Агата Лав "Служебный развод"

Неужели этого оказалось достаточно?

Что этот Шумицкий подумал обо мне?

Ворвалась инициативная дамочка в его кабинет с левым отчетом и в полной боевой готовности…

Так он решил?

Черт, я сегодня и духи достала послаще, опылив ими половину ванной, в которой собиралась. Ну а что? Каждый справляется со стрессом как может.

– Я заметил, что тебе жарко, – произносит он тише. – Давай закончим с твоим отчетом позже. Подойдешь к шести. Я попрошу выставить другую температуру.

Будь мы в компьютерной игре, над его головой сейчас бы загорелось два варианта.

Первый – дать пощечину хаму.

Второй – игриво улыбнуться толстому кошельку.

Мне не подходит ни один из них. Мне нельзя терять работу, особенно когда передо мной маячит перспектива тяжелого развода, но и к таким предложениям я не привыкла.

– Пока можешь идти, – произносит Шумицкий и возвращается к делам.

Мне становится неловко. Морок спадает, и я понимаю, что его помощники тоже уловили наш неприкрытый флирт. Прелестно! Я просто находка для сплетен, весь офис будет трещать о моей персоне ближайший месяц! А то и два! Столько инфоповодов, один сочнее другого!

Я выхожу в коридор. Пишу Юльке, что успела вляпаться в новую историю. Так что к обеду она появляется уже в полной боевой готовности.

– Я еще раз погуглила нашего нового босса, – сообщает она, усаживаясь ко мне за столик.

Вид у нее такой, будто информацию она принесла не из общемирового источника, а добыла в подвалах спецслужб. Юля отодвигает овощной салатик и кладет на стол блокнот, в который, видимо, выписала главные пункты. Мне хочется признаться, что я тоже умею пользоваться поисковиком, но сдерживаюсь.

– Игорь Шумицкий. Сорок два года. Разведен.

– Неудивительно, – хмыкаю. – Ни одна женщина не выдержит такого ходока. Даже если у него полно денег, у любого терпения есть предел.

– Может, он в браке себя по-другому вел?

– Да, конечно. – Я зачерпываю рис вилкой. – Он выглядит как человек, который давно и прочно привык, что всё можно получить или купить.

– Или, может, ты в его вкусе? Вот он и потерял голову.

Я смотрю на подругу так, словно вместо потолка над нами южное курортное солнце, под которым она успела перегреться. Капитально перегреться.

Я во вкусе избалованного миллиардера?

Сорокадвухлетний мужик вдруг потерял голову?

Зачем так врать?

Мне не двадцать лет, а модельных ног у меня вообще никогда не было, как и зовущего взгляда нимфы. Потерять из-за меня голову миллиардер может, только если ему скажут, что я отныне его единственная женщина до конца дней. Он этой головой тогда будет долго и муторно биться об стену.

Вот в это поверю.

У меня вполне здоровая самооценка, и я понимаю, как устроен этот мир. Я в курсе, что нормально выгляжу для своего возраста: миловидная, умею правильно подбирать одежду, чтобы припрятать проблемные места, у меня приятная улыбка и есть отработанный поворот головы, во время которого я драматически отбрасываю волосы назад и выгляжу секси.

На этом мои уловки заканчиваются.

Вернее, они забылись за время брака. Там такой слой пыли на них, что, если начнешь отряхивать, можно задохнуться.

– Скучно ему просто, – отвечаю Юльке. – Приехал не в самый развитый регион, где ему придется задержаться по работе. Сколько у нас шикарных ресторанов? А гольф вообще есть? Или скачки?

– Фи, как банально. Ты насмотрелась сериалов о богачах? Ты судишь слишком поверхностно.

– Знаешь, мне недавно новость попалась о том, что на продажу выставили безумно дорогую квартиру в Москве. И знаешь, там тоже всё так банально. Своя спа-зона с хаммамом, винотека, комната для хранения шуб… То, что первое приходит на ум, когда думаешь о роскоши. Ничего оригинального.

– Ладно, я тебя поняла. – Подруга берет паузу и перелистывает страницу в блокноте. – А ты сама не хочешь развлечься? Ему скучно, тебе… больно.

Юля поднимает на меня глаза. Мол, прости, подобрала неудачное слово.

Я качаю головой.

А вообще, звучит странно.

Ему скучно, мне больно.

Это по логике Юли значит, что мы подходим друг другу?

– И твой муженек сразу заткнется и быстренько сдаст назад, когда увидит тебя вместе с Шумицким. Валентин – трусливый гаденыш. Он угрожал тебе увольнением? Вот пусть сам теперь трясется за свое место.

– Притормози, Юль. Шумицкий, может, просто перегнуть меня через стол хочет. Разок. И всё.

– Нет, такой вариант нам не подходит, – Юлька решительно качает головой, а мне становится смешно.

– Ну а что? Кто-то режет красные ленточки в новых фирмах, а он трахает новую сотрудницу в первый рабочий день. Своего рода традиция. На удачу.

Подругу не смешит мой юмор. Она смотрит серьезно.

– Чем не причуда богатого придурка? – добавляю.

– А мы уже записали Шумицкого в придурки?

Тут у меня нет ответа.

Я пожимаю плечами и снова переключаюсь на обед. Юля же берется за блокнот.

– Вот, что еще интересного нашла, – говорит она. – Он чуть не погиб два года назад. Информации толком нет, но, судя по всему, он попал в тяжелейшую аварию. Шумицкий пропал из бизнеса и новостей. Пишут, что он проходил серьезную реабилитацию. Вплоть до того, что заново учился ходить.

– Кто пишет? Скандальные паблики с желтухой?

– Они самые, – Юлька отмахивается от моего скепсиса. – А где я тебе еще информацию возьму? Я всё прошерстила: и официальные странички, и всякие помойки с громкими заголовками. Кстати, Шумицкого светские сайты любят, он много где бывает. Не затворник. А тут пропал, и его пресс-служба не дала ни единого комментария по этому поводу.

Подруга разводит руками.

– Странно это. Не находишь? Особенно на фоне слухов, что он едва не отправился тот свет.

Я отвлекаюсь на уведомление сотового.

– Прости, – бросаю подруге.

Что это…

Мне приходит автоматическое сообщение от охранной фирмы, с которой Валентин заключал договор для обслуживания нашего дома. В сообщении говорится, что пароль и код были успешно изменены.

Глава 6

Когда я приезжаю домой, рядом с ним стоит мини-фургон.

Фирменная надпись на нем сообщает, что «переезд пройдет гладко».

– Кто вас сюда пустил? – спрашиваю водителя.

Мужичок в кепке недоуменно смотрит на меня. Словно ему впервые задали такой вопрос.

– Я хозяйка, – нажимаю голосом и показываю всю палитру своего раздражения. – Что вы здесь делаете?

– Хозяин там, – водитель машет в сторону входной двери. – У меня заказ, я знаю только маршрут. Сами между собой разбирайтесь.

Это становится скверной традицией.

Я теперь каждый раз, когда приезжаю домой, должна вздрагивать? И гадать, какой сюрприз Валентин приготовил?

Раньше он в таком замечен не был. Никаких романтических подарков или неожиданностей. Когда подруги хвастались, как их вторые половинки рассыпали дорожки из лепестков роз и готовили ужины, мне было сложно поддержать беседу. С фантазией у моего мужа было туго, он дарил то, что я просила накануне, и никогда не проявлял инициативу. Меня это вполне устраивало, и я думала, что вот такой у меня мужчина – не умеет подходить творчески к процессу.

Но как я была не права! У Валентина отлично с фантазией! Просто он не романтик, а изменщик. И сюрпризы у него соответствующие.

Я разворачиваюсь и в десятый раз набираю его номер. Предыдущие звонки он проигнорировал. И сейчас не отвечает. Его машины перед домом я тоже не заметила. Впрочем, он мог вызвать такси или кто-нибудь из знакомых его подбросил.

– Так, стоп! – окрикиваю двух грузчиков, которые уже выносят большие коробки из дома.

– На истеричную женщину можно не обращать внимания, – отзывается Валентин.

Да, он тут.

Стоит в центре гостиной, а рядом с ним еще десяток таких коробок. И кресло, которое обмотали пленкой. И еще какая-то мебель.

– Ничего подобного, – я решаю сперва договорить с грузчиками. – Поставили всё на место и вышли вон. Я сейчас вызову полицию!

Последнее слово действует.

Они смотрят с вопросом на Валю. Я не успеваю заметить, какой сигнал он им дает, но парни бросают коробки и выходят на улицу. Я перевожу взгляд на мужа.

– А чего ты ждала? – тут же отзывается он. – Ты сама не захотела по-хорошему.

– Ты прекрасен, Валентин. Просто прекрасен, – цежу. – Ты уже начал раздел имущества?

– Да, я забираю свои вещи.

– Точно свои?

Я с подозрением смотрю на коробки. Я не жду от Валентина ничего, кроме неприятностей.

– Я съезжаю, я не буду больше жить с тобой. Ты хотела дом? Можешь выкупить у меня половину и жить тут дальше. Я пришлю тебе коммерческое предложение.

Валентин гадко ухмыляется, довольный собой.

– А если не потянешь, то я что-нибудь придумаю, – добавляет он. – Продадим, или я буду сдавать свою половину.

– Пустишь сюда чужих людей? Марик скоро вернется, это и его дом тоже. Ты не забыл? Сыну тоже жизнь испортишь?

– С чего ты взяла, что сын захочет жить с тобой? – Валя качает головой, словно не может поверить в мою наивность. – Мне надоело играть в тупые игры, Катя. Я сказал тебе: извинись перед Машей – и мы обо всем забудем, разойдемся и поставим точку. Но ты захотела проявить характер. Проявила? Теперь не жалуйся.

– Ты для этого отключил меня от охраны? И от камер? Уже начал мелко мстить и заодно заметать следы?

– Я оплачивал охрану, это мое дело.

Он говорит ее словами.

Это ясно как день.

Она натравила его, как собачонку.

– Сколько решимости, – бросаю ему в лицо. – Что же ты тогда молчал всё это время? Не уходил от меня?

– Я собирался.

– Так долго собирался, что твоя куколка не выдержала. Я вас застала, потому что она приглашение мне прислала. Считай, прямым текстом написала, что спит с тобой.

Для Валентина это новость. По его лицу становится ясно, что он думал, что я случайно вернулась из командировки раньше времени. Я смотрю на него и не могу поверить, что могла столько лет потратить на это недоразумение.

Где были мои глаза?

Хотя звоночки были, чего скрывать. Валя бывал невыносим и чем выше поднимался по карьерной лестнице, тем чаще его заносило на поворотах. Он оказался тщеславным и высокомерным подонком. Таким людям противопоказано добиваться успеха, им моментально сносит голову. Он кричал на подчиненных, постоянно самоутверждался, а мне мог сделать замечание пренебрежительным тоном, принизить, фыркнуть. Я огрызалась, а он обычно сдавал назад и сваливал всё на усталость из-за большого количества работы.

Но осадок оставался.

Копился.