Возвращение из храма не принесло Линь Яню покоя. Но он и не искал его. Вина давно стала его тенью, но она уже почти не терзала, а просто напоминала о себе – как незаживающий шрам.
– Молодой господин, – нерешительно подал голос слуга Буи, идущий позади, – а та девушка… Ми Лань, кажется. Почему вы её отпустили? Она явно подслушивала. Вдруг ее специально подослали?
Линь Янь остановился, слегка повернув голову. В его глазах не было ни тени сомнения, ни колебаний.
– Если окажется так – убью её позже. В другой день, – голос был безразличным, словно речь шла о раздавленной на дороге змее.
Стоило ли избавляться от неё сразу? Возможно. Но только не сегодня. Сегодня был день, когда не стало его матери.
«Меня заставляют выйти замуж против моей воли… Я пришла сюда молиться богам» – вспомнились слова Ми Лань.
Его мать, когда-то тоже молилась в этом храме.
Когда Линь Янь проходил мимо кабинета отца, слух уловил смех. Звонкий, женский, вперемешку с грубым, довольным голосом Линь Гэ. В груди что-то сжалось, но Линь Янь не позволил этому чувству расцвести. Отец забыл. Не почтил её память. И что? Какая разница? Какое Линь Янь имел право его судить?
Дверь кабинета внезапно распахнулась, в проеме показался Линь Гэ. Тот усмехнулся, окинув сына оценивающим взглядом.
– Я искал тебя – Отец кивнул, призывая зайти. – Где шлялся?
Служанка, что ещё недавно смеялась, в панике схватила с пола смятое платье и метнулась за ширму.
– Сегодня годовщина смерти матери. Я был в храме, – голос Линь Яня был бесцветным, словно произнесённое не имело никакого значения.
Губы Линь Гэ скривились в насмешке.
– Замаливал грехи? – его усмешка была полна яда.
Линь Янь не дрогнул. Он привык к этому. Как привык к ночам на коленях под холодным дождём, к побоям за проступки, к тому, что заслужил свою боль.
Линь Янь убил её. Женщину, что любила его больше всего на свете, ту, что пела ему колыбельные, баловала, лечила, целовала в лоб, когда он болел, обнимала. Он виноват.
Восемь лет в изгнании, в монастыре на горе, куда сослал его отец после смерти матери, – ничтожная плата. Малая часть искупления.
– Выметайся уже, – рявкнул Линь Гэ, обращаясь к служанке, всё ещё торопливо завязывающей пояс платья.
– Но, господин, я ещё не…
– Выметайся, не то велю всыпать десять палок! – перебил её отец.
Девица тут же выбежала из кабинета, босая, с растрёпанными волосами, сжав в руках не до конца завязанное ханьфу.
Линь Янь молча смотрел на неё. Это лишь очередная падшая женщина. После смерти матери, отец не взял ни новую жену, ни новую наложницу. И других детей у него не было.
– У меня к тебе поручение, – голос отца стал твёрдым, повелительным.
Линь Янь выпрямился.
Четыре года назад отец вернул его домой из храма.
Линь Янь из ничтожного послушника, над которым издевался жестокий монах-учитель, в один момент снова стал благородным сыном первого министра. Бывший изгнанник сменил монастырское одеяние на роскошное, пусть и без лишней вычурности.
А уже через несколько месяцев прошел отбор в Министерство наказаний. Линь Ян выполнял любую работу без единого слова. Не отводил взгляд, когда перед ним пытали преступников. Пытал сам. Он учился видеть больше, чем показывали. Слушать больше, чем говорили. Говорить только тогда, когда это действительно имело смысл.
За прошедшие четыре года, он прошел большой путь.
Линь Янь знал – мать любила Линь Гэ. Он был уверен: будь она жива, она хотела бы, чтобы он был хорошим сыном. И он старался.
Когда через три года усердной работы выбирали нового главу Министерства наказаний, он был первым кандидатом на эту должность. Он думал, отец будет рад и горд за него.
Но вместо поздравлений его ожидало наказание.
– Ты глуп, – голос отца в тот момент был холоден, в нём не звучало ни капли гордости. Только разочарование. – Глуп и самонадеян. Я первый министр. Родственники твоей матери заправляют Министерством финансов. Благородная супруга Нин Хоу, мать второго принца, моя кузина.
Линь Янь тогда не сразу связал все это. Лишь стоял, стараясь не подать виду, что слова отца задели его. Внутри стягивался тугой узел. Но лишь сжатые кулаки выдавали его напряжение.
– Хочешь, чтобы Его Величество заподозрил нашу семью в слишком больших амбициях? – продолжал Линь Гэ. – Займи ты должность, и второй принц точно попрощается с возможностью стать наследным! Чтобы уравновесить наш клан, Его Величеству придётся возвысить именно первого принца Жэнь Шэна. Ты этого хочешь? На колени, – приказал отец. – Двадцать плетей! Чтобы впредь думал не только о себе, но и о семье.
В итоге официально Линь Янь остался лишь советником. Но неформально его все равно считали хозяином Министерства наказаний.
И вот минул год, а второй принц Жэнь Бай так и не стал наследным. Линь Янь полагал, что дело было не только в том, что Его Величество не хотел слишком сильно возвысить их семью, но еще и в личности самого Жэнь Бая, но мнение свое держал при себе.
– Какая наглость! – голос отца ворвался в мысли, возвращая в настоящее. – Некто осмелился отправить Второму принцу послание, – гневался Линь Гэ.
– И что в нем?
– Якобы хотят поделиться информацией об отравлении первого принца. Ты пойдешь и все выяснишь.
Линь Янь нахмурился. Если у кого-то есть подобная информация, то почему бы не рассказать о ней Жэнь Шэну? Тот просил у Его Величества разрешения лично расследовать это дело.
Не смотря на то, что Жэнь Бая не было в столице, когда произошла попытка отправления, очень многие во дворце подозревали, что отравление – его рук дело. Даже отец, считал, что это вполне вероятно, хотя, насколько Линь Янь знал, подтверждений никаких не было. Может быть тот, кто направил послание – тоже так думает?
– Главное не повредить второму принцу. Его Высочество нуждается в поддержке, и ты должен быть осторожен.
Линь Янь кивнул. В таком случае, нельзя, чтобы его или его людей видели рядом с местом встречи. Но кого тогда отправить?
Глава 5
Некоторое время я провела в лавке, а вышла наружу, совсем одуревшая от пестроты тканей и болтовни хозяйки. Честное слово, лучше б она молчала.
Так, теперь можно и домой вернуться.
Или попробовать отыскать кого-нибудь ещё из фаворитов, чтобы не терять время зря? Только кого? Ломануться к принцу? В принципе, сюжетная ветка с ним не так уж и плоха. Просто придется смириться, что я никогда не стану для него единственной и неповторимой.
Искать никого не пришлось.
Потому что стоило нам с Фейту затеряться среди прилавков с одеждой, как над ухом раздался бархатистый голос:
– Постой.
Почему-то я знала наверняка, что мужчина обращается ко мне. Между лопатками похолодело.
Я обернулась. Надо мной возвышался Линь Янь. Он изучал меня задумчиво, открыто, не скрывая своего любопытства. От его взгляда мои щеки запылали жаром. Слишком уж он был откровенный и испытывающий.
– Здравствуйте, господин, – сглотнула я тугой ком, что засел в горле.
– Нам нужно поговорить, – отчеканил мужчина и глянул на мою служанку. – Наедине.
Поговорить, конечно, можно, но что-то мне подсказывает – сейчас я вляпаюсь в очередную порцию неприятностей.
Впрочем, передо мной появилась сюжетная подсказка, как бы намекая: «не хочешь – не разговаривай, кто ж тебя заставляет»
“Как поступит Ми Лань?”
Так-так. И что у нас за выбор?
Ну, ожидаемо невелик: «Откажется» и «Согласится (-10 лепестков лотоса)”
Ещё и деньги ему платить! Ладно, хоть сумма небольшая. Но я такими темпами к концу недели пойду побираться: здесь десятка, там соточка.
Да и вообще, я уже решила, раз с Ло Юанем не вышло, буду окучивать принца.
– Господин Линь, прошу меня простить, я спешу.
Улыбка Линь Яня тут же исчезла, как будто её и не было. Его лицо стало холодным, почти пугающим.
“Линь Янь разочарован вашим решением (-50 очков симпатии)
Текущая симпатия: -300”
Эй? А почему с Ло Юанем любовная ветка закрылась едва дошла до нуля, а с этим спускается все ниже и ниже и не думает закрываться? Мне вот его помощь даром не нужна. Я решила окучивать принца!
– Это не было вопросом, – угрожающим тоном процедил он.
Я заметила, как он стиснул рукоять меча, закрепленного на поясе, и вспомнила, как с такой же силой он сжимал мое горло, когда поймал около храма.
Черт, кажется, я поняла, почему отношения с ним могут скатываться так низко. В отличие от Ло Юаня, Линь Янь вполне способен на реализацию своей ненависти. На мое убийство.
Сердце болезненно сжалось.
А тут ещё игра пристала с очередным вопросом: «Что выберет Ми Лань?
Пригрозит Линь Яню скандалом. Сообщит о том, что она помолвлена, а он лезет к ней
Начнет кричать, привлекая свидетелей
Наступит на горло своей гордости и согласится поговорить (-10 лепестков лотоса)”
М-м-м, какой чудесный выбор! Встать на путь разорения или умереть от того, что ненависть Линь Яня достигла максимальной отметки.
С другой стороны, «Путь наложницы» всегда поощрял вложения, пусть и символические. В конце концов, в это же и смысл игры: чем больше вкладываешь денег, тем больше получаешь удовольствия.
Может быть, это подсказка, как именно надо действовать?
– Где именно вы хотите поговорить, господин Линь? – произнесла я, чувствуя, как полегчал мой «лотосовый» кошелек.
“Текущий баланс: 890 лепестков лотоса”
– Иди за мной, – коротко бросил он.
Мы пересекли шумный рынок, свернули в узкую улочку, утопающую в тени высоких домов, и оказались перед скромной, но ухоженной чайной. На вывеске был изображен журавль.
Линь Янь кивнул работнику на входе, и тот отвел взгляд, словно не заметив нас с Фейту вовсе.
Посетителей здесь почти не было.
Затем, втроем, мы поднялись по лестнице на второй этаж. Там, вдоль узкого коридора, тянулись двери, скрывающие отдельные комнаты для гостей.
Линь Янь остановился у одной из них, открыл дверь и приглашающе кивнул.
– Подожди здесь. Если увидишь кого-то, предупреди, – сказала я Фейту.
Она выглядела встревоженной, но всё-таки кивнула.
Комната оказалась небольшой. В центре стоял низкий стол, окруженный подушками, на которых можно было сидеть, а из окна открывался вид на внутренний двор чайной.
Линь Янь закрыл дверь, отрезая нас от внешнего мира.
– Итак, зачем я вам понадобилась, господин Линь? – смиренно спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но в груди что-то болезненно дрогнуло.
“Линь Янь оценил вашу выдержку и спокойствие (+5 очков симпатии)
Текущая симпатия: -295”
Мда, оценил так оценил! Он просто сама буква «щ» в слове «щедрость»!
Мужчина тем временем медленно прошёл к окну, приоткрыл его и выглянул наружу, будто проверяя, нет ли там кого. Второй этаж, напоминаю. Кто полезет подслушивать в окно.
Но ладно, у всех свои тараканы.
Затем он обернулся ко мне.
– Я хочу поручить тебе одну задачу.
