Ирина Юрьевна Парамонова "Губернаторы. От Екатерины II до Павла I"

Губернаторы. От Екатерины II до Павла I
Ирина Юрьевна Парамонова

Серия очерков о российских губернаторах конца 18 века в стиле «ЖЗЛ». Они служили верой и правдой, окружали себя фаворитами и фаворитками, попадались на взятках и кражах из казны – живая история по архивным материалам и воспоминаниям современников.

Ирина Парамонова

Губернаторы. От Екатерины II до Павла I

Предисловие

«Хозяин губернии» – так по «Учреждениям о губерниях» 1775 года определялся статус российских губернаторов. Они обладали безграничной властью, но и отвечали лично перед Императором за все происходящее на своей территории. Довольно часто их перебрасывали с места на место – по всему пространству Российской империи от Сибири до Карелии. Иные успевали «похозяйничать» в пяти-шести регионах. За успехи жаловались ордена, звания и высокие должности в Сенате, за неудачи и преступления отправляли в отставку. Мы увидим, что это были за люди, как служили верой и правдой, окружали себя фаворитами и фаворитками, узнаем, как шиковали, брали взятки «борзыми щенками» и откуда взялся «губернатор с фаршированной головой».

В книгу вошли исторические очерки о 42-х губернаторах, которые служили в Санкт-Петербурге и Москве, в Калужской, Олонецкой, Тверской, Тульской и других российских губерниях с 1777-го по 1917-й год. Издание разделено на четыре части. В первой представлены биографии губернаторов эпохи Екатерины II и Павла I (1777 – 1800 гг.), во второй – Александра I и Николая I (1801 – 1850 гг.), в третьей – Александра II и Александра III (1850 – 1893 гг.) и в заключительной – биографии губернаторов в период правления Николая II.

Издание основано на архивных материалах, исторических документах, мемуарах и воспоминаниях.

Глава 1. Кречетников

Михаил Никитич КРЕЧЕТНИКОВ – генерал-губернатор, наместник Калужской, Рязанской и Тульской губерний (1777–1791 гг.), Киевскои?, Черниговскои? и Новогород-Северскои? губерний (1791), псковский (1772—1775), тверской губернатор (1776).

Он знал, как покорить Екатерину Великую и был любимцем Потемкина, отправил того самого Левшу учиться в Англию, помог поэту Василию Жуковскому и разводил лошадок-«корольков» на Пахре. Слыл франтом, носил шелковые чулки, башмаки с красными каблуками, белые перчатки, имел слабость к пышности и церемониальным выходам.

«В полдень отправился к генерал-губернатору господину Кречетникову с письмом от князя Потемкина. По дороге попал под дождь с градом, однако возвращаться не стал. Его превосходительство изволили в это время кушать суп, и потому письмо не хотели передавать. Наконец это было сделано, и вышедший ко мне адъютант сообщил, что я могу возвращаться к себе в гостиницу, хотя дождь лил как из ведра. Так мне и пришлось ретироваться, несмотря на самые высокие рекомендации. Я раздобыл у моего трактирщика немного супу и жаркого, ибо мой желудок давно требовал горячей пищи, коей я не пробовал вот уже двое суток, причем все это время стоял адский холод», – таким запомнил наместника испанец Франсиско де Миранда, посетивший Тулу 9 мая 1787 года во время путешествия по Российской Империи.

Наука побеждать и лавировать

Михаил Никитич Кречетников родился 7 мая 1729 года в семье потомственных русских дворян: Никиты Семеновича Кречетникова и Екатерины Григорьевны Собакинои?. Предки Кречетникова с XVI столетия служили россии?скому престолу, «были жалованы почестями и поместьями». Его отец занимал высокий пост – был президентом Ревизион-коллегии, коючевого государственного учреждения, которое контролировало все расходы казны по всей Российской империи. Никита Семенович имел все возможности, чтобы дать своим сыновьям – Петру и Михаилу – достои?ное образование, и связи, чтобы вывести детеи? «в люди». И оба брата не подвели, сделали блестящую карьеру, стали известными россии?скими военачальниками и губернаторами.

Как и старшии? брат, в 1741 году Михаил Никитич подростком поступил в Рыцарскую Академию (Сухопутныи? кадетскии? корпус) – элитное учебное заведение для дворянских детей, легендарный Первый кадетский корпус во дворе Меншикова на набережной Невы. Кадеты изучали военные науки и несколько иностранных языков. После успешного завершения учебы Кречетников в чине прапорщика поступил на действительную военную службу.

Молодои? Кречетников в чине маи?ора участвовал в Семилетнеи? вои?не 1756–1763 гг. в Пруссии. Через шесть лет, в 1769 году, во время турецкои? кампании, уже в звании полковника командовал тремя полками в армии князя А.М. Голицына, осаждавшего крепость Хотин в Преднестровье.

В турецкой кампании 40-летний офицер проявил себя как успешныи? военачальник и был замечен командованием и лично Императрицеи? Екатериной II. 23 августа 1769 года Кречетников заслужил похвалу Голицына за сражение при Каменце. Как указано в послужном списке Михаила Никитича, русские отбросили за Днестр 80-тысячное вои?ско «Верховного Визиря и хана Крымского», и за эту атаку «на неприятельскии? ретранжамент (то есть крепость, – прим. Авт.) в ночи на 23 число» Екатерина Великая выразила Кречетникову монаршее благоволение, оценив его «искусное предводительство, храбрость и мужество».

5 сентября армия Голицына отбила вторую попытку турок форсировать Днестр, армия неприятеля была вынуждена оставить крепость, 10 сентября русские вои?ска заняли пустои? Хотин. Вице-президент Военнои? коллегии граф З.Г. Чернышев в наградном листе отмечал «мужество, храбрость и отменное в военном деле искусство Кречетникова, оказанные в предводительстве вои?ском при атаке с 5 на 6 сентября неприятельского лагеря». Справедливои? наградои? Кречетникову за взятие Хотина стало звание бригадира.

Военная карьера Кречетникова развивалась стремительно. В том же 1769 году он был произведен в генерал-маи?оры и два года воевал в Турции под началом графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского ((П.А. Румянцев, 1725 – 1796, главнокомандующий русской армией во время русско-турецкой войны 1768—1774 гг., за победы над турками при Ларге и Кагуле получил титул «Задунайский»)) –  «на правои? стороне Днестра, в Галиции, держал порученные ему отряды во Львове и Бродах». В 1770 году Кречетников отличился «в славном Кагульском сражении». 28 декабря 1770 года разбил турецкии? корпус в Малои? Валахии при Краи?ове и занял город.

По воспоминаниям очевидцев, «Кречетникова с радостью встречали жители и духовенство, как избавителя от турецкого ига. В подарок от города ему поднесли 2000 левов в знак благодарности за тот порядок, с которым вои?ска вступили в город, не нанеся обиды ни одному жителю. Кречетников раздал все деньги солдатам».

Далеко не всегда русские генералы вели себя так деликатно на завоеванной территории. Старший брат Кречетникова – Петр попал тогда в немилость как раз из-за непомерных поборов в Польше. Императрица Екатерина II узнала об этом и написала графу Румянцеву письмо с требованием «отозвать его от команды»: «Общий вопль от злых и добрых по всей Польше противу недозволенного и всю славу военной службы развращающего, как и делам весьма вредного поведения нашего генерал-майора Кречетникова вынуждает из нас такие меры, которые во всяком другом случае были б претительны нашей природной склонности и статским правилам. Сей генерал, по-видимому, вышед совсем из пределов должности и уважения к славе нашего оружия и ослепясь мерзкими презрительным корыстолюбием, производит, как сказывают, такие себе нажиточные грабежи на тамошней земле, что уже многие обозы с пограбленным оттуда выслал. Мы за нужное нашли отозвать его от команды».

На карьеру Михаила Кречетникова эта история брата не повлияла. За сражение при Крайове в 1771 году он был награжден первым орденом – Святои? Анны и получил личное поздравление и наилучшие пожелания от графа Румянцева: «От истинного усердия приносить я честь имею Вашему Превосходительству поздравление по поводу воздаяния, которым удостоили Ее Императорское Величество Ваше усердие службе, жаловав Вас кавалером Святои? Анны, – писал Румянцев 29 мая 1771 года. – Желаю, чтобы сеи? знак милости к Вам Монаршеи? был положением токмо начальным приобретать дальшие, и с толиким награждениям, как Вы того достои?ны».

Интересен эпизод, связанныи? с этим награждением. Кречетников, узнав о представлении к ордену, поспешил обратиться к графу Чернышеву с вопросом – достоин ли он столь высокои? награды. Что это было: скромность, соблюдение этикета или попытка обратить на себя внимание – неизвестно. 30 апреля 1771 года Чернышев отвечал Кречетникову, что «знаки отменнои? к Вам доверенности Его Сиятельства, графа Петра Александровича» соответствуют «ревности и усердию Вашему к службе».

И еще один штрих к военной биографии Кречетникова. Сохранилось несколько писем к нему от Александра Васильевича Суворова во время польской кампании 1771 года. В одном из них – 14 сентября 1771 года, он сообщал о победе над гетманом Огинским при Столовичах (сейчас это территория Белоруссии) и сам не верил, что сумел с отрядом в 900 человек разбить 5-тысячный копус неприятеля.

«Помощию Бога войски Ее Императорского Величества команды моей разбили гетмана Огинского впятеро сильнее нас. Кратко донесть Вашему превосходительству имею: потерял он всю свою артиллерию и обозы, ста с три в полону, гораздо больше того убито. Отбиты легионные, что от него захвачены были, осталось у него войска еще около двух тысяч, или тысяча, или меньше – узнать не можно. Гетман ретировался на чужой лошади в жупане, без сапогов, сказывают так! Лутчие люди убиты или взяты в полон, и то верно. Мы атаковали с 500-ми, ста два было в резерве. Наконец для эскорта пленных нас недоставало. Простительно, ежели ваше превосходительство по первому слуху сему сумневатца будете, ибо я сам сумневаюсь. Только правда. Слава Богу! 2 Наш урон очень мал. Остаюсь с совершенным моим почитанием вашего превосходительства, милостивого государя моего, покорнейший слуга, Александ Суворов».

«Новые наши сограждане спокои?ны теперь»

Летом 1772 года в биографии Михила Кречетникова открылась новая страница: возможность проявить себя на гражданском поприще. Граф Чернышев, назначенныи? после первого раздела Польши генерал-губернатором присоединенных к России белорусских земель, рекомендовал боевого генерала в руководители новой губернии России?скои? империи – Псковскои? со столицеи? в Полоцке. Высочаи?шии? указ был подписан 22 июня 1772 года, сам документ вместе со своими указаниям граф Чернышев в тот же день адресовал Кречетникову, выразив надежду, что Михаил Никитич «приложит всевозможные старания к немедленному и точному исполнению рескрипта».

За три года службы в Полоцке Кречетников получил бесценныи? опыт «открытия губернии». Население было приведено к присяге на верность россии?скому престолу. Было проведено административно-территориальное деление с невиданным прежде межеванием границ губернии и всех местечек с учетом постоянно менявшеи?ся политическои? обстановки (русскии? дипломат А.И. Бибиков постоянно держал Кречетникова в курсе переговоров с Австриеи? и Пруссией, посылая ему письма из Варшавы). В Псковскои? губернии прошла «поголовная» перепись населения – «дело совершенно незнакомое и небывалое», но Кречетников вновь оказался на высоте, заслужив очередную лестную оценку графа Чернышева: «Исправности и трудолюбия Вашего ничто преодолеть не в состоянии». Во время переписи было составлено полное описание земель и городов с указанием всех владельцев, доходности и картои? местности.

Создание системы управления на границе с Польшеи? осложнялось тем, что население присоединеннои? губернии исповедовало католицизм. «Что дозволили Вы духовенству на молитвах поминать Папу, сходно с их обыкновением и порядком, то сделали весьма изрядно», – хвалил Кречетникова генерал-губернатор Чернышев.

Кречетникову приходилось заниматься множеством дел: контролировать местные учреждения управления, судопроизводство, следить за исправностью дорог, торговлеи?, промышленностью и состоянием сельского хозяи?ства. О масштабе и результатах деятельности Кречетникова можно судить по его переписке с генерал-губернатором. Чернышев одобрял строгость Кречетникова по наказанию виновных «в обманнои? торговле», считал правильным его распоряжение о запасных хлебных магазинах на случаи? неурожая, обещал поддержку в строительстве поташного завода и в разработке наи?деннои? у Себежа железнои? руды, отмечал его труды по «скорому рассмотрению судебных дел»…

В одном из писем Кречетникову, незадолго до окончания его службы на границе с Польшеи?, Чернышев отмечал: «Труды Ваши от времени ко времени приводят уже препорученную вам губернию в такое состояние, что в неи? и заведен порядок, … новые наши сограждане спокои?ны теперь будут, когда увидят и уверятся точно, что остаются не только при свободном отправлении своеи? веры, но что и о вине будет сделано совсем другое, нежели в прочих наших губерниях учреждение».

Накопленныи? опыт вскоре пригодился Кречетникову на новом месте. 7 ноября 1775 года по указу Екатерины II России?ская империя была разделена на 50 губернии?. Спустя 12 днеи? генерал-поручик Кречетников узнал о новом назначении – в губернаторы Тверскои? губернии. Наместник Тверскои? и Новгородскои? губернии? граф Я.И. Сиверс, поздравляя Кречетникова, отметил, что этот пост «открывает путь в первое место», намекая на будущии? карьерныи? рост – перспективу занять должность наместника. И не ошибся в прогнозе. В 1776 году Михаил Никитич Кречетников стал наместником Калужским и Тульским, в 1778 году получил в свое правление еще и Рязанскую губернию (рязанским наместником был до 1782 года).

«Государев наместник»

24 августа 1776 года состоялось назначение Кречетникова наместником двух созданных по высочаи?шему указу губернии? – Калужскои? и Тульскои?. Генерал-губернаторство в Подмосковье для Кречетникова было ожидаемым. Еще 2 июня 1776 года граф Сиверс писал Кречетникову о лестных отзывах Императрицы на доклад о деятельности тверского губернатора, в том числе об опыте по открытию в Твери «градскои?» школы, и заверил Михаила Никитича, что его «пребывание в Твери не далее будет, как 1-го декабря сего года, и Вам поручится такое дело, как и мне поручено было, в части Московскои? губернии, о чем любезнеи?шии? друг, Вас от искренности моего сердца поздравляю».

14 августа 1776 года граф Сиверс спешил сообщить Кречетникову последние новости из Царского Села: «… время наступает, чтобы Вам обозреть те места, куда Ее к Вам доверенность Вас назначивает, так и до назначения чинов. По весьма милостивом об Вас отзыве, изволила призвать Сергея Матвеевича (Сергеи? Матвеевич Козьмин, статс-секретарь Екатерины II, – прим. Автора) и приказать заготовить Указ об определении Вас в должность наместника Калужского, и чтобы Вы ехали немедленно осмотреть те места, кои в ту губернию назначены, и приехать после сюда. Вот, мои? любезнеи?шии? Друг, чем Вас поздравить могу с истинным чувством моего сердца. При Указе будет приложен реестр городам, кои к Вам назначены, онои? не замедлится, разве что до завтрашних праздников, и за ожиданием приезда Цесаревича».

Должность наместника ко многому обязывала. «Учреждение для управления губернии? Всероссии?скои? империи» наделяло «государева наместника» – генерал-губернатора, правителя нескольких губернии?, широчаи?шими полномочиям, чтобы исполнять Монаршую волю. «Государев наместник», «хозяин губернии» был ключевым звеном в системе управления регионами с прямым с подчинением Императрице.

Ему предписывалось «строгое и точное взыскание чинить со всех ему подчиненных мест и людеи? об исполнении законов и определенного их звания и должностеи?». Лишь судебная ветвь власти имела определенную независимость от наместника: «но без суда, да не накажет никого», «не судья, но оберегатель Императорского Величества изданных узаконении?, ходатаи? за пользу общую и Государеву, заступник утесненных и победитель бесгласных дел», – гласили «Учреждения». Но наместник контролировал рассмотрение судебных дел, отвечая за недопущение волокиты. Ни один приговор и решение высших органов местнои? судебнои? власти не вступали в законную силу без утверждения генерал-губернатором. «Экстракт» приговора палаты и «мнение» нижестоящего суда отсылались на утверждение к генерал-губернатору, чтобы «повелением его в страх злым наказан был преступник». Начальник губернии утверждал и отдавал распоряжение об исполнении приговора, если сомневался в его справедливости, писал донесение Сенату или императрице и ждал особых распоряжении?.

На «хозяина губернии» возлагалась ответственность за «благоустрои?ство в наместничестве, обязанность «предупреждать могущии? быть в его наместничестве всякии? недостаток в нужных для жизни припасах, как то в хлебе, в соли и проч.». Наместник обеспечивал точность сборов и проведение рекрутского набора. Ему подчинялась вся полиция, и он имел права «пресекать всякого рода злоупотребления, а наипаче роскошь безмерную и разорительную, обуздывать излишества, беспутства, мотовство, тиранство и жестокости». В случае «ослушания народного», эпидемии, пожара и других бедствии? наместник получал права военного начальника, гласили «Учреждения».

По сути, с указа Екатерины II началась реформа органов власти в россии?ских регионах. По принципу разделения ветвеи? власти создаются новые центральные губернские учреждения – административные (наместнические правления), судебные (во главе с уголовными и гражданскими палатами) и финансовые (казенные палаты). Под новую структуру власти и управления меняется и система уездных учреждении? – уездные присутствия. Впервые помимо чиновников «от короны» – назначенных, Высочаи?шими указами или указами Правительствующего Сената, к власти допускаются избранные от «общества» – от дворянства и городских сословии?.

Указание императрицы – «открыть» губернию означало создать ее с нуля. Найти достои?ных кандидатов для назначения на «коронные» должности. Провести по всем городам и уездам выборы для избрания уездных судеи? и заседателеи? в новые учреждения, городских глав, бургомистров, членов магистратов и т. д. Кроме того, для каждого нового учреждения, как в губернскои? столице, так и в каждом уездном центре, предстояло наи?ти или спешно построить подходящие для работы здания, закупить мебель и обеспечить всем необходимым для службы – от текстов законов до бумаги и чернил.

Первои?, в соответствии с екатерининским указом, Кречетникову предстояло «открыть» Калужскую губернию, что было сделано 15 января 1777 года. А веснои? 1777 года Михаил Никитич отправился в поездку по тульским землям для знакомства с местным дворянством и оценкои? того, что еще предстоит сделать для «открытия» Тульскои? губернии.

«Уведомили меня, что в предбудущую зиму будет открываться таким же образом и Тульское наместничество, как в минувшую зиму открыто Калужское, и что будет открывать оное тот же самыи? наместник генерал Кречетников, Михаил Никитич, – вспоминал о событиях весны 1777 года Андрей Тимофеевчи Болотов, управляющии? царским имением в Богородицке. – Он уже приехал в Тулу и отправляется для осматривания всех городов и для изыскания удобнеи?ших мест к основанию городов совсем новых, и что в скором времени прибудет для того же самого и к нам в Богородицк. Уведомление сие натурально озаботило меня чрезвычаи?но, ибо я предвидел, что необходимо надобно мне будет сего знаменитого вельможу у себя принимать и со всею его свитою угощать, почему и не преминул сделать все нужные к тому приуготовления. И, как скоро получил о самом дне выезда его известие, то приказав изготовить добрыи? обед и, выписав к сему случаю из Бобриков г. Верещагина (Верещагин, управляющии? казенным имением в Бобриках, впоследствии тульскии? губернскии? прокурор, – прим. Автора) и архитектора, отправил их для встречи его на границе волости, в первую волостную деревню Крутое, а вслед за ними выехал и сам версты за три, чтоб его вместе с первеи?шими и лучшими купцами с подобающею честию встретить».

Первая встреча с наместником произвела на Болотова приятное впечатление. Кречетников пригласил его в свою карету, обстоятельно расспросил обо всех делах. Затем пешком они прошлись по Богородицку. Генерал-губернатор осмотрел все здания и предложил использовать строящии?ся флигель Богородицкого двора под уездное присутствие. Остался доволен Кречетников и угощением в доме Болотова: к столу подали «лимонад, варенье, все, что только могли мы наи?тить в доме своем лучшего».

Болотов предполагал, что дружелюбное отношение наместника к нему объяснялось тем, что тот нашел в нем «знающего человека незастенчивого и не робкого пред ним характера». Болотов сумел сохранить с Кречетниковым довольно близкие отношения на весь период его службы в Туле. Правда, впоследствии был разочарован страстью наместника к пышным церемониям, потворством фаворитам и прожектерством –  Болотов не мог забыть непомерные и, как ему казалось, напрасные траты на строительство каменнои? оранжереи в дворцовом парке и копание острова с мостом на мысу у дворцового пруда. Все это пришлосмь сделать по указанию Кречетникова.

19 сентября 1777 года был обнародован указ Екатерины II об образовании Тульскои? губернии. Сразу после этого генерал-губернатор приступил к межеванию. «Препроводил для описания границы и положения сеи? губернии землемеров», – писал М. Н. Кречетников Императрице. Одновременно началась работа по передаче дел из учреждении? упраздненнои? Тульскои? провинции: «Во все сеи? губернии города были отряжены чины для рассортирования в канцелярии, магистратах и ратушах дел» с «разбиранием под каждое вновь учреждаемое присутственное место».

К сентябрю 1777 года во всех уездах по указанию генерал-губернатора полным ходом шли строительные работы. Открытие Тульскои? губернии было намечено на декабрь 1777 года, и к этому сроку во всех уездных городах предстояло обустроить помещения для присутственных мест. В Туле и в большинстве уездов для новых учреждении? приспосабливали имеющиеся здания. Достоверно известно, что лишь в Богородицке стараниями Болотова местное присутствие получило новострои?ку – флигели у графского дворца, здесь же были устроены и квартиры для будущих чиновников. Специальные корпуса присутственных мест позднее были выстроены в Туле (сейчас это ансамбль зданий на пересечении пр. Ленина и ул. Пушкинской), в Ефремове и Веневе (одно из здании? в Веневе сохранилось до сих пор на ул. Красноармеи?скои?, 18). А, например, в Алексине уездные учреждения и в середине XIX столетия все еще располагались в помещениях «по наи?му в частных домах, занимая вторые этажи каменных обывательских домов, где на первом этаже находились лавки, кухни, комнаты для постоя простых людеи?».

В Туле, как пишет Болотов, под палаты и другие присутственные места «на первои? случаи? и до построения нарочных к тому здании?, отведены и назначены были наилучшие купеческие дома». В фондах Государственного архива Тульскои? области имеется документ, из которого следует, что к моменту открытия губернии наместническое правление располагалось в здании бывшеи? Тульскои? провинциальнои? канцелярии, а вот для судебных и казеннои? палат было отведено какое-то другое помещение.

Для проведения общих выборов от дворянства со всеи? губернии «во всеи? Туле не отыскалось ни одного такого дома, в котором бы находился зал, могущии? поместить в себе все многочисленное сборище дворян. Другого не оставалось, как отыскать один, средственнои? величины каменнои? купеческои? дом, велеть выломать из него все внутренние стены и весь его превратить в один просторныи? зал, в котором бы могла все дворянство уместиться. Дом сеи? находился на большои? и главнои? улице, ведущеи? с сеи? стороны к крепости и неподалеку от того места, где ныне гостинои? двор, или ряды, и назывался «красною палатою» (Старыи? гостиныи? двор находился напротив западнои? стены Тульского кремля, здание снесено в 1920-е годы, на его месте была построена фабрика-кухня. Где именно располагалась «красная палата», неизвестно, – прим. Автора.). Над превращением и отделкою его трудилось уже давно множество разных мастеровых людеи?, и около сего времени спешили отделывать его денно и нощно».

К открытию губернии по распоряжению Кречетникова в Туле «по ту сторону Упы, на горе, на тои? площади, где потом находились казенные конюшни», строилось здание театра: «деревянныи? довольно просторныи? театральныи? дом». Генерал-губернатор постарался «снабдить его труппои? актеров и нужным для сего гардеробом и убранством». На какой именно тульской горе, находился первый театр точно неизвестно. Тульский кремль и исторический центр находится в низине, на берегу реки Упы, а окружают город холмы – в и с севера, где находилась Московская застава, и с юга – на Киевской заставе. По одной из версий, театр возводился где-то в верхнеи? части улицы Киевскои?, где еще в начале XIX века располагалась Ямская слобода.

Для резиденции государева наместника был выбран дворец заводчика Демидова на правом берегу Упы, на плотине Демидовского пруда. «К избранию сего к сему побудило наместника наиболее то, что пред оным находилось просторное и пустое место, на котором приуготовляем был для сего дня изряднои? и нарочитои? величины феи?ерверк, которым, как невиданным еще никогда тульскими жителями зрелищем, ему их и все дворянство увеселить хотелось».

«На веки достопамятныи? день»

10 декабря 1777 года в Тулу для официальнои? церемонии открытия Тульскои? губернии приехал «генерал-поручик и кавалер, государев наместник» Михаил Никитич Кречетников. Торжества продлились 16 днеи? – каждый детально расписан в «Подробном журнале открытия Тульскои? губернии», чтобы преподнести этот документ в дар Императрице.

Как сообщал Кречетников Екатерине II, на торжества в Тулу к 17 декабря прибыли более 500 дворян и «еще довольное число ожидалось».

Вот как описывал предпраздничную А. Т. Болотов: «Вся Тула кипела уже тогда народом; со всех сторон, как по призыву, так и произвольно, спешили ехать в нее все дворянские фамилии, и на большую часть со всеми своими семеи?ствами, и с каждым днем въезжало в нее их такое множество, что, при тогдашнем состоянии сего города, скоро стало недоставать квартир для помещения оных».

Первые трое суток пребывания Кречетникова в Туле – это череда встреч с губернатором М.В. Муромцевым, местными чиновниками и духовенством, разлача указаний по службе. Одно из первых распоряжении? генерал-губернатора, от 12 декабря 1777 года, адресовалось «ко всем обывателям губернского города Тулы»: «Дабы имеющие до его превосходительства нужды ежедневно в 10 часов являлися к его сиятельству для изъяснения оных».

14 декабря 1777 года Кречетников отправил поручика правителя – вице-губернатора Л.Г. Украинцова, председателеи? палат, верхнего земского суда, губернского магистрата и верхнеи? расправы проверить дома, назначенные для помещения «сих присутствии?». Белевскии? магистрат, ратуши Алексинская, Веневская, Каширская, Богородицкая, Епифанская, Крапивенская и Новосильская, а также Чернская воеводская канцелярии получили указание «об избрании для выбора в присутствующие в магистраты, в градские головы, старосты и словесные судьи из тамошнего купечества и мещанства кандидатов». Был назначен и день – 16 декабря – «господам предводителям явиться каждому с благородным того уезда обществом для подания наличному дворянству списков».

15 декабря 1777 года Кречетников лично осмотрел помещения наместнического правления, палат и «другие присутственные места», убедился, что «к открытию оных снабжены всеми потребностями» и «удовольствованы нужными вещами: зерцалами, сукном, чернильницами», имеют текст высочаи?шего Учреждения и «печатные законы». После чего чиновники собрались «в Соборнои? церкви» – Успенском соборе Тульского кремля, и «по выслушивании Литургии, все они приведены к присяге, и потом угощены от Государева наместника обеденным столом».

16 декабря 1777 года пред наместником предстало все тульское дворянство. Церемония вручения генерал-губернатору «списков избирателеи?» прошла весьма торжественно. Вот как описывал происхоядее в своих дневниках Болотов:

«В 8 часов по полуночи прибыли в дом Государева наместника тульскии? господин предводитель с благородным своего уезда обществом.

Стоящии? караул вступил в ружье, в сенях встретили их два офицера, в первом покое помощники церемонии?меи?стера два маи?ора, в другом господин церемонии?меи?стер – тульского наместнического правления советник Хомяков, которыи? проводил их до приемнои? комнаты… Его высокопревосходительство по выходе своем, приняв от господина предводителя список, изъяснил благородному обществу изливаемые на них благодеяния, ниспосланием в сию область спасительных Ее Уставов, а также постановленные им правила вступления во всемилостивеи?шее вверенное ему начальство. Потом господин предводитель и дворянство были отпущены и провождены вышеперечисленным же образом».

За ними следом по такому же ритуалу списки наместнику вручили предводители дворянства других 11 уездов.

В это время на всех городских площадях и больших улицах Тулы «при игрании на трубах» глашатаи сообщали, что по утру последует начало открытия Тульскои? губернии. «Тула находилась в сие время в великом уже движении, – вспоминал Болотов. – Все в неи? приуготовляемо было к торжественному открытию наместничества и к тому важному и на веки достопамятному для сего города дню, которои? долженствовал переменить политическое его состояние и из прежнего провинциального и очень малозначущего города превратить в знаменитыи? губернскои?, или, как тогда называли, «наместническии?» город, и положить всему будущему его благосостоянию первое основание».

17 декабря 1777 года после троекратного залпа орудии? члены наместничества собрались в доме генерал-губернатора и отправились в зал, где их ожидало «благородное общество» и поручик наместника – первыи? тульскии? губернатор Матвеи? Васильевич Муромцев. После краткои? приветственнои? речи все собравшиеся отправились в Успенскии? собор Тульского кремля, где после торжественного богослужения были зачитаны манифест и указ об открытии Тульскои? губернии, «под пушечную пальбу и беглыи? огонь воинскои? команды» состоялся благодарственныи? молебен, и началась присяга. Все, кому предстояло принять участие в выборах, на Библии клялись в том, что «по чистои? моеи? совести, без пристрастия и собственнои? корысти, еще меньше по дружбе и вражде, выбрать моих сего города собратьев такого, которого я нахожу способнеи?шим и чистои? совести, надеясь, что он в возлагаемом на него сем общем деле окажет себя верным подданным Его Императорского Величества, усердным сыном Отечества».

Приведение к присяге продолжалось несколько днеи?, с 20 по 24 декабря проходили выборы уездных и губернского предводителеи?, уездных судеи?, заседателеи? уездных и нижних земских судов и т. д. Выборы тогда называли «баллотировкой» – от слова балл, голос, шар в пользу кандидата.

«И подлинно, зрелище было сколько с однои? (стороны) пышное и великолепное, столько с другои? – поразительное и приятное, – вспоминал о первои? в Тульскои? губернии баллотировке А.Т. Болотов. – У переднеи? стены сооружен был императорскии? трон под богатым балдахином и стоящим на нем портретом императрицы, во весь ее рост написанныи?, а на ступенях трона стоял наместник и говорил краткую приветственную речь всему собранию. После сего предложено было наместником всему дворянству, чтоб оно приступило к общему выбору губернского предводителя, посредством баллотирования; и тотчас тогда понесли по всем усевшимся на скамьях дворянам, определенными к тому людьми, одними на блюдах шары, а другие, покрытые зеленым сукном, баллотировальные ящики, при котором случае в первои? еще раз я оные увидел и получил об них и о самом баллотировании понятие».

Роскошь, с которои? был обставлен большои? зал «краснои?» палаты, «императорскии? трон под великолепным балдахином», на которыи? обратил внимание Болотов, поразила тогла многих. И биограф Кречетникова Д. Н. Бантыш-Каменскии? признавал эту «слабость наместника к пышности и церемониальным выходам». Описание трона со временем обрастало новыми деталями: «Осеняемыи? балдахином с золотым двуглавым орлом и кистями на троне помещался мраморныи? бюст Императрицы в лавровом венке», – так его изобразил в историческои? повести о Кречетникове Д. Л. Мордовцев в 1880-е годы.

И все же особыи? ритуал выхода генерал-губернатора и особая обстанковка не были его прихотью. В соответствии с пунктом 92 «Учреждения для управления губернии? Всероссии?скои? империи» государеву наместнику полагался конвои? – 24 человека легкои? конницы с одним подпоручиком. Кроме того, он имел двух адъютантов, «да дворянство наряжает для почести с каждого уезда по одному человеку, которых генерал-губернатор отпускает по своему благоусмотрению». Что касается трона, то, возможно, это, деи?ствительно, «изобретение» Кречетникова еще в бытность тверским губернатором. В фондах Государственного архива Пермского края сохранился документ о подготовке к открытию Пермского наместничества в 1781 году, где сообщается, что «в Твери при открытии губернии в зале под балдахином из малинового бархата поставлен был царскии? портрет и к нему подставлены большие креслы». Пермские исследователи не берутся судить, по примеру Твери ли, по распоряжению ли Екатерины II, в главном зале наместнического дворца в Перми тоже был установлен императорскии? трон. Но это очень в духе екатеринского времени, когда дворцовые расходы исчислялись сотнями тысяч рублеи?. Понятно и стремление к царским почестям наместников Государыни, не считавших зазорным лишнии? раз подчеркнуть свои? высокии? статус «хозяина губернии» и близость к Императрице.

В любом случае желание особым образом обставить открытие наместничества не было редкостью в России?скои? империи. Это событие считалось важным для государства, и празднества по этому поводу для дворян и всего народа проводились с ведома Императрицы и Сената. Известны примеры, когда в дни открытия наместничеств на улицах выставляли вино, мед, пиво, жареных быков и свинеи? – сведения о таких пирах удалось найти профессору О.Е. Глаголевой и любезно поделиться информаций с автором. В порядке вещеи? были и званые обеды у наместника на 130 и больше «кувертов» (персон) для местного общества. Для этого всем генерал-губернаторам для открытия наместничеств были выданы специальные сервизы: «серебряные, массивные с гербами, царским и наместническим». Возможно, именно «гербовои?» посудои? был сервирован стол 20 декабря 1777 года, когда М. Н. Кречетников угощал 130 человек: новых предводителеи? и всех дворян Каширского уезда. Для приемов делалась и специальная мебель – с гербами на спинках стульев.

26 декабря 1777 года «по благоуспешном совершении выборов из дворянства сеи? губернии к общественным должностям» состоялось торжественное открытие Тульского наместнического правления и палат. По традиции того времени праздник начался с торжественного богослужения в Успенском соборе Тульского кремля, «восклицаниями многолетия и пушечнои? пальбои?». Все избранные и назначенные чины Тульскои? губернии приступили в тот день к исполнению возложенных на них обязанностеи?. А вечером весь высшии? свет Тулы и губернии собрался во дворце заводчика Демидова, на плотине демидовского пруда на Упе, «на угощение балом и маскарадом» и первыи? в городе феи?ерверк: вздымающиеся вверх ракеты, вертящиеся разнообразные огненные колеса и горевшии? разными огнями фитильнои? щит.

27 декабря 1777 года Кречетников уведомил Императрицу, что произвел все необходимые деи?ствия по открытию Тульскои? губернии, присутственных мест, приказа общественного призрения и верхних судов.

«Примерныи? главнокомандующии? губернии?»

За 16 лет во главе трех губерний Михаил Никитич Кречетников заслужил репутацию одного из успешных россии?ских генерал-губернаторов – уже в первые годы правления он стал кавалером ордена Белого Орла, Святого Станислава и Александра Невского. В 1783 году получил орден Святого Владимира I ст. Еще две награды – орден Святого Апостола Андрея Первозванного (28 июня 1792 года) и графскии? титул (6 мая 1793 года) – были связаны с его успехами в вои?не с Польшеи?. Неоднократно получал он от Императрицы и денежные вознаграждения. По одному из свидетельств, в начале 1782 года Екатерина II пожаловала ему 10 000 руб., и это была «уже третья награда с тех пор как он губернатором Калуги и Тулы».

Кречетников попал в число примерных главнокомандующих губернии? за весьма успешное проведение в Тульскои? губернии административнои? реформы и «градостроительство». Сразу после указа об образовании губернии М. Н. Кречетников организовал работу по составлению проектных планов губернского и уездных городов – регулярнои? застрои?ки с новыми улицами, отведением мест под строительство казенных здании? (штаты всех новых губернских и уездных учреждении? были укомплектованы еще в январе 1778 года), жилых домов, лавок и т. д. Известно, что Кречетников лично участвовал в составлении каждого проекта, вносил свои замечания и предложения в Комиссию строения Санкт-Петербурга и Москвы. Например, в Туле первоначально присутственные места губернии предполагалось разместить на территории Кремля, и не без участия Кречетникова корпуса судебных и казеннои? палат и губернского присутствия перенесли возвышенное место на Киевскую улицу.

М. Н. Кречетников в числе первых генерал-губернаторов (его опередили только тверскои? и смоленскии? наместники) предоставил в столицу проекты градоустрои?ства – и уже 2 сентября 1779 года Екатерина II утвердила «план городу Туле». Вскоре одобрение получили и планы уездных городов Тульскои? губернии. Финансирование же «производства строении? в губернском городе и в округах, потребных для помещения присутственных мест», началось чуть раньше —` после указа Екатерины II «нашему Сенату» от 28 февраля 1778 года. Императрица предписывала ежегодно «в продолжение пяти лет из статс-конторских расходов» отпускать в Тульское наместничество по 20 тысяч рублеи?.

18 мая 1782 года Тульская казенная палата сообщала в Тульское наместническое правление о начавшемся строительстве казенных корпусов на Киевскои? улице. А в августе 1785 года сенаторы Воронцов и Нарышкин, осматривавшие присутственные места Тульскои? губернии, писали в донесении Императрице: «Присутственные места большею частью устроены и помещены весьма удобно и с избытком».

Отделочные работы в зданиях-близнецах на Киевскои? улице завершились летом 1787 года. Последним штрихом стали балконы с брусьями из «цельного железа» и «штукатурка построенных за корпусом наместнического правления сараев с воротами и теплыми комнатами и покраска их дикои? краскои?». Тогда же на Киевскои? улице «между присутственными местами» появились особые позолоченные фонари на столбах «каменных с железнои? сердцевинои?».

По роду службы – для председательства в заседаниях наместнического правления, утверждения «журналов» и проведения ревизии?, проведения общегубернских дворянских выборов – М. Н. Кречетников не раз бывал в здании Тульского наместнического правления (Сеи?час в этом здании располагается Тульскии? областнои? колледж культуры и искусств, – прим. Автора).

23 апреля 1782 года генерал-губернатор сообщал Императрице об окончании межевых работ с установкои? «в пристои?ных местах» столбов с изображением гербов. В том же году была составлена подробная карта Тульскои? губернии с приложением ведомостеи? и пояснении? «о состоянии дорог, расстоянии? и с примернои? сметои? исправления и ежегодного содержания».