И на секунду мне становится очень легко представить, что тяжесть на моих плечах – это его руки…
Черт!
Нет!
Ни за что!
Никогда!
Вскакиваю с кровати.
Боже, что же делать?
Выйти из комнаты я не могу. Тогда и Камила, и Алан поймут, что я слышала их разговор.
Остается только…
Ложусь назад в постель и…
Укрываюсь одеялом, которым, наверное, еще две недели назад укрывался Алан.
Чувствую стыд, смешанный с возбуждением. Но ничего не могу с этим поделать. Все мои мысли сейчас только о нем. По телу разливается запретное тепло, я жмурюсь до боли, утыкаюсь носом в подушку, и мне кажется, что я чувствую его аромат…
Алан…
.
***
– Алеся… Ты спишь?
Глава 7
Алеся
– Ты что, еще спишь? – взволнованный мамин голос тревожно звучал в трубке.
– Мам, – тяну сонно, – тут же пять утра.
– Ох ты, господи, – спохватывается моя родительница. – Я и забыла…
Мама что-то воркует в трубку, то ли извиняется, то ли…
Если честно, я не понимаю… Я работала до часу. А Алан с Камилой вернулись и того позже…
Телефон медленно сползает на подушку, я, кажется, всего на мгновение закрываю глаза.
Ох черт! Семь двадцать!
Подскакиваю, пошатываясь, иду в ванную…
Эти странные английские краны. У них что, до сих пор не придумали смесители?
Или это опять традиции!
Замечаю, что уже почти выплевываю это слово, произнося его про себя, и мне становится страшно.
Я увлеклась.
Я слишком увлеклась своим начальником.
Умный, интересный, красивый…
Ох…
Черт! Немедленно перестать перечислять его положительные качества.
Умываюсь ледяной водой, чищу зубы горячей…
Влезаю в красивое, но строгое платье с жакетом и спускаюсь вниз.
Волосы в пучок, макияжа минимум, обувь на плоской подошве.
Я – ассистент. Я работаю.
Если я ничего не путаю, то гостя ждут к девяти.
До этого времени надо еще перепроверить документы, подтвердить у Алана все правки и позавтракать.
Пожалуй, начну с конца.
Чашечка кофе мне сейчас не помешает.
Сворачиваю к кухне, иду мимо столовой и…
– Ты сделала что?
Это возмущенный голос Алана.
Он не орет, но… Блин, лучше бы орал.
Я слышала эти интонации. Он однажды разговаривал так с начальником отдела контроля качества. Перед тем, как уволить его с волчьим билетом.
– Повтори еще раз? Что ты ему сказала?
Сейчас он обращается к своей жене…
.
Алан
Идиотка!
Самая настоящая идиотка!
За что всевышний решил меня покарать?!
– Я сказала, что ты плохо себя чувствуешь после бессонной ночи, – ее голос становится игривым.
Я понимаю, на что она намекала Маге-ваши.
Стерва такая!
– А разве это не так? – Камила хлопает глазками. – Ты же жаловался, что безумно устал, – в ее глазах вдруг сверкают искры, – что твоя ассистентка осталась без театра!
– Стоп, – стискиваю зубы и вдруг замечаю в дверях бледную Алесю.
– Какие будут указания? – еле слышно спрашивает она.
– Жди! – рявкаю, сам лезу за телефоном. – Утро, Мага-ваши, утро! Вашими молитвами! – старик посмеивается, спрашивая о моем самочувствии. – Да, да, любит она меня, – испепеляю взглядом Камилу. – Заботится… Мага, я тут подумал, – придаю голосу напускной легкости, – давно не брал я в руки клюшек! Конечно! Конечно! Да, дорогой! К десяти буду!
Отбрасываю трубку, замираю, глядя на Кам…
Это перешло все границы. И сейчас мне просто хочется ее в порошок стереть! Но это жена. И это женщина.
– С сегодняшнего дня, – начинаю тихо, – если ты без моего ведома звонишь хоть какой-то своей тетушке, сестре, бабушке… Я урезаю тебе содержание, – Кам открывает рот, но натыкается на мой взгляд и тут же снова захлопывает. – Если ты, – продолжаю, – пытаешься лезть в мои дела за моей спиной – я урезаю содержание! Если до меня дойдут слухи, что ты кому-то пожаловалась – поедешь в любимый горный аул без средств связи, – заканчиваю в гробовой тишине. – Поняла?!
Кам гордо вскидывает подбородок, но со мной этот номер сейчас не пройдет!
– Поняла?! – переспрашиваю, повысив голос.
– Поняла! – отвечает дерзко, но на это мне сейчас плевать.
– Алеся! – я взвинчен, поэтому обращение получается такое, что мой рыжик вздрагивает. – Быстро завтракать, и нам с тобой в пригород ехать. Черте сколько по пробкам, – разворачиваюсь к кухне. – Блин, свари мне что ли кофе с орехом! Должно же быть этим утром хоть что-то приятное!
.
Алеся
– Я думала, пробки только в Москве, – произношу удрученно.
Мы почти полтора часа толкаемся на выезд из города.
За рулем сам Алан. Злится, клянет английских дачников сквозь зубы и то и дело пытается найти объездные дорожки.
– О нет! – он хохочет.
Искренне, открыто и заразительно.
– Лондон – прародитель и законодатель всех европейских пробок! В этом они уверенно держат первенство!
– Только в этом? – вскидываю бровь.
– Да, если честно, – морщится, – мне кажется, что только в этом. Никогда его не любил! Я тут учился, – начинает рассказывать он, – но мне всегда Москва была милее. Там друзья, там понятные порядки… А вот! – он сворачивает к каким-то обалденно красивым кованым воротам. – Приехали!
Мы почти не опаздываем.
Успели, что называется, впритык.
– Пошли, он сказал, что будет ждать нас на веранде нижнего плато…
– О боже, – я замираю, окидывая взглядом бескрайнее поле. – Это куда?
– Туда! – он перехватывает мою сумку с ноутбуком и бумагами, резко разворачивается.
– Черт!
Он врезается в какого-то мужика… Ну… Наверное, кого-то из здешнего списка “Форбс”, судя по виду.
Но у того в руках был стакан сока!
Расплескалось.
Немного, но расплескалось.
А у Алана белая футболка поло…
– О… Сори-и… Ай эм…
Англичанин что-то лопочет, Алан ему что-то отвечает…
Я знаю английский, просто я их не слушаю.
– Черт возьми, только этого не хватало, – в сердцах ругается Алан, отойдя от гольфиста.
– Я могу убрать! – говорю быстро. – Давайте отойдем! Нужны салфетки!
Этому меня научила старшая двоюродная сестра! Вся еда великолепно оттирается с одежды детскими салфетками! Всегда вожу с собой пачку.
– Вот, тут у меня есть…
Мы зашли в какой-то закуток, я поставила на окно свою сумку, достала то, что мне было нужно…
– Я сейчас, должно помочь!
