Ольга Дмитриевна Иванова "Анестезия любви"

Мне не терпелось поскорее переодеться, но Вера Петровна настояла подождать до завтра, когда меня переведут в обычную палату.

– Я утром выйду на смену и помогу, – пообещала она.

Олег с Андреем вечером тоже ушли домой, на ночном дежурстве сегодня оставался другой врач. Перед уходом каждый из них заглянул ко мне попрощаться и пожелать спокойной ночи. Я попыталась задать им наводящие вопросы, чтобы вычислить, кто же из них совершил тот широкий жест, но никто из них не прокололся. Похоже, потом придется спрашивать прямо, иначе меня замучают любопытство и чувство вины. В конце концов, надо же мне поблагодарить за помощь своего «рыцаря», как выразилась Вера Петровна?

Ночью спала плохо. Снились кошмары, связанные с аварией, покойный муж, с которым мы опять ругались. После одного из таких снов я проснулась в слезах и потом не смогла опять заснуть почти до самого утра. Но только снова задремала, как появилась молоденькая медсестра, чтобы снять показания с приборов, измерить мне температуру и сделать очередные инъекции обезболивающего и антибиотика.

В девять наконец пришла Вера Петровна, принесла завтрак.

– Ну как вы сегодня, милая? – поинтересовалась она.

– Немного лучше, – ответила я.

– Сейчас позавтракаете, и я отвезу вас на перевязку. Олег Николаевич как раз скоро освободится.

– А Андрей Александрович? – сама не знаю, почему спросила еще и о нем.

Олег, как я успела понять, числился моим лечащим врачом, а Андрей вроде как не имел ко мне прямого отношения. Не считая нашего знакомства, конечно.

– Он пришел, но его сразу вызвали на срочную операцию, – сказала Вера Петровна. – Что-то вы плохо едите, невкусно?

– Нет, просто нет аппетита, – призналась я.

Медсестра сочувственно вздохнула:

– Понимаю, но надо хоть немного поесть. Заставить себя, чтобы скорее выздороветь.

Я кое-как съела половину порции гречневой каши, запила сладким чаем, и Вера Петровна унесла посуду. Вернулась она уже с креслом-каталкой и помогла мне подняться, чтобы пересесть на него.

Когда мы проезжали мимо стеклянных дверей, я поймала в них свое отражение и ужаснулась: бледная, с синяками и ссадинами, волосы спутаны и похожи на солому. Мне срочно нужны зеркало и расческа!

– Привет! – Олег, увидев меня, радостно улыбнулся, словно не замечал моего жалкого вида.

Раньше после расставания я много раз представляла нашу встречу спустя годы, но и подумать не могла, что она будет такой.

– Привет. – Я тоже выдавила из себя улыбку.

– Как прошла ночь? – Он сам помог мне переместиться с кресла на кушетку. – Не скучала?

– Не скучала, – усмехнулась я. – Спала.

– Сон – это хорошо, – Олег принялся осторожно избавлять меня от старых бинтов. – Я тоже сегодня спал как убитый после ночного дежурства. Ну что сказать, шов красивый, заживает отлично, к вечеру, наверное, можно будет снять дренаж. Надо передать Андрею, он сегодня на ночном дежурстве будет. Вера Петровна!

– Да, Олег Николаевич? – сразу бодро откликнулась она.

– Переводим Ульяну из реанимации в обычную палату. Можете пока передать на посту, а я сам сменю повязку.

– Как скажете, Олег Николаевич, – усмехнулась медсестра и оставила нас одних.

– Олег… – позвала я.

– Да? – Он оторвался от обработки моего шва и поднял на меня глаза.

– Спасибо за то, что ты вчера для меня сделал. Мне очень приятно, – прямо про покупки я все же не решилась спросить, но надеялась, что и такой жирный намек будет понятен ему.

– Э-м-м… Не за что. – Олег улыбнулся. – Мне самому приятно было это сделать.

Значит, я не ошиблась. Это он.

– Я потом, когда выпишусь, верну или отблагодарю…

– Какая благодарность? – Он нахмурился, но тут вернулась Вера Петровна.

– Олег Николаевич, все готово. – И она посмотрела на меня. – Прямо отсюда можно переезжать в новую палату.

– Отлично, у меня тоже уже все готово. – Олег ловко закрепил свежую повязку.

– Скоро зайду к тебе, – сказал он мне, уже провожая нас до двери.

Я кивнула ему с ответной улыбкой.

У дежурного поста нас остановила медсестра.

– Это ведь ваш? – спросила она, показывая мой телефон. – Вам кто-то долго звонил.

– Спасибо. – Я забрала свой мобильный и взглянула на экран, где висело сообщение о неотвеченном вызове. Это была свекровь.

Я не спешила перезванивать сразу, на этот разговор мне нужно было настроиться. К тому же меня привезли уже в новую палату, и пришлось переключить внимание на обустройство там.

Помимо меня в палате обитали еще трое: совсем молоденькая девушка с фиксатором на шее и гипсом на ноге, пожилая худенькая женщина с повязкой на руке и среднего возраста дама с ярким макияжем и рыжим начесом. Как оказалось позже, последняя сегодня готовилась к выписке.

– Мне очень нужно в душ, – сказала я полушепотом Вере Петровне, которая хлопотала вокруг меня. – Мне можно? Хотя бы голову помыть.

Я провела рукой по волосам, на кончиках которых кое-где виднелись пятна засохшей крови.

– Под душ полностью пока нельзя, но я сейчас что-нибудь придумаю, – ответила медсестра.

Она вернулась минут через десять и повезла меня в душевые, где помогла слегка освежиться, не задевая повязку, и наконец помыть и подсушить голову. От этого мне стало чуточку легче, словно открылось второе дыхание.

– Иногда для счастья нужно так немного, – усмехнулась я, благодаря Веру Петровну.

– Особенно нам, женщинам, – поддержала меня та.

Теперь я могла переодеться в чистую и новую одежду и уже не стыдиться так своего вида.

Вера Петровна провела меня обратно в палату и отправилась по своим делам. Рядом с девушкой-соседкой уже сидел какой-то парень с замотанной бинтами головой и гематомой на пол-лица. Они нежно держались за руки и о чем-то шептались.

– Операцию делали? – завела со мной разговор вторая пожилая соседка, добродушно улыбаясь.

– Да, селезенку вот вырезали, – прочистив горло, ответила я.

– Воспалилась, увеличилась? – сочувственно уточнила она.

– Нет, после аварии.

Женщина с еще большим сочувствием зацокала языком.

– Наша Настюша тоже после аварии, – она кивком показала на девушку, – разбились с женихом на мотоцикле. К счастью, оба живы. Теперь вот в соседних палатах обитают. – На ее губах появилась легкая улыбка. – Молодежь такая отчаянная… А меня вот – моя собачка укусила. – Женщина приподняла свою больную руку. – Она сильно заболела, ветеринар уколы прописал, а она у меня такая трусиха, взяла от страха и цапнула за ладонь. Ну цапнула и цапнула, даже крови не было, так, ранка небольшая. Я и внимания не обратила, главное, укол Тусеньке сделать удалось, – она усмехнулась. – А назавтра просыпаюсь – рука опухла, дергает, болит. К вечеру еще хуже стало. Муж повез в больницу самотеком. Оказалось, инфекция попала в рану, да так, что до сепсиса чуть дело не дошло. Оставили меня в больнице даже. А я ж за Тусеньку свою переживаю, как там с ней муж справится один… Но, слава богу, он говорит, на поправку пошла девочка наша. И меня, надеюсь, долго не продержат.

– Я б такую собаку усыпила сразу, – скривила малиновые губы дама с макияжем.

– А я б таких, как вы, усыпляла. – Пожилая женщина нахмурилась и проворчала в сторону: – Чем больше узнаю людей, тем больше люблю животных.

– Северинец. – В палату заглянула незнакомая медсестра. Обращалась она к даме. – Ваша выписка готова, можете забрать на посту – и свободны.

– Наконец-то. – Та сразу поднялась, похватала свои сумки-пакеты и ринулась к выходу.

– И даже не попрощалась, – хмыкнула ей вслед хозяйка Тусеньки.

А у меня в этот миг зазвонил телефон. Руки вспотели: на экране снова светилось «свекровь». Но тянуть больше не имело смысла, и я приняла вызов.

– Да, – мой голос прозвучал сдавленно.

– Ульяна, ты? – голос свекрови, наоборот, был резким и отрывистым.

– Да, Надежда Павловна. Как вы? – заставила себя спросить я.

– А ты как думаешь? – В динамике послышался всхлип. – Без Димочки моя жизнь закончена. Как ты могла это допустить?

– Я? – Внутри меня стало расти напряжение.

– Да, ты! Уверена, что это из-за тебя он не справился с управлением. Ты его довела. Как всегда. – Всхлипывания перешли в завывания.

– Это неправда, – прошептала я, чувствуя, как к горлу подступает ком. – Неправда…

– Похороны завтра. – Свекровь перестала плакать так же быстро, как и начала.

– Я не могу прийти, я ведь в больнице, – всегда в разговоре с ней я невольно начинала оправдываться. – Еще утром была в реанимации…

– Ну конечно, чего от тебя еще можно ожидать? – тон ее стал оскорбленным. – Но я даже рада. Не хочу тебя там видеть. И почему вместо моего мальчика не умерла ты? – прошипела она в динамик и отключилась.

Я ощутила, как по щеке побежала слеза.

– Ульяна?

Вздрогнув, я обернулась на голос. В шаге от моей кровати стоял Андрей.

***

Андрей Лавров

Этот рабочий день начался с экстренной операции: привезли больную с острым панкреатитом. Не успел Андрей выйти из операционной, пришлось заниматься другим поступившим пациентом с закрытым переломом. И когда он первый раз смог присесть и выпить кофе, часы показывали начало второго.

– Сходим в буфет? – предложила Алена, которая работала сегодня с ним в паре в обоих случаях.

– Я потом схожу, пока не хочу, – ответил Андрей.

– А у меня аж живот скручивает от голода, – пожаловалась анестезиолог. – Утром не успела позавтракать. Тебе, может, взять что-нибудь?

– Нет, спасибо, – Андрей покачал головой.

– Тогда я быстро. – Алена ринулась к дверям, где столкнулась с Олегом. – А тебе взять что-то, Олежка?

– Два пирожка с мясом, – тут же сориентировался он.

Алена кивнула и убежала. Олег, тоже налив себе кофе, сел рядом с другом.

– Ульяну из реанимации я перевел в палату, – сообщил он Андрею.

– Хорошая новость. В какую? – уточнил Андрей.

– В шестую. Хотел в платную ее определить, но они сейчас все заняты.

Но Андрея шестая палата устраивала куда больше: в отличие от платных, которые размещались в дальнем конце коридора, она была ближе всего к ординаторской. Да и находилась под наблюдением Веры Петровны.

Он допил кофе и поднялся.

– Пойду дальше работать.

Ему нужно было проверить одну свою пациентку, которая так удачно лежала в той же шестой палате.

Ульяна разговаривала с кем-то по телефону, и по ее щеке текла слеза. Андрей на мгновение даже растерялся, не зная, как реагировать. Но тут она опустила руку с телефоном, и Андрей подошел ближе.

– Ульяна?

– Привет. – Она вымученно улыбнулась и поспешно вытерла слезу.

– Привет. Все в порядке? – Андрей чуть нахмурился.

– Да, все нормально, – ответила Ульяна и улыбнулась уже бодрее. – Чувствую себя тоже получше. А ты как?