Настолько хороша, насколько может позволить себе женщина, страстно влюблённая в себя саму, в свои капризы, желания, в свой статусно высокий уровень жизни и имеющая при этом неограниченные средства к достижению непроходящей молодости и красоты всеми возможными средствами.
Немного, правда, с перебором – в области губ-ресниц и приподнято изогнутых бровей, – но это если смотреть чересчур уж придирчиво и с точки зрения утончённого вкуса и истинной элегантности.
К сожалению, надменно-брезгливое выражение лица дамы, явно запечатлённое на нём навсегда, несколько обесценивало работу дорогого пластического хирурга, нивелируя всякую претензию на звание «девушки». Ну, такое исправлению не поддаётся, это, как говорится, «из глубины».
Походка у женщины была вообще зашибись: на высоченных каблуках, как и положено по заветам классики советского кинематографа, «лёгкой, от бедра», она несла себя прекрасную по жизни, являя миру как высшую его драгоценность.
Вот этой самой чудо-походкой дама подошла к стойке ресепшена, по пути к которой «просканировала» быстрым, цепким, оценивающим взглядом с головы до ног Дарью, мысленно прикрепив к ней вычисленный ценник, и тут же потеряла всякий интерес к её особе.
– Что у вас здесь, Аркадий? – спросила раздражённо мадам, обдав при этом стоявшую рядом с ней Дарью лёгким алкогольным амбре.
Не-не, не «водка-селёдка», всё благородно: какое-то вино высокой марки и шоколад.
– Евгения Артаковна, это та самая гостья, которая забронировала «Дом у леса», – пояснил с ноткой подобострастия в тоне администратор.
– Понятно, – кивнула дама и, развернувшись к Дарье лицом, непринуждённо-величественно облокотившись рукой о стойку, сообщила, как нечто разумеющееся: – Так получилось, что этот дом мы не можем вам сдать.
Не поздоровавшись, не представившись, не выказав даже намёка на сожаление или извинение – просто констатировала факт, сильно утрудив себя при этом необходимостью вообще что-то там объяснять, что не замедлило отразиться на её «вылепленном» лице налётом недовольства.
– Простите, а какими полномочиями вы наделены в данном заведении? – максимально корректно задала вопрос нейтральным тоном Дарья.
– Я хозяйка «Жемчужины», – чуть приподняв подбородок, объявила свой статус дама.
– Отлично, – с чувством произнесла Даша. – В таком случае, будьте любезны, объясните причину, по которой вы отказываете мне в заселении в дом, который был мной забронирован.
– Там… – бодро начала, но споткнулась на причине хозяйка и посмотрела на Аркадия, ожидая от того немедленной подсказки.
Администратор помогать хозяйке не ринулся, а просто пожал недоумённо плечами. Окатив подчинённого разгневанным, обещающим всяческие неприятности взглядом, Евгения Артаковна вновь перевела взгляд на Дарью и выпалила первое, что пришло ей в голову:
– Там прорвало канализацию и затопило подвал.
– Это, конечно, неприятно, особенно если учитывать стоимость проживания в этом доме, саму по себе подразумевающую, что таких проблем у гостей, арендующих его, не может возникнуть по определению, – всё тем же нейтральным тоном продолжила пояснять своё видение проблемы Дарья. – Но коли уж произошла такая неприятность, то, насколько я знаю законодательство в части касающейся регламентирования гостиничной деятельности, гость вместе с представителем администрации или вами как хозяйкой в сопровождении работника хозяйственной службы должны осмотреть арендуемое жильё, оценить серьёзность поломки или аварии, случившейся в нём, и подписать соответствующий протокол. И, в зависимости от того, насколько быстро будет устранена возникшая проблема, определить сроки своего заселения. Так что вызывайте вашего сантехника.
– Никакого сантехника мы вызывать не будем, – начала заводиться гневом Евгения Артаковна, – вам достаточно того, что я объяснила вам о протечке трубы. Предоплату вашу вам вернут. Аркадий сейчас предложит вам лучший гостиничный номер, ну и ужин за счёт нашего гостиничного комплекса, – повела она раздражённо-пренебрежительно плечом.
– Нет, Евгения Артаковна, этот вариант меня не устраивает, – не меняя модуляций голоса, возразила ей Дарья. – Мне не нужен гостиничный номер, даже самый лучший, мне требуется дом и именно с теми параметрами, которые имеются в забронированном мной. И если вы заняты или просто не хотите туда идти для составления протокола, значит, мы пойдём с Аркадием, чтобы удостовериться в аварии, которая произошла.
– Да никуда вы не пойдёте! – взорвалась негодованием дама. – И ничего проверять не будете! Я сказала, что в дом вас не поселят, и всё! Авария там, не авария, вас не касается, это вопросы и проблемы работников пансионата!
– Мой адвокат, – спокойно начала перечислять Дарья, – Роспотребнадзор и палата, выдающая лицензии на разрешение туристической и гостиничной деятельности, с вами не согласятся.
Тётка изменилась в лице, которое неожиданно быстро покрывалось красными пятнами, искажаясь от ярости, нахлынувшей на неё приливом, вдруг внезапно резко подалась вперёд, приблизившись к Дарье, нависнув над ней разъярённой фурией, поскольку была выше на голову, и, обдав стойким алкогольным «выхлопом», объяснила своё понимание данной проблемы:
– Да завянь ты, пока тебя отсюда вообще не вышвырнули на хрен! Права она тут мне качать будет! – распаляя сама себя, всё напирала и напирала на Дарью своим шикарным бюстом хозяйка. – Дом нужен мне, поняла? Мне лично! Заселишься, когда я уеду, а пока поживёшь вон, в номере, – пренебрежительно кивнула она подбородком на Аркадия, замершего немым перепуганным истуканом за стойкой. – Аркаша тебе подберёт люкс получше, спа-центр дня на три бесплатно, ужин сегодняшний и завтрак за неудобство. И хватит с тебя! Всё, я сказала! – И, прихлопнув своё решение по стойке ресепшена холёной ладонью с длиннющими, остро отточенными ногтями, покрытыми матовым белым лаком с нанесённым поверх него искусным рисунком весенней веточки с листочками, зыркнув разъярённо на администратора, прорычала тому свой приказ: – Аркаша, слышал? Оформи!
– Нет, – вновь не приняла столь щедрой «благотворительности» Дарья и, произведя какие-то быстрые операции на своём смартфоне, оторвала от экрана взгляд и пояснила хозяйке: – Вынуждена отказаться от вашего предложения, Евгения Артаковна, поскольку меня оно не устраивает. Наш с вами разговор я записала на диктофон и отправила сейчас своему адвокату. Заявление в Роспотребнадзор напишу я, заявление в полицию об угрозах хозяйки гостиницы в мой адрес и непредоставление оплаченной уже услуги составит и подаст мой адвокат. Мы поселимся на сутки в номере люкс, чтобы я могла за это время подобрать нам другое жильё, ужин, щедро предложенный вами, мною уже предварительно оплачен, завтрак же входит в стоимость проживания. Утром вы вернёте мне предоплату за дом.
– Ты что, охренела?! – совершенно искренне и как-то даже непосредственно офигев от такой наглости, возмутилась дама.
– Это то малое, что вы можете ещё сделать, чтобы не усугублять ситуацию, – объяснила ей Дарья и добавила: – Ну и, разумеется, извиниться за своё хамство.
– Что-о-о?! – ошалев до изумления от такой дерзости и отпора какой-то там непонятной серой моли, взревела тётка. – Ты ох…?! Ты с кем разговариваешь, коза облезлая?! Ты вообще кто такая?!
Роскошной молодой дамой, или по крайней мере заявленной миру претензией на таковую, Евгения Артаковна прекратила быть ещё в самом начале «беседы» с Дарьей, а сейчас и вовсе походила на простую хабалистую базарную, подвыпившую, не замечавшую и не осознававшую своей пошлости и быдлячества бабёху, которую просто откровенно понесло вразнос.
Аркадий предпринял попытку срочно разрулить ситуацию и хоть как-то утихомирить хозяйку и, стремительно выскочив из-за стойки, подлетел к бушевавшей яростью женщине и принялся что-то горячо шептать-разъяснять той на ухо.
– Да идите вы все на хрен!!! – резко оттолкнула его от себя Евгения Артаковна и приказала, взревев буйной медведицей: – Вызывай охрану, пусть выдворяют эту суку на хрен с территории моего комплекса, будет она ещё мне здесь указывать!!!
– Отлично! – повторила спокойно Дарья и с милой улыбкой поинтересовалась у Аркадия: – Надеюсь, у вас ведётся видеосъёмка и наш спор с Евгенией Артаковной зафиксирован. Надеюсь, эта запись не пропадёт внезапно и бесследно. Впрочем, это не уже имеет значения. – И попросила: – Вызовите мне такси, пожалуйста, Аркадий. Грузовое.
Из «Жемчужины парадиза» они уехали через сорок минут.
Евгения ещё побушевала, матерно высказываясь в спину уходящей в сторону лобби-бара Дарьи, где её ждали напряжённая, как струна, от волнения мама, снимавшая на видео весь скандал у стойки ресепшена, и Павлик, занятый просмотром мультика на планшете, благополучно пропустивший балаган, в котором пришлось поучаствовать его маме.
Хозяйка хоть и покрикивала, но так – издалека и уже не столь форсированно и бурно, без огонька, видимо успев сообразить, что и так начудила уже достаточно, к тому же набежали какие-то женщины, работницы администрации или бухгалтерии, а может, подруги, и увели раздухарившуюся хозяйку чуть ли не под руки из холла.
За полчаса ожидания такси Дарья успела найти и забронировать на сутки номер в другой гостинице, чтобы просто заселиться, поужинать, наконец принять душ и завалиться в кровать. На следующий день она нашла подходящее предложение, договорилась с хозяином, оформила официально аренду, и вечером они уже устраивались и обживались в новом доме.
Павлушке дом понравился и место его расположения тоже, потому что рядом оказалось море и большая детская площадка, на которой собиралось много ребятишек.
И уже утром следующего дня Дарья принимала местного пациента, вернее, пациентку, а днём, после приёма, отправилась в больницу и работала там до глубокого вечера.
Адвокату Дарьи даже не пришлось приезжать, чтобы разбираться с этой неприятной, скандальной историей. На следующий же день после некрасивого скандала, после того, как Даша подписала договор на аренду дома и вернулась в номер их «перевалочной» гостиницы, ей позвонил управляющий «Жемчужины парадиза» и попросил о разговоре, ради которого и пришёл в гостиничный лобби-бар, где они договорились встретиться, но не один, а с юристом.
Не утруждая Дарью предварительным расшаркиванием после того, как представились и удостоверили свои личности документами, мужчины сразу же перешли к делу, предложив Даше отступные, чтобы она не поднимала официальную «волну».
Вполне себе серьёзные такие отступные, надо заметить.
А в дополнение к «предварительным ласкам» озвучили предложение всё же занять так понравившийся ей дом через десять дней, с большой скидкой и всяческими приятными преференциями и бонусами. Ну и принесли извинения от лица хозяев гостиничного комплекса «Жемчужина парадиза», причём совершенно искренние.
– Скажите, – задала прямо-таки донимавший её все эти сутки вопрос Дарья, – Евгения Артаковна действительно хозяйка вашего предприятия? – И объяснила своё любопытство: – Просто, понимаете, я лично уверена, что хозяева достаточно звёздного гостиничного комплекса, и явно прибыльного, так себя не ведут. Ну не ведут, и всё тут, – развела она недоумённо руками, как бы извиняясь за свой вопрос. – Не может хозяин заведения подобного уровня хамить в самой грубой форме и наезжать на добросовестного гостя, способного оплатить длительную и более чем немаленькую аренду дома. Это даже не «пчёлы против мёда», это что-то совсем уж ненормальное, ну не знаю… – подбирала она сравнение, – «бизнес против собственных доходов».
Юрист с управляющим коротко переглянулись, и главенствующий в их тандеме управляющий взял на себя объяснение, позволив себе лишь мимолётное выражение досады, мелькнувшее у него на лице:
– Дело в том, Дарья Романовна, что Евгения Артаковна не является, так сказать, в полной мере владелицей «Жемчужины». Она жена владельца и хозяина гостиничных комплексов и имеет некоторую небольшую долю, причём не во всей сети, а в одном, конкретно нашем комплексе.
– Понятно, – кивнула Даша.
Ну, что скажешь? Ну, дура баба, так поганить репутацию собственному мужу и его бизнесу. Не зря же эти ребята предложили Дарье более чем щедрые отступные. Навели справки, узнали, кто она, чем занимается, и прикинули, что если госпожа Покровская выложит в интернет видео и аудиозапись её скандала с Евгенией этой, прости господи, Артаковной, да ещё и усилит их эффект своими комментариями, объясняя подписчикам, что из-за хозяйки вот этой конкретной «Жемчужины» она не может начать свой приём, то отплёвываться им придётся очень и очень долго. И запросто может и до разбирательства на разных официальных уровнях дело дойти, чуть ли не до судебного. И реально можно так конкретно встрять на деньги, что ой-ёй-ё-ёй!
Занятая заселением в новый дом, обустройством в нём и навалившейся сразу напряжённой работой, потому что пришлось компенсировать пропущенный день и перекидывать, уплотнять время приёма, чтобы наверстать, ответа на сделанное ей предложение о заселении в тот самый дом, из-за которого и случился скандал, Дарья пока так и не дала, хотя её и поторапливал звонивший каждый день юрист комплекса.
Думает она до сих пор.
Нет, не насчёт предложенной компенсации – отступные эти Дарья как раз таки приняла, но не деньгами, а «борзыми щенками»: выкатила список оборудования, расходных медицинских материалов и всякой мелочовки по профилю своей деятельности, которые попросила приобрести и доставить в местную больницу, в которой она проводит работу с пациентами, и передать центру на баланс.
Господа бизнесмены идею Дарьи оценили по достоинству, исполнили её пожелания, и даже, расщедрившись, сами поучаствовали в благотворительности, добавив и от себя небольшим приятным бонусом несколько дополнительных аппаратов и медпрепаратов.
А вот по поводу «Дома у леса» Дарья пока размышляет – что-то совсем у неё пропало желание находиться на территории, которая пусть и в малой степени, но принадлежит этой скандальной и непредсказуемой Евгении Артаковне. Да и «Дом Мечты» после того, как в нём поживёт эта дама, как-то терял для Даши свою заманчивую привлекательность.
Может, мама и права – может, к лучшему, что не сложилось у них с тем гостиничным комплексом?
Вот на этой самой мысли Дарья наконец-то и провалилась в долгожданный сон.
Утро мудростью, обещанной мамой и народной молвой, не порадовало, а как бы и не ровно наоборот – принесло новые тревоги и волнения, отодвинувшие в небытие все вчерашние идеи и размышления Дарьи про глобальную смену локации.
Совсем рано, около семи утра их разбудил приход встревоженного не на шутку и деловитого Игоря Васильевича в сопровождении его старшего сына Антона.
– Простите, что разбудили вас, – произнёс скороговоркой хозяин дома, когда заспанная Дарья, разбуженная его настойчивым звонком, спустилась со второго этажа и открыла дверь, – но у нас тут бедовая история начинается.
– Что, всё-таки ураган? – спросила подошедшая к ним следом за дочерью Лидия Григорьевна. – Всю ночь ветер хлестал и дождь в окна лупил с силой.
– Он самый, ураган, чтоб ему пусто было, – подтвердил её предположение Игорь Васильевич. – Да только пока это даже и не дождь с ветром, это он так, разминается и предупреждает, а вот как днём начнёт силу набирать, там уж и держись: такого может наворотить – о-го-го! Я с метеорологами созвонился, приятель у меня в этой службе работает, так они там в полном шоке: такое, говорят, на нас прёт, ужас какой-то! Объявили пока оранжевый уровень опасности, все службы подняты по тревоге, готовятся. – И объяснил причину их с сыном появления в столь ранний час: – Пока буря в силу свою не вошла и не разбушевалась по-серьёзному, надо бы нам дом и участок подготовить, обезопасить, что можно.
– И что требуется от нас? – выказав готовность, спросила деловито Лидия Григорьевна.
– Для начала надо позавтракать и выпить кофе, – не дала приступить к разъяснениям Игорю Васильевичу, уже было открывшему рот для оглашения списка мероприятий, Дарья. – Думаю, за полчаса ничего кардинально не изменится, а нам всем надо основательно поесть, лучше горячего чего-нибудь. И выпить кофе. – И, сокрушённо вздохнув, внесла уточнение: – Много кофе, чтобы проснуться.
Пока мужчины после плотного сытого завтрака, сооружённого женщинами, что называется, на скорую руку, занялись обходом дома, осматривая тот на предмет выявления слабых мест, от которых можно ждать неприятностей во время стихии, Дарья позвонила в клинический центр, обсудив с его главврачом Любовью Андреевной Тихой обстановку и необходимость переноса всех её приёмов, и связалась со своими частными пациентами, отменив и с ними на ближайшие дни все консультации. После чего они с мамой занялись упаковкой и переносом своих вещей в большую гардеробную без окон в спальне на втором этаже, которую занимала Дарья.
Складывали всё в чемоданы и баулы, упаковывали видеоаппаратуру в кофры, световые экраны и «зонты», треноги и шнуры, а за ними рабочие принадлежности Дарьи: специальный столик, приборы, медпрепараты – и манекена Лёшу в его отдельный индивидуальный ящик.
Дашка же, заведясь беспокойным раздражением, всё ворчала от досады на тему их грандиозного попадалова и никак не могла остановиться, пока мама, не выдержав этого ворчания, не одёрнула дочь.
– Всё, Даш, хватит! И так всё напряжённо и непросто, а тут ещё и ты нагнетаешь!
– Да, мам, прости, – тягостно вздохнув, согласилась с ней Дарья, – ты права. Только что-то меня прямо выморачивает. Да и вообще… блин.
– Ничего, Даш. Пройдёт этот ураган, не навечно же он. Ну дня два – и всё наладится, – приобняла её и подбодрила мама.
Подумав и посовещавшись, они решили, что надо бы приготовить жидкую пищу на те самые предполагаемые два дня. На случай аварийного отключения газа и электричества, чтобы можно было разогреть на небольшой переносной газовой плитке с отдельным баллоном, которая имелась в кладовке у хозяйственного Игоря Васильевича.
Ну и запастись водой – набрать ванную для технических, так сказать нужд, и ёмкости для питьевых потребностей.
Занялись в четыре руки шкварить-парить и варить. А Дарья постоянно поглядывала с тревогой в окно за хозяином с сыном, которые под резкими порывами всё более усиливающегося ветра и потоками льющейся на них с неба воды убирали с участка всё, что могло быть унесено или порушено, обвязывали стволы деревьев верёвками и крепили их к надёжным опорам, что-то прибивали, что-то укрывали.
Периодически то Игорь Васильевич, то Антон, закутавшись в настоящую плащ-палатку и надев высокие резиновые сапоги, выходили за ворота участка, пройтись по району, посмотреть и проверить, как обстоят дела вокруг.
Дела обстояли откровенно не очень оптимистично, буря всё набирала мощности, наддавая и наддавая ветрищем, рухнуло несколько старых деревьев на набережной, где-то неслышно летел шифер, обозначая себя, только когда громко шлёпался, разбиваясь вдребезги об асфальт. Мимо их забора пролетел кусок сорванного с какой-то крыши кровельного железа, и Дарья, проводив его задумчивым взглядом, пока тот не пропал из виду, повернулась и посмотрела на маму:
– Мам, давай-ка на всякий случай соберём тревожные рюкзаки, а?
– Ты чего всполошилась, Дашуль? – всмотрелась в задумчиво-сосредоточенное выражение лица дочери Лидия Григорьевна. – Дом у нас крепкий, надёжный, забор высокий, каменный, через него мусор опасный и большие ветки не пролетят.
– Так-то да, – кивнула Дарья. – Но… – И поделилась своими тревогами: – Мы находимся в низине, на улице, которая идёт под уклон, спускаясь к морю, причём в нижней её части. Если затопит канализационные сливы выше или речка разольётся потоком в стороны, куда эта дурная вода потечёт? А вот сюда в том числе она и потечёт.
– Ну и что она может затопить? – подумав и прикинув такой вариант, спросила с сомнением мама. – Через стену поток не прорвётся, ну а если и протечёт сколько-нибудь, то разве что подвал затопит. Так Васильич с Антоном законопатили все щели и окна в подвал, да ещё и плёнкой сверху заклеили, а у входных дверей бруствер из мешков с песком соорудили. В дом вода вряд ли попадёт.
– Да за милую душу себе попадёт, и ещё как! Ты кадры таких вот бурь-потопов из европейских городов видела? Как несётся дурниной дикой водный поток, сметая всё на своём пути, когда попадает в узкий коридор улиц, зажатых домами? А у нас тут как раз такой случай: заборы-дома и улица под уклон, – настаивала Дарья, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Ну что ты нагнетаешь, Дашуль? – растревожилась не на шутку настойчивостью дочери Лидия Григорьевна.
– Да что-то мает меня, мамуль, тревожно, и беспокойство не отпускает. Я вообще бы прямо сейчас отсюда вас с Павлушей увезла куда-нибудь повыше, сильно повыше, в более безопасное место, – призналась честно Дарья.
– Всё же вроде не в красной полосе опасности, – возразила ей не очень уверенно мама и спросила: – Это прямо твоя чуйка сигналит, Дашуль? Или просто тревожно?
– Да не пойму пока, мам, – прислушавшись к себе, честно ответила Дарья. – Но как-то… не спокойно совсем.
– Ну тогда чего срываться-то, – с явным сомнением в голосе спросила Лидия Григорьевна. – Да и куда?
– Над вопросом «куда» я как раз и размышляю. Но пока вроде нет повода бежать, ты права, – согласилась с её аргументами Дарья, и всё же от своей идеи не отказалась: – Но лучше нам быть готовыми к немедленной эвакуации, и так, чтобы голыми-холодными и неприкаянными не выскакивать из дома в последний момент.
Лидия Григорьевна всмотрелась пристально в лицо дочери и возражать ей более не стала. А вот бог его знает: есть в Дарье нечто необъяснимое, и если она что-то такое чувствует и мает её непонятной тревогой, то лучше перестраховаться от греха.
Проверено же жизнью, и не раз, когда эта загадочная способность Даши предчувствовать беду, её своеобразная, уникальная интуиция, усиленная привычкой просчитывать возможные негативные развития, выручала и в буквальном смысле спасала жизнь близким.
– Значит, пакуем три наши рюкзака, – увидев, что мама полностью доверилась её опасениям, принялась руководить Дарья. – В каждый бутылку воды, перекус небольшой в контейнерах. Для Павлуши надо бы фруктов ещё взять и йогуртов. Пару сменного белья и одежды. Тёплое наденем на себя, там уже холодно, а будет ещё холодней. Гигиену всякую по минимуму. Мою аптечку в малый рюкзак, я её спереди понесу.
– Большую, что ли? – перебив дочь, удивлённо посмотрела на неё и переспросила мама. – Не излишне ли?
– Большую, – кивнула, подтверждая, Дарья. – Там стихия разбушевалась, природный катаклизм, хрен его знает, какие могут быть ситуации, как с нами, так и с людьми, оказавшимися рядом. Возможны всякие травмы, – объяснила своё решение она и продолжила перечислять: – Ну и понятно: документы. Павлуше не больше одной книжки и пары игрушек, выберете вместе, что он захочет взять с собой. Планшет ему положи. И надо спросить Васильича, где-то у него были дождевики, он вроде бы упоминал. А то зонт сейчас не просто бесполезен, а скорее вреден и опасен. Ну, всё? – спросила она у мамы.
– Одеться заранее, чтобы быть готовыми выскочить в любой момент, – подсказала Лидия Григорьевна, заразившись от дочери тревожным предчувствием и деловитой собранностью.
– Точно. И обувь приготовить. Где-то у нас были резиновые сапожки Павлика?
– Я уже достала, думала, может, завтра погода угомонится, так пойдём гулять по лужам, – сняла с дочери одну из поставленных задач по сборам мама.
– Отлично. А наши с тобой сапоги я тоже достала, – оповестила её Дарья и спросила, перепроверяя себя: – Ну что, всё?
– Носки ещё тёплые, и тогда всё, – подумав, заключила Лидия Григорьевна. – Идём паковаться. И будем надеяться, что ничего из этих приготовлений нам не понадобится.
– Будем, – поддержала её надежду Дарья.
Только Дашка знала, что понадобится, как знала и то, что им сегодня ещё предстоят испытания – вот верняк, епть его! Всем своим нутром и своей необъяснимой способностью, просто кричавшей у неё сейчас в сознании, она чувствовала, что отсюда надо сваливать!
И ничего тут не поделаешь!
И после того, как они с мамой упаковали рюкзаки и приготовили всё необходимое, Дарья решила поговорить с сынишкой, чтобы подготовить того к возможной эвакуации, чтобы не пугался, если таковая всё же случится.
– Мама, я же не глупый мальчик и не малыш, – самым серьёзным тоном напомнил ей Павлуша, когда она принялась объяснять ему ситуацию. – Я же вижу, что всё очень страшно воет и летит на улице, ещё и дождь. Не переживай, – положил он свою ладошку на щёку Даши, – мы справимся.
– Ну конечно, справимся, – уверила его Дарья, едва сдержав слёзы нежности, мгновенно рванувшие к горлу. – Мы же вместе, и мы смелые и умные.
– Мы банда! – рассмеялся задорно Павлик.
