги в высоких сапогах со шпорами и наставивший взведенный арбалет вниз – на ведущую сюда узкую винтовую лестницу. Заряженный в арбалет болт я узнал сразу – взрывной и реально мощный. Такой болт в большой Вальдире, до того, как начался дикий ажиотаж закупок в связи с грядущим Великим Походом, стоил не меньше трех серебряных монет. Дорогой одноразовый расходник. Буквально стреляешь собственными деньгами…
Как только Бом спрыгнул на площадку, скелет с треском встрепенулся, череп с пучками редких рыжих волос начал подниматься, в глазницах зажегся рыжий же свет, проявилась над головой алая надпись с цифрами сотого уровня, но ничего сделать враг не успел – вцепившись в арбалет, полуорк принялся бить краем щита по трясущимся костям рук и не останавливался до тех пор, пока не перебил их в локтях и не лишил скелет опаснейшего оружия. Взрыв в замкнутом пространстве – нет, спасибо, не надо. Арбалет я перехватил и передал висящему снаружи Храбру, а сам ударил пожирающей ману кладонией, и пока она разрасталась, вместе со швыряющими камни алхимиком и лекарем помог Бому добить гада. Может, и дольше пришлось бы повозиться, но повезло, что скелет изначально сидел, а подняться ему Бом так и не дал, равно как и вернуть себе оторванные руки.
Сунувшись вниз, спустившись на десяток ступенек, засыпанных хрустящими под ногами листьями, скрывающими под собой десятки алых уховерток, я убедился, что непосредственной опасности прямо сейчас нет, хотя заметил на расположенном ниже пятачке двух сидящих у стены скелетов. Один был вооружен занесенным над головой мечом, другой сжимал в ладонях мигающий красным стеклянный шар – огненную бомбу. Руки так и чесались забрать драгоценный расходник, но скелеты наверняка очнутся от вечного забытья, и тогда мне не поздоровится. Еще был вариант с лассо – захватить и дернуть – но это опять же пробудит скелетов, и поэтому рисковать я пока не стал, предпочтя подняться наверх, где уже чем-то грюкали ждущие меня друзья.
А грюкали они ожидаемым – сундуком, пытаясь оный вскрыть. Особенно усердствовал жадный полуорк, чему я удивлен не был, но рядом с ним неистовствовал в попытке вскрыть замок Док – а вот это уже было удивительно. Откуда такое рвение у нашего лекаря?
Я так и спросил.
И получил честный ответ: Док был настолько впечатлен плевком летающего белого верблюда, а затем забегом по наши души мохнатых пауков, что истово мечтал теперь о куда более сильной целительной магии. Что ж – вполне понимаю. Я и сам был впечатлен, увидев глубокую воронку в песке, оставшуюся после небрежного плевка горбатого иноходца…
Далеко не все растущие из тела Древа «лепестки» подходят нам по уровню. Нам очень повезло приземлиться на клеверной площадке. Кстати, когда мы покинули клеверную поляну и взглянули на нее уже издалека, то увидели ее название, висящее в небе, – Клеверный Утес. Поэтично. И спасибо бирвалам, что они слабы и не смогли нас слопать.
Лепестки с разрушенным мостом назывались почти одинаково – левая Длань Паукорэнна и, соответственно, Правая. Как называются руины с опутанным виноградом замком – пока не знаю, но особо не сокрушаюсь по этому поводу, хотя исправно продолжаю делать скриншоты и отправлять их в реальный мир. Как я понял, на локации надо побывать, затем покинуть ее, оглянуться – и получишь системное зыбкое оповещение.
Пока я восстанавливал бодрость и успокаивался – после бега наперегонки с пауками меня до сих пор потряхивало, – ухающий похмельным филином Бом сумел сокрушить крышку сундука своей дубиной. В ставших ненужными петлях жалобно покачивался закрытый замок, до конца исполнивший свой долг. Ну это и логично – среди нас нет мастера по вскрытию замков. Знаю одного такого, но он не с нами. Да и отправься вдруг Шмыг с нами, будь он тут с самого начала, я сильно сомневаюсь, что его бы порадовал сброс всех статов, навыков, достижений и возвращение к первому уровню – уж слишком крутым он стал, судя по всему, и не захотел бы этого терять. А еще он стал куда более серьезным… и чуток мрачноватым.
– Ес-сть!
Радостный рык Бома заставил меня вздрогнуть и вернуться мыслями в верхнее помещение замковой башни.
Заглянув в сундук, что было непросто из-за сгрудившихся вокруг него соратников, я увидел тусклый блеск золотых монет и мерцание рубинов, вперемешку лежащих внутри обода простенькой на вид золотой короны с сапфирами. Помимо этого, я увидел меч в черных кожаных ножнах, несколько тяжелых кинжалов, пару толстых книг, пяток разноцветных свитков, немало хрустальных флаконов с неизвестным содержимым, жемчужное ожерелье и еще немало всякой мелочи.
Но главный сюрприз нас ожидал, когда Бом откинул накрывающий часть сокровищ черный плащ, лежащий вдоль задней стены сундука, и нашим глазам предстал скрюченный скелет, зарывшийся черепом в грязные тряпки. Колени прижаты к грудине, между костяных ладоней зажата мерно пульсирующая ярким фиолетовым светом большая виноградная гроздь. На пальцах многочисленные золотые и серебряные кольца, с черепа свисают длинные золотистые пряди, на костях прогнившие остатки некогда роскошного пышного платья, шейные позвонки опутала толстая серебряная цепочка, к которой прикреплена овальная золотая пластинка с выложенным драгоценными фиолетовыми камнями изображением виноградной грозди.
Итого в сундуке, помимо сокровищ, лежит скелет очень непростой, судя по одеяниям и украшениям, женщины. Сундук на верхней площадке самой высокой башни замка, там, внизу на лестнице, лежат минимум двое бойцов, еще один умер у самого сундука.
Указав рукой на лестницу, я поведал об увиденном задумчиво стоящим вокруг сундука товарищам, чем добавил элементов головоломки, и она начала «раскрываться».
– Они отступали от какого-то серьезного врага, – предположил Храбр, говоря так тихо, будто мог потревожить сон мертвой женщины. – Покинуть замок не смогли или не успели, поэтому поднялись сюда – тут легче обороняться.
– Но это им не помогло, – продолжил Док. – И они погибли. Грустно! Враг победил! Принцесса погибла…
– Грустно, – согласился я.
– Чушь! – буркнул Бом, пригоршнями собирая монеты и ссыпая в свой мешок. – Быстро же вы придумали слезливую историю! Принцесса откуда взялась?
– Так вот – девушка с золотыми волосами! – парировал Док. – И корона рядом лежит!
