Мила Бачурова "Свинцовые Ливни. Том 2"

– Нет. Не надо.

Снова дёрнулась, попытавшись встать. В этот раз Яшка не стал её удерживать.

Рокси с грехом пополам поднялась, но поняла, что до комнаты не дойдет. Облокотилась о перила веранды. Рассеянно следила за тем, как Яшка вынимает из кармана жилета трубку. Как набивает и раскуривает.

– Будешь? – Яшка протянул трубку Рокси.

Она взяла – заметив, что рука дрожит, – осторожно затянулась. Боялась, что табак в её нынешнем состоянии вовсе оглушит, но – нет. Следить за струйкой дыма, потянувшейся к ночному небу, было приятно. Успокаивало.

– А где Вэл? – вернув трубку, спросила Рокси.

Спросила наугад. Когда она выходила из дома, Вэла в комнате не было. Но между этим моментом и тем, когда её нашёл Яшка, могло пройти немало времени.

– Гуляет.

– Гуляет? Здесь?

– А есть разница, где? Мы с ним везде свои. И везде – ничьи. – Яшка повернулся к ней. – Тебе поспать надо. Давай, в дом отведу.

– Нет. Не хочу.

Рокси села на крыльцо рядом с ним. Попросила:

– Расскажи про Старка. И про других… За что Вэл их так ненавидит?

– За то, что жизнь ему сломали, – неохотно отозвался Яшка. – За то, что мать погубили. За то, что у самого – всё, что было, отняли.

– Маму Вэла… убили? – голос у Рокси дрогнул.

Яшка выдохнул дым.

– Вэл спортсменом был, с самого горшка занимался. На всех соревнованиях – если не в первой десятке, то близко. Каждая гонка – если не призовое место, то рядом.

– Гонка? – удивилась Рокси. – На чём? На мотах?

– Нет, блин. На воздушных шариках.

– А сколько же ему лет было?

– Почти четырнадцать. До полных четырнадцати, когда к юниорам переводят, чуть-чуть не хватало.

– Но, подожди, – Рокси нахмурилась. – Ты что-то путаешь! Детям запрещено управлять мотоциклами. До восемнадцати лет этот вид транспорта…

Яшка хмыкнул.

– Самой-то тебе сколько?

– Семнадцать. Скоро будет. Но мы – это вообще другое! Мы действуем незаконно.

– А кто тебе сказал, что в гонках всё законно? Законы работают там, где людям есть, что терять. Это у вас в Грине, если в Инструкции написано «нельзя», то ни один родитель ребёнку близко подойти не даст. А у нас расклад другой. Детей, бывает, в бордели сдают – не кашляют. Кормить будут, крышу над головой дадут, и ладно. А в гонках, если не копать, то вообще типа всё нормально. Кубатуру движка, прочее – по документам занижают. И получается, будто это и не мот, а чуть ли не игрушка. И гонок никаких тоже как будто бы нет. Катаются детишки в своё удовольствие – кто им запретит?

– Но это ведь очень легко проверить? – Рокси нахмурилась.

Яшка хмыкнул.

– Легко. Если реально проверять. А если смотреть одним глазом на мот, а другим – на браслет, куда тебе только что бабла насыпали… Вэл рассказывал, есть извращенцы, которые только детские гонки и смотрят. Взрослые им не интересны, кайф не тот. Не визжат, когда победят, не ревут, когда проиграют. А сколько деток из-за этих якобы игрушек бьётся, никто не считал. У организаторов жопы прикрыты, родители или опекуны заранее бумажку подписывают, что претензий не имеют. Но Вэл всерьёз не бился, хранили Стражи. И возраст как раз подошёл в юниорскую команду переходить. Дальше, если тебя возьмут, заработки уже другие. А через пару лет, если повезёт, могут документы выправить, что совершеннолетний, и в Грин переправить.

– В Грин?

– Ну да. В подпольных заездах – кто гоняет, по-твоему? Не цветные же. Такие, как Вэл – которые, если покалечатся или насмерть уберутся, то пропадут как не было, и дело с концом.

– И Вэл… – Рокси сглотнула. – Он действительно этого хотел? Попасть в Грин на таких условиях?

Яшка пожал плечами:

– А чего ему не хотеть? Как вспышка бахнет, сдохнуть – лучше, что ли? Хотел, конечно. Думал, сперва сам переберётся, потом мать перетащит. Чтобы та хоть на старости лет как человек пожила.

– И он не боялся разбиться?

– А ты не боишься? – Яшка посмотрел на неё.

Рокси отвернулась.

– Про меня ты сам всё знаешь.

– Ну, вот. А чего тогда спрашиваешь? Боишься, не боишься – какая разница? Надо – значит, берёшь да делаешь. И Вэлу, чтобы в юниорскую команду взяли, нужно было в соревнованиях попасть в первую десятку. Там «почти» уже не канало, либо попадаешь, либо хер сосёшь. В команде, конечно, можно остаться, через год снова счастья попытать. Но через год другие пацаны подрастут. И менеджеры, которые всем рулят, ставку уже на них будут делать. Лишние часы разрешат накатывать, машины получше дадут… В море много рыбы, – Яшка выдохнул дым. – Неудачники никому не нужны. И Вэл в тех соревнованиях, в первом заезде хороший результат показал, третье место привёз. Гонки там были уже серьёзные, ставки на пацанов приличные делали. И, как у них полагалось, часть с этого выигрыша причиталась родителям. Ну, или опекунам – кто там тебя в команду привёл. Матери Вэла менеджер позвонил и говорит: «У твоего пацана – все шансы в следующем заезде тоже победить. Я могу сейчас выигрыш отдать тебе, и ты эти деньги потратишь на хозяйство и прочую ерунду. А можешь поставить их на своего сына. И тогда, если он победит – а он скорее всего победит, – ставка вырастет вдесятеро! Ты получишь в десять раз больше, чем сейчас. Ну, как – ты веришь в своего сына?»

– Я бы поверила, – пробормотала Рокси. – Вэл офигенно катает.

Яшка кивнул:

– Вот и она поверила. У неё ведь мечта была, как у всех, из Милка выбраться. Хотела, чтобы Вэл с гонками завязал. Чтобы в школу ходил, работу нашёл. А ставка-то – один к десяти! И матушка его не только выигрыш поставила, но ещё и все свои сбережения, что были. И на работе деньги взяла. Она кассиром работала в какой-то конторе, много лет уже. Ей доверяли, кассу не каждый день пересчитывали. Думала, завтра деньги вернёт, да и всё.

– А Вэл… – голос у Рокси дрогнул.

– А Вэл ничего не знал. Мать ему не сказала – менеджер предупредил, что нельзя. А то, дескать, разволнуется пацан, перед гонкой психовать будет. А сам Вэлу говорит: слушай, тут такое дело. Не нужно, чтобы ты в этом заезде в первую пятёрку попал. Привези восьмое-девятое место, и хватит. Пускай тебя другие парни объедут, на которых ставки выше. Ну, а я в долгу не останусь. Вэл знал, что такие вещи проворачивают. Говорит – окей, не вопрос. Сказано – восьмое, он и привёз восьмое. Хотя, говорит, мог бы в пятёрку войти.

– Но ведь в юниоры действительно брали десятерых? Вэл, получается, ничего не терял?

Яшка покачал головой:

– Это обычно брали десятерых. А в тот раз что-то пошло не так. И тот, кто выше менеджера стоял, сказал, что десять – перебор. Только шестерых возьмут. Менеджер, гад, шестерых и отобрал – тех, на кого ему указали. А других пацанов подговорил уступить, чтобы уж с гарантией… Вэл говорит, его бы воля – менеджера грохнул бы прямо там. Но тот не дурак оказался, почуял, чем пахнет. Свалил заранее. Вэл его искал-искал – не нашёл. С горя забухал, очнулся через сутки. Пришёл домой – а там дики. Обыск идёт, на работе у матери растрату обнаружили. Вэл сперва вообще не въехал, в чём дело, на диков кинулся, чтобы мать не увозили. Ну, и – нападение, телесные, прочая херня. Закрыть хватило, в общем. Получилось, что и мать арестовали, и самого Вэла упрятали. Мать после этого так и не оклемалась, удавилась в камере. Вэлу сперва ничего не говорили, потом наврали, что от вспышки умерла. Про самоубийство он сам узнал, после уже. Как вышел, всё пытался того менеджера найти.

– Нашёл?

– Тогда – нет. Выяснил только, что этот гад в Грин перебрался.

– В Грин? – переспросила Рокси. И ахнула. – Грин… Спортивный менеджер… Старк?!

– Угу.

– А он ведь узнал Вэла!

– Узнал. Аж позеленел со страху. Хотя скольких таких, как Вэл, кинул – поди, со счёта сбился. Видать, давно уже лыжи навострил – сразу после того случая в Грин перебрался, внешность поменял. А когда мы в сети появились и про Грифа ролик прошёл, вовсе обосрался, потому Дэн его и искал так долго. С Грифом-то попроще было, тот не прятался. Был уверен, что не доберёмся.

Рокси вспомнила поле для гольфа. Четыре фигуры на мотоциклах, окружившие человека в клетчатых брюках. Его визг:

«Вы психи?! Что вам нужно?! Я вызвал Эс-Ди!»

И спокойный ответ Дэна:

«М-мы – те, кто вернёт миру справедливость. Избавит его от тварей, которые п-позабыли это слово. Ты тридцать лет в спортивном б-бизнесе. Хотя бы раз за эти годы ты отдавал победу тому, кто её з-заслужил?! Ты напрасно ждёшь Эс-Ди. Посмотри на браслет».

Человек в клетчатых брюках взглянул на запястье. И побледнел, это было заметно даже в мёртвом свете фар.

«С-сигнала нет и не будет. Сюда никто не п-придёт. Тебе никто не поможет! Так же, как не помогали т-тем, кого ты погубил».

Дэн снял с предохранителя пистолет.

«Это… – человек в клетчатых брюках затрясся. – Это какая-то ошибка! Я никогда не вмешивался в результаты гонок! Все документы в порядке! Позовите Эс-Ди, кого угодно – я всё объясню! Я пройду любую проверку!»

«Н-никого звать не надо. Справедливость уже здесь. Я з-знаю, сколько ты получил за каждую сделку. Могу перечислить п-поименно всех, кому ты и такие, как ты, сломали жизнь».

«Нет! Я ничего не сделал!»

«В-врёшь. – Дэн взмахнул рукой – команда Ливням приготовиться. Они вскинули оружие. – Больше ты никому не причинишь зла. В-во имя справедливости. Огонь!»

Они стреляют, все четверо. По диагонали – стоят друг напротив друга, есть риск попасть в кого-то из своих. Дэн пошел на это сознательно – пусть дики, повёрнутые на безопасности, поломают головы, как удалось такое провернуть. Защитный костюм может выдержать попадание, но никто из них не промахивается. Тело Грифа, нашпигованное десятком пуль, валится возле флажка, обозначающего последнюю лунку…

– Грифа Дэн нашел быстро, – сказал Яшка. – Гриф отдавал команды таким, как Старк. Решал, кому побеждать, а кому проигрывать. Когда Старк увидел ролик, заметался. Понял, что придём и за ним. Попытался соскочить… Не вышло.

Яшка замолчал.

– Мы победим, – сказала Рокси.

– Конечно. Куда мы денемся… Держи, – Яшка нырнул рукой в карман, достал коробочку с синими пилюлями.

Рокси покачала головой:

– Не надо. Я справлюсь.

– Уверена?

– Да. Только… Можно, я с тобой лягу?

Яшка хмыкнул:

– Хочешь посмотреть, как Дэн мне яйца оторвёт?

– Не оторвёт. Я ему скажу, что сама попросила.

– А уснуть-то сможешь? – Яшка посмотрел на неё.

Вроде бы – с привычной насмешкой. Но что-то появилось в этом взгляде такое, от чего Рокси начала краснеть. Объявила:

– Не надо. Я передумала, – попробовала встать.

И тут же покачнулась, пришлось снова хвататься за перила.

– Да чтоб тебя, – Яшка оказался рядом с ней.

– Я просто слишком резко встала!

– Угу. Конечно. Слишком резко.

Яшка взвалил её на плечо. На попытку возразить шикнул: «Тс-с! Дэна разбудишь». Сгрузил Рокси на кушетку в передней комнате, где до этого спал Вэл. Скомандовал:

– Подвинься.

– Не надо…

Яшка молча взял её за плечи и сместил в сторону. Улёгся рядом.

– А Вэл? – спросила Рокси. – Это же его место?

– Жопу поднял – место потерял. Переляжет, не развалится.

– А куда он делся-то? Ты так и не сказал.

– К девкам пошёл.

– К каким ещё… – начала Рокси. Но не договорила – догадалась. Смущённо отвернулась. Пробормотала: – А ты чего не пошёл?

– Лень, – Яшка зевнул.

Обнял её. Рокси дёрнулась, пытаясь отодвинуться.

– Да ладно, не стремайся, – Яшка удержал. – Спи.

Его одежда знакомо пахла мотоциклом, трубкой и чем-то ещё неуловимо Яшкиным. Рокси против воли накрыло воспоминанием – они вдвоём. Тогда, в вагоне… Она почувствовала, как заливается краской. Стало жарко. Хорошо, что в комнате темно.

Но Яшка всё равно понял. Почувствовал, наверное, как Рокси напряглась под его рукой. Предложил:

– Ну, хочешь – уйду?

– Нет, – Рокси мотнула головой. – Я сама не знаю, чего хочу. И что со мной… Извини.

– За что? За то, что к парню тянет?