Бека толкнула дверь. Из-за стоявшего в центре комнаты стола поднялся и зашагал нам навстречу мужчина в такой же, как у нее, бежевой футболке. Я предполагала, что он должен быть красив – студентки колледжа всегда рассказывали о нем с придыханием, – но он оказался просто великолепен. Кудри полночной черноты были убраны в стороны, открывая точеное лицо. Глаза сияли ледяной голубизной. Оказалось, что улыбка у него слегка скособочена, что в сочетании с небольшой горбинкой на носу оттеняло идеальную внешность и только добавляло ему привлекательности.
– Я Рэй Фишер, – представился он, протягивая руку для приветствия. – А вы, должно быть, Кейт.
– Да, верно, – ответила я, надеясь, что ладонь не вспотела. Я всегда потела, если нервничала. Рукопожатие Рэя было уверенным и твердым.
Он жестом указал мне на стул напротив своего стола.
– Садитесь. – Затем обернулся к Беке. – Большое тебе спасибо, Бека. Я увижу тебя за ужином?
– Конечно, – кивнула она Рэю прежде, чем обратиться ко мне. – Рада была встрече, Кейт. Надеюсь скоро увидеть тебя снова, – проговорила она и закрыла за собой дверь, не дав мне возможности ответить.
Пока Рэй усаживался обратно на свое место, я успела достать и положить на колени блокнот. Он же, облокотившись на стол, подбородком уперся в сплетенные пальцы рук.
– О чем мы будем сегодня говорить?
Пронзительный взгляд Рэя немедленно заставил меня ощутить себя обнаженной и уязвимой, словно он сумел заглянуть мне прямо в душу. Не самое комфортное ощущение.
Обведя взглядом кабинет в поисках дипломов в рамочках или других личных реликвий, я обнаружила, что стены здесь были столь же пусты, как и во всех прочих помещениях. Очевидно, не так давно их покрыли слоем свежей бежевой штукатурки, но на этом – все.
– Может, начнем с того, что вы немного расскажете о себе? – предложила я.
Он расхохотался.
– Серьезно? Это все, что вы для меня припасли?
Краска прилила к моим щекам. Не дав мне возможности собраться с мыслями, Рэй снова заговорил:
– Может, лучше вы?
В ожидании моего ответа он растянул губы в дразнящей улыбке.
– Ну, я довольно скучная, – отозвалась я, сосредоточенно листая блокнот, как будто хотела найти там нечто важное, и таким образом избегая необходимости смотреть ему в глаза.
– Вижу, вы замужем, – прокомментировал он кольцо на моем пальце.
Его сложно было не заметить. На нашу десятую годовщину Скотт превзошел самого себя. Когда он сделал мне предложение, мы были так бедны, что Скотт мог себе позволить только самое простое серебряное колечко. Меня это никогда не беспокоило – не беспокоило бы и сейчас, – но это не давало покоя Скотту, поэтому он все-таки купил мне такое кольцо, какое хотел бы подарить в момент обручения. Я кивнула, все еще притворно погруженная в свои записи.
– Давно?
На мгновение я уже было решила соврать, чтобы избежать подробностей, но несколько лет назад я пообещала Скотту больше не врать на этот счет. Я говорила неправду, только чтобы оградить себя от непрошеных комментариев, но услышав это, Скотт просто взорвался, и у нас случилась одна из самых крупных ссор за всю жизнь. Он принял это чересчур близко к сердцу, заявляя, что его ранит тот факт, что я стыжусь наших отношений. Скотт гордился тем, что мы с ним стали парой еще подростками, и считал это нашей самой главной изюминкой. Только сразу он был не в состоянии так стройно излагать мысли, а просто впал в истерику, словно незрелый четырнадцатилетний парнишка. Бегая взад-вперед по дому, Скотт извергал потоки сквернословия и в конце концов прокричал мне в лицо, какая я холодная и бездушная. Лишь после двухчасовой беседы он наконец смог сформулировать, что же на самом деле так его беспокоило.
– Мы женаты уже семнадцать лет, – сообщила я, мысленно настраивая себя на любую реакцию. За эти годы я успела выслушать все возможные варианты. Кто-то говорил, что это очень трогательно, а кто-то интересовался, были ли у нас другие партнеры, словно обсуждать свою сексуальную жизнь с незнакомцами – в порядке вещей. Однажды мне встретился некто, кто счел отвратительным тот факт, что мы со Скоттом оставались ночевать друг у друга дома, еще будучи детьми.
– И каково это? – спросил Рэй.
Я неловко заерзала на стуле, пытаясь одернуть подол юбки.
– Это чудесно. В самом деле. Это милость Божья – в девять лет встретить своего лучшего друга и одновременно вторую половинку.
Рэй вновь разразился хохотом.
– Простите? – я совсем съежилась на стуле.
– Прошу прощения, просто ваши слова прозвучали как реклама открыток «Холлмарк»[5 - Hallmark – американская кинокомпания и одноименный телевизионный канал.]. Не смог удержаться.
В глазах Рэя плясали лукавые огоньки. Помимо воли мой рот начал растягиваться в улыбке.
– Довольно глупо звучит, – согласилась я.
Со своего места он продолжал разглядывать меня, хотя сейчас пришел его черед говорить. Мне потребовалась буквально пара мгновений, чтобы сообразить, что Рэю вполне комфортно будет и дальше молча сидеть и глазеть на меня. Однако мне такой вариант не подходил. Чтобы собраться с мыслями, я перевела взгляд на окно за его спиной. Я должна была вернуть контроль над этим интервью. Я не могла позволить ему отделаться так просто.
– Так почему Арката?
Он развел руками.
– А почему нет?
– Как долго вы обычно остаетесь на одном месте?
Таким образом я решила завуалированно поинтересоваться, избрал ли «Интернационал» Аркату местом своей постоянной прописки. Сколько бы ни нашлось тех, кому присутствие «Интернационала» импонировало, ровно столько же было граждан, недовольных тем, как его адепты наводнили наше сообщество. Жители небольших городков привержены традициям и настороженно относятся к переменам, в особенности если эти перемены связаны с чуждыми им идеями. Незнакомцы, оказывающие помощь бесплатно, однозначно вписывались в данную категорию.
– Мы не планируем заранее.
– Каков был максимальный срок?
– Два года.
– А минимальный?
– Три дня.
Рэй с усмешкой потянулся к стопке бумаг, лежавшей на краю стола. Немного покопавшись среди них, он нашел то, что искал, и протянул мне флаер.
– Это расписание наших встреч. Ничто не расскажет вам лучше о сущности «Интернационала любви», чем личное присутствие. Почему бы вам не прийти самой?
Пробежав глазами расписание, я поразилась, как много у них было различных курсов. Каждый день – как минимум по три. Все выходные тоже были расписаны.
Рэй поднялся на ноги, что означало, что наше время подошло к концу. Я тоже встала и протянула ему руку.
– Благодарю вас за то, что уделили мне время. Я буду на связи.
Он проводил меня до двери своего кабинета, выпустив обратно в коридор.
– Прошу, подумайте над тем, чтобы посетить нашу встречу. Думаю, вам понравится. Буду рад снова вас видеть.
С этими словами он быстро закрыл дверь, не дав мне шанса ответить.
Я остановилась, уставившись на эту дверь. Лео будет недоволен. Я не выяснила об «Интернационале» ничего, чего не знала бы до интервью. Быть может, возвращение в гущу событий представлялось мне легче, чем оказалось на деле.
Глава 8
Мередит
Сейчас
– Мама, ты, должно быть, шутишь…
Я оборвала его:
– Давай потише, Тад.
Мне не хотелось, чтобы кто-то слышал наш разговор, а стены в отеле были не толще бумаги. Даже несмотря на то, что я вышла из номера и стояла, прислонившись к перилам в конце коридора. Про Тада раньше говорили, что голос взрослого мужчины заперли в теле маленького мальчика. Он мог бы стать прекрасным проповедником, но ни один из моих детей не был религиозен, несмотря на то что в детстве они посещали мессу каждое воскресенье. Они отвернулись от Бога, когда молились ему об исцелении своего отца, а тот умер.
Тад понизил голос до шепота:
– Вы, ребята, и правда обсуждаете возможность везти ее обратно в Калифорнию и жить всем вместе?
Мне самой сложно было в это поверить. Последние сорок восемь часов выдались очень напряженными.
– ФБР переносит расследование дела в Калифорнию, коль скоро по подследственности оно подпадает под юрисдикцию штата. Они говорят, что смогут поселить ее в безопасном месте…
– Мама! – завопил Тад, нимало не заботясь о том, что его могут услышать. – Ты вообще сама себя слышишь? Это же безопасное место! – он сделал акцент на слове «безопасное». – Людей никто не помещает в «безопасные места», если они не находятся в опасности! И при этом вы еще размышляете над тем, чтобы взять ее к себе?
– Совсем ненадолго. Только пока все не прояснится.
Я постаралась придать своему тону оптимизм.
– Каким образом они собираются обеспечивать вашу безопасность, если не ясно, от чего вас нужно охранять?
Я метнула взгляд в сторону полицейского, который дежурил рядом с дверью в наш номер. Тот сделал вид, что вовсе не наблюдал за мной все время, что я разговаривала по телефону. Я все еще не привыкла к тому, что они теперь повсюду нас сопровождали.
– Когда мы вернемся домой, нас будет охранять служба безопасности, совсем как сейчас. Пока что, похоже, никто и не догадывается, где мы.
– Да потому что вы не дома! – фыркнул Тад. – Все изменится, как только вы переступите свой порог и об этом пройдет слух. Это всего лишь дело времени!
В этом не могло быть никаких сомнений. Вот почему я так долго колебалась, прежде чем съехаться со Скоттом, – меня тревожила дурная слава этого дома. Скотт хлебнул свою долю проклятий и угроз, но к тому моменту, как мы стали парой, это уже было в прошлом. Тем не менее раз в несколько месяцев мы стабильно замечали, как кто-нибудь слоняется вокруг дома, старательно делая вид, что ничего не фотографирует.
– Это же не навсегда. Только пока не закончится расследование. К тому же Скотт не станет даже обсуждать возможность отправить Кейт в безопасное место. Он только и говорит о том, как мы привезем ее домой, – еще с тех пор, как мы ехали сюда.
– А Кейт? Есть какой-то шанс, что она сама выскажется по этому поводу?
– Нет, ну брось, Тад. Нельзя требовать от нее принятия каких-либо решений, учитывая состояние, в котором она находится.
Мы не имели ни малейшего понятия о том, что думала обо всем происходящем вокруг нее сама Кейт. С той первой встречи со Скоттом она больше почти не разговаривала, по крайней мере не с нами или не в то время, что мы были у нее в палате. Она так и лежала, съежившись на своей больничной кровати, прижимая Шайло к груди, и непрерывно сканировала взглядом пространство. Несмотря на то что ее тело пребывало в покое, Кейт в любой момент была готова вскочить и бежать. Малейший шум заставлял ее подпрыгивать на месте.
– Даже не буду перечислять тебе все, что в этом плане не так.
Я прямо-таки видела, как он поочередно тычет пальцем в каждый из пунктов своего списка. Тад всегда был практичен и привержен логике.
– Вы не знаете, где она была и чем занималась последние одиннадцать лет. Никаких зацепок. Никто не знает, почему она сбежала. До сих пор. Она ведь явно провела все это время не в одиночестве.
Мне казалось, что я слышу, как поворачиваются его глазные яблоки.
– И вдруг она внезапно появляется из ниоткуда с ребенком на руках, но при этом, когда ее спасают, теряет дар речи? Ну же, мам. Признай, что во всем этом есть какая-то странность.
– И впрямь очень странно, – вздохнула я.
– А где ее семья? Почему они не приехали? Почему не разделяют радость ее возвращения, не душат ее в объятиях? Пусть поживет у них.
– Я тебе уже раньше объясняла, – отозвалась я. – Кейт была единственным ребенком. Ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда Кейт была подростком. Бо?льшая часть ее родни живет в Швеции, но Кейт никогда не была с ними близка, потому что они там все какие-то чокнутые и дикие.
– Я остаюсь при своем. Это ужасная идея, – пропыхтел Тад.
Я отреагировала бы так же, будь ситуация зеркальной, но сейчас я доверяла мнению Скотта. Он не позволил бы сделать ничего, что могло бы поставить нашу семью под угрозу.
Кейт
Тогда
Я спешила на повторное интервью с Рэем. Лео еще ворчал по поводу первого, но не слишком, ведь я буквально превзошла себя в работе над другим большим материалом, который он поручил мне. Тренер женской футбольной команды был уволен из старшей школы Миддлтон за то, что отправлял девочке из команды собственные откровенные фото. Я раньше всех смогла раскопать информацию о послужном списке совершенных им ранее правонарушений, и статья очень быстро поднялась в топ национальных новостей. Тем не менее этот успех не мог компенсировать неудачу с «Интернационалом», и я была настроена все исправить.
Войдя без стука, я, не останавливаясь, устремилась сквозь лабиринт коридоров, изо всех сил стараясь не потревожить собравшихся на очередную встречу, и в конце концов добралась до кабинета Рэя. Дверь оказалась распахнута настежь, и Рэй при виде меня поднялся со своего места за столом. Бросившись ко мне, он заключил меня в объятия прежде, чем я успела как-то этому воспротивиться.
– Приветствую, Кейт! Я так рад снова тебя видеть!
Он быстро отстранился и жестом указал мне на стул, на котором я сидела в прошлый раз.
– Садись. Давай начинать.
Он не стал закрывать дверь, и мне это показалось странным. Ничего такого, в общем-то, просто что-то в этом было не так.
– Открытая дверь вызывает у тебя дискомфорт? – внезапно спросил он, быстро уловив мое настроение.
На этот раз я не была намерена позволить ему так легко одержать надо мной верх.
– Мне комфортно, если комфортно вам.
Рэй поднял обе руки ладонями кверху, словно маг, желающий продемонстрировать, что в рукавах у него ничего не припрятано.
– Мне скрывать нечего.
– Прекрасно. Тогда приступим? – предложила я, не позволяя ему перехватить инициативу. Я вытащила диктофон из сумочки и положила на стол. – Не возражаете, если я включу запись? – спросила я.
