– Не так уж много, – осторожно признал он, вероятно подумав, что она хочет предложить ему какие-то инвестиции.
– Чтобы работать в сфере больших финансов, нужно обладать особым талантом, которому нельзя научиться ни по книгам, ни в университете.
Командир явно недоумевал, к чему она клонит, но пока не нашел причины ее перебить.
– В моей работе необходимо применять одновременно логику и чутье, рациональность и непредвзятость.
– Почти как в азартных играх, – заметил Гассер.
– Точно, – подтвердила Серена.
Полицейский кивнул, довольный ее одобрением.
– Вы когда-нибудь слышали о так называемом «проклятии победителя»?
Гассер вскинул брови. На сей раз он даже не попытался ответить.
– Когда участвуешь в аукционной войне и хочешь обойти конкурентов, рискуешь сделать предложение, которое намного превышает реальную стоимость актива.
– Из стремления обскакать других ты платишь больше за то, что стоит меньше, – упростил Гассер, продемонстрировав понимание.
– Именно поэтому, прежде чем делать предложение, необходимо собрать как можно больше информации, – продолжила Серена. – Иногда одного неверного вводного оказывается достаточно, чтобы допустить непоправимую ошибку. А порой случаются неожиданности. Непредвиденные события, которые переворачивают ситуацию. В нашей отрасли их называют рыночными аномалиями.
– Рыночные аномалии, – повторил Гассер, совершенно растерявшись.
Серена продолжала говорить на темы, которые не имели никакого отношения к ее появлению в участке этим утром. Но не упускала из виду свою цель, а главное, знала, как ее достичь. И теперь решила, что пора кое-что объяснить.
– В ночь пожара термометр показывал минус восемнадцать градусов – исключительное похолодание.
– И что? – Командир все еще не улавливал связи.
– Вы говорили, что моя дочь задохнулась от дыма еще до того, как огонь добрался до мансарды.
– Так утверждают в письменном отчете пожарные эксперты, – подтвердил Гассер, словно желая избавиться от ответственности за их выводы.
– Тогда кто открыл окно в комнате Авроры?
Мужчина хотел было ответить, но осекся и ошеломленно посмотрел на нее.
– Есть видео случившегося, снятое в первые минуты пожара, – пояснила Серена. – Вы тоже его получили?
Гассер покачал головой.
– Мы не получали никакого видео, – заверил он.
– На записи хорошо видно, что окно мансарды лишь слегка притворено.
Командир ничего не ответил и на этот раз.
Серена наслаждалась его молчанием, которое было равносильно ответу. Если ошарашен даже полицейский, возможно, ее сомнения не совсем беспочвенны. Проклятие победителя. Возможно, чтобы поскорее закрыть это жуткое дело, следователи сразу остановились на самой простой версии. Теперь же они рисковали потерять доверие из-за того, что появилась аномалия.
Подождав несколько секунд, Серена продолжила:
– То, что окно открыли до пожара, исключено. Учитывая температуру на улице, в этом не было смысла.
Гассер колебался. Он хотел что-то добавить, но медлил. Тем не менее Серена догадалась, о чем он подумал, но воздерживался сказать, потому что это привело бы к досадной корректировке официальной версии. О том, что окно могла открыть сама Аврора. Это подразумевало, что она пыталась спастись, но ей не удалось и она сгорела заживо.
Серене хотелось опровергнуть милосердную версию смерти от удушья в дыму, поскольку это означало бы, что у ее дочери по крайней мере был шанс выжить. Из окна Аврора могла бы позвать на помощь или выбраться на карниз и дождаться, пока кто-нибудь ее спасет. К сожалению, никак невозможно, что окно открыла она.
– Окно открыла не моя дочь, если вам это пришло в голову, – сразу уточнила Серена. – Я ездила посмотреть, какую комнату отвели Авроре, фотографии есть в брошюре организаторов. – Для наглядности она достала из рюкзака толстую папку, извлекла из нее рваный и мятый лист бумаги и предъявила собеседнику. – Внутренний подоконник находился в паре метров от пола.
Гассера, похоже, впечатлила такая уйма документов. Он взглянул на фото мансарды.
– Рост Авроры – метр и двадцать три сантиметра, – продолжила Серена. – Даже взобравшись на стул, она бы не дотянулась.
Возможно, спасение было на расстоянии вытянутой руки, но Аврора еще недостаточно выросла. На лице Гассера снова появилось озадаченное выражение.
– Я повторяю свой вопрос, – настаивала Серена. – Кто и зачем открыл окно в комнате моей дочери той ночью?
На лбу начальника местной полиции выступили капельки пота.
– Вы ведь никому не рассказывали эту историю?
Разумеется, он имел в виду средства массовой информации. Именно поэтому сотрудница на входе и поспешила предупредить его о приходе Серены. И по той же причине, прежде чем запереться с ней в кабинете, Гассер проверил, не привезла ли она с собой в Вион какую-нибудь съемочную группу. Командир, несомненно, опасался, что за дверью притаились в засаде оператор и репортер, вооруженный микрофоном. Плохая реклама для курорта, который не приостановил туристический сезон даже в день несчастья, а через год спрятал развалины шале за нелепыми пейзажами-обманками, как прячут пыль под ковром.
Гассер и весь Вион надеялись, что мир скоро забудет о трагедии.
– Я никому не говорила об открытом окне, – успокоила его Серена, борясь с желанием расквасить ему нос. – Но сейчас я хотела бы получить объяснение.
– Объяснение наверняка есть, – пробормотал Гассер, повторяя за ней в тщетной попытке изобразить уверенность. – Можно посмотреть это видео?
Серена не ждала ничего другого. Поэтому она и не показала ему запись сразу. Пусть попросит сам. Однако просьба подозрительно запоздала.
– Конечно, – ответила Серена и порылась в рюкзаке в поисках смартфона. Найдя мобильник, открыла чат и щелкнула по ссылке из анонимного сообщения. Ее моментально перенаправили на веб-страницу, и видео включилось.
Сначала заиграла незамысловатая мелодия, похожая на рекламный джингл. Это было что-то новенькое, и Серена пришла в замешательство.
– Стресс? Проблемы? Жизнь стала унылой? – насмешливо спросил мужской голос на заднем плане. – Ищешь способ сбежать от рутины?
Через пару секунд на черном экране появился альпийский пейзаж и пара молодых лыжников – роковая блондинка и красавчик, улыбающиеся в камеру.
– Тогда приезжай в Вион! – с воодушевлением воскликнул тот же закадровый голос, и лыжники начали спуск по заснеженному склону.
– Наверное, какая-то ошибка, – пробормотала Серена.
Тем временем на экране продолжали крутиться кадры с улыбчивой парой в одном из многочисленных отелей долины. Изысканный ужин перед камином, купание в бассейне, отдых в сауне, массаж и уходовые процедуры в спа-центре.
– Подождите секундочку. – Серена остановила видео, чтобы вернуться к ссылке в сообщении. Когда снова на нее нажала, запустилась та же реклама.
– Я помню эту кампанию, – произнес Гассер, не зная, что еще сказать. – Если не ошибаюсь, зимний сезон 1996 года, – добавил он, имея в виду явно устаревший видеоряд и слегка старомодный вид статистов, которые играли пару туристов.
– Но как это возможно? – пролепетала Серена, не отводя взгляда от телефона.
Гассер уловил ее смятение и не стал ее добивать. Он даже проявил необыкновенное сочувствие.
– Как вы получили ссылку? – спросил он, стараясь поверить ее истории.
– В анонимном сообщении, – ответила Серена, не глядя на него.
– Кажется, кто-то сыграл с вами злую шутку, – сказал полицейский.
– И кто-то позвонил мне со скрытого номера, – добавила Серена, не желая мириться с предположением, что все это розыгрыш. – Какое-то время звонивший молчал. Но на заднем плане я узнала звон вионских колоколов и поняла, что звонили отсюда. Вы могли бы проверить историю вызовов и установить его личность, – предложила она.
– Мне жаль, но все устроено иначе.
– Что значит «вам жаль»? – Серена злилась, но недоумевала все больше. – Разве это не ваш долг?
Голос ее сорвался, а руки, все еще сжимавшие мобильник, задрожали. Начался абстинентный синдром, типичный для алкоголиков и наркоманов.
Гассер наклонился к ней:
– Давайте так. Вернитесь ко мне, если этот незнакомец опять вам позвонит.
Но Серена не хотела, чтобы ей потакали, будто умалишенной. Проклиная себя за то, что не в силах контролировать собственное тело, она сдалась. Подняв глаза от смартфона, она увидела, что с лица полицейского исчез весь страх. Теперь в его взгляде читалось сострадание, но также уверенность, что никто не поверит бредням отчаявшейся матери.
Серена сунула в рюкзак свою толстую папку и поднялась.
– Я не уеду отсюда, пока не получу объяснения тому, что было на видео, – заявила она, но ее голос предательски дрогнул. – Потому что запись существует, – повторила она и покинула кабинет.
* * *
Выйдя из здания, Серена сообразила, что задерживает дыхание. Она остановилась и выдохнула, выпуская напряжение и наполнявшую ее горечь. Затем глубоко вдохнула, чтобы свежий воздух очистил ее изнутри.
Бом… Бом… Бом…
Серена посмотрела на часовую башню. В приступе внезапной тошноты рыгнула и ощутила во рту вкус кофе, которым ее недавно угостили. Едва она успела наклониться, как ее вывернуло на тротуар. Когда позывы отступили, она посмотрела на запачканный рвотой снег у своих ног.
Ее все еще трясло.
Давайте так. Вернитесь ко мне, если этот незнакомец опять вам позвонит.
На самом деле в словах Гассера содержался вопрос. По сути, он спрашивал: «Вы точно уверены, что видели эту запись?»
Она боялась, что все испортила, когда вот так перед ним расклеилась. В результате ее требования прозвучали глупо. Мало того что опозорилась, так еще и выставила себя фантазеркой.
Пав духом, она шагала к припаркованному неподалеку внедорожнику и вдруг поймала взгляд незнакомых глаз. Но глаза, казалось, знали ее.
Через дорогу за ней наблюдала девушка в зеленой парке. Поняв, что ее увидели, она быстро пошла прочь.
Но Серена успела заметить, что незнакомка тоже дрожит.
3
Серена нашла жилье в соседнем поселке. Апартаменты с кухней. Уборка не предусмотрена, но раз в неделю в квартире меняли постельное белье. Апарт-отель, безликое двухэтажное здание в форме подковы, был выстроен вокруг внутреннего двора.
Вариант остановиться в гостиничном номере Серена исключила: среди отдыхающих и семеек с детьми она чувствовала бы себя лишней. Она здесь не в отпуске. И вдобавок, живя вдали от деревни, она сможет спокойно предаваться своим порокам.
В апарт-отеле обитал в основном обслуживающий персонал других гостиниц. Приезжие, которые покидали долину после закрытия туристических комплексов. В Вионе проживало всего несколько тысяч человек. Но в месяцы, когда были открыты горнолыжные трассы, и в летний период сюда съезжались туристы и сезонные рабочие, и количество жителей увеличивалось в десять раз.
Около двух часов дня Серена заселилась в мини-апартаменты на втором этаже комплекса, которые забронировала через онлайн-агентство перед отъездом из Милана. Обстановка была спартанской. Коричневый ковролин и стены, обшитые деревянными панелями. У входа – маленькая гостиная с двухместным клетчатым диваном напротив телевизора. Справа – кухонный уголок с электрической плиткой, обеденным столом и тремя складными стульями. Маленький холодильник постоянно издавал шум, похожий на медвежий храп. Дальше – спальня с примыкающей к ней ванной, облицованной зеленой плиткой.
На сайте в описании апартаментов упоминалась стеклянная раздвижная дверь на узкий балкон. Там стоял металлический столик, уже ржавый, и пластиковое креслице, пожелтевшее от непогоды. Вид на заднюю парковку – не бог весть что.
В прежней жизни Серена сочла бы такое убожество неприемлемым. Теперь же оно казалось до странности утешительным. Потертая обивка дивана. Застарелые пятна на ковролине. Керамическая пепельница с рекламой известного аперитива. Разномастная посуда, кастрюли с вмятинами или покрытые копотью от долгого использования. В шкафу четыре вешалки, все разные. Запах табака и хвойного освежителя воздуха.
Среди такого несовершенства она и сама не чувствовала себя неправильной.
Апартаменты были своего рода убежищем от прежней жизни. Берлогой, где можно исчезнуть и никто ее не найдет. Серена ощущала себя беглянкой, преследуемой болью. И, как ни парадоксально, с тех пор как она вернулась туда, где все началось, мучения как будто притупились.
Вион словно совершил маленькое чудо.
Впервые у нее не было ни правил, которым полагалось следовать, ни целей, которых полагалось достичь. Казалось, власть необузданных амбиций наконец ослабла. Серена сделала передышку, чтобы разобраться в себе.
Еще в ранней юности она решила быть независимой. Никакой семьи, никаких связей. Только отношения, основанные на равноудаленности. В действительности она никогда не была свободна. Хотя Серена и не осознавала этого, каждое ее решение всегда зависело от кого-то другого. И на работе, и в личной жизни она всегда старалась поступать правильно, постоянно полагаясь на мнение других. Что говорить, как себя вести, как одеваться, что есть. Серене всегда казалось, что она навязывает всем свою индивидуальность, тогда как на деле она лишь подстраивалась под окружающих, втайне боясь совершить какую-то ошибку, нарушить социальные нормы или кого-то разочаровать, подобно некоторым религиозным фанатикам, которых преследует страх преступить некую заповедь или разгневать своего бога.
Приятно было освободиться от всех социальных ограничений.
Серена надела спортивный костюм и махровые носки. Держа под рукой бутылочку с «Плюшевым мишкой», она раскладывала то немногое, что привезла с собой, на полках в ванной и гардеробной. И одновременно пыталась представить, что будет дальше.
Как поступит Гассер?
Серена была убеждена, что командир по крайней мере попытается понять, существует ли на самом деле видео, о котором она ему рассказала. Хотя бы затем, чтобы оно не навредило ему или органу, которым он руководил: нехорошо получится, если их заподозрят в халатности при расследовании пожара.
Теперь, когда Серена забросила удочку, оставалось только ждать. В любом случае она не сомневалась, что ее присутствие в Вионе подстегнет полицию. В остальном же она больше ничего не могла сделать.
Однако, возможно, загадочный телефонный информатор появится снова.
«Этого не случится», – сказала себе Серена. Если бы он захотел, уже бы появился. Но он предпочел присылать анонимные сообщения.
Что до нее самой, то, прежде чем расклеиться перед Гассером, она старалась казаться уверенной и готовой разнести выводы следствия в пух и прах. Она даже подготовила пухлую папку, чтобы произвести впечатление на полицейского, заставить его поверить, будто у нее имеются невесть какие документы. На самом деле в папке лежали только рисунки с воспоминаниями одиннадцати выживших девочек. Серена сомневалась, что они могут оказаться полезными. Но они придавали папке внушительность, и потом, ничего лучше у нее не было. После церемонии в «Фонде Прада» она больше не просматривала рисунки. Слишком много красок, слишком много жизни. Несколько раз она собиралась уничтожить альбом. Но все-таки не решилась.
Сейчас все это лежало в одной из тумбочек в спальне, где хранилась старая Библия для постояльцев.
Прежде чем заселиться в мини-апартаменты, Серена заехала в супермаркет, чтобы запастись продуктами, а также водкой и минеральной водой. Она распределила покупки между полками на кухне и холодильником, который продолжал невозмутимо храпеть. Когда закончила раскладывать консервы и полуфабрикаты, солнце уже село и вместе с темнотой за раздвижной балконной дверью сгустился очень плотный туман.
