Ирина Юрьевна Парамонова "Губернаторы. От Екатерины II до Павла I"

К лету Кречетников составил «Положение каждому городу с поделением на части и кварталы с расписанием штатов». По решению генерал-губернатора Тула была разделена на три части – Градскую (1913 дворов), Оружеи?ную, «разделяемую от первои? рекою Упою» (1175 дворов), и Чулкову слободу, «отделенную от Оружеи?нои? Демидовским прудом» (436 дворов). Кроме того, Градская и Оружеи?ная сторона делились еще на несколько частеи? по «немалолюдному числу жителеи? в каждом доме», а весь город – на 35 кварталов.

Губернская столица преображалась на глазах. «Если б можно было воскресить ныне кого-нибудь из умерших в тогдашнее время, то он и не узнал бы его почти совсем, а почел бы его каким-нибудь другим городом», – писал о новом облике Тулы А.Т. Болотов.

Важнои? вехои? в биографии Кречетникова стала работа над проектом Положения о Тульском оружеи?ном заводе, которыи? к тому времени находился в весьма плачевном состоянии. Этот документ по указу Екатерины II от 31 мая 1778 разрабатывала особая комиссия, в состав которои? вошел и генерал-поручик Кречетников.

Комиссия работала четыре года, был «сочинен» план строительства нового здания завода, прописана иная система управления предприятием с подчинением оружеи?нои? экспедиции Тульскои? казеннои? палате и ее председателю – вице-губернатору. Учреждалась школа для детеи? оружеи?ников, больница и касса взаимопомощи на случаи? пожара, наводнения и других несчастных случаев, назначалось вознаграждение за различные изобретения и т. д. Эти и другие предложения нашли отражение в «Положении о порядке управления заводом и правах оружеи?ников и других принадлежащих к заводу лиц», утвержденном указом императрицы в 1782 году.

Увы, новое здание завода при Кречетникове построено не было: появился лишь макет, которыи?, как писал А. Т. Болотов, «ни к чему не послужил и остался только памятником великолепным затеям г. Кречетникова». Сомнительным оказалось и предложение о подчинении оружеи?ного завода Тульскои? казеннои? палате. Первыи? историк Тульского оружеи?ного завода С. А. Зыбин считал это «мерои? неудачнои?»: «Специальныи? военныи? завод понятно не должен был находиться в заведовании совершенно чуждои? военному делу казеннои? палаты. Она вряд ли могла проникаться всеми его интересами и надлежащим образом заботиться о его процветании». Тем не менее, Кречетникову удалось добиться ряда преобразовании? на оружеи?ном заводе.

Наместник попытался контролировать производство и расходование средств. В частности, он обратил внимание, что оружие производилось без учета потребностеи? армии и «пропорции?» вооружения для одного и того же рода вои?ск, «без полезного употребления»: «Тесаков противу ружеи? более десяти тысяч излишних при оружеи?ном заводе ныне находится». Кречетников считал «потребным» расходовать выделенные заводу деньги таким образом, чтобы «ныне простирающии?ся до семидесяти тысяч Корпус вои?ск достаточно снабдить было можно». Предлагал часть излишнего вооружения из Тулы, так как «настоящее местное их расположение не соответствует политическому состоянию Государства относительно обороны оного», нужно «обратить в те места, в коих по установлении хранилищ для запасных орудии? большая предстоит нужда».

По инициативе Кречетникова впервые в Туле появилось постоянное сообщение между «градскои?» частью и Оружеи?нои? сторонои?. Этому способствовал случаи?: 14 марта 1782 года в Туле наместник застал жуткии? ливень, от которого Упа вышла из берегов и затопила плотину, соединявшую два ключевых раи?она Тулы. По плотине проходила «большая из Киева в Москву дорога», по неи? же оружеи?ники ходили на завод на работу. Кречетников выяснил, что плотину регулярно накрывает водои?, и с берега на берег можно перебраться только на лодке, «подвергаясь некогда краи?неи? опасности». Генерал-губернатор дал указание механику завода «без промедления сделать проект о возвышении плотины сеи?, соразмерно самому большому вешнему воды количеству, с принадлежащими оборонами и спусками, которые бы надежно сооружение сие могла обезопасить».

«Ставкои?» наместника считалась Калуга, где он нередко принимал тульских чиновников в своеи? резиденции. В Туле и городах губернии Кречетников бывал наездами, контролировал и корректировал деятельность местнои? администрации, а при необходимости вмешивался в решение текущих вопросов. Так, было, например, в ноябре 1782 года, когда наместник узнал, что казенная палата не смогла наи?ти подрядчиков на поставку в Тульскую губернию соли. Генерал-губернатор решил сам провести торги на право получения подряда и «поспешил лично в Тулу». В «реляции» к Екатерине II Кречетников умалчивает, каким образом ему удалось «преклонить к торгу калужских, а паче первостатеи?ных людеи? тульского купечества». Но результат был налицо: «довел до того, что при торге сем в четырехлетнем исчислении выиграла казна до тридцати тысяч рублеи?».

Визит Екатерины II в Тулу, 20-21 июня 1787 года, или Почему Императрица не пришла на бал

Одним из главных событии? в период генерал-губернаторства М. Н. Кречетникова стал приезд в Тулу Екатерины Великои?. Она возвращалась из поездки по югу России в Петербург и два дня провела в городе оружейников.

К встрече Государыни готовились основательно. 9 мая 1787 года испанскии? путешественник Франсиско де Миранда, проезжавшии? по Тульскои? губернии, отметил, что ему пришлось ехать по «заброшенным дорогам, ибо те, по которым обычно ездят, приготовлены для императрицы, и пусть все свернут себе шею, но по ним все равно не разрешат проехать». «Подъехал к Оке, через которую тоже строят деревянныи? мост к приезду Императрицы, и нам снова пришлось переезжать вброд в неудобном месте, однако, поскольку было светло, удалось переправиться без приключении?».

В Туле к визиту Императрицы уже в мае был обустроен дом, где еи? предстояло остановиться.

«Это было огромное, каменное здание, отделанное внутри с царскои? пышностью: стены были обиты штофом и бархатом, везде виднелось золото и серебро, дорогие картины фламандскои? и итальянскои? школы», – так описывал дом для Екатерины Великой историк Тульского оружеи?ного завода С. А. Зыбин.

Испанец Франсиско де Миранда был более сдержан в оценках резиденции:

«Снаружи он имеет весьма неприглядныи? вид, однако внутри совсем недурен, по краи?неи? мере, несколько днеи? тут можно провести (путь к нему лежит мимо монастыря, расположенного на берегу реки. Он обнесен древнеи?, прекрасно сохранившеи?ся стенои?, оставшеи?ся с татарских времен, так что следовало бы ее осмотреть)» Тогда же по всеи? улице Киевскои? до Кремля были установлены «столбы для иллюминации», а на южном въезде в город «нечто похожее на триумфальную арку, огромное сооружение с фигурои? наверху, по-моему, олицетворяющеи? Славу; все сделано из дерева».

20 июня 1787 года тысячи людеи?, туляков и «приехавших из Рязанскои?, Тамбовскои?, Воронежскои? и Калужскои? губернии?» толпись на Киевскои?, стремясь занять лучшее место. «Рогатки, брошенные поперек переулков, упирающихся в Киевскую улицу, прервали сообщение. Каната протягивались от крепости до триумфальных ворот, сооруженных по этому случаю, и езда по неи? совершенно прекратилась. Многие поместились на кровлях домов, у открытых окошек чинно и жеманно сидела тульская аристократия и дамы сред- него состояния»…

В восемь часов утра государев наместник проехал верхом по Киевскои? улице за город, отдавая на пути приказания окружающим. «И вот на исходе первого часа гром артиллерии, беглыи? оружеи?ныи? огонь, звон колоколов и отдаленное ура раздались и потрясли воздух… Парадная карета вся в золоте, с короною на империале, с восьмью опущенными стеклами, в которои? сидела императрица, быстро въехала в город и помчалась вниз к крепости, – так со слов очевидцев описывал прибытие Екатерины II тульскии? литератор Н.Ф. Андреев. – Наместник и губернатор Иван Александрович Заборовский, оба верхами, скакали первыи? по левую, а второи? по правую сторону кареты. Кроме военных генералов и штаб-офицеров, целыи? эскадрон драгунов с обнаженными палашами конвоировали великую. Вслед за неи? тянулись вереницею придворные экипажи: мы потеряли им счет – так много их было в этом блестящем и великолепном поезде. Августеи?шая путешественница, с милостивыми взглядами, с очаровательнои? улыбкои?, изволила раскланиваться на обе стороны торжествующему народу, оглашавшему воздух радостными криками».

Вечером императрица отправилась в театр, после окончания спектакля на Киевскои? улице, башнях Кремля и на Упе зажгли иллюминацию.

«Огромная прозрачная картина с ее вензелевым именем поставлена была напротив дворца, по ту сторону Упы. К каждому боку этои? великолепнои? картины примыкали два ряда высоких пирамид, обнизанных тысячам шкаликов. Дворец, собор, оружеи?ныи? завод и крепость казались облитыми ярким, ослепительным огнем». Берега Упы, оба моста, перекинутые через реку, «амбразуры на крепости, обращеннои? к заводу были унизаны любопытными». По Упе с музыкантами и «песенниками» на борту курсировали две большие шлюпки с разноцветными фонарями, и «два оркестра военнои? музыки» играли на «платформах». «Тихая восхитительная гармония духовои? и вокальнои? музыки услаждала слух каждого», – вспоминал А. Т. Болотов.

С визитом Екатерины II в Тулу связана история про хвастовство Кречетникова. Ее поведал в 1842 году со страниц журнала «Москвитянин» Н. Ф. Андреев, составившии? «изустную хронику» визита Императрицы со слов очевидцев. Отметим, что рассказ Андреева содержит изрядное количество прямых высказывании? героев повествования, в том числе самои? Императрицы и ее свиты, произнесенных в разговорах тет-а-тет. Трудно представить, что кто-то мог их вообще слышать, а если и слышал, то вряд ли и мог хранить в памяти более полувека. Скорее всего, материалом для повествования послужили приукрашенные легенды и предания.

Одна из них гласит, что Императрица похвалила наместника за увиденные в полях многочисленные стада и обилие хлеба, с которым ее встречали на всем пути следования. «Спасибо, Михаил Никитич, я нашла в Тульскои? губернии то, что желала наи?ти и в других губерниях», – цитирует императрицу Н.Ф. Андреев. Между тем, утром 21 июня обер-шталмеи?стер Екатерины II Л.А. Нарышкин отправился на рынок и купил ковригу черного хлеба по цене 4 копеи?ки за фунт. Императрица назвала цену «неслыханнои?»: накануне наместник уверял ее, что хлеб такои? стоит не дороже однои? копеи?ки медью. За обман императрица особым образом наказала Кречетникова: отказалась прии?ти на бал, данныи? в ее честь тульским дворянством.

Секретарь Екатерины II А. В. Храповицкии? в своем дневнике причину отказа от участия в балу объясняет усталостью Императрицы: «20 июня. Приехали к обеду в Тулу. 21 июня. Ходили по заводу; очень устали и не были на бале, даванном от дворянства».

А.Т. Болотов, лично присутствовавшии? в Туле на торжествах по случаю приезда Государыни, указывает, что к Императрице прибыл курьер от Потемкина «с первым уведомлением о том, что турки, против всякого чаяния и ожидания, объявили нам вои?ну». Это известие «смутило Императрицу до чрезвычаи?ности», и именно после этого она отказалась прии?ти на бал.

А что касается цен на хлеб, для Императрицы это не было новостью. Об этом еи? задолго до прибытия в Тулу докладывал Кречетников. Например, 10 января 1787 года в своем отчете он указал: «Замечая возвышения цен хлебу, осмелился, Всемилостивеи?шая Государыня, завесть небольшои? запаснои? к весне хлебныи? магазин, назнача закупить до трех тысяч четвертеи? хлеба, из которого бы маломощных граждан, а паче оружеи?ников, ссудить можно было».

18 мая 1787 года Кречетников писал Екатерине II о том, что «из-за неурожая в исшедшем годе хлеба возвышения на оныи? цены устроены в обеих губерниях запасные магазеи?ны, из которых ныне деятельно неимущим и воспособляю». В этои? же «реляции» наместник просил императрицу об отсрочке податеи?.

Справедливости ради отметим, что обманная история с хлебом все же была, но позже. Доверимся дневнику Храповицкого за 1789 год:

«22 января. Кречетников нахвастал, будто в Богородицкои? волости до 200 тысяч четвертеи? хлеба лежачаго; а как сказали, чтобы купить для здешних магазеи?нов, то вышло, что нет. Кто просил лгать?

24 января. Приходил Кречетников. Ему говорено о хлебе (см. 22 янв.). Он имел бесстыдство сказать, что разве не так донес здешнии? вице-губернатор, и ему отвечали, что не так рапортовал ваш, а не мои? вице-губернатор. Подло лгать, но всего гнуснее взворачивать вину на другого. Здешнии? вице-губернатор сего же дня рапортовал, что по сообщении самого Кречетникова богородицкие поселяне просят по 4 рубля за куль муки с поставкои? в Тулу, и сие внесено в его записку, которая мне отдана и притом сделана на нее ссылка».

Любимец фаворита

Служба в Туле сблизила Кречетникова с фаворитом Императрицы – князем Г.А Потемкиным. Как президент Военнои? коллегии он курировал обустрои?ство Тульского оружеи?ного завода, и регулярно получал от Кречетникова и через курьеров, и лично «ведомости» о производстве оружия и др. Князь Потемкин и Кречетников были причастны к отправке тульского оружеи?ника Алексея Сурнина, прообраза легендарного лесковского Левши, на учебу в Англию. По свидетельсту историка Зыбина, он лично видел, читал и скопировал в заводском архиве в начале XX века письмо Потемкина к тульскому наместнику Кречетникову об этой командировке за границу.

«Милостивыи? Государь мои? Михаи?ло Никитич. Отправя в Англию присланных от Вашего превосходительства Тульских художников, покорнеи?ше Вас прошу выбрать на Тульских заводах еще четырех мастеров, которые были ли бы искусны, один в бронзовои? работе, другои? в воронении, третии? в шпажнои? и прочих слесарных и четвертыи? в мелочнои? работе. Я буду стараться довести их до совершенства в своем деле посредством искусного здесь художника, дабы увидеть, здешние ли лучше получат успех или отправленные в Англию».

В феврале 1791 года князь Потемкин проездом из Ясс в Санкт-Петербург остановился в Туле для осмотра оружеи?ных заводов. «Тогдашнии? наместник Тульскии?, Калужскии? и Рязанскии? генерал-поручик Михаил Никитич Кречетников решил встретить князя как сле- дует. К вечеру светлеи?шии? и его поезд въехал в Тулу, ярко иллюминированную по случаю его приезда. За ужином Потемкин был весел, а после него увел наместника и губернатора в другую комнату, где стал задавать всякие трудные вопросы о делах в губернии. И Кречетников и Лопухин (А.И. Лопухин – тульский губернатор) отвечали быстро и очень толково.

– Ну, спасибо, – сказал светлеи?шии?, – порадовали, а то я уж подумал, что вы только встречи готовить умеете…» – так описывает этот визит биограф Кречетникова.

Потемкин покровительствовал Кречетникову, знал все его сильные и слабые стороны, и однажды разыграл с ним злую шутку, чтобы проучить за высокомерие, «порок, непростительныи? в вельможе».

«Я слышал, сказал однажды Потемкин любимцу своему, большому остряку, что Кречетников слишком заважничал, поезжаи? к нему и сбавь него спеси.

Сказано – сделано. В воскресныи? день, среди многолюдного собрания в зале наместника царского, когда предстоявшие с нагнутыми спинами ожидали появления градодержателя, два официанта отворили уже дверь в гостиную, другие два выступи вперед мерными шагами впереди секретаря, державшего портфель, и за которым с важностью шествовал наместник – вдруг раздался голос человека в простом сюртуке, вспрыгнувшего на стул. Стоя позади всех и, хлопая в ладоши, кричал: «Браво, Кречетников! Брависсимо!». Все изумились, обративши взоры на смельчака, и удивление еще больше усилилось, когда генерал-губернатор подошел к незнакомцу с поклонами, с ласковым приветствием: «Как я рад, что вас вижу! Надолго ли к нам приехали?». Между тем посланец продолжал хлопать, стоял на стуле и убеждал Кречетникова воротиться в гостиную и еще раз позабавить его пышным выходом.

– Перестаньте шутить, – отвечал смущенныи? Кречетников. – Позвольте обнять вас.

– Нет, – отвечал он, не сои?ду с места, пока ты не удовлетворишь моеи? просьбы: мастерски сыграешь свою роль!

Великолепныи? князь Тавриды не терпел в других слабостеи?, которым сам, при всем величии своем, был подвержен. Этот недостаток, свои?ственныи? почти все екатерининским «орлам» не имел резких проявлении? и не доходил до чрезмернои? заносчивости, почему вызывал у Потемкина только иронию», – отмечал биограф Кречетникова И. Федоров.

Встреча в Туле в 1791 году обошлась бех розыгрышей. Потемкин осмотрел завод и город, осталя довольным довольным увиденным. И вскоре по его докладу о блестящем состоянии Тульскои? губернии и оружеи?ного завода Императрица Екатерина Великая произвела Кречетникова в генерал-аншефы, а Лопухина в таи?ные советники. В том же 1791 году М.Н. Кречетников по ходатаи?ству Потемкина был назначен командующим всеми вои?сками в Малороссии и генерал-губернатором трех губернии? Киевскои?, Черниговскои? и Новогород-Северскои? с оставлением в должности наместника Тульского, Калужского и Рязанского. Именно через Кречетникова из Киева в Санкт-Петербург шли тайные депеши о ходе мирных переговоров с Турциеи? в Яссах, от Кречетникова Императрица получила и письмо о тяжелои? болезни Потемкина.

«Корольки» и усадьба

При назначении калужским и тульским наместником Кречетников получил в подарок имение в Подмосковном селе Михаи?ловское на реке Пахре, где построил дворец, разбил парк и открыл бумажную фабрику. Болотов сравнивал усадьбу Кречетникова с Богородиыким дворцом.

«Я нашел у наместника тут прекрасныи? каменныи? дом, во всем почти подобныи? нашему богородицкому и распрекраснеи?шую усадьбу. Он жил тут как бы какои? англии?скии? лорд, и все у него прибрано было тут по-боярски. Позади дома находился регулярныи? сад, со множеством беседок и разных домиков, а перед домом обширное место с несколькими прудами, а за ним увидел реку Пахру, протекающую прекрасною излучиною, а за оною и по сторонам прекрасныи? лес и рощи. Словом, положение места было пышное и такое, что и не инако оное, ровно как и все то, что им сделано было, хвалить был должен».

Остатки усадьбы и живописного парка с небольшими прудами сохранись и сегодня: это курорт «Михаи?ловское» недалеко от поселка Шишкин Лес в Подольском раи?оне Московскои? области. На балконной решетке бывшего барского дома все еще видна кованая монограмма владельца.

По преданию, усадьба строилась в 1776–1784 годы по проекту архитекторов П. Никитина и И. Е. Старова. Кречетников умер бездетным, и после торгов усадьба обрела новых владельцев. Среди них были и графы Шереметевы. В 1918 году в усадьбе организовали музеи? дворянского быта, с 1921 года здесь работал дом отдыха для бывших политкаторжан, с 1944 года – санатории?.

Николаи? Барсуков, автор комментариев к изданию дневников секретаря Екатерины II А. В. Храповицкого, общался с одним из владельцев Михаи?ловского – графом С. Д. Шереметевым, которыи? сообщил записанные им со слов крестьянина соседнеи? деревни Исаково 89-летнего Ивана Васильевича Смурого рассказы «о пышном екатерининском наместнике Кречетникове. Или как его называли в народе Крашникове».

Весьма интересныи? рассказ приведем полностью.

«Отец и дядя рассказчика служили при усадьбе Кречетникова. Это был добрыи? барин, был в большои? силе и делал, что хотел, потому что состоял наместником в Калуге и в Туле. Все в окрестности повиновались ему. Жил он весело, открыто. Вокруг его дома стояли экипажи. Когда он проезжал в Москву, обыкновенно останавливался в с. Красная Пахра, где постоянно стояли наготове лошади, сколько бы ни требовалось. Теперь вокруг Михаи?лово три деревни: Исакова, Конаково и Новая, но исстари существовала только Исакова, принадлежавшая помещику Киреевскому. Когда Кречетников начал обустраиваться в своем Михаи?ловском, Киреевскии? приказал исаковцам переселиться в его Болховское имение. Тяжко было крестьянам расставаться со старым гнездом, а потому решили искать покровительства у Кречетникова. Они пошли к нему и пали в ноги. Кречетников милостиво выслушал просителеи?, велел разобрать их дело и принял их под свою защиту, приказав Киреевскому, под страхом отправления сына его на службу, оставить в покое исаковских крестьян. Киреевскии? струсил и таким образом исаковские крестьяне перешли к Кречетникову.

Однажды Кречетников ехал из своего наместничества в Москву. У Тарутина нужно было переправиться через реку. Перевозчики, не узнав наместника, одетого очень просто, по-дорожному, не торопились с переправои?, а когда Кречетников стал настаивать, чтобы везли скорее, мужики даже прикрикнули на него «молчи, холуи?». Кречетников смолчал. Но как только переправился на другую сторону, позвал жандармов и тут же устроил экзекуцию грубиянам.

Была у Кречетникова пара маленьких лошадок (Смурыи? называл их «корольками»), он очень дорожил ими и приказал приказчику наблюдать, чтобы их не пускали на волю с другими лошадьми. Но однажды, когда очередными караульщиками были отец и дядя Смурого, лошадки те забрели в общии? табун, на которыи? напали волки и загрызли корольков. Испуганные мужики бросились к приказчику, но тот посоветовал им идти с повиннои? к самому Кречетникову. В это время у Кречетникова был большои? съезд соседеи?. Мужики подкараулили своего барина в заповеднои? роще, в которои? он прошел со своим гостями, бросились ему в ноги и, рассказав о несчастии, попросили пощады. Кречетников не рассердился на мужиков, велел им встать и сказал, что считает виновным одного только приказчика, которому было приказано наблюдать за лошадьми».

Сохранилось и еще одно предание о добром расположении Кречетникова к простым людям.

В 1784 году благодаря вмешательству генерал-губернатора удалось сохранить древнии? храм Воскресения Христова в Одоеве. По преданию, в этой церкви хранилась икона Спаса Нерукотворного, вывезенная в древности князьями Одоевскими из Греции. В 1780-е годы храм обветшал, и епископ Можаи?скии? и Крутицкии? преосвященныи? Амвросии? распорядился перевести службы из соборнои? церкви в приходскую. «Жители города Одоева, уважающие древность своего первого Воскресенского собора, озаботились немедленным исправлением ветхости и всех недостатков онаго. Чрез бывшего в то время Тульского генерал-губернатора Михаила Никитича Кречетникова они просили епархиальное начальство навсегда его утвердить собором…». Наместник встал на сторону горожан и убедил епископа принять новое распоряжение: «Воскресенскому собору быть по-прежнему соборною церковью».

«Таи?ная злодеи?ка»

По отзывам современников, Михаил Кречетников «имел приятную наружность, сердце доброе; был деятелен, храбр, трудолюбив, бескорыстен, но слишком любил прекрасныи? пол, отличался щегольским нарядом, даже в летах престарелых носил шелковые чулки, башмаки с красными каблуками, белые перчатки».

Однои? из фавориток генерал-губернатора была Наталья Афанасьевна Бунина – дочь белевского городничего А. И. Бунина, сводная сестра великого русского поэта В.А. Жуковского. Об этом романе известно из «Записок» А. Т. Болотова и мемуаров внучатои? племянницы Жуковского Е. И. Елагинои?, внучки сестры Н. А. Бунинои? – Екатерины Афанасьевны.

«Наталья Афанасьевна, вторая дочь Бунина, была совершенная красавица. В то время был наместником Тульскои? губернии Кречетников; он был знаком с Буниными и заезжал в Мишенское; жена его была сумасшедшая и не жила с ним. Он влюбился в Наталью Афанасьевну; она в него; у них была связь. Отец ничего не знал об этом; родившуюся у Натальи Афанасьевны дочь отправили в деревню воспитывать, в Бунино, а связь продолжалась; Наталья Афанасьевна опять сделалась беременна, когда вдруг узнал отец. Он стал требовать, чтобы дочь шла замуж за Вельяминова, которыи?, зная о том, что у нее связь, не боялся просить ее руки, – описывает семеи?ную историю Е. И. Елагина. – Наталья Афанасьевна сдалась на требования отца. На другои? день после свадьбы привезли из Бунина ее двухлетнюю дочь Марию. Наталья Афанасьевна, взяв ее на руки, стала на колени перед мужем, прося его принять под свое покровительство несчастного ребенка. Вельяминов так был тронут ее просьбои?, что заплакал и обнял их обеих, и мать и дочь».

Незаконнорожденные дочери Кречетникова – Мария и появившаяся на свет вскоре после свадьбы Авдотья были записаны на Николая Ивановича Вельяминова, жили в деревне у бабушки в Мишенском и воспитывались вместе с Василием Андреевичем Жуковским. «Жуковскии? очень подружился с моими кузинами, особливо с Мариеи? Николаевнои?; но я им не только не завидовала, а, напротив, вместе с ним обожала старшую кузину; удивлялась, однако, их жадности и тому, что для Авдотьи Николаевны самою приятною забавою было бегать и драться с Жуковским, чем она часто ему надоедала», – вспоминала дочь В.А. Бунинои? – А. П. Зонтаг.

Василии? Андреевич был влюблен сначала в племянницу Машу (в замужестве М.Н. Свечина), а потом и в Авдотью (в замужестве Авдотья Нилаевна Арбенина). Именно еи? поэт посвятил известные строки: «Пленительно твое изображенье! Ты мне судьбу завидную сулишь и скромное мое воображенье высокою надеждои? пламенишь».

Роман между Натальеи? Афанасьевнои? и Михаилом Никитичем продолжались и после ее замужества. А. Т. Болотов изумлялся, что эти отношения не скрывались от ее мужа и отца. Кречетников в тот момент уже был вдовцом: его супруга Анна Ивановна Дурова умерла в 1783 году, через месяц после свадьбы Вельяминовых.

В августе 1784 года Болотов по приглашению Кречетникова приехал в его имение Михаи?ловское на реке Пахре, где и познакомился с фавориткои?. Он вспоминал об этом визите: «Я не мог довольно начудиться ее мужу, не чувствующему от того стыда, что носил почти только звание мужа, и жертвующему женою своею в угодность сему вельможе. Но не столько удивителен был он мне, сколько отец сеи? госпожи. Говорили, что будто бы сам и отец, и мать сеи? госпожи, бывшеи? тогда девушкою, поспешествовали сами такому знакомству дочери своеи? с наместником и единственно для того, чтоб пользоваться его милостью. И дабы можно было ему ее иметь у себя в близости, то и выдана она была за молодого человека из фамилии Вельяминовых, которого наместник по самому сему случаю произвел в люди и которыи?, находясь при нем в должности советника правления, играл также тогда важную роль».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/irina-urevna-paramonova/gubernatory-ot-ekateriny-ii-do-pavla-i-72139753/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.