– Не-а, – легко отмахнулась я, – прошла любовь и завяли помидоры, особенно когда он нас с тобой некрасиво обзывал то кнопками, то полуросликами, то просто мелкими чикушками. Чикушки, кстати, были самые обидные.
Пару лет назад я действительно была безответно влюблена в старшего брата подруги, но он принципиально не обращал на меня внимания. А потом Римир переехал в другой конец города, мы почти перестали пересекаться дома у подруги, а с глаз долой – из сердца вон, и мои юношеские чувства со временем поутихли.
Мы стали видеться пару раз в год, я же принципиально не спрашивала у Серафимы, как дела у ее брата.
Пока у того не разболелся зуб, а подруга не решила, что умирать одной скучно.
Римир тихо посапывал, а Серафима открыла окна, чтобы сдуть невероятное амбре смеси дорогого коньяка и не менее дорогого самогона, который мы ему в коньяк подмешали для пущего эффекта, но это была целиком и полностью инициатива Марка.
– Папа этот самогон как зеницу ока берег, говорил, что на рыбалке это незаменимое средство, – словно прочитав мои мысли, призналась Серафима и скривилась.
Количество кровников за нашу невинную выходку росло на глазах.
– А машину папа разрешил взять? – уточнила я.
– Не то чтобы разрешил, но если бы я спросила, то не разрешил бы, наверное, – отмахнулась Серафима.
– Ясно, – кивнула я.
– Ты так это сказала, что я наяву услышала, как заколачивают гвозди в крышку моего гроба. Причем папа с Римиром наверняка даже подерутся за честь забить первый.
– Спрячься у дядьки Миши, – посоветовала я, – там тебя искать не будут.
Дядька Миша был моим родным и любимым дядюшкой и стоматологом по совместительству. Собственно, к нему мы Римира и транспортировали.
– Думаешь, там безопасно? – усомнилась подруга.
– Думаю, когда Римир придет в себя, безопасно нам не будет нигде, – кисло произнесла я, косясь на заднее сидение, где искомый безмятежно и очень сладко спал.
– Мы скажем, что это были не мы, – оптимизму подруги можно было только позавидовать.
– А кто? Бактерии под ободком унитаза его упоили, а потом к стоматологу потащили? – иронично уточнила я.
– Ага, а к стоматологу повез «Утенок активный». Вот! Так и скажем. И пусть докажет обратное! – рассмеялась Сима.
– Я завидую твоей решительности, – призналась я.
– На крайний случай соберем чемоданы и поживем в тайге пару лет, – решила она с очаровательной улыбкой.
– Ты не сможешь жить в тайге. Если нас не съедят комары в первые полчаса, то пауки добьют.
Серафима дернула плечами, ибо пауков она боялась до приступов паники.
– И что нам делать? Разворачиваться и ехать домой?
– Поздно. Почти приехали. Раз уж начали, нужно нарываться до конца. И распухшая щека у Римира действительно пугает.
– Только не влюбись в него опять, он бабник, – предупредила меня Серафима.
– Даже не собиралась, – приложила я ладонь к груди. – Ты парковаться умеешь?
– Эм… Ну, в теории умею, конечно.
– Тормози тут, сейчас дядю Мишу попросим припарковать машину, потому что если ты ее разобьешь… Я слишком молода, чтобы в этом возрасте терять подругу.
Я достала мобильный, снова покосилась в зеркало заднего вида, сглотнула слюну и набрала номер дядьки.
– Приехали?
– Да. Дядь Миш, поможешь припарковать машину?
– Где вы? – уточнил дядя.
– На тротуаре напротив клиники. Синий «Ниссан».
– Иду, – вздохнул он.
Спустя пять минут дядюшка, бодро шагал в нашу сторону, игнорируя взгляды прохожих.
Дядюшка у меня был настоящий богатырь – под два метра ростом, широченные плечи и руки размером с ковш среднего экскаватора каждая. Еще он имел густую шевелюру, ярко-синие глаза и говорил басом, да таким, что Шаляпину не снилось.
Мы выбрались на улицу встречать дядюшку.
– Ну что? – пробасил он. – Где пациент?
– Спит на заднем сидении, – отчиталась Сима.
Дядя Миша заглянул в салон и обалдело развернулся к нам:
– И что мне с этим телом делать?
– Лечить, – в два голоса ответили мы.
– Девки…
– Он боится стоматологов, – сдала Римира Серафима, – с детства. Его только так можно было привезти и не получить увечья, несовместимые с жизнью.
– Дядя Миша, помоги, – взмолилась я, молитвенно складывая ладони на груди.
Дядюшка проглотил матерные выражения, покосился на нас, снова заглянул в салон и страдальчески уточнил:
– А до кабинета я его как тащить должен? Он же ни петь, ни рисовать.
– Ну не знаю, – всерьез задумались мы, – может, втроем как-то…
– Как? – подначил нас дядя Миша. – Он здоровый как конь. Вы его в машину как вели?
– На Юльку приманили, – нервно хмыкнула подруга.
– Так, я сейчас перепаркую машину, а когда закончу, вы обе мне выдадите ваш злодейский план, как вы собирались тащить его в кабинет и что мне там с ним делать?
Мы с подругой переглянулись, потому что план наш заключался только в том, чтобы упоить и отвезти, а вот что дальше мы, конечно, не подумали.
– Что будем делать? – кусая губы, уточнила Сима.
– Может, на любимую еду? – со смешком предложила я. – Ну, привяжем на удочку шаурму, он сам пойдет. Не закусывал же.
– Лучше на сиськи, – со смешком посоветовал дядя Миша, а мы с подругой хором покраснели. – Что, обе нецелованные? Так я вам скажу, что на сиськи можно любого мужика куда угодно приманить.
– Дядя Миша! – в два голоса возмутились мы.
– Взрослые уже, а элементарного не знаете, – сверкая глазами и пряча улыбку, покачал головой дядюшка. – Думайте, я пошел.
– Что тут думать, лечить надо, – пробубнила Сима.
– Только сначала привязать, – поддакнула я, – боже, пусть он завтра ничего не вспомнит, а? Пожалуйста!
– Привязать, кстати, неплохая идея. Приманить на грудь, привязать к креслу…
– И обломать появлением дяди Миши с бормашиной, – согласилась я, – а теперь, знатоки, внимание, вопрос: настолько ли он пьян, чтобы мы могли надеяться на выживание в этой ситуации? Далеко мы после этого убежим?
Мы направились к крыльцу стоматологической клиники, где дядя Миша уже парковал машину отца Серафимы, и напряженно думали каждая о своем.
Я, например, вспоминала, где были мои мозги, когда я соглашалась на эту авантюру. Вероятно, они ушли в глубокий аут, потому что учеба и работа одновременно отнимали все силы.
Дядюшка вышел из машины и вопросительно уставился на нас. Я вздохнула и решила взять на себя роль парламентера.
Открыла заднюю пассажирскую дверь авто, села рядом с Римиром и осторожно постучала ему по плечу. Потом еще раз. Потом сильнее.
Дядя Миша некоторое время смотрел за моими вялыми попытками, вздохнул, выругался и сел с другой стороны.
Машина накренилась в его сторону, а дядя Миша громко кашлянул. Так, что Римир резко распахнул глаза, сфокусировал взгляд на мне и пропел:
– Клубничка… Иди ко мне…
Мир протянул руку, я поперхнулась воздухом, а дядя Миша кашлянул еще раз, уже громче.
Римир повернул голову в его сторону и, кажется, второй раз попытался протрезветь.
– Парень, в таком виде подкатывать к девчонке… – покачал головой дядя, – несексуально.
– Чего? – напрягся Римир.
– Говорю, флюс твой я с другого конца города увидел. Пойдем, помогу. Ты же не боишься? – хитро уточнил дядя Миша.
– Ты кто? – опасно уточнил у него Римир.
Выпрямился и так посмотрел на дядю Мишу, что я едва сдержала порыв немедленно сбежать. В леса Канады.
– Зубная фея, – быстро пролепетала я. – Римир, тебе нужен врач. Это он и есть. Ты ведь не боишься, да?
– Да. Нет. Не боюсь, – Соколов явно запутался, но никогда в жизни при мне бы не признался, что чего-то боится.
– Вот! Пойдем? – Я захлопала ресницами и постаралась улыбнуться.
– Ну, пойдем, – он умудрился мне даже подмигнуть.
Дернул плечами, но, пошатываясь, вышел из машины.
– Тут подожди! – велел мне Римир.
Я неистово закивала, глядя, как он нетвердо, но гордо отказался от помощи и медленно шагал за дядюшкой в сторону крыльца.
Кажется, у нас получилось.
Главное теперь – в ближайший год не попадаться ему на глаза!
Глава 3
Юля
– Юля, ты скоро? – взволнованно уточняла мамин голос в трубке.
– У меня две примерки, это примерно пару часов, плюс время на дорогу, и я к Симе хотела забежать, – быстренько подсчитала я.
– Поздно будет. Может, папе позвонить, он встретит? – заботливо спросила мама.
– Мам, Серафима живет через парк, идти ровно семь минут быстрым шагом, – открестилась я, – папа дольше ворчать будет, что нужно одеваться, заводить машину…
– Не отключай телефон, – пошла на попятную мама, – и не забудь поесть.
– Да мам, хорошо, мам, – кивала я, шагая в сторону дома своей знакомой.
Переложила большую сумку из одной руки в другую и решительно потопала вперед. В большой авоське лежали костюмы для косплея*, коими я и зарабатывала себе на мелкие и не очень хотелки последние пять лет.
Я всегда любила шить, для меня это была своеобразная медитация. В детстве мама отдавала мне свои старые платья и костюмы, а я как могла делала из них наряды для кукол.
На мой четырнадцатый день рождения мама с папой, видя, что мое детское увлечение не проходит, подарили мне дорогую швейную машинку, а бабушка научила, как на ней работать, и мир для меня заиграл новыми красками.
Сначала работы мои были весьма кривые, косые, швы расходились, а выкройки я делала на глаз, но со временем научилась шить красиво, а главное – креативно.
И мой креатив, а также нестандартное ви?дение, помогли мне довольно неплохо устроиться в жизни, когда на первом курсе университета, где я грызла гранит педагогики, я познакомилась с косплеерами. Девчонки учились в параллельной группе, и когда увидели мои работы, сразу же заказали по костюму снежных эльфиек каждой.
А дальше сработало сарафанное радио, которое позволило мне не просить у родителей каждое утро денег на дорогу и на перекус на занятиях.
