Часть 22
Стою в своей теперь уже бывшей комнате и собираю вещи. Шапкин дал на выселение один день. Ира вытаскивает мою одежду из сумки, а я кладу её обратно.
– Ты никуда не уедешь! – повторяет подруга, как заведённая.
Да мне и некуда. Хорошо, что удалось скопить небольшую сумму с зарплаты. Попрошу ещё помощи у мамы, чтобы внести первоначальную сумму за аренду, и сниму себе где-нибудь комнату. Буду брать дополнительные смены в баре, что-нибудь придумаю. Но из Москвы не уеду.
– Я пойду к Шапкину просить за тебя! Скажу, что ты из-за меня опоздала, – не унимается Ира.
– Ир, ты не виновата в том, что я на него наорала.
– Но если бы я тебе не позвонила…
Я обнимаю подругу. Чувствую, как она дрожит.
– Ириш, всё будет нормально. Что-нибудь придумаю, – серьёзно смотрю на неё. – И перестань себя винить.
Ира благодарно кивает и лезет куда-то в шкаф. Достаёт оттуда конверт и протягивает мне.
– Здесь немного. То, что смогла накопить с макияжа.
Я знаю, что Ира иногда делала макияж за деньги. Но клиенты у неё были достаточно редко.
– Я не возьму. – Мотаю головой.
– Бери. Пожалуйста. Так я хоть как-то заглажу вину. Мне будет легче. Правда. Ви, прошу. Не отказывайся. А то меня совесть замучает.
Решаюсь. Мне неудобно, но деньги действительно нужны.
– Верну, как только смогу, – тяжело выдыхаю и забираю конверт.
– Хорошо, – Ира радостно обнимает меня.
Оставляю сумку в комнате и собираюсь в универ. Сегодня всего две пары. Спать хочется, с ног валюсь, ещё и квартиру искать, но занятия пропускать не буду. На перемене после лекции ищу в интернете объявления о сдаче жилья и в этот момент мне звонит Рома. Рассказываю ему, что произошло. Слышу в его голосе нотки волнения, он упрекает меня за то, что не сказала ему раньше. Говорю, что слегка занята и прерываю звонок. Мне не по себе. Не хочу ставить его в неловкое положение. Если он предложит пожить у него – это будет неудобно ни одному из нас. Мы не так давно вместе, и съезжаться сейчас точно не время. Только всё испортим.
Нахожу несколько объявлений и прозваниваю их. Денег мне хватает только на квартиры, которые далеко от университета. Вид у них не самый лучший, даже комната в общаге выглядит приличнее, но выхода нет. Есть ещё объявления с красивыми квартирами по невысокой цене, но внутреннее чутьё подсказывает, что это какой-то обман.
После пар я еду смотреть одну из квартир. Уже стою у подъезда, когда мне звонит Рома.
– Алло.
– Ты сейчас где?
– Приехала на встречу с хозяином квартиры.
– Виол, я только что вспомнил. Как-то не сообразил утром, когда ты звонила. В общем, у меня знакомые недавно уехали жить за границу. Это на пару лет, а там может и дольше. Они просили помочь, найти человека, который будет поливать цветы и поддерживать порядок. Квартирантов пускать не хотят, боятся, что от квартиры вообще ничего не останется. А ты молодая студентка, ответственная. В общем, я за тебя поручился, и они дали добро. Будешь жить у них.
Пока он говорит, я всё больше прихожу в замешательство. И теперь молчу, не зная, что и сказать.
– Алло? Ты меня слышишь?
– Да, – я наконец собираюсь с мыслями. – Да, Ром. Я слышу. Ты серьёзно?
– Абсолютно. У тебя вещи в общежитии или с собой взяла?
– Там остались.
– Понятно. Я сейчас дома. Можешь заехать за ключами? Потом вызову тебе такси от общежития до квартиры. Только проводить не смогу, нужно уезжать по делам.
– Спасибо. Сейчас приеду.
Всё ещё не веря, что это правда, еду к нему домой. Рома отдаёт ключи и подробно объясняет, как найти квартиру. Я добираюсь до нужного места и увиденное меня поражает.
Часть 23
Такси останавливается в элитном районе в центре города, и я выглядываю в окошко. От увиденного непроизвольно перестаю дышать и щипаю себя за руку. Передо мной роскошный дом в семь этажей. Светло-бежевые стены отделаны белой лепниной, в панорамных окнах играют солнечные блики. Здание окружает закрытый большой двор.
Чувствую, как коленки подкашиваются, когда выхожу из такси. Мне кажется: это всё какая-то шутка. Звоню в домофон, калитка во двор открывается. Внутри очень красиво: каменные дорожки вычищены (ни снега, ни даже корочки льда), в отдалении маленький зимний сад под стеклянным куполом, у входа в дом такие же чистые и сухие скамейки под навесом. Тяну за резную ручку на высокой двустворчатой двери и захожу в дом. Звуки моих каблуков расходятся по просторному, дорого обустроенному вестибюлю. Вижу за столом серьёзного мужчину в чёрном костюме – охранник. Он просит меня показать паспорт. Рома предупреждал, что так будет. Убедившись, что с документами всё в порядке, он молча берёт мою сумку и идёт в сторону лифта.
Мы поднимаемся на шестой этаж. Всё так же молча охранник отдаёт мне сумку и указывает на дверь квартиры. Я киваю и выхожу из лифта в светлый, широкий коридор. У одной из стен стоят высокие цветы у большого окна. Иду к нужной двери. Здесь мои шаги глушит ковролин, расстеленный по всему полу. Вокруг так тихо, что после шумной общаги это место кажется нереальным.
Опускаю сумку на пол и ищу в кармане ключи. Слышу, как за моей спиной открывается дверь квартиры напротив. От неожиданности дёргаюсь, а потом замираю. Меня бросает в жар. Надеялась проскользнуть, чтобы никто не видел. Чувствую себя каким-то квартирным вором, которого застукали на месте преступления. Мне ужасно неловко быть здесь. Кажется, всё это сон и сейчас я проснусь в своей комнате в общаге. Снова щипаю себя. Но нет, это реальность.
Оборачиваюсь, чтобы поздороваться. Передо мной, сложив руки на груди, стоит парень лет двадцати пяти, может, чуть старше. Он явно не собирается уходить и теперь рассматривает меня, точно невиданную зверушку. В его ярко-зелёных глазах читается лёгкая усмешка, одна бровь приподнята, будто моё появление вызывает у него негодование. Хочу поздороваться, но горло точно слиплось. Посверлив меня взглядом пару секунд, парень позволяет себе лёгкую улыбку и спрашивает бодрым голосом:
– Привет! Новая соседка?
Я неуверенно киваю и разглядываю его. У него ужасно нахальный, самоуверенный взгляд. Каштановые волосы взъерошены. Красная кожаная куртка – явно не по погоде, нараспашку. Кипельно-белая футболка, синие джинсы.
– Язык проглотила? – усмехается парень.
У меня перехватывает дыхание от возмущения. Беру себя в руки, расправляю плечи и смотрю на него так же уверенно.
– Да! Новая соседка, – протягиваю ему руку. – Виолетта.
Он внимательно разглядывает мою ладонь, а потом протягивает руку в ответ. Рукопожатие крепкое, кожа горячая.
– Приятно познакомиться! Максим Журавлёв. Можно просто Макс.
– Взаимно.
Отворачиваюсь в сторону двери, чтобы открыть квартиру. Вот сейчас будет неловко, если ключ не подойдёт. Тогда моя наигранная самоуверенность быстро развеется в прах. А сосед будто специально не уходит, наблюдает, как я копошусь с дверным замком. И как назло, у меня не получается открыть с первого раза.
Максим подходит ближе, и я чувствую от него сладкий запах цитруса и чуть горьковатый свежего табака.
– Я помогу, – он слегка тянет ручку на себя и спокойно прокручивает ключ в замочной скважине.
Дверь открывается. Захожу внутрь. Парень по-хозяйски берёт мою сумку и ставит её в квартире. Возвращает ключ и всё с той же ухмылкой говорит:
– Ещё увидимся.
– Спасибо. – Киваю ему.
Он уходит к лифту, а я закрываю дверь и выдыхаю. Ну и денёк.
Часть 24
Я включаю свет, разуваюсь и начинаю осматривать квартиру. Всего насчитываю шесть комнат. Просторная, светлая гостиная, большая кухня, отдельная столовая с выходом на балкон, две спальни и кабинет. Везде дорогущий ремонт – я такое только в журналах видела. В гостиной и на кухне и правда много цветов. И почти все цветут. Трогаю почву – влажная, наверное, только сегодня поливали. Интересно, кто? Рома? Он сказал: хозяева уехали недели три назад. Надо потом его расспросить обо всём.
Я снимаю куртку и получше рассматриваю растения, за которыми мне предстоит ухаживать. Здесь цветущие красные, белые, розовые гибискусы, орхидеи всех цветов радуги, два больших фикуса Бенджамина, азалия в цвету и ещё какие-то растения, названия которых я даже не знаю.
Ощущаю, как внутри разливается тёплая радость. Неужели мне так повезло? И в то же время чувствую себя неуютно, не на своём месте. Чем я заслужила возможность жить здесь? Разве так бывает? Чтобы из старой общаги и сразу в элитную квартиру с дорогущим ремонтом? А может, хозяева вернутся уже завтра и всё отменится? Вот тогда бы я больше поверила, что это не сон.
Я оставляю сумку с вещами в углу у шкафа. Сажусь в гостиной на краешек дивана и ухожу в свои мысли. Кажется, что в любой момент всё отменится и меня выгонят. Поэтому какой смысл разбирать вещи?
Но ни в этот, ни на следующий день меня никто не выселяет.
Две недели проходят спокойно. Я хожу на пары, работаю в баре и встречаюсь с друзьями. Ещё я вернула Ире деньги и рассказала обо всём, что произошло. Подруга порадовалась за меня. С Ромой мы встречались только на занятиях, всё остальное время он был занят делами, в которые я даже не пыталась лезть. Расскажет всё сам в своё время. Один раз я встретила соседа в коридоре. Я выходила утром на занятия, а он только возвращался домой, явно не спавший всю ночь. Мы поздоровались и разошлись каждый в свою сторону.
Поскольку всё это время я практически не виделась с Ромой, хоть мы и разговаривали по телефону каждый день, у меня появилась возможность подготовить ему сюрприз. И в выходной я пригласила его составить мне компанию.
Середина декабря, стою у входа в музей и жду Рому. Он не опаздывает, это я пришла на двадцать минут раньше. Холодно, натягиваю шарф до носа и прячу руки в карманах тёплой куртки. В лицо то и дело бьёт колючий ветер, но на душе у меня тепло. Я безумно хочу поскорее встретиться с Ромой. Последний раз мы виделись три дня назад на его лекции, и даже такая короткая разлука кажется мне невыносимой. Рома приходит через пять минут.
– Ты чего, на улице ждала?
Я улыбаюсь одними глазами, опускаю шарф и целую Кольского. Внутри у меня будто бабочки порхают. Кажется, я и сама сейчас взлечу. Как же хорошо быть рядом с ним.
Рома укутывает меня в свои объятия и указывает взглядом на музей.
– Нам туда?
Киваю.
Заходим в здание и сдаём верхнюю одежду в гардероб. Здесь собралась толпа желающих посмотреть на произведения знаменитых деятелей искусства. Люди кучкуются группами у экскурсоводов, некоторые ходят сами по себе.
– Я узнала, что к нам приезжает выставка из Лувра, и решила тебя позвать.
Рома приобнимает меня.
– Я с удовольствием её посмотрю. Спасибо, что пригласила.
Улыбаюсь и вдруг приходит осознание.
– Ты уже был в Лувре?
– Да. – Рома кивает. – Но видел далеко не всё.
Почему-то я не удивлена. Для человека, который так любит искусство, это ожидаемо. Я тоже обязательно там побываю, вот только денег накоплю.
– Надеюсь, тебе будет интересно.
Очень хочется, чтобы всё прошло хорошо. В любом случае это только начало. Всё-таки я две недели готовилась к свиданию.
Рома достаёт бумажник, но я говорю, что обо всём уже позаботилась. Эта новость приводит Кольского в негодование. Он долго протестует, но я напоминаю о его словах: кто приглашает, тот и платит.
– Я не это имел в виду, – недовольно выдыхает Рома.
– Но я уже всё купила, так что вопрос закрыт.
Кольский какое-то время молчит, а потом серьёзно говорит:
– Не делай так больше никогда, – и добавляет более мягко, – пожалуйста. И деньги всё-таки возьми.
Пожимаю плечами и осматриваюсь в музее. Я бывала здесь раньше и приходила ещё раз пару дней назад, чтобы расспросить сотрудников о предстоящей выставке. Мне удалось узнать, какие именно картины сюда привезут, поэтому я изучила информацию по каждой из них. О некоторых, конечно, уже знала, но про какие-то едва что-то слышала. Поворачиваюсь к Роме и уверенно заявляю:
– Сегодня буду твоим экскурсоводом.
Он смотрит на толпу, скопившуюся вокруг гидов, и улыбается, явно радуясь, что я не предлагаю ему таскаться за ними.
Мы с Ромой останавливаемся у очередной потрясающей картины, и я рассказываю ему сначала о художнике, потом о смысле, который он хотел передать на этом полотне. Кольский внимательно слушает и кивает, хотя, мне кажется: он и так это знает. Но по его доброй улыбке вижу, ему приятно меня слушать.
Моя экскурсия проходит без заминок, пока в противоположном конце зала у одной из картин я не замечаю ректора нашего университета. Он изучает полотно, но вот его взгляд перемещается и задерживается на нас с Ромой. Я вся сжимаюсь от страха. Неужели заметил?
Часть 25
Взгляд ректора остановился на нас, и я машинально сжимаюсь. Здесь много других людей, но мы с Ромой стоим как раз напротив него. Я замолкаю, сердце уходит в пятки, отворачиваюсь к стене, в надежде, что ректор нас не увидел. Рома замечает перемену в моём настроении.
– Ты чего?
– Отвернись, – почему-то начинаю шептать, – там Борис Петрович стоит.
Рома оглядывается, а я дёргаю его за руку и снова шепчу:
