– Очень рад познакомиться, мадемуазель Вита.
Консул поцеловал Вите руку. Девушка улыбнулась.
– Это взаимно, месье Эжен.
– А при чем здесь Тулуз-Лотрек?
– Его творчество – тема моей диссертации, – сказала Вита. – Луи случайно об этом узнал и теперь шутит по поводу и без.
Вита допила шампанское. Проходящий мимо официант тут же забрал у нее бокал. Клеман рассмеялся.
– Я никогда не шучу без повода. – Он тут же зашептал консулу: – Все ленинградские художники уговаривают ее попозировать, но она ни в какую не соглашается.
Вита сделала обиженное лицо.
– Да я бы с удовольствием попозировала, но наши хулиганы предпочитают обнаженную натуру, – она указала рукой на картину, – а я очень стеснительна.
– Месье Эжен, знакомые художники прозвали ее Дольче Вита.
– Прекратите сейчас же, Луи, я просила так меня не называть!
– Молчу-молчу. – Клеман попятился.
Консул улыбнулся; он продолжал искренне любоваться девушкой. Она была очень скромно одета, на ней не было ни грамма косметики, что еще больше подчеркивало ее естественную красоту и женственность. Консул был впечатлен.
– Мадемуазель Вита, не желаете ли еще шампанского?
– Я бы выпила что-нибудь покрепче.
– О! Виски, коньяк?
– От рюмки французского коньяка не откажусь.
– А других коньяков и не бывает. Прошу за мной.
Первый этап операции «Медовая ловушка» завершился успешно.
2020 год. Май. Санкт-Петербург
В кабинете начальника недавно созданной Службы экономической безопасности России (СЭБР) генерала Болотникова за совещательным столом сидели два человека. Первый – полковник Чуньков, плотный, но не толстый сорокапятилетний мужчина с холодными серыми глазами. Под пиджаком угадывались рельефные мышцы – полковник прослужил в разведке девятнадцать лет, и за все эти годы он не поправился ни на килограмм. Второй, напротив полковника, уже знакомый нам капитан Никита Колесников. На вид ему было лет тридцать; впрочем, так оно и было – на днях ему исполнилось тридцать два года. Он прослужил в разведке на десять лет меньше, чем полковник, но с мышцами у него тоже было все в порядке – любимым увлечением Никиты было изучение боевых искусств. Сам хозяин кабинета, поджарый мужчина слегка за 60, нервно ходил по кабинету. На левой скуле красовался шрам, который реально украшал мужественное лицо генерала. С докладом выступал полковник Чуньков.
– Таким образом, из полученной информации, которую удалось раздобыть нашему отделу, несомненно, что Прохорову поступают деньги для рейдерского захвата Электромеханического завода, к которому Прохоров в последнее время проявляет недюжинный интерес. К сожалению, получить информацию незаметно не получилось, – докладывал Чуньков.
Болотников остановился напротив Чунькова.
– Я вам говорил, надо было хакнуть его по-тихому, и все дела, у нас целый отдел специально для того создан.
– Николай Матвеевич, нет, хакнуть точно бы по-тихому не получилось. У Прохорова тоже целый отдел специалистов. Раскусили бы, как пить дать.
– А в итоге что? Агент ранен, а полную информацию мы так и не получили.
– Ну да, не все пошло по плану.
Никита вскочил со стула.
– Но, товарищ генерал, Стелла – суперагент, она прекрасный боец, она же не какой-нибудь там красный воробей или Мата Хари!
– Садись, чего вскочил? Про Стеллу я знаю все. И гораздо больше тебя, поверь мне.
– Верю, товарищ генерал. Сложно представить Стеллу в роли коварной соблазнительницы. А Прохоров тот еще волчара.
– Плохо то, что по-тихому не получилось! Теперь волчара предупрежден, значит, что?.. Колесников?
– Вооружен, товарищ генерал.
– Вот именно. Теперь вся разработка висит на волоске! Как там Стелла? Пришла в себя?
– Так точно, ранение нетяжелое, в бок. Через пару дней обещала сбежать из больницы.
– Эх, и ей ведь почти все удалось. Что пошло не так?
– Соблазнить-то она его соблазнила, было несложно, задницей вертеть она умеет, да он, собственно, и трахает всех подряд. Но после, так сказать, акта он барышень попросту выгоняет, – ответил Никита.
Чуньков покачал головой.
– Вот если бы он залип на Стелле, оставил бы ее у себя, она бы, не торопясь, все бы и провернула. А он, паршивец этакий, практически сорвал нам всю операцию. Надо будет его наказать за это.
Генерал прошел на свое место и сел в кресло.
– А ведь когда-то у нас был целый штат соблазнительниц. Давным-давно я руководил операцией по вербовке французского консула. Вот он тогда втюрился, вцепился в агента обеими руками и ногами. Не оторвать было.
– И как, товарищ генерал, удачно прошло? – поинтересовался Никита.
– Раз я дослужился до генерала, то как ты думаешь?
– Николай Матвеевич, расскажите, а?
Генерал вздохнул и налил себе из бутылки минералку.
1990 год. Сентябрь. Ленинград
Сентябрь выдался на редкость теплым. Шел легкий теплый дождик, но больше половины публики, гуляющей по вечернему городу, были без зонтов – летом дождик больше освежал, чем мочил. Такси с шашечками, белая «Волга», проехало по набережной Фонтанки, миновало Семеновский мост и подкатило к старинному дому на Гороховой улице, в соседнем доме с которым сто лет назад жил Григорий Ефимович Распутин. Именно отсюда в 1916 году он поехал в гости к князю Юсупову на верную смерть. Консул, кстати, когда-то читал об этом, но адреса соотнести не смог, сейчас он думал совершенно о другом. Он расплатился с водителем и вышел из машины. Подойдя к парадной, он огляделся по сторонам; ничего подозрительного Эжен не заметил и вошел в дом. Консул поднялся на второй этаж и нажал на кнопку звонка. Прошло несколько секунд, дверь никто не открыл. Консул позвонил еще раз, потом прижался ухом к двери. Позвонив еще три раза, он начал стучать в дверь. Открылась дверь соседней квартиры, и выглянула пожилая соседка.
– Ну что стучишь? Нет ее. Забрали.
Консул переменился в лице. Видно было, что он сильно испуган.
– Как забрали, кто?
Он говорил по-русски, но с сильным акцентом. А когда сильно волновался, то начинал немного заикаться. Соседка покачала головой.
– А я знаю? В глазок видела, вывели ее под руки, и поминай как звали.
Консул, впавший в шоковое состояние, прислонился к стене. Соседка вышла на площадку.
– Вообще-то она хорошая девочка, мужиков к себе не водит, здоровается всегда. В магазине мне продукты покупает, а денег не берет. Золотце. Жалко ее.
Эжен в панике побежал по ступенькам вниз. Старушка, которая четырнадцать лет назад ушла на пенсию в звании подполковника КГБ, посмотрела ему вслед и нажала кнопку на рации, которую взяла с полочки, висящей между двумя дверями. На первом этаже тут же открылась дверь квартиры и вышел капитан Болотников. Он преградил дорогу консулу, который встал как вкопанный, чуть не упав, и заговорил на чистейшем французском языке:
– Господин консул, позволите на пару слов?
– Что? Зачем? Вы кто?
– Я думаю, вы уже догадались, какое ведомство я представляю.
– КГБ?
– Совершенно верно. Капитан КГБ Болотников. Вы же хотите узнать, где сейчас Вита?
– Да! Хочу!
– Тогда прошу. – Капитан указал на дверь.
Консул несколько раз быстро кивнул и вошел в квартиру. Болотников вошел следом и тщательно закрыл дверь.
В комнате стояли стол без скатерти, два стула и диван. Два окна были плотно зашторены, поэтому в комнате было душно. Капитан подошел к окну и открыл форточку. Консул сидел за столом и молчал. Его трясло. Он был все еще в шоковом состоянии. Болотников поставил около него заранее приготовленный стакан с водой. Эжен глотнул. Капитан присел на соседний стул.
– Господин консул, можем говорить открыто: проверено, подслушивающих устройств здесь нет. И обещаю – наша беседа будет абсолютно конфиденциальной и… добровольной. Вы можете просто встать и уйти в любой момент.
Консул посмотрел на него.
– Она арестована?
– Нет, у нас в стране арестовывает суд, а она пока задержана.
– Но за что?
– По подозрению в шпионаже в пользу Франции. Мы подозреваем, что вы ее завербовали.
– Кто, я? Вы с ума сошли! Я же дипломат, а не шпион!
– Господин консул, мы же с вами прекрасно знаем, что дипломат и шпион – это практически синонимы.
– Я не шпион, я оканчивал дипломатическую академию. Мой отец, дед и прадед были дипломатами! И я люблю свою работу. – Эжен вздохнул. – И Виту я тоже люблю, поймите вы.
– Любовь? Романтично, конечно. Но вы знакомы-то всего два месяца.
– Я люблю ее с первого взгляда. Я дважды был женат, но со мной такого не было никогда!
– Верю, Вита очень необычная девушка. Очень миленькая. На зоне в Саблино ей будет нелегко, искусствоведение ей там не пригодится.
– На зоне? Но за что? Подумайте сами, что мне у нее выведывать? Она же простой искусствовед!
– А вы типа не знаете, что ее отец работает на секретном производстве? Он конструктор, профессор, занимается тем, о чем не принято говорить вслух.
– Боже мой! Ну откуда? Конечно, не знал.
– Действительно, откуда? Вы же простой дипломат.
– Да, я дипломат. Не простой, конечно. Я все-таки консул. Главный представитель Французской Республики в вашем городе. У меня очень обширные связи!
– К сожалению, ваши связи Вите не помогут. Шпионаж у нас считается очень серьезным преступлением. Никто ее отмазывать не будет. Чревато непредсказуемыми последствиями.
– Но как вы сможете доказать то, чего не было? Она же на самом деле не шпионка! И я действительно ничего у нее не выведывал! Кроме того, я не понимаю – мало ли чем занимается ее отец? Она что, в курсе его дел?
– Ну, перестаньте. Что вы как ребенок, ей-богу? Это же элементарно. Конечно, она не в курсе дел отца… Пока кому-то не понадобилось быть в курсе его дел.
– Но, так как ничего подобного пока не было, как вы докажете, что она завербована?
– Никак, она сама в этом созналась.
– Этого не может быть. Вы меня разводите.
– Я предполагал, что вы мне не поверите. Ну что ж, тогда приношу вам свои извинения, я вас больше не задерживаю.
– Она правда призналась? Скажите правду, как мужчина мужчине, – вы что, ее били?
– Ну что вы, сейчас не 37-й год. Есть и другие методы дознания. Знаете такую формулировку – психологическое давление?
Консул заплакал.
2020 год. Май. Санкт-Петербург
Генерал Болотников несколько секунд молча смотрел на офицеров. Потом снова начал говорить.
– И вы не поверите, консул заплакал. Как ребенок. Мне даже стало его жалко. Реально стало его жалко!
– А девушку вам было не жалко? – спросил Никита.
– Колесников, не тупи. Вита была нашим лучшим агентом. Отдел спецопераций. А агентов этого отдела называли «осами».
– Извините, товарищ генерал. Вы так интересно рассказываете. Я прямо окунулся в то время. И нам рассказывали в академии про «ос».
– Хм, вам рассказывали… а я с ними летал!
