Юргас отреагировал на его страх снисходительной усмешкой:
– Я не собираюсь тебя убивать. Охранных чар на перстне нет. И меня в Малых ямках тоже не было. Зови уж светлейшего, закончим этот фарс! – с тяжким вздохом, принял он непростое решение, снизошел до общения с властями.
– Полагаю, нам лучше обойтись без него, – резонно заметил Вилкас. – Светлейший вас недолюбливает.
– Как и все вы. Ты тоже, Вилкас. Что взгляд отводишь? Темный маг всегда одинок, всегда кость в горле. Но если ты так настаиваешь…
Юргас поднялся. Повинуясь инстинкту, Вилкас сосредоточился на его движениях, оставил открытку и перстень лежать без присмотра.
– Я могу показать тебе свою коллекцию оружия. Только вот новых флюидов смерти ты на ней не найдешь.
– А старых?
– А на старые закроешь глаза, – чуть повысил голос Юргас, поставив точку в данном вопросе.
Вилкас вздохнул, кивнул. Видела, ему некомфортно, хочется скорее уйти. Но дело превыше всего.
Воспользовавшись образовавшейся паузой в разговоре, ерничая, поинтересовалась:
– Что, демоны и любовницы закончились, раз сам мне открытку в ящик кинул? Красивая, я оценила. Могу в ответ подарить с маками.
– Дура! – Впервые на моей памяти Юргас вышел из себя настолько, чтобы опуститься до обычных оскорблений. – И дружок твой идиот, раз ко мне прискакал, а не с трупом беседует. Выслужиться за мой счет перед светлейшим желаете? Не выйдет!
От удара кулаком на стене осталась трещина.
Выпустив накопившуюся злость, Юргас вернулся к прежней, спокойной манере общения:
– Насколько я понимаю, обвинение строится на оттиске печати? Она моя, не спорю, только, повторюсь, в Малых ямках меня не было. Поверишь на слово, Вилкас. Далее, я не имею привычки убивать людей просто так. А если вдруг бы начал, то свернул шею Линасу Клавелу, а не бедному Томасу. Судьба и так жестоко над ним посмеялась, оставив вечным ребенком. Я ему деньги иногда оставлял, когда… Впрочем, неважно. Словом, просил присмотреть за конем.
– И часто просили?
Увлеченные беседой, мы не услышали скрип половиц и, как следствие, появление Линаса.
Юргас тут же стал мрачнее тучи. Смотрел исподлобья – на меня.
– Это не я!
Пискнув, поспешила укрыться за спиной любимого.
– И не я.
Вилкас тоже предпочел приготовиться к обороне.
– Верно, – подтвердил Линас. – Увидел солдат у входа, решил зайти.
– И давно вы завели привычку прогуливаться возле моего дома, светлейший?
Глаза Юргаса сузились до тоненьких ниточек.
– С тех пор, как вы сбили с пути истинного Аурелию.
– Как патетично звучит! Вселенское зло во плоти, только рогов и копыт не хватает. Ну и хвоста.
Хрипло рассмеявшись, Юргас вернулся к столу, надел фамильный перстень.
– Ну что же вы, – елейным голосом произнес он, – присаживайтесь! Вам ведь не терпится меня допросить, заковать в кандалы.
Отец ногой отодвинул стул, сел сам и с вызовом откинулся на деревянную спинку. По иронии судьбы, его сегодняшнее одеяние соответствовало накалу страстей: сочетание пылающего красного и глубокого черного. Из-под расстегнутого ворота рубашки выглядывала пригоршня амулетов. Запястья обеих рук оплели кожаные браслеты. Казалось бы, мелочь, но ведьма на то и ведьма, что для нее нет несущественных деталей.
– Вы кого-то опасаетесь, – указала на браслеты. Они заговоренные, с вплетенной между шнурами красной нитью. – Или собирались туда, где вас могут убить.
Отец промолчал. Что ж, это уже ответ.
Повернулась к Линасу и сказала то, чего при иных обстоятельствах от себя не ожидала:
– Он никого не убивал, зато кто-то хочет убить его.
– У тебя слишком бурная фантазия! – Актерские навыки подвели Юргаса, улыбка вышла фальшивой. – Но в одном ты права, крови Томаса на моих руках нет. И мне очень интересно, кто пытался меня подставить. Так что, господа, – он поднялся, стряхнул с ладоней невидимую пыль, – вам придется посвятить меня во все детали расследования. И взять собой на допрос. Мешать Вилкасу не стану, постою, послушаю… Аурелия, надеюсь, ты подаришь мне открытку? Очень люблю лилии.
Переглянувшись с Вилкасом, после его одобрительного кивка передала отцу вещественное доказательство. Линас, разумеется, недовольно засопел в ухо, но его мнения по данному вопросу не спрашивали.
– Дорогая! – повертев открытку в руках, протянул Юргас.
Он глянул ее на просвет, принюхался:
– Пахнет женскими духами. Таких в нашей волости нет, это по части столичных модниц.
– Намекаете на то, что герцогиня?..
Юргас выразительно постучал себя по голове. Мол, какие еще бредовые идеи посетят?
– Я не намекаю, я изучаю предмет, делаю чужую работу. Но раз уж тебе нечем заняться, принеси мне увеличительное стекло. Оно там, рядом…
Краем глаза заметив, что Линас принял охотничью стойку, готовый с криками: «Ага, так я и знал!» обвинить нас в тесном научном сотрудничестве, отец не закончил, буркнул:
– Сам принесу!
И счел нужным добавить:
– А насчет вашего визита без приглашения, светлейший, – в первый и в последний раз. В обеденный зал наведывайтесь сколько душе угодно, а наверх – только в моем сопровождении.
Юргас вернулся быстро, Линас едва успел проверить углы на предмет пыли и пошарить под кроватью в поисках трупов.
Склонился над оборотной стороной открытки, отец пристально изучил оттиск через лупу и покачал головой:
– Печатка не моя. Везде шероховатости, а у меня резьба гладкая. Тут и вовсе рисунок смазался – подделка. Но так как я лицо заинтересованное, – Юргас всем корпусом развернулся к Линасу, – позовите в управление ювелира, из своих, инквизиторских специалистов. В назначенное время приду, предоставлю перстень для изучения. А пока… Пока с наилучшими пожеланиями заберите открытку, светлейший. Лилии вам к лицу.
Любимый мужественно проглотил колкий намек, понимал, собеседник имел на него полное право: его огульно обвиняли в убийстве. Даже мне стыдно стало.
– Простите, я не думала. Решила: открытка – ваша злая шутка.
Отец осуждающе покачал головой.
– Никогда не оправдывайся, Аурелия.
И, словно речь шла об увеселительной прогулке, обратился к остальным:
– Я готов, господа! Послушаем, что расскажет утопленник.
* * *
Наш утренний обход не прошел даром, к тому моменту, как мы всей компанией добрались до реки, у проруби скопилась чуть ли не все Малые ямки. Порадовалась тому, что Вилкас осмотрел место преступления в предрассветных сумерках: сельчане благополучно затоптали все следы. Они галдели, наперебой строили предположения, как погиб Томас. На злоумышленников не грешили, чаще всего обвиняли зеленого змия. Де, приложился к бутылке и угодил ногой на тонкий лед. Кто-то рыбу ловил, дыра затянуться не успела.
Томаса жалели. Громче всех вздыхал хозяин постоялого двора, сетуя, что такого работника больше не найти:
– Тихий, исполнительный.
«И согласен трудиться за грош в неделю», – добавила от себя, мысленно, разумеется.
– А тому, что пил он, не верьте! Это твой за воротник заливает, – напустился на одну из женщин не на шутку разбушевавшийся корчмарь, – а Томас даже по праздникам ни капельки, уж я-то знаю!
Сельчане тут же разделилось на две группы, каждая яростно отстаивала свою точку зрения. Одна сводилась к тому, что не пьют только мертвые, вторые это утверждение опровергали.
– А ну, разойдитесь! – басом гаркнул капрал. – Разойдитесь, чернобогово племя, а то всех в околоток посажу!
Угроза подействовали, люди неохотно разбрелись по своим делам. Остались только владелец постоялого двора и зареванная сестра Томаса с мужем из Больших ямок. Все трое с опаской посматривали на Линаса, с суеверным страхом косились на державшегося в стороне Юргаса. Он отказался ехать с нами в служебном возке, гарцевал на своем гнедом жеребце.
– Выловить бы его! – опустившись на корточки перед прорубью, с тоской протянул Вилкас и подул на ладони: без перчаток они быстро мерзли. – Может?..
Он с надеждой покосился на меня.
– Что надо-то? Труп поднять? – лениво уточнил молчавший всю дорогу Юргас.
Он сделал пас рукой, крутнул запястьем, и лед взорвался фонтанами брызг, вышвырнув на берег тело несчастного Томаса.
– От матери дар достался, – равнодушно пояснил Юргас.
Подозреваю, что не один.
Но как эффектно!.. Мне пришлось бы русалок уговаривать, солдатам – нырять в ледяную воду, а он раз – и за минуту управился.
– Ну-с, приступим!
Вилкас склонился над трупом и потребовал не мешать.
Линас переместился ближе, чтобы все видеть и слышать, я – чуть дальше, потому что, наоборот, видеть ничего не хотела. Солдаты и Юргас остались на месте.
Искоса поглядывала на отца, пытаясь отыскать следы былой нервозности. Ничего такого, только предельно сосредоточен. Раз так, попробую спросить:
– Как думаете, кто его убил?
Юргас пожал плечами. Он смотрел поверх моей головы: следил за действиями Вилкаса.
– Сердитесь? Я действительно вспылила из-за…
– Т-сс!
Юргас прижал палец к губам и приподнялся на стременах. Заинтригованная, обернулась, тоже привстала на носочках – из-за спин солдат мало что видно.
– Ай!
Ухватив под мышки, отец усадил меня в седло перед собой. Лука больно врезалась в тело, зато теперь я во всех деталях видела дух покойного, паривший над телом.
– А почему он такой плотный?
Привидения, с которыми мне доводилось встречаться, походили на дымок от костра, дунь и развеются. А еще были одинаково бесцветными.
– Потому что умер меньше суток назад. Сделай милость, помолчи! – недовольно проворчал Юргас.
Кивнула и вся обратилась в слух: покойный Томас заговорил. Первым делом Вилкас заставил его представиться, подтвердить свою личность. Затем поинтересовался, что привело его на берег реки в ночной час.
– Так кошелек он забыл, – бесхитростно ответил покойник.
Рот его двигался, тогда как глаза, наоборот, застыли. Даже отсюда видела, что они потускнели, утратили зрачок и стали непомерно большими, чуть ли не на пол-лица.
– Кто?
Вилкас переглянулся с Линасом. Любимый подошел еще ближе, теперь практически касался сапогами трупа. На последнем, что характерно, были мягкие чуни, которые зимой носили дома. Ни теплой куртки, ни шапки. Может, их унесло течением? Вряд ли. Скорее, бесхитростный Томас бросился за будущим убийцей в чем был.
– Да постоялец наш. Сказал, до утра останется и сразу уедет. Просил хозяина не будить.
– И ты не разбудил?
– А зачем его беспокоить зазря? Я ключи сам взял, что надо, открыл. Он перед самой зорькой засобирался, кошель обронил. Насилу догнал! Окликнул я его у ведьминой калитки…
– Ведьминой калитки? – нахмурился Вилкас и позвал меня: – Аля, подойди!
К трупу меня доставили с комфортом, не пришлось топать по высокому снегу. Да и я, грешным делом, пригрелась на отцовской груди. Он меня еще в плащ завернул… Все, поплыла ведьма!
– Так вот же он! – неожиданно оживился при виде Юргаса призрак.
Над берегом повисла зловещая тишина. Все взгляды обратились на отца. Глаза того ожидаемо сузились, черты лица заострились. Радужку вытеснила привычная чернота.
– Ты уверен? – тихо спросил он убитого.
Линас хотел вмешаться, напомнить, что Юргас не имел права вести допрос, но натолкнулся на такой взгляд, что прикусил язык.
