– Дочка, у нас пожар, – сквозь всхлипы начинаю разбирать слова.
– Ты где? Я сейчас приеду.
– Я на улице, а папа остался в доме.
Глава 5
Трясущимися руками я заказываю такси и убираю мобильный в сумку.
– Может, тебя подвезти? – раздается голос Ларисы, о которой я уже успела забыть. Проблема с мужем и подругой теперь кажется мелочью в сравнении с тем, что в этот момент происходит с родителями. На кону жизнь близкого для меня человека.
Родители очень многое сделали для меня. И я всегда буду им за это благодарна. Мое обучение за границей – полностью их рук дело. Несколько лет они копили деньги, чтобы у меня была возможность поступить в престижный университет. Но и я от них не отставала – лицей закончила с отличием, а еще прилежно училась в школе иностранных языков, постоянно практиковала свой английский. Благодаря нашим общим семейным усилиям я получила хорошее образование.
– Лар, ты в своем уме? – резко бросаю я, что для меня обычно совсем не свойственно.
Я ловлю ее внимательный взгляд с отблесками презрения и, бросив на стол купюру, которая полностью покроет наш счет, встаю из-за стола. Ухожу не оборачиваясь. В какой-то момент откровения Ларисы стали неважными и ненужными.
До дома родителей мне удается добраться за полчаса. И это с учетом того, что я подгоняю таксиста. Около многоэтажки столпотворение: пожарная машина, скорая и полиция, а еще куча зевак, которые активно обсуждают произошедшее. Я судорожно ищу глазами маму, но ее нигде нет.
– Инночка, дочка, – меня окликает знакомый голос Валентины Геннадьевны, соседки родителей по этажу.
– Здравствуйте, теть Валь. Я не могу найти маму, – взволнованно тараторю я.
– Она в машине скорой помощи, – с надрывом говорит она. – Упала в обморок, когда увидела твоего папу.
– Что с ним? – едва лепечу губами, надеясь на лучшее, но ожидая не самого хорошего.
– Он в тяжелом состоянии, Инга, но врачи сказали, что все будет хорошо. – Женщина приобнимает меня за плечи. – Его увезли в больницу.
Я облегченно выдыхаю, не замечая, как по щекам начинают струиться горькие слезы. Надо найти маму, ей нужно знать, что в такой момент она не одна, что я рядом. Валентина Геннадьевна берет меня под руку и ведет к машине скорой помощи.
– Что произошло, теть Валь? – сквозь слезы спрашиваю я.
– Говорят, с проводкой что-то, – отрешенно произносит она.
– С проводкой? – удивляюсь я.
– Да, но мне с трудом верится, – она шепчет мне на ухо. – Я больше чем уверена, что дело в другом.
– Думаете, кто-то нарочно мог это сделать? – хмурюсь я, останавливаясь около скорой.
– Дело в том, что в последнее время в нашем районе крутились странные личности. Я их раньше здесь не видела, – серьезно произносит женщина. – Не могу ничего утверждать наверняка, но думаю, что здесь не все чисто.
– Я поняла вас, Валентина Геннадьевна. Пойду к маме. – Аккуратно высвобождаю руку. – Спасибо большое.
– Давай, дочка. Мой номер у тебя есть. Если что-то понадобится, набери.
Я стучу в дверь машины скорой помощи, и она сразу же открывается. Первое, что бросается в глаза, – мамино выражение лица: потерянное и совершенно разбитое. Она смотрит куда-то вдаль и не замечает меня, пока я не обращаюсь к ней:
– Мама!
Она переводит свой грустный взгляд на меня, и ее губы в ту же секунду начинают подрагивать. Мамочка вот-вот расплачется. Я же сдерживаюсь, хоть слезы несправедливости и душат меня изнутри. Но сейчас я ее самая большая и единственная поддержка, поэтому расклеиваться не время.
– Дочка, ты приехала… – она говорит медленно, растягивая слова. – Прости, что позвонила… Ты ведь… просто я не знала, что делать… Они… Они тушили… а папа… он не мог… ведь сначала помогли мне…
– Татьяна Евгеньевна, вам нужно успокоиться, – мягко говорит врач скорой помощи. – Я очень волнуюсь за ваше состояние.
– Мам, давай поедем в больницу. Я буду с тобой, – с уверенностью в голосе говорю я. – А потом заберу тебя к себе.
– К себе? – переспрашивает она, будто не понимая, зачем ей ехать ко мне.
– Конечно, – киваю я.
– А это точно будет удобно? – с сомнением в голосе говорит мама.
– Мам, конечно,– утвердительно киваю.
– Хорошо. Ладно, поехали в больницу, – соглашается она.
– А ты мне по дороге все расскажешь. – Я устраиваюсь на сиденье рядом с мамой.
Врач шепчет беззвучное «спасибо» и дает знак водителю, чтобы тот трогался с места. Автомобиль выезжает из двора и моментально набирает скорость.
– Мы с папой были дома, – негромко начинает мама. – Я, как обычно, крутилась на кухне, занималась ужином. Саша сегодня очень устал на работе. Стоило только прилечь, как он моментально уснул. Я прикрыла дверь в комнату и вернулась в кухню.
Она делает небольшую паузу и отводит глаза, которые снова наполняются слезами. Я беру маму за руку и крепко сжимаю ладонь. Хочется как-то помочь ей, но сейчас я не могу ничего сделать, только оказать моральную поддержку.
– Я не поняла, как все произошло. Да и запах гари почувствовала не сразу, – вздыхает она. – Если бы спохватилась вовремя, то сейчас отец не был бы в состоянии между жизнью смертью. Дочка, это я виновата. Проводка в доме старая. Как и сам дом.
– Мам, прекрати, ты уж точно ни в чем не виновата, – серьезным тоном произношу я. – Пожалуйста, давай договоримся так: ты себя ни в чем винить не будешь. Настоящего виновного мы обязательно найдем.
Мой мобильный неожиданно оживает. Я открываю сумку и пару секунд шарю по ней. Наконец нахожу гаджет и с удивлением смотрю на его экран. Мой супруг. Странно, он уже должен был улететь.
– Инга, я знаю о пожаре. Мама пока пусть побудет у нас, а я вернусь, решу вопрос с жильем, – быстро говорит Миша, чем вводит меня в ступор.
– Миша, я… откуда ты знаешь? – оторопело спрашиваю я.
– Я звонила ему, – тихо говорит мама.
– Мама звонила, – одновременно с ней говорит муж.
– Мы едем в больницу, потом домой, – говорю я.
– Хорошо.
– Миша, – говорю прежде, чем он успевает сбросить вызов, – ты же должен был улететь полчаса назад?
– Я только сел в самолет, – спокойно отвечает он. – Рейс задержали.
– Понятно. Хорошего полета. – Сбрасываю вызов с намерением проверить, правду ли говорит мой муж.
***
Пока мы ждем врача в палате, мама рассказывает обо всем происходившем после того, как огонь стал распространяться по квартире. Она пыталась разбудить отца, но он был почти в бессознательном состоянии, поскольку уже надышался дымом.
– Я не смогла открыть входную дверь, дочка, – плачет она. – Я пыталась тушить огонь, но это было бесполезно. А в какой-то момент я почувствовала, что вот-вот упаду в обморок. Схватилась за стенку и сползла по ней на пол. Потом, видимо, я отключилась. Спасибо моей дорогой Валентине. Она открыла дверь снаружи. У нее ведь есть ключ от нашей квартиры, Валя им и воспользовалась. Она же вызвала пожарных, скорую и полицию, а меня вытащила на улицу. Там я уже стала приходить в себя.
– Она скромно умолчала об этом, когда мы разговаривали, – поджимаю губы. – Ее обязательно нужно отблагодарить.
– Она спасла меня, Инга, – мама снова всхлипывает. – Я буду благодарна ей всю оставшуюся жизнь.
– Да, и я тоже. Мам, а зачем ты позвонила Мише? – осторожно спрашиваю я.
– Я не смогла до тебя дозвониться, дочка, – спокойно отвечает она. – И набрала Мишу.
– Странно, мой телефон все это время был включен, – пожимаю плечами.
– Инга, вы с ним поссорились? – мама впервые за сегодняшний вечер заводит разговор о чем-то другом. Значит, она постепенно отходит от шока и возвращается в привычное состояние.
– Скажем так – у нас сейчас непростой период, – я отвожу взгляд. – Как случается во многих семьях.
– Но вы же только поженились, – возражает она. – Обычно сложные периоды происходят спустя несколько лет брака. Инга, что случилось?
В палату входит врач, спасая меня от ответа на вопрос. Конечно, мне хочется рассказать маме, поделиться своими переживаниями, но не в такой момент, когда она осталась без крыши над головой и переживает за папу.
– Здравствуйте! – мы одновременно здороваемся с доктором, а затем я обращаюсь к маме: – Я подожду в коридоре.
Выйдя за дверь палаты, я быстрым шагом иду к посту медицинской сестры. Последнее, о чем я думаю в данную секунду, – это о нас с Мишей. Гораздо важнее жизнь папы, у которого операция уже должна была подойти к концу.
Как только нас привезли в больницу, я первым же делом попыталась найти отделение, куда увезли папу. Одна из медсестер сообщила мне, что он находится в реанимации. На тот момент больше никакой информации она дать не смогла.
– Я хотела узнать насчет Александра Полянского, – мой голос дрожит.
– Пока без изменений, – серьезно отвечает она.
– А где можно найти его врача? – спрашиваю я.
– Он сейчас на операции. А, вот и он. Сергей Романович, – медсестра окликает его. – Это дочь Полянского, который после пожара.
– Здравствуйте, – здоровается он.
– Здравствуйте, – на выдохе произношу я. – Как папа?
– Опасность миновала, но в себя он еще не приходил, – говорит доктор, а я чувствую, как с груди падает камень. – Поезжайте домой, отдохните. Нет смысла здесь находиться. Утром можете вернуться. Возможно, он уже придет в себя.
– Хорошо, спасибо.
Я спускаюсь на первый этаж и, накинув на себя шубу, выхожу на улицу. Мне нужны пара минут наедине с собой и вечерний морозный воздух, чтобы вернуть ясное сознание. Клубок страшных событий, которые странным образом запутываются в моей жизни, необходимо размотать, но, чтобы это сделать, я должна знать больше. А что, если пожар в квартире родителей как-то связан с Мишей? Ведь мои мама и папа – самые обычные люди, у них не может быть врагов. С семьей же моего супруга ситуация в корне другая.
Пару месяцев назад у нас с Мишей состоялся не самый приятный, но проходной разговор, о котором я спустя несколько дней уже и не вспоминала. Хотя стоило бы. Он с воодушевлением рассказывал о новом клиенте, которого он взялся защищать, но обмолвился, что, если дело не выгорит, могут быть печальные последствия не только для него самого, но и для наших семей.
– Инга, это совсем другие люди, – хмурился он. – В результате промаха они накажут.
– Тогда откажись от этого дела.
– Не могу. Если я выиграю, то все дороги будут мои, понимаешь? Я поднимусь на такой уровень, что меня узнают даже за границей.
– Кого могут наказать? – спросила я.
– Всех, кто имеет ко мне хоть какое-то отношение. Но я не допущу этого, родная. Я никогда не дам тебя в обиду, поняла? – Он обхватил мои щеки ладонями и впился в губы страстным поцелуем.
– Если ты это сделаешь, я не выйду за тебя. Или разведусь, – оторвавшись от него, насмешливо произнесла я.
– Значит, у меня есть отличный стимул выигрывать каждое дело. Тем более такое.
Неужели все произошедшее и есть то самое наказание? Но ведь заседания суда еще не было. Наверное, дело не в этом. Я отчаянно пытаюсь себя убедить в обратном, но не получается – тяжелые мысли возвращают меня к тому разговору, поцелую Миши с Ларисой и его поспешному отъезду.
У меня снова звонит мобильный, уже в который раз за вечер. Мама.
– Дочка, мы можем ехать, – устало говорит она.
– Я сейчас подойду, мам.
Отключаю вызов, а через пару секунд телефон в руке вновь оживает. Не взглянув на экран, я отвечаю на звонок:
– Да, я уже…
– Инга, я долетел, – сообщает мужской голос. – Как мама? Что с отцом?
– Миша? – удивляюсь.
– Ты ждала звонка от другого человека? – осторожно спрашивает он.
– Я ни от кого не ждала звонка, – отрезаю. – И от тебя тоже.
– Как родители? – он игнорирует мою колкость.
– С мамой сейчас поедем домой. Папа в больнице, пока без сознания, – говорю сухо, напоминая себе бесчувственного робота.
– Инга, я так понял, ты все еще злишься на меня? – в его голосе слышатся напряженные нотки.
– Ты серьезно? Миш, как только разберусь с ситуацией с родителями, я подам на развод. У меня не может быть будущего с человеком, который изменил мне со своей бывшей.
