Браконьер
Макс Вальтер
Праздник, посвящённый дню молодёжи, обернулся кровавой жатвой. И это было началом конца.
Цивилизация рухнула быстрее, чем мы успели что-либо понять. И вот вчерашние друзья уже готовы вцепиться друг другу в глотку ради куска чёрствого хлеба. Жизнь превратилась в постоянные скитания в поисках еды и укрытия от жаждущих крови тварей.
Я угодил в это дерьмо обычным слесарем, но выжить здесь можно, только став мясником.
Эта история написана в рамках вселенной «Жажда», которая зародилась здесь:
Макс Вальтер
Браконьер
Пролог
Старенький «мерс» сто двадцать четвёртой серии мерно тарахтел дизельным двигателем. Я сидел за баранкой, держа на ней обе руки. Сейчас главное – не дёргаться и спокойно миновать КПП, потому как в моём багажнике покоится расчленённое тело, бережно упакованное в несколько мусорных мешков.
– Кто такой? – посветив мне фонариком в лицо, поинтересовался привратник.
Двое других стояли за его спиной, направив оружие в мою сторону. Позы расслабленные, но я-то знал: стоит только дёрнуться, как из меня сделают решето.
– Человек, – буркнул в ответ я.
– Так что же ты, человек, в такое время по улицам колесишь? – усмехнулся охранник.
– Думал, до заката успею, – пожал плечами я.
– Не успел, – хмыкнул мужик в камуфляже за его спиной.
– К нам с какой целью? – поинтересовался привратник.
– С торговой.
– Купец, стало быть? – растянул губы в улыбке он. – А где же тогда товар прячешь?
– На разведку приехал, – продолжил я выдавать заученную заранее легенду. – Слыхал, вы здесь мукомольный запустили.
– Есть такое дело, – самодовольно кивнул он. – А звать-то тебя как?
– Брак, – ответил я.
– Странное погоняло, – опять прицепился он. – Хорошее дело браком не назовут.
– Слушай, командир, – поморщился я. – Ты меня что, из-за нелепой погремухи мурыжить будешь? Я весь день за баранкой, колесо ещё это, чёрти его задери. Устал как собака, ей-богу не до разборок.
– Ладно, не гунди, – усмехнулся он. – На вот, подержи малёсь.
Привратник сунул мне в ладонь серебряную плюху. Я без проблем принял её и даже пальцы сжимать не стал, показывая, что этот благородный металл не причиняет мне никакого вреда. Привратник, убедившись, что я и в самом деле человек, как-то сразу расслабился. Мужики за его спиной даже стволы опустили.
– Я думал, в «крепы» сейчас всех без разбора пускают? – произнёс я, возвращая плюху обратно.
– Это для проформы, – отмахнулся он. – Всех изменённых теперь под строгий учёт брать принято, будь они неладны!
– И много у вас таких?
– Да штук с двадцать будет.
– Не боитесь с людоедами под одной крышей жить?
– Ой, молчи, – вздохнул он. – Вот такие нынче времена. Ладно, ты езжай, токма в юго-западный район не суйся. Мы их там селим, чтоб подальше от людей.
– Эт правильно, – ухмыльнулся я и, врубив первую передачу, тронул машину с места.
Проехав чуть дальше по улице, свернул вправо, к стене. Где-то здесь должна располагаться котельная. Туда-то мне и нужно. Местный кочегар оказывал понятные услуги: избавлял таких, как я, от проблем по типу тех, что сейчас находились в моём багажнике. Дело недешёвое, но лучше опустошить кошель от серебра, чем становиться к стенке за браконьерство.
Уже в который раз жизнь сделала крутое пике, и если раньше моя профессия вызывала уважение, то теперь внезапно попала под строжайший запрет. И никто не объяснил – почему. Никто не спросил, хотим ли мы такого соседства. Однако нам чётко и ясно дали понять, что за убийство изменённого нас ожидает смертная казнь.
Но жить как-то надо. А с тех пор, как мы заключили мир с людоедами, чёрное сердце подпрыгнуло в цене так, что за него платили три полных веса серебром. И с каждым днём цены только росли, потому как спрос никуда не делся. А вот с предложением дела обстояли довольно туго.
– Есть кто живой? – спросил я, сунувшись в душное помещение кочегарки.
– Смотря кто спрашивает? – раздался голос слева от двери.
Я заглянул за створку и невольно усмехнулся, уставившись в тёмные провалы стволов обреза. Кочегар оказался не так-то прост. Он установил кресло таким образом, что его прятало дверное плотно. То есть любой вошедший тут же оказывался на линии огня, но при этом самого стрелка ещё даже не видел.
– Я от Макара, – обозначил свою позицию я.
– Ясно, – кивнул мужик, но обрез опускать не спешил. – И как он?
– Всё так же, – усмехнулся я. – Ноет всем и каждому, как сильно его беспокоит картечь в заднице.
Похоже, проверку я всё-таки прошёл, потому как кочегар отпустил взведённые курки и поставил обрез к стене, рядом с креслом, в котором сидел.
– Что там у тебя?
– Мясо, – ответил я.
– Так заноси, нечего там светиться.
Я кивнул и выскочил на улицу. Машину я загнал во двор, подальше от посторонних глаз. Но всё равно прежде чем распахнуть багажник, осмотрелся. Заострив особое внимание на стене, с которой открывался чудный обзор на внутренний дворик котельной. И только убедившись, что рядом нет посторонних глаз, быстро выудил шесть плотных мусорных мешков, которые чуть ли не бегом перетаскал в кочегарку. Мужик уже стоял у котла с распахнутой настежь топкой.
– Ну чего встал? – недовольно пробурчал кочегар. – Я, что ли, их туда закидывать буду?
– Да я думал…
– Ты поменьше думай, побольше делай! Швыряй, говорю.
– Все сразу, что ли?
– Нет, ёпт, по одному сопли жевать будем. Да не тормози ты!
– Так вонять же будет.
– Оно хоть так, хоть эдак – а без вони не обойтись.
Пожав плечами, я перекидал мешки в топку. Мужик тут же взялся за лопату и щедро присыпал куски тел углём из ванны, который за каким-то хреном лежал там, залитый водой. Затем он закрыл топку и на несколько секунд прибавил обдув. После чего бросился к вентилям, где несколько раз повернул колесо задвижки. Замерев у манометра, он удовлетворительно крякнул и вернулся обратно в кресло. Я же остался возле котла, наблюдая в небольшой глазок за тем, как огонь пожирает тело изменённого.
– Да не боись, через час там даже костей не останется, – заверил кочегар. – Чайку??
– Не откажусь, – кивнул я и уселся напротив, на скамью у крохотного журнального столика.
– Полтинник с тебя, – бесцеремонно заявил кочегар, наливая мне бледный, но очень душистый чай в кружку.
– Угу, – кивнул я и выудил из кармана перехваченную резинкой связку из пяти серебряных прутков.
– Надолго к нам?
– Проездом.
– Ясно. Значит, мимо.
– Не понял? – приподнял брови я.
– Не бери в голову.
– Я могу и задержаться, если надобность есть.
– Может, и есть, – неопределённо пожал плечами мужик.
– Так ты говори, чего надо?
– Тебя как звать-то?
– Брак, – уже второй раз за сегодня представился я.
– А я Митрич. – Он протянул сухую, пропитанную угольной пылью ладонь. – Ты чай-то пей, он полезный. Я сам травы собирал.
– Угу, – буркнул я в кружку, как раз делая глоток.
– А почему Брак-то?
– Из-за фамилии. Барков я. А Брак как-то само прилипло, со школы ещё.
– Ясно. Ну так тебе подходит, – хмыкнул Митрич. – Ты ж нынче – браконьер?
– Выходит, что так, – ответил я.
– Не боишься?
– Кого? Морзе, что ли? Или ублюдка его, щенка этого?
– О как, – скорчил рожу кочегар. – Он, вообще-то, герой.
– Герой – на жопе геморрой, – передразнил Митрича я. – В очко пусть меня поцелует, герой хренов. По-твоему, это нормально, что мы людоедов в крепости пускать стали?
– Сидел бы ты сейчас здесь, если бы я так думал, – резонно заметил он.
– Так что за работа?
– Заехал к нам тут один, на прошлой неделе. Инженер бывший, а может, и нынешний. Мукомольный запустить хотят. Только с его появлением здесь люди пропадать стали, а девятый отдел даже не чешется. Всем насрать, – в сердцах отмахнулся Митрич. – Он, видите ли, шишка важная. Тьфу! В общем, доказать ничего не можем, а за самоуправство сам знаешь что нынче бывает. Ну так что, возьмёшься?
– Я же не киллер какой? – усмехнулся я.
– Чего? – прищурился Митрич.
