– Ах, н-н-н-н!..
Костя понимает, что для посещения Колеса разрешение смотрителя больше не требуется. Он захлопывает дверь будки, мычание делается глуше, тише, точно из-под гробовой крышки.
– Проблема в том, Костя, – продолжает Божье Ничто, – что человеческий мозг устроен так же, как и твой значок.
– Глупости! – Костя запрыгивает в шаткую кабинку.
– Знаешь, откуда берётся мультик в переливашке?
– Конечно! – выдумывает Костя.
Божье Ничто, если б мог, покачал бы головой:
– Анимационный эффект в значке достигается при помощи так называемой лентикулярной печати…
– Какой эффект? – без интереса переспрашивает Костя. – Какой печати?
Мальчишка уже смирился, что Божье Ничто не говорит, а поучает, словно занудный взрослый человек.
– Лентикулярной, – повторяет царапина. – Особый типографский способ, состоящий из печатания узких параллельных полосок с фрагментированным изображением на каждой. В нашем случае – Волка и Зайца. Понимаешь?
– Не очень…
Костя озирает знакомые окрестности. Желтеющий парк облетел, точно растительность на макушке у недавней первоклашки-карлицы. Сквозь редеющую листву просвечивают дорожки, похожие на линии руки.
– Представь себе тельняшку. Или многослойный бутерброд…
– С колбасой? – уточняет Костя.
Он не голоден, просто глуповат. Как и ты, милая…
– Линза, которую накладывают поверх «бутерброда», увеличивает и одновременно ограничивает угол видимости. В результате изображение можно разглядеть целиком только с определённого направления: либо Волка, либо Зайца. В живописи это называется анаморфозой.
– А вот по чуть каждого… – Костя показывает получившуюся химеру – волчий верх и заячий низ. – И так можно.
– Разумеется, – соглашается Божье Ничто. – Когда выставлен не совсем точный угол осмотра. Но суть ты, надеюсь, уловил. Мозг тоже работает по принципу лентикулярной печати! Это естественный прибор-дешифратор, который перестраивает сигналы ноуменального подлинного Мира Божьих Вещей в феномены. А сами по себе Волк и Заяц нарезаны на полоски и неочевидны.
– Значит, твой подлинный мир – просто полоски? – недоверчиво уточняет Костя.
– Престол Божьего Постоянства, малыш, организован в форме волновых частот. Мозг человека отчасти дешифратор, основная же его функция – фильтр, который не только не пропускает информацию о ноуменальном мире, но даже сознательно её искажает. Человеческое сознание из великого многообразия Божьего Мира способно вычленять только мизерную его долю. Вследствие чего тварная реальность получается предельно упрощённой. Вещи Мира, пропущенные сквозь линзу ума, превращаются в смешные мультяшки. Поэтому тебе так сложно понять, что такое Юдоль…
– Что значит – тварная?
– Материальная реальность, данная нам в ощущении.
Пока Костя озадаченно почёсывает затылок четырёхпалой кистью, скажи мне, Божье Ничто, почему же Бог, который вроде бы Любовь, создал человека с таким ущербным органом восприятия?!
– Из милости…
В начале девяностых в нашем городишке ушлые люди открыли коммерческий телеканал. Круглый год крутили по вечерам зарубежные фильмы – ужасы и эротику, триллеры и комедии. А когда жители полюбили всем сердцем кабельную альтернативу, дирекция канала оповестила, что сигнал вскоре пойдёт закодированным в «негатив» и, чтобы посмотреть фильмы, необходимо приобрести и установить на телевизор специальный прибор, который расколдует изображение. Компания организовала массовый сбор средств на «дешифраторы». И были многие, кто поверил и оплатил. И однажды сигнал закодировали, и возрадовались те, кто оплатил дешифратор… Но у канала к тому моменту появились многочисленные конкуренты, продолжать дичь с «негативом» было не просто нелепо, а ещё и убыточно. Однако афера удалась на славу! Сатане ведомо, сколько денег вытянули из доверчивых граждан, которые даже не получили свои декодирующие коробчонки, – о, Юдоль!..
День клонится к вечеру, и надо возвращаться домой. Костя покидает Колесо. Не слышны стоны из будки – смотритель забылся или же умер. Некому выключить аттракцион, Колесо будет скрежетать всю ночь. По-хорошему, надо бы позвать на помощь взрослых, вызвать Циркову скорую – вдруг ещё спасут, но Косте это не приходит в голову. За один день столько навалилось: вор-старик, похищенный палец, конец света, Божье Ничто! А тут какой-то подвывающий смотритель. И не стоит забывать, что дети в большинстве своём бесчувственные эгоистичные существа, начисто лишённые эмпатии…
Костя идёт по центральной аллее. Опустевший парк выглядит словно призрак. Стелется сизый туманец, низкий, как на болоте или кладбище. Пахнет опавшей листвой и трухлявой грибной сыростью. Клёны багряны, каштаны жёлты. Попрятались беспокойные птицы, но кое-где вьются облачка мельчайших мошек да рассекают крылами тишину летучие мыши. Проскакала смешная рыжая белка. Вдруг сложила молитвенно лапки, будто и впрямь вспомнила о Боге. Замерла ровно на то время, чтобы скороговоркой прочесть «Отче наш», перекрестилась и заспешила дальше по своим беличьим делишкам…
В парке совсем безлюдно. Костя сворачивает с центральной аллеи, единственной, где есть фонари, на боковую дорожку. Она вполне основательная, асфальтовая, по обочине растут редкие кусты да рябины. Увядающая листва покрыта чёрным пигментом и налётом осенней ржавчины.
Косте не верится в близкий конец мироздания. Почему всё должно погибнуть, если так спокойно и нежно вокруг? Остывающий воздух полон тепла и добра. Где-то грохочет мирный трамвай, шумят грузовики…
Но из далёкого репродуктора над входом в парк стелется голос Иосифа Кобзона, подпираемый оркестром Гостелерадио:
Небо утренне в гостях!
Вам покажут в новостях!
Погребения и трупы!
Хороводы на костях!..
– Костя, ты зря сюда свернул! – брюзжит Божье Ничто. – Давай вернёмся на центральную аллею, там хоть люди ходят, а здесь совсем пусто!
– Так быстрее, – отвечает Костя.
– Я чувствую опасность! – не унимается Божье Ничто. – Совсем рядом…
Ах, не всё ли равно, Божье Ничто, если скоро тотальный капут? Вон и Кобзон, похоже, поёт о том же:
Страну повели на убой!
Архангел, погромче дуди!
Но Бархатный Агнец со мной!
И жертва его впереди!..
– Раньше в песне были другие слова… – второй раз за день подмечает Костя. – Бархатный кто?..
Заодно непонятно, как небо может быть утренне в гостях, но к чудаковатой строчке он с детства привык.
– Прослушал… – чуть нервно отвечает Божье Ничто. – Мне тут не нравится, Костя!..
Мальчишке тоже неспокойно. Не хватало ко всем сегодняшним неприятностям повстречать в парке Фигнера…
О, этот Фигнер! Лютый, неуловимый, безжалостный потрошитель. И детвора, и старшие классы украдкой шепчутся о Фигнере, встреча с которым несёт боль, страх, муку и смерть. Но при этом каждый знает, что взамен Фигнер дарит своим жертвам нечеловеческое наслаждение. Это видно по мёртвым лицам, на которых застыла неизменная улыбка абсолютного счастья, – она никак не вяжется со следами чудовищных истязаний на теле. После встречи с Фигнером не выжил никто; одна девочка успела прошептать подоспевшей милиции: «Ни о чём не жалею!..» – и, улыбаясь, испустила дух. Вот так, милая моя, – не жалею! Вот так…
Божье Ничто точно в воду глядит. Ибо в тот вечер в парк вышла другая городская легенда. По-своему, не менее примечательная. Звать Ефимом. В народе – Тыкальщик. Это не только прозвище, но, по удивительному стечению обстоятельств, и настоящая фамилия – он и в паспорте Ефим Натанович Тыкальщик.
Родился в семье потомственных чертёжников. Отец Ефима Натан Абрамович лично делал для академика Сахарова чертёж водородной бомбы секретным «кохинором 10Т» (твёрже такого лишь алмазы) и был за труд награждён орденом Ленина.
Первый глаз Ефим выколол в самом конце семидесятых годов. Тыкальщик всегда использовал уникальные отцовские карандаши. Бесчеловечный промысел совпал с премьерой киномюзикла «Три мушкетёра». Тогда в стране во множестве появились одноглазые мальчишки – жертвы лицедейства. Даже я фехтовал после школы, милая. Видишь, на виске благородный дуэльный шрам; аккурат от «шпаги» – острейшего прута орешника…
В тени популярного мюзикла безнаказанно промышлял Ефим Тыкальщик. И кто бы подумал, что сын знаменитого отца, с виду робкий студент архитектурного института, и безжалостный маньяк-ослепитель – одна персона. Когда популярность фильма пошла на убыль, правоохранительные органы обратили внимание на повторяющиеся случаи, которые никак не списать на неосторожное дворовое фехтование.
Милицейские облавы не приносили результатов, следователи сбивались с ног, в бессилии плакали хирурги-офтальмологи. Ефим оставался неуловим. Его кохиноры проткнули великое множество глаз, стариковских, мужских и женских, но всем прочим Ефим предпочитает мальчишеские глаза – за дерзкий, ни на что не похожий блеск.
Тыкальщик в расцвете сил. Ему тридцать, он тощ, ловок, пронырлив. Одет максимально удобно – спортивные штаны, кроссовки, курточка. Всё серого цвета и заурядного фасона. Ефим за годы научился подкрадываться, неслышный, словно тать. Шаги невесомы, движения легки, удар выверен, как у кобры, – не промахнётся мимо глаза, воткнёт грифель именно в зрачок. Пару раз случались, конечно, казусы, бил рядом – в глазное яблоко или радужку, но раз Ефиму неприятно об этом вспоминать, то и мы не будем. Ведал бы престарелый Натан Абрамович, чем промышляет по вечерам его сын, старый коммунист сам бы вонзил подонку в сердце кохинор! Но он ничего не знает. Старый чертёжник давно на кладбище…
Сатана у нас в гостях
В инфернальных плоскостях.
У отпетых сатанистов
Пентаграммы на кистях!..
Странное творится с окружающим миром. Почему песня, давно превратившаяся в эстрадную банальность, звучит не как обычно? И голос Кобзона не рыхлый, а стальной, громовой, какого у него отродясь не было:
И слышится дьявольский вой!
И сердце тревожится вновь!
Но Бархатный Агнец со мной!
За нас он прольёт свою кровь!..
Бывает, что песни записывают заново, даже полностью меняют в них слова. К примеру, знаменитый фронтовой «Огонёк», где наравне с каноническим текстом о верности соседствует юродство «Ковыляй потихонечку»: девушка отвергает суженого, ставшего вроде бы калекой, но оказывается у разбитого корыта – мнимый инвалид вернулся орденоносцем и при ногах. Скверна ли поразила в одночасье Божий мир, сатанинский мутабор, который на ходу извращает смыслы, подменяет, переставляет слова?
– Бархатный кто? – опять спрашивает Костя.
– Агнец… Не мешай, Костя, я слушаю другое! – тревожится Божье Ничто.
– А кто такой Агнец?
– В одном из первоначальных смыслов – ягнёнок, дитя овцы. Но в основном агнец понимается как искупительная жертва…
Агнец, кроме прочего, ещё Иисус Христос и заодно евхаристический хлеб. Но Божье Ничто, видимо, щадит Костю и не перегружает лишней информацией. Что может знать пионер о Святых дарах и евхаристии?
– А почему Бархатный?..
Тыкальщик давно заприметил Костю и идёт по следу. Ефим определился, где перехватит мальчишку, повалит на землю и, склонившись над ним, лишит зрения. Самое сладострастное для Тыкальщика в этот момент – смотреть, как грифели погружаются в зрачки: течёт стекловидная жидкость, кровь, мешаясь со слезами…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72281302&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
