Глава 5
Ямпольская Аня
Когда мы с Вадимом прогуливались по лавандовому полю, я снова почувствовала себя глупой пятнадцатилетней девчонкой, сходившей с ума по самому популярному и желанному парню школы. Была ли причиной тому моя искренняя благодарность, которую я всем сердцем испытывала, или первые чувства где-то внутри живы оставались, я не знала. Но факт оставался фактом – неловкость во мне всколыхнулась дикая. И будоражащая.
Очень мило со стороны Вадима было не обратить внимания на нашу перепалку с сестрой. Он помог мне не рухнуть лицом в грязь, не став акцентировать внимания на моих словах о жалости. Обошлись без ненужных театральных сцен. Вместо этого он сказал Насте, что она все поняла верно, и они в скором времени породнятся через меня.
Странно было слышать подобное.
Очень часто я слышала, что стоит отпустить мечту для того, чтобы она реальностью стала. Выходит, так и есть. Правда, в своих мечтах я не так все представляла.
Очень хотелось узнать у Вадима, как мы дальше поступим. Всем было понятно – желание у него на мне женится столько же, сколько и у меня на луну лететь, то есть никакого. Однако, учитывая фактор публичности и скорость распространения информации, решение принимать надо было быстрее.
«Если он передумает, я окажусь в еще более плачевном состоянии, чем в ситуации с бывшим парнем».
Влад хоть и поступил мерзко – я старалась не вспоминать увиденное в беседке – но никто кроме нас с Вадимом и самих участников действа об этом не знал. А теперь в социальных сетях меня ждала волна хейта и ушаты грязи, подготовленные поклонниками ФитВлада.
Зная это, я уже сутки не заходила ни на одну свою страницу в сети. Я представляла, как они обрадуются, что меня – грязную девку, бросил новый избранник. Большая часть моих собственных подписчиков – люди взрослые. Они не та аудитория, которая захочет следить за тем, как помойка разрастается с геометрической прогрессией. Потерять их мне не хотелось. Очень много времени и сил было затрачено.
Все начиналась с простых отчетов, так сказать, для себя. Ну, и чтобы мама могла показывать дедушке, как дела по восстановлению виноградных насаждений продвигаются. Со временем подтянулось несколько тысяч человек, и мне пришлось следить за контентом качественнее. Прибыли особо не было видно – не та целевая аудитория, но ведение страницы стало моей отдушиной.
– Здесь очень красиво, – произнес Вадим, оглянувшись по сторонам.
О, да! Я старалась не зря.
Чудная атмосфера и виды. Особенно на закате.
– Подобные места прекрасно привлекают посетителей. В сезон цветения лаванды по несколько тысяч человек за день приезжают ради красивых снимков, – я неловко вытерла вспотевшие ладони о брюки. Нельзя так нервничать сильно. Это выглядело глупо. – Большинству, конечно, нет дела до винодельни. Они привозят с собой фотографов, кучу нарядов, косметику. Желания после многочасовой фотосессии идти в фирменный магазин за вином не много, но особо отчаянные доходят. Остальные любят кафе с чизкейками и лавандовым морсом.
Я взмахнула рукой, указывая на белое каменное здание в нескольких сотнях метров от нас. Его мой дедушка строил. Располагалось оно далеко от дороги, на холме. Непроходное место. Изо всех сил я пыталась облагородить оставшиеся сорок гектар настолько, чтобы тут было приятно проводить время не только проездом.
Два года назад мы решили засадить лавандой оставшиеся свободные гектары земли. Занятие оказалось непростым, особенно в условиях немногочисленности сотрудников и критически ограниченного бюджета.
– Теперь еще и львом будешь туристов завлекать, – усмехнулся Вадим.
Краска с моего лица схлынула мгновенно.
Снова стыд.
– Я не для этого его украла! – тут же принялась оправдывать.
Одному Богу известно, как мне было неловко. Амплуа хорошей девочки из интеллигентной семьи на глазах рушилось. Не сказать, что оно пользу когда-либо приносило, но все же.
– Да брось ты, я же пошутил, – Вадим легонько прикоснулся своим локтем к моему, по-прежнему не глядел на меня. Происходившее вокруг его занимало больше, чем я.
Тоже мне, открытие.
– У тебя из-за меня точно не будет проблем? Я не знаю, что нашло на меня… Спонтанный поступок. Нужно было подумать хорошенько. Выйдя перед сном подышать во двор, я услышала как на него Удод орал. Мне показалось, что даже пнул малыша, – тяжело было вспоминать, как несчастное животное скулило. – В общем, прямо в пижаме я за ним и полезла через забор.
Вадим остановился и обернулся ко мне.
– Я бы на это хотел посмотреть!
Энтузиазм в его голосе настолько очевиден был, что я смутилась, тут же поморщившись от своей глупой реакции. Вне присутствия Вадима я себя так никогда не вела. Могла бормотать себе под нос что-то, делая то, что мой организм отторгал. Но ланью дрожащей в глазах окружающих не пребывала.
– Лучше не стоит. Забор между родительским и его участками небольшой, да и я не отличаюсь талантами гимнастическими, – постаралась беззаботно улыбнуться. – Твой юрист… Ничего не будет из-за…
Меня.
Договорить я не успела, потому что Вадим меня перебил.
– Можешь не волноваться. В ближайшие дни я тебе напишу. Не думаю, что ему потребуется больше дней трех. Вопрос пустяковый. Этих зверей завозят нелегально, приплатив на таможне. Связываться с нами себе дороже. К тому же, этот человек не так давно отмазал папу после того, как он перекроил лицо мужика под камерами большой региональной больницы. Справится и здесь. Опыт есть. Но ты красотка, конечно! В следующий раз сообщи заблаговременно. Я приеду посмотреть, как ты криминальные навыки оттачиваешь.
Его способность переводить в шутку серьезные темы меня всегда поражала. Уточнять, почему Илья Вячеславович Мотов решился на отчаянный шаг – избить человека, мне было неудобно, хоть и жутко интересно. Папу Вадима я запомнила хорошо. Он часто приезжал в наш лицей. Был главным меценатом. Возможно, так он сглаживал впечатление от поведения сына.
Я скорчила гримасу, дескать, очень смешно.
– Обязательно согласую с тобой дальнейший план действий, – постаралась ослепительно ему улыбнуться.
Вадим не заметил. Все его внимание переключилось на стайку хохотавших неподалеку девиц. Внезапно мне захотелось их уволочить за волосы куда-нибудь подальше. Желательно в кусты терновника. Я так ярко представила, как тащила по земле за волосы сопротивлявшуюся, рослую блондинку, что меня волна паники накрыла.
Это что? Ревность?
«Докатилась, Анна!» – пожурила себя.
Откровенно говоря, только таких проблем мне не хватало. За все время наших с Владом отношений я его не ревновала никогда. Даже когда точно знала, что он за день десяток девиц за подкаченные ягодицы пощупал.
«Как ты собираешься фиктивно замуж за него выходить, если справиться с эмоциями не можешь уже? Хочешь рехнуться?» – вопросов в голове рождалось все больше.
– Анна Олеговна, – я обернулась, услышав голос одного из своих сотрудников. – Здравствуйте, – Богдан подошел ближе. Мужчины обменялись рукопожатиями. – Мы с осадков пару емкостей сняли, – он так тяжело вздохнул, что я поняла – дело дрянь. – Можете в лабораторию заглянуть?
– Конечно, – кивнув, я натянуто улыбнулась. Постаралась во всяком случае приветливость изобразить.
Как я устала. Былую уверенность в успехе своего дела я растеряла давно.
«Еще когда первый раз закредитовалась до конца дней своих», – если бы можно было придушить свой внутренний голос, я бы давно так и сделала.
Богдан, к моему счастью, принес лишь одну дурную весть и быстро ретировался.
– Ты сама тут всем руководишь? – взгляд Вадима был выразительным, но не читаемым. Понять, о чем он думал в этот момент, я не смогла.
– Да, – объяснять всю ситуацию я не хотела. Аня и ее трудности. – После школы я вернулась сюда. Поступила в местный вуз на заочное.
Инженер-технолог винного производства – предел моих мечтаний.
– Это странно, – задумчиво произнес Вадим.
Он не первый, от кого я подобное слышала. Золотая медаль отправилась туда же, куда и мечты об успешной карьере, когда летом, после окончания школы я узнала, что у дедушки большие проблемы со здоровьем. Живя в Москве, я и не подозревала, насколько у него плохо дела шли. До последнего он продолжал обеспечивать нас с родителями всем необходимым. Не знаю, как они, но я и подумать не могла, что большую часть бизнеса у него отжали. Естественно, по документам все прошло легально. Но на деле…
Когда ты отказываешься продать землю и производство, а спустя месяц у тебя начинают гореть поля, виноматериал цистернами в негодность приходит и, как вишенка на торте, Роспотребнадзор и Росалкогольрегулирование после анонимных жалоб снимают с реализации всю готовую продукцию из-за обнаружения нарушений в составе, это не добровольная продажа бизнеса.
Уверена, деменция дедушки стала следствием невероятного стресса. Организм захотел защититься.
– Мне тут нравится. Все детство я провела на этих полях, – пояснила Вадиму, чтобы не казаться невоспитанной. – Я узнала, что человек, купивший у дедушки это все, – руками полукруг очерчиваю, – передумал виноделием заниматься, и решила вернуться.
Я не слишком слукавила. Разве что умолчала о той боли, которую я видела в глазах дедушки. Московский бизнесмен быстро перегорел. Для него откровением стало, что сельское хозяйство – тяжелый труд. И не слишком прибыльный. У сильных мира сего в последние годы стало модно выкупать тут гектары земли и заниматься выращиванием винограда. В последующем производить из него вина. Так они мнили себя аристократами. Почти что дворянская кровь в венах течь начинает, ведь занятие благородное. Для души. Это все очень увлекательно, когда не ограничен в финансах. Первые годы у всех всегда убыточны, а если не начать хитрить, то чистой прибыли и дальше не видать будет.
Уж я-то все об убытках знала. Для меня виноделие – история не про деньги, а про память и семейные ценности. В прошлом году, когда я дедушку забирала к себе на несколько недель, мы с ним сидели на веранде нашего старого дома. Пили чай. И он меня вспомнил! Могу поклясться, это было самым ярким и прекрасным событием за все последние годы! Только ради этого момента я готова повторно пройти через все трудности. Любые, будь то загубленные гектары кустов виноградных или цистерны, покрытые коррозией.
– А дедушка где? – поинтересовался Вадим.
– В Москве. Он болен. Мама за ним приглядывает.
Я очень на это надеялась. Всем сердцем.
Когда родители узнали, что после смерти бабушки, дедуля составил дарственную, по которой они не получали ничего, и единственный, кто был в документе упомянут, я, они решили оспорить передачу прав, ссылаясь на его болезнь. В процессе мама, узнав дату составления дарственной, пошла на уступки – согласилась присматривать за своим отцом, если я буду их содержать. Подозреваю, ее огромные долги остановили, а не совесть.
– Анька, я остаюсь!
Я едва не упала, когда лапища Клима с силой мне на плечи опустились.
Вот уж кто мощный.
– Башкой своей думай немного, – Вадим обратился к другу, предварительно подержав меня под руку. – Ты бухой, что ли?
Вадим напрягся, уставившись на друга. Клим лишь отмахнулся от Мотова, снова со мной заговорив.
– Я весьма опрометчиво решил к этому придурку устроиться. Не знал, что у тебя так кайфово тут! Нужны сотрудники? Бери меня!
– Клим, – я его не узнавала в последнее время. Раньше он не был таким взбалмошным. – Ты тут ничего стоящего не заработаешь, разве что грыжу межпозвоночную. Но если хочешь, оставайся, конечно! – торжественно пригласила его.
«Яна меня убьет!»
Упс.
– Совсем плохо? – Клим перестал улыбаться.
– Ну… Дважды в год к нам приезжают работники из других регионов. Вот там их вагончики стоят, – я указала за свою спину. За лесополосой стояло пять полностью обустроенных стационарных вагончиков для работников. – Местные, да, не хотят на земле работать, они нигде трудиться не горят желанием. Один мой знакомый штат бетонщиков уже полгода укомплектовать не может, несмотря на то, что для наших мест зарплата в сто пятьдесят тысяч это выше среднего.
– Ты сама с ними работаешь?
– Редко. Обычно у меня не хватает времени. Так, больше ради развлечения помогаю им подвязывать иногда. Или лозу обрезать. Или на сборе урожая присутствую. Но чаще я в цеху производства нахожусь.
«Чтобы мешать некоторым напиваться», – добавила про себя.
Последний раз, когда сотрудники, будучи подвыпившими, качнули мне в белое сухое красного полусладкого, у нас в линейке появилось розовое вино. Низкого качества и такой же цены.
Оставшуюся часть экскурсии Вадим обсуждал с Климом вопросы своего бизнеса, а я, освобожденная от их внимания, подмечала для себя, какие нюансы пора доработать. Где-то краска стерлась на ограждениях, где-то плитку пора было менять. Нескончаемый круговорот дел.
– Долгий день, – выдохнул Клим, когда мы подошли к зоне отдыха.
Чуть поодаль стояли шесть небольших деревянных домиков.
– Три из них готовы, – кивком я указала направление. – Один заселен. Два других покажу. Выберете, какой больше понравится.
Они были все одинаковые, отличалась только меблировка. Первый я начала обставлять так, как мне самой нравилось, но быстро поняла, что так пожизненные кредиты светят не только мне, но и моим правнукам.
– Ань, мы поедем… – начал Вадим, но Клим его перебил.
– Я хочу посмотреть!
Скорее всего, Мотов бы начал спор, но у него зазвонил телефон.
Он напрягся.
– Да, Эмили. Я тебя слушаю.
Не говоря нам ничего, он развернулся и пошел в обратную сторону. И без слов все стало понятно. Я ненавидела себя за тот болезненный укол, что ощутила меж ребер.
«Он тебя выручил, не дав попасться в лапы Влада, а ты тут ребячливые сцены задумала устраивать. Соберись! Неужели ты думала, что у Вадима никого нет? Как же!» – мысленно я старалась войти в его положение, но получалось с трудом.
– Пойдем, я покажу тебе домики для гостей. Выберешь, какой вам с Вадимом больше подходит, – обратилась я к Климу, стараясь игнорировать нараставшую внутри боль.
Глава 6
Манн Клим
Поднявшись в вип-зону одного из столичных ночных клубов, первым делом обменялся рукопожатиями с Вадимом. Кивнул остальным присутствующим. Мотов, как и всегда, в последнее время, выглядел мрачнее грозовой тучи.
– Не надоело регулярно быть недовольным сукиным сыном? У тебя свадьба скоро. Будешь Аню пугать своей рожей в первую брачную ночь? – негромко поинтересовался у него, опустившись на диван рядом с другом.
– Не сходить ли бы тебе на хер?
С тех пор как мы внепланово посетили Новороссийск, Мот перестал расставаться со своим телефоном. Вот и сейчас влипал в него всецело.
– Со шлюшкой своей лондонской снова общаешься? – даже меня эта баба выбешивала. Как он мог с ней продолжать общаться после случившегося, я понять не мог. – Не боишься, что, узнав, Вячеславович тебя вычеркнет из завещания? У мужика альтернатива появилась на старость лет. Я бы на его месте тебя сразу грохнул.
