Я, не обращая внимания на вопросы, тут же начал писать. Как говорится, лучший подарок – это книга, ну, в моём случае песня. Иосиф Эмильевич меня, конечно, убьёт, но это когда будет. А влезать в долги к генералу, даже своему биологическому деду, мне очень не хотелось. Как и подставлять его нецелевым расходованием средств. Понятно, что в масштабах округа это копейки, но и их можно так повернуть, что отбрехиваться замучаешься. Лучше сразу поставить всё на коммерческие рельсы, а точнее, коли уж мы в Союзе, оформить взаимозачётом.
– Вот! – Я припечатал исписанный листок рукой. – У вас тут надысь строевой смотр выиграли ребята с песней про батяню комбата. Это моя, подарил отцу одноклассницы. А это – тебе. Вы же поддерживаете Спортивный Клуб Армии? Вот будет гимн.
– Ну-ка, ну-ка, – Дмитрий Иванович схватил лист с текстом. – Про комбата хорошо было, бодро ребята прошли! Я сам комбатом был, прям молодость вспомнил. А гимн твой посмотрим… трава на стадионах зеленеет… команда молодости нашей, команда, без которой нам не жить! А что, мне нравится! Как грянуть её оркестром, а?!!
– Самое оно, – я кивнул с улыбкой. – И спортсменам выходить под неё будет куда веселее. Музыку принесу чуть позже, но да, нужно что-то бравурное, бодрое. Чтобы прям кровь закипала.
– Молодец! – Генерал не выдержал и, вскочив, обнял меня да так, что аж кости захрустели. – Сразу видно, наша порода! Ну, уважил старика! Спасибо!
– Пожалуйста. – Я поднялся. – Тогда больше не буду отвлекать. Спасибо, что не отказал, и за помощь тоже. Увидимся на выходных.
– Я пришлю машину, – ещё раз напомнил дед и, пожав мне руку, выпроводил из кабинета.
– Ну как? Решили вопрос? – В коридоре меня встретил Петренко. – Пойдём, провожу тебя до выхода.
– Да, спасибо, всё обговорили, – я благодарно кивнул полковнику. – Правда, придётся теперь вас донимать. Дмитрий Иванович объяснит, что к чему, а потом созвонимся. Постараюсь вас часто не дёргать, но проект срочный и интересный.
– Что ж, буду ждать звонка. – Казалось, Николая Фёдоровича ничего не может удивить. – Уверен, мы сработаемся.
– Я тоже. Тогда до связи. – Пожав на прощанье руку своему провожатому, я выскочил на улицу.
Время уже было к вечеру, и настала пора навестить Лену. Тем более что я ей писал ещё после встречи с Цемелем, сказал, что заеду, и меня обрадовали новостью, что, кроме девчонки, дома сегодня никого нет. Мама со старшей сестрой укатили на юга по путёвке от профсоюза, папа-полковник на дежурстве, а Лена одна и ждёт меня в гости. Понятное дело, что устоять перед таким приглашением я не мог. И уже через двадцать минут звонил в квартиру, сжимая в руках купленный по дороге букет. Но мог бы и не заморачиваться, потому, что как только дверь открылась, меня одним рывком втащили внутрь, тут же запрыгивая верхом. Я только и успел мявкнуть, что соскучился, как рот заткнули поцелуем.
– Я тоже! – глаза девушки горели голодным огнём, похлеще чем у той же Надины. – Раздевайся! Теперь ты весь мой!!! И даже не думай сбежать, я тебя всё равно найду! И кастрирую!
Глава 4
– Значит, ты теперь с Сикорской? – Лена села на кровати, подтянув одеяло повыше, чтобы скрыть грудь, чего раньше за ней не наблюдалось. – А как же я?!
– Честно? Хрен его знает. – Я тоже сел. – Это я про Сикорскую. А от тебя я отказываться не собираюсь, если сама не выгонишь.
– Это из-за песен, да? – Глаза девчонки налились слезами. – Больше я тебе ни для чего не нужна…
– Дура! – Я схватил пытающуюся убежать малышку и сжал в объятьях, не давая вырваться. – Как есть дура. Если бы ты мне была не нужна, разве я бы стал тебе всё это рассказывать? Нет, ты мне нужна, и я хочу быть с тобой полностью честным. От начала до конца. Понимаешь?
– А Сонька? – Лена затихла, уткнувшись заплаканной мордочкой мне в плечо. – Она тоже нужна?
– Я бы хотел сказать нет, но это было бы ложью. – Я тяжело вздохнул. – Прости. Я скотина и кобель, что поделаешь, и давно хотел её трахнуть. Но даже не пытался, потому что думаю всё-таки верхней головой. А тут звёзды сложились так, что получилось то, что получилось, и теперь оправдываться или делать вид, что ничего не было, глупо и даже подло. И я пойму, если ты скажешь мне убираться и больше никогда не звонить тебе.
– И оставить тебя этой сучке?! – взвилась девчонка. – Ну уж нет!!! Ты мой, и точка! А с Сикорской я сама разберусь! Тоже мне королева!
– Лен, только, пожалуйста, не устраивай Соньке сцен. – Я поморщился. – Нет ничего более некрасивого, чем две девчонки, схватившиеся за парня. Хочешь поговорить с ней – пригласи в какое-нибудь тихое место. А лучше вообще не связывайся. Не нужно тебе это.
– Боишься, что её папаша кагэбэшник на тебя разозлится? – скривилась девчонка. – Ну да, конечно, у меня таких родителей нет.
– Да он рад только будет, если отвадит меня от Соньки, – рассмеялся я, не обращая внимания на тон Зосимовой. – Просто нет ничего более некрасивого, чем девчонки, сцепившиеся из-за парня. Это, во-первых. Во-вторых, ты как себе это представляешь? Вы с Сонькой устраиваете дуэль, а я послушно иду с победительницей? Я не вещь, чтобы меня на кон ставить, так-то. А в-третьих, Лен, нам ещё только шестнадцать. Вся жизнь впереди. И никто не знает, что там будет дальше. Может, мы с тобой разбежимся через месяц. А может, с Сикорской завтра. Или через полгода. Тут что-то планировать сложно, особенно с моей способностью вляпываться в разные истории.
– Мы с тобой не разбежимся, потому что не встречаемся, – отвернулась девчонка, а в уголках её глаз блеснули слёзки. – Иди к своей Соньке…
– А ты хочешь со мной встречаться? – Естественно, я никуда не пошёл, а лишь притянул подругу к себе в объятья. – Будешь моей девушкой?
– Буду, – буркнула Лена, прижимаясь ко мне. – Кобель!
– Виновен, ваша честь, – я выдохнул и чмокнул девчонку в макушку. – Я такой, какой есть. Наглый хулиган без капли совести. Но меня уже не переделаешь. Прости. Ты умница и красавица и достойна куда лучшего человека, чем я, так что, если решишь, я уйду. И больше никогда не буду тебе докучать. По-хорошему, мне и сейчас тут не следовало бы находиться, но мне всегда было плевать на общественное мнение, я просто не смог от тебя отказаться. Но выбор за тобой. Скажешь – разбежимся, нет – будешь моей девушкой. Выбирай.
– Никуда я тебя не отпущу, – а вот теперь Лена уже не ревела, а вцепилась мне в плечи, заставляя поморщиться. – Ты мой! А с Сонькой я разберусь!
– Ох, девки, доведёте вы меня до греха! – Я тоже обнял красавицу, прижимая её к себе. – Главное, побоище не устраивайте. А ещё лучше – помиритесь. Дружите против меня, что я такой кобель.
– Вот ещё, – фыркнула Лена, а я понял, что просто нифига не будет, и, может, ну его нафиг, этот гарем. Не зря Никулин пел, что, если б был султаном, был бы холостой. Вот точно, умный мужик был, фигни не скажет. Жаль, что и в этой реальности уже умер, я бы к нему в цирк сходил с удовольствием.
Следующий час мы мирились и скрепляли принятое решение, так сказать, физически. Дружили организмами. Но я точно знал, что это не конец, а только начало. И хоть Соня ничего по поводу Лены не говорила, и так было понятно, что это только пока. А дальше Сикорская по-любому будет пытаться ставить мне условия. Но ведь есть ещё её мама с папой. И прабабушка, но про ту я вообще старался не думать, уж слишком очково было разозлить Архонта. Заморозит мне колокольчики, буду всю жизнь звенеть ходить. Короче, куда ни целуй, всюду жопа.
И хоть разум шептал, зачем тебе этот геморрой, брось ты эту Сикорскую, я упёрся как баран. И не из-за того, что случилось в пещере. Да, девчонке неприятно лишиться невинности в такой ситуации, это вполне может оставить след на психике, но жить с человеком из чувства вины ещё хуже. Тут и до дурки недалеко. Или до зоны. Я знал много случаев, когда мужика заставляли жениться, по залёту там или просто переспал с девчонкой, а у той родители оказались влиятельные. И чаще всего ничем хорошим это не заканчивалось. Так что с этой точки зрения мне проще всего было сразу порвать с Сонькой, прикрывшись ментальным внушением. Мол, я не хотел, меня заставили. Это было бы больно, но лучше один раз переболеть, чем страдать всё время.
По идее, как взрослый, рассудительный мужик, я должен был так и сделать. Чего мне от той Сикорской надо, если разобраться? Связи родителей? В свете нашего примирения с дедом они ничего не значат, даже, возможно, наоборот, вредны для карьеры, если вспомнить, что династия в опале. Да и кто сказал, что Игорь Игоревич мне будет как-то помогать?
Секс? Да я и без Соньки не страдал от одиночества. Леночка та ещё затейница, да и Маринка тоже не прочь покувыркаться и открыта к экспериментам. Да и в целом без бабы я бы не остался, зуб даю. В том же технаре девочки есть весьма симпатичные. Так что одиночество мне точно не грозило.
Чувства? Да я вас умоляю! Шестнадцать лет не тот возраст, когда можно всерьёз говорить о любви. А я так и вовсе уже забыл, что это такое. Ну, не порхают у меня бабочки в животе, я вообще к насекомым в организме с подозрением отношусь. Могу ценить, могу беречь, но любовь… и тем не менее именно чувства и не дали мне обрубить все концы. Что-то внутри шепнуло – моё! Вот моя, и всё тут! Не отдам!
Хрен его знает, может, это импринтинг, завязанный на обмене энергией. Я думал над этим уже и пришёл к выводу, что это вполне возможный вариант. По-хорошему надо бы с Стравинским на эту тему поговорить, только вот я как-то стремаюсь обсуждать интимные моменты с посторонним человеком. Ну и плюс, конечно, возможность стать сильнее, точнее, сделать это быстро, тоже значила немало.
И пусть это звучало эгоистично, для самой Сони польза от нашей связи был ещё важнее. Ведь у сильного энергета возможностей было куда больше. А будем мы в итоге вместе или разбежимся, как я и сказал Лене, ещё вилами по воде писано. А пока буду решать проблемы по мере их поступления. Девчонки друг о друге знают, надеюсь, что благоразумия у них хватит не устраивать разборок на людях и не переводить их в физическое боестолкновение. Всё-таки Зосимова должна понимать, что Соньке она не соперница в этом вопросе. И это, кстати, тоже была проблема.
Да, признаюсь честно, первой… ну ладно, второй вещью, о которой я подумал после встречи с Леной, – это как раз о возможности провернуть тот же трюк, что с Сикорской. Только вот Соня уже была энергетом, пусть даже Юниором, а Лена оставалась обычным человеком. И я просто не знал, удастся ли мне забрать у неё энергию, а главное, потом вернуть, достигнув синергии. Ведь, по словам Стравинского, метод накачки признан бесперспективным и даже опасным. Практика показала, что чужая энергия не даёт качественного эффекта, зато начинает буквально выжигать нервную систему, что вполне может привести к летальному исходу.
Впрочем, то, чего добились мы с Соней, тоже считалось невозможным. Я не считал других тупее себя и понимал, что есть какая-то закавыка. Нечто, что превращает обычную циркуляцию энергии между операторами именно в усиление. И я, кажется, нашёл, в чём дело, правда, не спешил делиться своими выводами со Стравинским, опять же, чтобы не попасть в просак. Ведь Архонт изучал энергетов куда дольше, чем я прожил лет в обеих реальностях, вместе взятых. Так что наверняка он знал о синергии энергий и её эффектах.
Да, я считал, что дело в банальном резонансе. Как показала практика, точнее, я подсмотрел во время наших эм-м… опытов с Соней, моя и её энергия, смешиваясь, начинают резонировать с энергетическими телами, отчего, по моему мнению, и происходит рост. Так ли это на самом деле, я не знал наверняка. Просто потому что не было достаточных данных для анализа, в лагере нам с Соней удалось всего пару раз уединиться. Да и то пришлось Полину упрашивать, вожатая с меня глаз не спускала и следила за каждым шагом. Но с Сикорской мы шли уже по проторенной дороге, а вот что будет с Леной, я даже не представлял. Поэтому и не рискнул ставить опыты. Не хватало ещё девчонку угробить.
Ночевать я всё же отправился домой. Даже если мама привыкла к моим отлучкам и ночёвкам, всё равно не хотелось её волновать. Особенно сегодня. И так уже два раза сообщения присылала, интересовалась, приеду я или нет. Лена немного обиделась, но понимала, что мама соскучилась и хочет со мной время провести. Правда, пришлось пообещать, что мы съездим на пляж, пока ещё тепло и нет дождей. Так-то я и сам был только за, чего греха таить, но вспоминая, кому и что я уже наобещал, чувствовал, что ещё немного, и мне придётся разорваться на тысячу маленьких медвежат. А то не успею всё исполнить.
А утром меня ждала тренировка у Выгорского. Точнее, обычно в это время я ходил к Анастасии на экзекуции, но вот уже почти месяц, как мой контроль сатори был признан достаточным для дальнейшего самостоятельного развития. Но в свете нашей работы со Стравинским я счёл нужным показаться и чете Выгорских. Ну, не убьют же они меня… а вот если не приду – могут. То ли я их не знаю.
Для разминки брать байк не стал, а пробежался, хотя для третьего Разряда пользы это не несло никакой. Я и на втором-то уже носился как лось. Так что пришлось бежать с максимальным ускорением, пугая прохожих и буквально перепрыгивая через улицы на перекрёстках. За что был остановлен сотрудниками милиции, которые удивились моему рангу, и хоть с пониманием отнеслись к необходимости тренировок, прочитали лекцию о том, что недопустимо мешать другим гражданам и создавать аварийные ситуации на дорогах.
Было немного стыдно выслушивать нравоучения, словно сопливому пацану, но что поделать, заслужил. Да и, с другой стороны, раз уж я проживаю вторую молодость, то почему бы и ошибок не наделать? Не таких, что сломают жизнь, а обычных, жизненных. Они хорошо опускают с небес на землю, как вот сейчас. Или как в ситуации с девчонками. Я ведь так и не решил, что делать. Доверился течению жизни, мол, куда вынесет, то и будет, а ведь при таком подходе может неслабо прилететь по дурной башке. Но до разговора с Сикорскими и дёргаться смысла нет.
– Это откудова это к нам такого красивого мальчика-то замело?! – встретила Анастасия меня откровенно ехидной ухмылкой, отчего присутствующая тут же в кабинете незнакомая мне девушка… хотя скорее женщина лет тридцати с удивлением уставилась сначала на неё, а потом на меня. – Иль чё забыл, сказать пришёл? Ой, гляньте-ка, в глаза не смотрит – наверное, двойку получил!
– Так это… я тогда пойду? – Я развернулся и попытался выскочить за дверь, но какая-то сила рванула меня назад.
– Стоять! – я дёрнуться не успел, как меня поймали, выкрутили ухо и развернули к дамам лицом. – Паршивец эдакий! Сбежать он решил! Знакомься, Лида, это и есть тот самый вундеркинд, умудрившийся открыть технику двойного развития.
– Симпатичный мальчик, – глаза женщины опасно сверкнули. – Неудивительно, что на него девчонки вешаются.
– Невиноватый я! – Я не собирался ни в чём признаваться. – Меня заставили! Ментальное воздействие все дела!
– Мне-то не свисти! – ещё сильнее выкрутила ухо Выгорская, что было не больно, я успел влить в него энергию, укрепляя, но немного обидно. – Ты давно на Соньку слюни пускал. Хотя, справедливости ради, она на тебя не меньше. Знакомься. Лидия Федосеевна Харламова. Моя подруга и большой специалист по дефектам энергетики. Мы с ней учились вместе у Евдокима Капитоновича. Приехала специально исследовать твой случай.
– А может, не надо? – я жалостливо взглянул на женщин, стараясь максимально скосплеить кота из «Шрэка». – Я больше так не буду, честно-честно.
– Садись уже, хватит паясничать, – вздохнув, отпустила меня Анастасия. – Нужно серьёзно поговорить, составить график экспериментов…
– Каких ещё экспериментов? – Я внутренне подобрался. – Да, я обещал товарищу Стравинскому, но прям на эксперименты это не тянет. Особенно для которых нужно график составлять.
– Семён, что ты как маленький, – поморщилась Анастасия, а Лида ехидно хмыкнула. – Ты же понимаешь, что тогда Евдоким Капитонович просто не хотел тебя нервировать. Понятное дело, что тремя… как ты назвал их, актами… дело не ограничится. Как минимум, потому что вам с партнёршей нужно настроиться друг на друга. А на это нужно время. Плюс сами партнёрши нужны разных рангов и типов. Так что давай, прекращай ломаться, как целка, ей-богу. Садись, вот тебе бумага, пиши подробно обо всех половых партнёрах, что у тебя были за последние… да, полгода хватит.
– Лучше год, – подала голос Харламова. – Понятно, что там вряд ли что-то найдём, но для порядка проверить надо.
– Хорошо, за последний год. С кем, когда, где, использовали ли контрацептивы… – начала перечислять Выгорская, а я боролся с желанием послать её на хрен. – Так, стоп! Я же заготовила опросник! Вот курица, совсем из головы вылетело! Держи!
– Вы серьёзно? – Я в шоке уставился на список из тридцати двух пунктов. – Да не буду я ничего писать. С кем я спал – это моё личное дело! Я вам, блин, не подопытный кролик! Я кролик опытный и права свои знаю. А это растление несовершеннолетних называется!
Обе женщины секунд пять внимательно смотрели на меня, а потом вдруг… начали ржать. Да не просто смеяться, а именно ржать, хватаясь за живот и чуть не падая со стульев. А я в который раз за день ощутил обиду. Походу, моя выходка в глазах Выгорской выглядела, как если бы хомячок в клетке вдруг поднял восстание. Стрёмно ощущать себя бесправной тварью. Но и ссориться с Анастасией, а значит, и Михалычем было весьма чревато. Это не говоря о том, что я и сам хотел разобраться с механизмом этого самого двойного развития.
С другой стороны, если сейчас позволю сесть себе на шею, так и буду бессменной белой мышью. Оно мне надо? Вот и я думаю, что нет. Хватит мне проблем с послезнанием, чтобы ещё сюда и местные заморочки приплетать. Так что будем биться, отстаивать свою свободу. До конца, как положено.
– Ладно, штуки в сторону. – Пока я обдумывал ситуацию, женщины успокоились, и теперь разглядывали меня с холодным интересом вивисекторов. – Семён, ты вообще понимаешь, что на кону? Какая ответственность на тебе лежит?
– Никакой! – жёстко отрезал я, не собираясь опять выслушивать о долге перед страной, обществом и партией. – Я ни у кого не занимал и никому не должен. Я сотрудничаю исключительно добровольно, так что даже не пытайтесь навязать мне что-то сверху. Анастасия Николаевна, я вас безмерно уважаю и как человека, и как медика, и как специалиста, что помог мне в кратчайшие сроки овладеть сатори и решить проблему с развитием, но плясать под вашу дудку не буду. Список моих партнёрш вам нафиг не нужен, они все обычные люди, и, если вдруг станут энергетами я первый вам об этом расскажу. Хотя вряд ли, потому что ставить эксперименты на людях не собираюсь.
– Семён, это не шутки… – попыталась было встрять Лида, но я её перебил.
– А я и не шучу. – В глазах женщины мелькнуло удивление от моего жёсткого тона. – Серьёзно. Не нужно трогать моих близких. Да и из меня делать племенного быка. Я обещал Евдокиму Капитоновичу три партнёрши – вот на них и остановимся. И надеюсь, что они будут совершеннолетние и понимающие, на что идут.
– Не волнуйся, я прекрасно осознаю, что делаю, – ухмыльнулась Харламова. – Но я не ожидала от шестнадцатилетнего парня столь взрослого суждения.
– Что поделать, я такой, какой есть. – Я пожал плечами и вдруг замер. – Стоп! Что значит, вы осознаёте, что делаете?
– Ты сам уже всё понял, – ехидно улыбнулась Выгорская. – Лида будет твоей партнёршей. Она специально прилетела из Москвы для этого. И кстати, её ранг такой же, как у меня, Командор. Так что очень советую не кобениться, а делать, что говорят, если не хочешь, чтобы у вас были проблемы с синхронизацией. А то есть шанс, что Лида тебя выпьет, как пакет молока. Так что давай, снимай штаны и дуй за ширму. Будем вас настраивать друг на друга.
Глава 5
Естественно, ни за какую ширму мы не пошли. Наглые бабы просто троллили меня, хотя то, что Лида должна была стать моей партнёршей, оказалось правдой. Но тут как с плаваньем, никто не будет кидать только научившегося держаться на воде ребёнка в горную стремнину, полную порогов. Ну, как минимум, если не хочет, чтобы тот гарантированно помер.
Так что для начала мне должны были подобрать девочку, равную по силам. И вот с ней мы уже и будем… экспериментировать. Если это можно так назвать. Хотя, наверно, можно, поскольку эти две фанатички от науки заготовили целую схему, которой я должен следовать, а затем заносить свои ощущения и результаты в особую таблицу. Ради такого дела им даже выделили переносной измеритель энергий, аналог машины, в которой меня в первый раз тестировали в КГБ. Она имела какое-то забубённое название, типа синхрофазотрона, только ещё сложнее и непонятнее, я даже запоминать не взялся.
Короче, загрузили меня по полной, но и отказаться совсем возможности у меня не было. По большому счёту, энергетов вполне можно было считать стратегическим ресурсом, и способ их ускоренного развития проходил по высшей категории важности. Откажись я, итог будет тот же, но на куда более жёстких условиях. Тут или подчиняться, или валить из страны, чего я, естественно, не хотел. Других вариантов как бы не было. Зато, согласившись, я, во-первых, могу поторговаться, что и сделал, отказавшись выдавать своих девчонок, а во-вторых, знакомый Архонт, вхожий в ЦК, никогда лишним не будет. А в том, что Стравинский лично приедет проконтролировать ход экспериментов, я даже не сомневался.
В моей ситуации наличие в знакомых человека такого уровня являлось дополнительной гарантией, что я не окажусь в «шарашке» или «почтовом ящике». А то жизнь – штука сложная, мало ли кому моча в голову стукнет. С другой стороны, это же повышало шансы, что я там окажусь, но уже за другое, однако именно поэтому я собирался приложить все усилия, чтобы разобраться в механизме двойного развития и снять со своей спины мишень.
В итоге мы с дамами обо всём договорились, и я со спокойной душой и чистой совестью отправился к Виктору Михайловичу. Он дважды заглядывал к нам, делая намёки, что хорошо бы меня отпустить, на что был послан женой и благоразумно не стал нагнетать. Правда, я чувствовал, что за унижение тренер отыграется на мне, и его кровожадная ухмылка это подтверждала.
– Надо же, явление Христа народу! – ничуть не снижая громкости, поприветствовал меня Михалыч, а занимающиеся в зале спецназёры притормозили, глядя, кого там занесло. – А я уж думал, ты так и останешься прятаться у баб под юбкой!
– Это вы на что намекаете? – Я приподнял бровь в наигранном удивлении. – Неужели сомневаетесь в Анастасии Николаевне?
– Ч-чего? – Моя реакция сбила настрой Выгорского, и он чуть воздухом не подавился, а за моей спиной скрипнула дверь.
– Дома поговорим! – и с грохотом захлопнулась, а тренер судорожно сглотнул и уставился на меня почти с ненавистью.
– Так, значит? – Михалыч яростно посопел и махнул рукой. – В круг! Седьмой! Работаете в полный контакт!
– Ладно. – Я пожал плечами и шагнул вперёд, а вот нефиг за языком не следить. – Техники?
– Любые! – рыкнул Выгорский, понимая, что это только его косяк, но не собирающийся давать заднюю.
– Товарищ тренер, я ж его убью! – Крепкий парень лет двадцати двух в самбовке и шортах встал напротив меня, с сомнением окинув взглядом. – Он же молодой совсем!
– Разговорчики! – Михалычу надоели пререкания. – Работай или катись на хрен отсюда!
– Извини, пацан, – пожал плечами Седьмой, которому явно не хотелось вылететь с тренировки, так что сейчас меня будут бить, возможно, даже ногами, но вряд ли, судя по экипировке. – Готов!
– Поехали, – я стукнул кулаком в кулак соперника и, тут же отскочив назад, встретил кинувшегося мне в ноги бойца коленом в голову. И попал, что характерно. Правда, его это почти не проняло, а ведь я на автомате вложил энергию, да и бил с приличной силой. Но ощущения были, будто пнул бетонный столб, а вокруг головы самбиста на мгновение возникло небольшое сияние. Так что я тут же отскочил подальше, поднимая руки, мол, стой! – Ты Кандидат, что ли?! Виктор Михайлович, что за дела?!
– Разрядник он, – отмахнулся тренер, с непередаваемо довольной мордой лица. – Пятая ступень. Но нормальная, полноценная, а не шушера какая, типа твоего Слона. Раз ты такой гений, давай, попробуй победить.
– Ну, как скажете. – Я вздохнул и вынул из-за спины дубинки. – Тогда давай заново!
Первым моим желанием было покрыть оружие Жгучей тьмой, но, подумав, я не стал этого делать. Эта гадость, мало того что портила дубинки, так ещё и капала на пол. А вот за это меня Михалыч по голове не погладит. Ну, или, может, погладит, но дубиной какой. А я ещё слишком молод, чтобы умирать, так что ограничился Шоком. Правда, вот незадача, когда я ловко уклонился от удара противника и ткнул его в руку, применяя технику, ничего не произошло. Точнее, конечность окуталась уже знакомым мне свечением, а Седьмой, продолжая атаку, сблизился и ударом ноги отправил меня в полёт, закончившийся столкновением со стеной.
– Ч-что за нафиг… – я с трудом поднялся на ноги. – Это как?
– Это называется Покров, – наставительно поднял палец тренер. – А ты думал, твой Шок делает тебя непобедимым? Только если среди недоучек, как ты сам.
– Мне шестнадцать, – немного обиделся я. – И энергетом я стал всего четыре месяца назад. Это, во-первых. А во-вторых, никогда не считал Шок имбой, просто не знал о защитных техниках, хоть и подозревал об их существовании.
– Чем ты не считал Шок? – удивились и Михалыч, и Седьмой и все остальные, судя по лицам. – Это что за матерное слово?
– Имба? – Я мысленно вздохнул, ну да, грёбаные привычки лезли, когда их не просят. – Имбалансное умение или способность. Термин появился на западе в среде любителей настольных ролевых игр. Это такая штука, когда несколько человек садятся перед столом с картой местности, создают себе игровых персонажей и отыгрывают их по определённым правилам. Я по сети играл с американскими школьниками пару раз, прикольная штука. Манчкин как раз на этой основе сделан, если что. И чтобы было понятнее, имба примерно равна абсолютному оружию. Нечто непобедимое, короче.
– Так бы и сказал, – недовольно поморщился Выгорский. – Любишь ты всё усложнять. Давай поднимайся! В круг!
Следующие двадцать минут меня били. Серьёзно били. Я ничего не мог противопоставить опытному спецназёру, натасканному на противостояние с энергетами. И демонами, чего уж греха таить, сегодня у Михалыча занимались ребята из действующих спецподразделений, поэтому их и звали только по номерам. Даже без позывных. Видать, им приходилось гонять не только пришельцев из других измерений, но и местную шушеру, решившую стать сильнее за счёт других людей. И нет, я не жаловался, вырасти над собой можно, только сражаясь с более сильными противниками, но, сука, это было больно! По-настоящему, ведь Седьмой с лёгкостью пробивал любую мою защиту.
– Живой? – пришёл в себя я в кабинете Анастасии, где вокруг меня хлопотали обе медички. – Витька все границы перешёл! Я ему дома устрою!
– Не надо! – немного испугался я. – Всё правильно он делает! Вот вы сами же не жалели меня, когда током били? А это было куда больнее, чем сейчас.
