– Ага… так вот Иван Васильевич, это интересно!
Иван чуть было не расслабился, решив, что актёр – классный мужик и ему наконец-то повезло, как тут же в эту бочку мёда смачно шлёпнулась ложка густого чёрного и вонючего дёгтя:
– Только вот, если мы с вами будем сотрудничать, историю надо будет менять!
Иван стиснул зубы и прищурился… чего-то такого он и ожидал, ну, что же… значит, не ошибся он в своих ожиданиях, и ничего путного этот актёришка не скажет! Конечно, куда ему понять, что это была детская мечта Ивана, это путеводная звезда – найти то, о чём ему рассказывал прадед.
А этот… этот павлин надутый сходу – меняй ему чего-то там!
– Нет, я как раз не надутый павлин, – усмехнулся Соколовский, и Иван изумлённо вскинул на него глаза.
– Что? – у Ивана на миг возникло странное ощущение, что актёр прочёл его мысли.
– Нет, я не умею их читать, – Соколовский смотрел на растерянного Ивана, – Просто вы, как говорит один мой хороший приятель, слишком громко думаете.
У Ивана даже не хватило запала возразить, сказать, что вовсе ничего такого он не думает. Так и сидел дурак-дураком, уставившись на собеседника.
– И вовсе не собираюсь отнимать вашу памятку… Просто я знаю, что это за туман.
– Что? Вы… вы тоже его видели?
– Видел, – глухо признался Соколовский.
– Я всё детство мечтал найти этот туман! – воскликнул Иван, который от крайнего раздражения в адрес актёра перешёл к восхищению – ему не надо убеждать собеседника в том, что его прадед был не псих, не пьяница, не записной врун и уж точно не в маразме, несмотря на свои годы.
– А знаете, Иван Васильевич, вы удивительно везучий человек! – вздохнул актёр.
– Почему это?
– Потому что вы тогда не нашли то, что искали… если бы нашли и вошли бы в проход, жить вам там оставалось бы совсем немного.
Почему-то это прозвучало так, что Ивану поневоле стало жутковато.
– А вы… вы были в этом тумане?
– Я? Нет. В нём самом, к счастью, ни разу. А вот рядом – да. Я очень часто его видел, – Соколовский сейчас выглядел так, что Терентий машинально поёрзал, стараясь вписаться как можно глубже в диван, – в идеале вообще внутрь просочиться.
А Филипп продолжал:
– И тех, кто оттуда выходит, тоже… Только ваши монстры – это так… космические пираты в стиле стимпанк, а оттуда движется то, что гораздо страшнее. Именно поэтому я и предлагаю вам переделать игру – показать там ПРАВДУ.
– И в чём же она? – Иван внимательно смотрел на актёра. – Этот туман что, вход в другое измерение?
Почему-то сейчас, когда он был в шаге от разгадки, проснулась очень взрослая часть его натуры, которая настырно тянула его за правое ухо и шипела в него что-то вроде:
– Небось, это или псих, или сектант какой-то! Валим отсюда! Ва-лим! Он сходу раскритиковал нашу игру, зато пытается напичкать тебя какой-то ерундой!
Соколовский невесело усмехнулся:
– Нет, измерение то же самое, а вот земли там иные, да… скрытые. Кстати, вы довольно много об этих землях знаете.
– И что же я могу про это знать? – очень ровным голосом, призванным замаскировать подозрительность, уточнил Иван, не ведая того, что выглядит в аккурат как забавная картинка собаки-подозреваки, выполненная в людском изложении.
– Это земли, где возможно многое из того, что тут кажется нереальным… – ровным голосом продолжил Соколовский. – Например, кое-какие птицы и животные могут говорить, а некоторые так и вовсе принимать людскую форму… ну, это так… по мелочам.
– Сказки, что ли? – фыркнул Иван со всем возможным презрением взрослого дядечки тридцати двух лет от роду, который уже давным-давно ни в какие подобные глупости не верил примерно лет с четырёх!
Именно тогда он обнаружил, что деда Мороза не существует, а подарки ему под ёлку кладут родители!
Сказки… ну, сколько в этом слове для слуха взрослого сошлось, как много в нём отозвалось:
«Да что ты мне тут плетёшь сказки какие-то?»
«Ты чё, думаешь, я в эти сказки поверю?»
«Ну ты и сказочник, врёшь и не краснеешь!»
Короче, презрения полные штаны и по всем фронтам!
– Вы хотели, чтобы я сказочки в игру вписал? Да кто ж будет играть в такую ерунду? – поморщился Иван.
– Нда… – вздохнул Соколовский, – Как говаривал Вильям наш Шекспир устами принца датского: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».
Он хмыкнул, покосился на рыжего кота, а потом обратился к Роману Чернокрылову.
– Ром, принеси чаю, пожалуйста, а я пока побеседую с нашим гостем о погоде! Иван Васильевич, согласитесь, зима нынче снежная!
Иван Васильевич, слегка ошалевший от резкой перемены темы, метнувшейся в синоптическо-великосветскую степь, машинально кивнул, а потом, спохватившись, послушно согласился, заявив, что таки да… снежная эта самая зима. Не поспоришь!
Роман, проходя мимо Ивана, довольно громко закашлялся, очень удачно скрыв чьё-то хихиканье, раздавшееся с дивана, а потом заторопился за чаем.
Он, пожалуй, даже сочувствовал Ивану… Правда, сочувствовал только слегка – да, уважать человека – это одно, но, если этот самый человек отрицает даже само твоё существование, ясно понимаешь – шок от понимания того, что мир не такой, какой некоторые себе представляют, не так уж и страшен.
– Тань, – Вран себя не видел и понятия не имел, что почти всегда, когда заглядывает в помещение, где ожидает увидеть сестру, у него изменяется выражение лица – появляется этакая мальчишеская полуулыбка. – А чай готов?
– Ну конечно! – Таня выставила на стол поднос, ловко сервировала его к чаю и вручила Врану, – Прошу!
– Спасибо тебе большое! Ты настоящий друг!
– Ещё бы! – согласилась Татьяна, машинально пригладив его растрёпанную шевелюру, отчего у Врана тут же повысилось настроение – ему отчаянно нравилось, когда она вот так делала, словно это лишний раз доказывало, что ей он не чужой. – Ты потом куда?
– А я сегодня дома! – похвастался Вран.
– И я! У меня выходной, так что, когда вернёшься, будем вкусно обедать и бездельничать.
План был роскошен, поэтому Вран вошёл в кабинет к Соколовскому с такой счастливой физиономией, что догадливый Терентий начал тереть морду лапой, скрывая широченную улыбку – коты часто используют этот приём, чтобы не вызывать подозрений у своих наивных людей.
– Какой чудак этот птенчик! – думал кот, контролируя процесс чаепития – он-то прекрасно помнил, что после – его выход. – Он думает, что это его собственная Таня! Глупыш! Она – моя и кототочка! И гладит она меня чаще, и кормит тоже, и вообще… моя и всё тут!
Чай был чудесен – ароматный, правильно заваренный, к нему прилагалось очень вкусное печенье и пряники, вот Иван и расслабился – он, по своей профессиональной привычке, кажется, забыл позавтракать. В принципе, с ним это частенько случалось.
Вот и сегодня, увлёкшись новой идеей и накрепко прилипнув к экрану компа, он завтрак проигнорировал как явление, а потом время по своей пакостной привычке внезапно куда-то испарилось, и ему пришлось сломя голову мчаться на встречу с Ромкой.
Короче, Иван пил чай и ему было хорошо, правда, недолго, потому что, стоило только пряникам закончиться, а чашке опустеть, как на диване развернулся рыжий меховой комок, и к столу пришёл очень красивый, ярко-рыжий кот приятных округлых пропорций.
– Хороший какой! – Ивану коты нравились, правда, завести никак не получалось, но это же не мешает полюбоваться чужими, верно? – Красавец!
– Да и вы ничего так… – ответил Ивану кот на чистейшем русском языке. – Кстати, спасибо за комплимент.
– Пжжжллл… – прожужжал Иван, ощущая, что у него язык пытается завернуться в трубочку и спрятаться подальше от… от… – Кхм, – откашлялся он, сообразив, что это просто робот – актёр-то тип богатый, почему бы и купить какую-то крутую разработку в области робототехники.
Правда, Иван никогда такого современного робота не видел и сходу начал соображать, на каком программном обеспечении может работать это чудо?
Разумеется, он в восхищении уставился на робота, а потом развернулся к актёру:
– Можно потрогать? Он же не сломается? Сенсоры нормально настроены?
Только многолетняя профессиональная выдержка вкупе с воинской выучкой исконных земель позволила Соколовскому остаться относительно невозмутимым. Относительно – потому что правый уголок рта изо всех сил стремился выдержке не подчиниться!
Нет, на Ивана Соколовский бы и не среагировал, но реакция Терентия… это было незабываемо и бесценно!
– Хорошо, что я камеры включил! – думал Филипп, – Потом покажу его родоначальнику и всем прочим… это просто восторг какой-то!
Терентий, который было решил, что его оценили по заслугам и в него сходу поверили, то есть он парой фраз заставил этого чудака понять, что они – реальность и существуют, оказался оскорблён до крайности!
Кот неторопливо и весьма внушительно поднялся на все четыре лапы, распушился, вздыбил хребет, усы, хищно прищурился, от чего в глазах блеснули опасные огоньки и сказал:
– Ты… программер несчастный! Все мозги себе упрограммировал, да? Я тебе что, робот, что ли? Потрогать… не сломается… да я тебя самого сломаю, если что! И сенсоры твои… пооткусываю нафиг!
– Эээ… – нет, Ваня, конечно, всё знал про возможности искусственного интеллекта, но тут было что-то не так.
Очень уж быстрой и неожиданно возмущённой была реакция, да и внешний вид кота активно намекал, что это какой-то неправильный робот.
Иван беспомощно оглянулся на актёра.
– Я не понимаю! Это же… ну, чья-то… разработка?
– Осторожно! Не стоит повторять свои заблуждения, потому что иначе вас сейчас прилично покусают, – вполне серьёзно предупредил Ивана Филипп, старательно не глядя на Романа, который, чтобы в голос не расхохотаться, затыкал себе рот попросту – ладонью.
– Заблуждения? – эхом отозвался Иван, соображая, чем же может быть это котообразое нечто, если не роботом?
Голограммой? Нет. 3D-проекцией? Нет!
– Я же сижу рядом, практически вплотную… а у кота каждая шерстинка видна.
Он всё-таки не выдержал, отважно поднял левую руку и коснулся правого плеча кота.
– Терентий, крепись! – посоветовал коту Соколовский. – Это – человек науки, пока не пощупает тебя, так и будет думать, что ты или робот или иллюзия.
– Сам ты иллюзия! – кошачий хвост начал раздражённо метаться из стороны в сторону.
– Вы руку-то уберите! – предупредил Ивана актёр, – Если что, мало не покажется.
Иван ощутил под пальцами мягчайший мех, который просто не мог быть искусственным, почувствовал тепло живого тела, напряженные мышцы, а потом стремительно отдёрнул кисть от толстой лапищи, вооружённой острейшими когтями.
– Реакция отменная! – похвалил его хозяин дома, который неведомо как оказался рядом и перехватил кота в прыжке. – Терёня, я знаю, что коты – это жидкость, но сделай усилие, придержи себя в моих руках! – велел он коту, вернувшись на своё место.
– Здрав будь, гость дорогой! – Иван оглянулся на новый голосок, причём явно женский.
Оглянулся и застыл…
Слева от дивана к нему неспешно шла…
– Мшшш? – просипел Ваня, потрогав одной рукой голову, а другой почему-то взявшись за ноутбук.
– Добрый молодец, а добрый молодец… компьютер лучше в меня не бросать! Он вам ещё пригодится, – официальным тоном предупредила его мышь, – А вот печеньицем поделиться можно!
Глава 45. Чем бы гостя потешить да порадовать
Иван медленно убрал руку от компьютера, зачем-то потряс ею перед своим лицом, а потом уже обеими руками взялся за голову.
Мелькнула было у него мысль о том, что ему что-то могли подлить в чай, но все трое пили из одного чайника, да и пряники с печеньем ели все. Так что мысль о том, что это галлюцинации из-за чего-то ему подмешанного, он отверг почти сразу.
Гипноз? Нет-нет… тоже не похоже – никто не сверлил его взглядом, не раскачивал пред его носом предметы.
– Не понимаю, – он судорожно просчитывал возможность размещения микросхем, механизмов, обеспечивающих движение, блока питания, охлаждения и всего прочего в таком небольшом объёме.
В голове вертелось:
– Это возможно, конечно… но практически ещё никто подобного не делал, хотя и пытались неоднократно! Тем более что это… эта мышь безукоризненна!
– Шушаночка, ты морально готова к тому, что тебя сейчас роботом обзовут? – светски уточнил у мыши кот.
– Нет, если честно… – вздохнула мышь, пошевелив усами и покачав головой. – Более того, я категорически против! Я, конечно, всё понимаю про профдеформацию и прочие сложности людской жизни, но оскорблять честную меня не стоит!
– Я не буду! – пообещал Иван, впечатлённый мимикой этого небольшого создания – он прикинул, сколько нужно элементов для такой точнейшей имитации работы мышц и совсем запечалился.
– Так как насчёт угощения? – мышка шла к нему уверенной походкой существа, которое находится на своей территории и в своём праве!
– Эээ, конечно-конечно! – Иван жадным отродясь не был, поэтому взял печенье со своего блюдца, опустил его поближе к подбежавшей мыши и изумился, когда она взялась одной лапкой за его пальцы, а второй – за угощение.
Лапка была абсолютно настоящей – тёплой, живой, с аккуратнейшими розовыми коготками. Никакой имитации или чего-то в этом роде.
– Простите, – не выдержал Иван, склонившись над мышью, – А вы… кто?
Он не видел стремительного переглядывания присутствующих, уставившись на тёмные блестящие бусинки глаз.
– Я? Норушь, конечно! Меня зовут Шушана!
