– Сначала ты ослушалась Эмиля и сбежала, хотя он запретил выходить! Потом ты не спустилась на завтрак. А знаешь почему, Александра? Потому что, неблагодарная девчонка, ты о нём не знала! Вчера Дениз просил всех собраться за столом с утра, чтобы ещё раз обсудить завтрашнее событие. Но тебе плевать на моё счастье! На проявление уважения к человеку, что впустил нас в этот дом! Ты проспала и не явилась. Что будет завтра? Ты испортишь свадьбу, опозоришь меня? Саша, ты специально это делаешь?
– Мне просто надо было на работу, – приподнимаюсь на локтях и вытирают со лба капельки пота. – Ты сказала, что они современные. Что мы не будем жить, как в клетке! А что в итоге? Этот напыщенный индюк запретил мне покидать территорию особняка в первый же день и закрыл бар, в котором я работала.
– Сама виновата. Тебе было сказано сидеть дома, пока не дадут охрану…
Дальше я слушаю. Падаю обратно на подушку, накрываясь с головой одеялом. Человек, который никогда не работал, не сможет понять степень ответственности перед другими людьми. Удобно жить, когда за тебя платят. У меня такой возможности не было и нет, да и не надо мне такого! Бабушка с дедом приучили и учиться, и работать, надеяться только на свои силы.
– Александра!!! – мать переходит на ультразвук. Я вздрагиваю и вылезаю из своего укрытия. – Поднимай свою задницу с кровати и марш помогать Малике. У меня тоже нет времени будить тебя целый день. Я завтра замуж выхожу!
– Эмиль дома? – спрашиваю я, глотая её бредни. Привыкла. Мне иногда кажется, что мы с ней ровесницы. У нас в колледже некоторые девочки ведут себя так же, как моя мама.
– Мужчин нет. Они уехали сразу после завтрака. Здесь только охрана, так что не надейся снова сбежать. Эмиль приказал Шамилю не спускать с тебя глаз, – заявляет она то, что я и так знаю.
Мать уходит, демонстративно хлопнув дверью. Грохот больно ударяет по вискам, и я снова прячусь под одеяло, сворачиваясь калачиком. Озноб постепенно отпускает, мышцы расслабляются, веки такие тяжёлые, что открыть их становится просто невозможно. Уснуть, впрочем, тоже не выходит. Так что приходится оторвать свою тушку от кровати и тащить её в ванную.
После душа мне становится значительно легче. Заплетаю в косу влажные волосы, а вот с одеждой сложнее. Чтобы не нарваться на ещё большие неприятности, нужно стать максимально незаметной. Что для этого может подойти?
Вытряхиваю все шмотки из пакетов на пол, разбираю и сразу складываю в шкаф. Выбираю в итоге мягкие тёмно-синие спортивные штаны с широкой резинкой и шнурком-утяжкой, свободную голубую футболку поло и чёрные носки. Физкультурная форма для колледжа пригодилась и здесь.
По всему дому снуют какие-то люди. Украшают, поправляют, убирают. В саду установили стильную арку для регистрации, поставили стулья для гостей, столы для предсвадебного банкета. Церемония предстоит в европейском стиле. Ну хоть где-то я нашла современность.
Вижу во дворе Малику, иду к ней.
– Привет, – отвлекаю девушку от выбора живых цветов для мероприятия. – Чем помочь?
– Ты очень долго спишь, – жена Эмиля недовольно поджимает губы. – Здесь такое не любят. В цветах разбираешься? – кивает на высокие вазоны с образцами.
– Немного, – жму плечами.
– Понятно, тогда займись посудой, пожалуйста. Надо лично проверить на целостность. Ни на кого нельзя надеяться! – заметно, что Малика уже устала. Видимо, и правда они крутятся здесь с раннего утра.
– Хорошо, – иду к длинному столу с фужерами и горами тарелок разного размера.
– Саша, – она догоняет и дёргает меня за локоть. На пару секунд задерживает взгляд на моём лице. – Мой муж… – подбирает слова. – Не важно, – отпускает и идёт обратно к цветам. – Займись делами. Мы должны всё успеть до вечера. Завтра здесь будет очень много важных людей.
Глава 4. 2
Саша
Суматошный день закончился поздно. Дениз и Эмиль к ужину не вернулись, так что мы быстро поели и разошлись по комнатам. Рухнув поперёк кровати, не чувствуя ног и рук, так и засыпаю. А открыв рано утром глаза, обнаруживаю длинное атласное платье цвета красного вина, висящее на вешалке на дверце шкафа, на стуле пирамидкой возвышается несколько коробок разного размера и фактуры.
Делаю глубокий вдох, прекрасно понимая, кто принёс всё это. Эмиль успел побывать в моей спальне совсем недавно, шлейф его одеколона ещё не развеялся.
Подхожу, рассматриваю. Провожу ладонью по приятной, гладкой ткани скромного, но очевидно дорогого наряда. В коробках туфли, чулки, чёрное нижнее бельё и украшения.
Как и сказал Шамиль, его шеф – человек слова! Обещал начать одевать меня с нижнего белья? Сделал! Только пусть не надеется, что я его надену. Да и для кого? Для Эмиля? Проверять будет? Уверена, что нет.
Закрываю все подарки. Иду принимать душ.
К нижнему белью я даже не прикасаюсь, пусть жене своей трусы дарит. А вот платье приятно заструилось по телу, играя на солнце разными оттенками красного: от совсем тёмного до более светлого. Рукава закрывают руки до локтя, целомудренно открытые плечи подчёркивает тонкое кружево, а талию – широкий атласный пояс в тон платья, завязывающийся сзади.
Только вот Эмиль учёл всё, кроме роста. Платье мне очевидно длинное! По-хорошему здесь сантиметров пятнадцать надо отрезать. Даже туфли на удобном квадратном каблучке не помогают исправить ситуацию. Да я в нём убьюсь, пока спускаться буду со второго этажа. Вот за такое мать точно меня не простит! Это гарантированно сорванная свадьба. Но не подчиниться ещё страшнее, потому что она орёт только, а Эмиль… Он жестоко наказывает.
Ладно, ходить буду медленно.
Наношу едва заметный макияж. Дорогие украшения тоже игнорирую. Такие вещи нужно уметь носить, а мне не хочется даже начинать, если честно.
Долго думаю, что сделать с волосами. Собираю прядки с висков, закручиваю в жгуты, закрепляя маленькой заколкой на затылке. Остальное распускаю по спине, чуть прикрывая плечи.
– Тебе идёт, – опять этот обладатель невыносимого голоса притащил свою задницу в мою спальню. – Я не понял, – возмущается Эмиль, бесстыдно поддев пальцем чёрные стринги из коробки.
– Малика знает, что вы купили мне нижнее белье? – поворачиваюсь к нему, послушно уставившись в центр широкой мужской груди.
Эмиль скрипит зубами и бросает трусы обратно.
– Пойдём, я помогу тебе спуститься, – протягивает руку раскрытой ладонью вверх.
– Сама справлюсь, спасибо, – обхожу мужчину, путаясь туфлями в подоле, выхожу из спальни. Осталось пережить лестницу и можно выдохнуть.
Радуюсь, что все гости собираются на улице. В случае фееричного полета меня никто не увидит. Ну если только ОН. Не хочу доставлять ему такого удовольствия. Беру себя в руки, расправляю плечи, затылком чувствуя его насмешливый взгляд, осторожно приподнимаю подол платья и спускаюсь вниз.
В саду у дома собрались все высокие чины нашего города. Некоторых я знаю по новостям и журналам, с другими меня знакомит Шамиль, пока все пьют шампанское в ожидании церемонии. Мне тоже очень хочется выпить пару глотков, чтобы успокоиться. Приближается точка невозврата. Ещё несколько минут, две подписи, два «да», и моя жизнь окончательно изменится.
В этом царстве пафоса, роскоши и дорогих сигар мне не место. Не умею я вот так, как присутствующие здесь женщины в дорогих платьях, искусственно улыбаться. Делать язвительные комплименты тоже не могу. Всё это мерзко, наиграно и чересчур показательно. Хорошо, что нет прессы. Тогда я бы точно сбежала с этого маскарада.
Эмиль красив сегодня, впрочем, как и в другие два дня нашего знакомства. На нём, несмотря на праздник, чёрная рубашка и брюки. Малика тоже выглядит шикарно. В ней идеально сочетаются женственность, красота, нежность, уверенность в себе, лёгкая стервозность. Молодая женщина с любовью и искренним восхищением смотрит на своего мужа, а заодно чётко дает понять остальным, что место рядом с ним уже занято. Эмиль и Малика вообще отлично смотрятся вместе, как на картинке. Идеальная пара, показательно образцовая семья.
Я пытаюсь не смотреть на Эмиля, но хищная привлекательность так и притягивает взгляд. Он прекрасно знает себе цену, знает, что нравится женщинам. А женщины с трепетом и уважением стараются соблюдать правила приличия и открыто не капать слюной на младшего Альзаро.
Всего на секунду мы встречаемся с Эмилем взглядами. Малика видит это, а мне становится стыдно перед ней, ведь в моей комнате лежит очень откровенный комплект нижнего белья, которое для меня принёс её муж.
Мой сводный с напряжённым лицом беседует с мужчиной в сером пиджаке. В чертах лица этого гостя узнаю знакомые. Отец Малики. Похоже, они не очень-то ладят с моим сводным братом. Но это не моё дело. Отворачиваюсь и украдкой всё же стаскиваю с подноса бокал с шампанским, делаю пару глоточков, и руки перестают дрожать.
– Не стоит, – Шамиль оказывается рядом, забирает у меня бокал. – Ты ведь не пьёшь. Не стоит и начинать, – подмигивает мне охранник и идёт дальше, унося с собой моё успокоительное.
На саму церемонию я даже не смотрю. Как мать выходит замуж, я уже видела. Ни один её брак не продержался долго. Надеюсь, этот тоже быстро развалится, и меня выпустят отсюда и вернут мою жизнь. Больше не будет ужасных чёрных глаз Эмиля, смотрящих прямо на меня, вот как сейчас, поверх головы Малики. Заметив это, снова вспыхиваю под его взглядом, сгораю заживо. Мне даже спрятаться некуда, а он всё смотрит, наслаждаясь моим смущением.
– Ну а теперь я хочу вам официально представить девушку, которую я принимаю в свою семью как свою дочь, – звучит голос Дениза Альзаро. – Сашенька, подойди к нам.
Люди расступаются, образуя для меня дорожку к арке. Опустив взгляд и мечтая не упасть, я шагаю к матери и новому отчиму.
– Александра Альзаро, – звучит в микрофон, и все дружно аплодируют, будто мне вручили Оскар, не меньше. – Сашенька, – Дениз обнимает меня за плечи, – добро пожаловать в семью.
– Спасибо, – отвечаю тихо, и гости снова взрываются аплодисментами.
Вот и всё… Нет больше Александры Денисовны Аксёновой, обычной восемнадцатилетней девчонки, бармена и будущего ветеринара. Есть Александра Альзаро. Чужая для новой семьи, запертая в золотую клетку с хищником.
Глава 5
Эмиль
– Кэм, какого хера у меня до сих пор нет информации?! – пока все чинно бухают и веселятся, я прижимаю своего начальника службы безопасности к стене за домом. – Где. Она?! – цежу сквозь зубы. – Ты, блядь, понимаешь, что теперь ЭТА, – киваю в сторону места проведения церемонии, – жена! Ты видел брачный контракт?
– Откуда? – Камиль скидывает с себя мои руки. – Я ж не всемогущий.
– Сука!!! – с рыком ударяю кулаком по стене, сдирая до крови кожу. – Что за цирк он устроил? Всегда! Всегда, блядь, всё через меня проходит! Он весь бизнес на меня сгрузил. Что за тайны? Притащил в дом шлюху, сделал её женой. На какую долю в наследстве теперь имеет право эта тупая стерва?!
– Эмиль, люди работают, но бодаться со старшим безопасником твоего отца не так-то просто. Там тоже профи.
– Но главный ты! – напоминаю ему.
– Формально. А что по факту, тебе известно. Так что я всё, что могу, делаю, – Камиль закуривает и садится на перила низкого ограждения клумбы. – Выпей, полегчает.
– Я не пью сегодня, мне позавчера приключений хватило, – тоже достаю сигареты из кармана.
– Можно совет? – затягиваясь и выпуская в ночь облачко дыма, интересуется Кэм.
– Валяй, – прикуриваю и, сплюнув на дорожку, приваливаюсь спиной к стене, упираясь в неё затылком.
– На Александру не смотри при всех таким уничтожающе-пожирающим взглядом. Понимаю, у тебя стойка на свежую кровь, но твоя жена тоже видит эти взгляды. Нах тебе проблемы сейчас? Папаша её увидит, сожрёт. Не отвертишься.
– Мне вообще никакие проблемы сейчас не нужны. Я задолбался вечно что-то разгребать, – тру ладонями лицо, крепче зажимая сигаретный фильтр в пальцах. – Может, трахнуть её, да меня отпустит? – усмехаюсь. – Зажигает, Кэм, понимаешь? Упрямая, пиздец просто!
– Жену трахни, – ухмыляется друг. – Жёстко, страстно. Пофантазируй и отымей её так, чтобы неделю текла от воспоминаний об этой ночи. Иначе нажалуется папочке, будет нам весело.
– Угу, – киваю и стекаю по стене вниз на корточки. – Завтра отец улетает с новой женой на неделю, а я повезу Малику в клинику. Не нравится мне, что она до сих пор не беременна. Я-то могу иметь детей, это я точно знаю. А её не проверяли тогда. Целка. Пожалели. Справка о девственности, и вперёд, в ЗАГС. Теперь вот мысль закрадывается, а не наебали ли меня?
– А если не родит? – спрашивает Камиль, разминая пальцами табак в ещё одной сигарете.
– Тесть дал мне год на то, чтобы она залетела. Пройдём обследование, будем думать. Давай не сейчас. Башка болит уже от этих мыслей. Как-то сложно всё в последнее время. Одно на другое и никак не отпускает, Кэм, – вздыхаю, закрывая глаза на несколько секунд.
С поляны, где проходит праздник, раздаётся женский смех, мужские голоса и музыка. Скоро фейерверки, после них народ начнёт разъезжаться по домам. Мы с Камилем выкуриваем ещё по одной сигарете, забивая лёгкие дымом до отказа, до лёгкой тошноты, подступающей к горлу. И выходим к гостям.
Под медленную музыку пары качаются в танце. Пробегаюсь взглядом по людям, отыскиваю Сашу, тихонечко сидящую в уголке с мобильником. Девчонка тепло и искренне улыбается, с кем-то переписываясь. Дёргаюсь к ней, чтобы забрать телефон, но на мою грудь ложаться ладони жены.
– Забери, – говорю Камилю. – Она наказана.
Мужчина кивает и, обойдя нас, направляется к Александре, огибая танцующих людей.
– Потанцуешь со мной, муж мой? – совсем иначе, не так как Саша, улыбается мне Малика.
– Нет. Ты тоже наказана, – отодвигаю её в сторону и прохожу за свой столик.
Жена тут же подходит ко мне, садится рядом.
– Мне не нравится, как ты на неё смотришь, – заявляет женщина, положив ладонь мне на бедро.
– Давай я сам разберусь, как и на кого мне смотреть! – срываюсь на неё.
– Ладно, – она пожимает плечами, стараясь не показывать, что ей больно. – Ты же главный.
Обнимаю её за талию, придвигаю к себе вместе со стулом и устраиваю подбородок на тёмной макушке.
– Мне нравится, что ты ревнуешь, – говорю гораздо мягче, пытаясь сгладить ситуацию. Нельзя мне сейчас с ней ссориться, тем более при её отце. – Это возбуждает. Только расскажи мне, зачем на самом деле ты выпустила Сашу из дома? «Жалко», родная, это вообще не про тебя!
В небе распускаются первые огненные цветы фейерверка, отвлекая нас от важного разговора. Все подняли головы вверх, заворожённо глядя на целое шоу. Красные, зелёные, синие, фиолетовые искорки падают праздничным дождиком вниз. Они так красиво отражаются в серо-зелёных любопытных глазах моей сводной сестры…
Мне нельзя её трогать! Я сам себе вот прямо сейчас запрещаю! Дразнить, провоцировать, но не прикасаться. Надо как-то заново влюбиться в жену. И да, чёрт возьми, я хочу детей. Хочу, чтобы вместо вот этих всех пафосных ублюдков, пришедших сюда ради галочки и укрепления связей, по газону бегали маленькие темноволосые Альзаро.
Малика убирает мои ладони со своей талии и идёт к отцу. Не замечаю, как ко мне подходит мой.
– Нравится? – встав рядом со мной, спрашивает он, указывая кивком головы на сводную сестру.
Я пропустил тот момент, когда мой взгляд снова устремился к Александре.
– Объясни мне, что за цирк с женитьбой ты устроил. Я твой единственный сын и имею право знать, что происходит.
– Не уходи от темы, Эмиль. Я задал вопрос.
Непрошибаемый Дениз Альзаро!
– Какая разница? Я всё равно женат, – не понимаю, к чему он сейчас клонит.
– Верно. Есть такие женщины, на которых можно только смотреть. Они, как дорогие игрушки, исключительно для эстетического удовольствия. Так что не дури и озаботься наследником. Сколько можно с этим тянуть? Нам необходимо закрепить этот союз, – отец вдруг заходится в тяжёлом, удушающем кашле, оставляя на носовом платке следы крови.
Глава 5. 1
Эмиль
– Что это? – хватаю за запястье мужчину с такими же чёрными, как у меня, глазами.
Я и раньше слышал, что отец кашляет, но чтобы так, как сейчас, никогда. Каким бы тяжёлым ни был папа – он самый близкий для меня человек. Мать умерла во время вторых родов, когда мне было десять. У меня должна была быть сестрёнка, но и её лучшие медики нашего города не спасли. Это сильно ударило по отцу. Я никогда в жизни не видел такой любви, как была у них. Он считал маму равной, а она буквально дышала им. И вот в один миг это дыхание остановилось. Мы остались вдвоём. Убитый горем Дениз Альзаро и я, пацан, воспитанный в строгости, но всё равно бегающий за ним хвостом.
Постепенно боль превратилась в память. С годами в жизни отца стали появляться женщины, но никогда он даже не заикался о женитьбе. Хотя, признаюсь, был один очень достойный вариант, который я был готов принять.
Что произошло сейчас, я никак не могу понять. А теперь ещё кровь на белом платке.
