Внутри отмечаю приятный аромат мужского парфюма. Странно, до этого я как-то не заметила.
– Ну как, поговорила с Егором? – он улыбается.
– Да. Он зачем-то начал раздеваться, – хмыкаю, украдкой рассматривая кабинет.
– Он это может. Смотри, мне нужно, чтобы ты отвезла эти документы на подпись, – он достает увесистую папку, – мы выделим тебе водителя. Тут недалеко, но наши секретари всегда ездят на корпоративном транспорте.
– Хорошо, – беру документы, наши с боссом пальцы соприкасаются.
И…
Ничего! Вообще! У него приятная теплая рука. Гляжу на свои пальцы. Удивленно хлопаю ресницами.
– Ты всегда такая холодная? – выгибает бровь Олег.
– Да, у меня пониженное давление.
Поражаюсь сама себе! Я так спокойно рассказываю о себе мужчине! Да что такое?!
– К врачу не обращалась? Это ведь опасно, – смотрит с тревогой.
Он беспокоится, что ли?
– Ну, кроме холодных пальцев рук и ног ничего особо не происходит, – слегка улыбаюсь.
– Значит, не было того, кто мог бы тебя согреть? – пристально смотрит.
И тут происходит то, что пугает меня еще сильнее.
Я краснею.
Густо. Яркий румянец заливает щеки. Кожу непривычно покалывает.
Прижимаю к груди папку. Господи! Почему я так реагирую?!
– Я что-то не так сказал, Тось? – Олег продолжает смотреть, а я горю.
И этот огонь со щек стекает на шею, плечи. Наполняет все тело. Я не понимаю! Не понимаю!
Сглатываю, делаю шаг назад.
– Все хорошо, Олег Борисович, – облизываю губы, замечаю, как меняется взгляд босса.
Или сводного брата?
Или сводного босса?
– Спускайся на первый этаж, водитель ждет. Все инструкции уже на твоем мобильном, – он равнодушно утыкается в бумаги.
– Хорошо, – разворачиваюсь и ухожу.
Щеки все еще огнем горят. Выскакиваю из кабинета, шумно выдыхаю.
– Тося, – раздается голос Егора, – ты поедешь подписывать бумаги?
Он весь в телефоне, на меня даже не смотрит. Помощница его отчаянно жестикулирует, чтобы я ответила «нет».
– Да.
– Захватишь мой костюм в химчистку? – он поднимает взгляд, и я снова краснею.
Да что ж ты будешь делать?
Вместе с желанием любить и быть любимой насильник убил во мне стремление нравиться, флиртовать, кокетничать.
И теперь я словно из анабиоза вышла. Длиною в год. Потому так и реагирую на простые проявления внимания.
– Давайте, – ловлю на себе злобный взгляд секретарши Егора.
– Держи, – он выносит мне костюм на вешалке.
От него тоже приятно пахнет. Терпким мужским парфюмом и… кофе.
– Все в порядке? – он отрывается от мобильного.
– Да, я… поехала, – опускаю взгляд в пол и семеню к выходу.
Спиной чувствую прожигающий меня взгляд.
Ох, работа моя тут точно будет веселой!
Спускаюсь на первый этаж, выхожу на улицу. Вижу черную машину представительского класса.
– Добрый день, – здороваюсь с водителем, – мне…
– Я знаю. Пристегнитесь, – отрезает, затем нажимает на газ.
Прислушиваюсь к своим ощущениям рядом с ним.
– Что-то не так? – темноволосый мужчина смотрит на меня.
Взглядом пробегается по телу.
Я мгновенно вся деревенею, ладони становятся мокрыми, а пульс отдает где-то в висках.
Но когда он отворачивается, я испытываю радость. Чуть ли не ликование, что вернулась в свою зону комфорта.
Психолог говорила мне, что у травмированного человека она искажается. И для нас комфортно то, что кажется другим неприемлемым. Потому жертвы насилия годами не бросают своих мучителей.
Они нужны им…
Также и мне нужен страх. Без него я ощущаю себя иначе. Словно голая. Он – моя защита и стена.
Пусть так и будет…
Однако рядом с братьями я чувствую себя совершенно по-другому. Словно начинаю доверять им…
Что же мне с этим делать?
Глава 11
Олег
Сижу, постукиваю пальцами по столу. В голове крутится образ нашей напуганной сводной сестрички. Жалко ее до одури.
Маленькая такая, зашуганная.
Но все равно похожа на ангела. Только крылышки у нее сломаны.
Что же с ней случилось?
Неужели кто-то посмел ее тронуть? Обычно мы рассматриваем домогательства как крайнюю степень, словно боимся зайти за грань. А то, что дальше, уже не воспринимаем.
Словно боимся признать, что боль и грязь существуют.
Ее изнасиловали?
От этой мысли во мне все клокочет. Кто? Когда? Почему я так зол?
Презираю насилие. Нет ничего слаще женщины, которая желает…
Это красиво.
Это нормально.
Это правильно.
А когда в глазах женщины страх, это дрянь!
Резко встаю, стул с грохотом падает назад. Расстегиваю пиджак, вылетаю из кабинета.
Я горю весь от злости.
– Ты чего? – брат удивленно смотрит на меня.
– Ты понял ведь? – рычу, опираюсь ладонями на стол. – Что сделали с нашей сестрой?
Егор молчит. Пристально смотрит на меня.
– Блядь! – крошу кулаком стену, чувствую боль в костях пальцев. – Как я сразу не догадался?
– А почему, как ты думаешь, девушка может бояться мужчин? – выгибает бровь.
– Я думал, домогался кто… блядь, я же… как теперь вот работать? Спасибо, папуля, удружил. Она же такая… такая…
– Успокойся! – рычит Егор. – Тося не хрустальная ваза. Она человек. Думаю, ей меньше всего надо, чтобы рядом с ней мы ходили на цыпочках, постоянно напоминая о ее травме. Чтобы она вернулась к нормальной жизни, нам нужно вести себя нормально. Обыденно. Но и наблюдать, чтобы никто не смел к ней лезть. И хорош мне тут стены рушить…
– Ты прав, – плюхаюсь напротив брата, – просто я не ожидал. У какого ублюдка рука поднялась… она же такая невинная. Девочка прям.
– Извращенцам похуй. Меня еще беспокоит вчерашнее чмо, что бежало за ней. Отец сказал, что бывший начальник к ней приставал. Это он был? Нужно все о нем разузнать. Сломать пару ребер, чтобы хуй свой на сотрудниц не поднимал больше.
– Да, я скажу нашим безопасникам.
– Она наша сестра, – брат достает сигарету, – что бы с нами в прошлом не случилось, наша задача ее защищать. Да и отец попросил.
– Главное, самим ее не тронуть, – хмыкаю, пристально смотрю на брата.
– В смысле?
– Думаешь, я не знаю, что ты хотел ее трахнуть тогда… десять лет назад? Видел, как ты смотрел.
– Это уже не играет роли, – ощетинивается Егор, – вот никакой, веришь? Сейчас у меня к Тосе нет никаких чувств, кроме желания помочь.
Себе-то не ври!
Но я молчу. Ведь и сам в замешательстве. В груди теплеет при мысли об этой хрупкой девочке. Хочется прикоснуться, обнять. Подарить ей немного нежности.
Или не немного…
Может, пригласить мелкую на обед? Вряд ли она согласится.
– Не хочу, чтобы Тося меня боялась. Не знаю почему, но не хочу… – хмыкаю, протягиваю руку, – дай закурить.
– Держи, – брат делится сигаретой, – она нас не боится. Видел бы ты, как меня тут строила, пока я переодевался.
– Ты перед ней раздевался?! – рычу. – Ахуел, что ли?!
– Хотел проверить реакцию, я не планировал уж полностью оголяться. Я не эксгибиционист, знаешь ли.
– Хорошо, что я ее босс и до такой дури не додумаюсь, – фыркаю, – не порть мне подчиненную, блядь!
Егор ржет. Обхохочешься!
