– Тогда что будем делать?
– То же, что всегда, – пожал плечами Терри. – Пропустим удар, потрясём головой, очухаемся и ответим. Сотрём в порошок тех скотов, что это устроят, а потом разгребём оставленное ими дерьмо.
– То есть сделаем нашу работу?
– Да, Джереми, сделаем нашу работу. – Соломон отсалютовал директору стаканом и тоже пригубил виски. – Ну и попытаемся минимизировать потери. Вряд ли мы предотвратим атаку, но, надеюсь, получится хоть как-то нагадить террористам до того, как они унесут ноги.
– Пойдёшь в поле? – понял Янг.
– Это моя работа.
– Я подобрал тебе лучшего из моих парней, он идеально знает местные реалии.
– Спасибо. – Соломон допил виски и улыбнулся: – Где я буду жить?
– Отель в центре?
– Не лучшая идея.
– Я тоже так подумал, поэтому распорядился подготовить апартаменты на гостевом этаже башни «Parker&Brooks». Подойдёт?
– Мне говорили, что в башне «General Genetics» апартаменты лучше, – заметил Терри.
– Лучше, – не стал отрицать Янг. – Но в «General Genetics» тебя не пустят – к ним час назад прилетел Эдмонд Кравец.
– Собственной персоной? – удивился Соломон.
– Собственной персоной, – подтвердил Янг.
– Что он здесь забыл?
– Господин председатель совета директоров «General Genetics» о своих планах нам не докладывает, – улыбнулся директор Бюро. – Но все знают, что он любит инспектировать филиалы корпорации.
* * *
«АПТЕКА».
Джада знала, какое заведение обозначается этим словом, понимала, что заведения эти не исчезли окончательно, работают во всех городах и странах, но не ожидала встретить его в Миле Чудес, обитатели которой обладали отменным здоровьем – благодаря генофлексу. Зачем нужны лекарства и даже врачи, если можно обратиться к фрикмейстеру, подключиться к биочипу, просканировать себя, увидеть, что не так и, в случае необходимости, заменить повреждённые клетки? Зачем тратить время и деньги на сомнительные препараты, если даже рак побеждён, о чём не забывает нашёптывать оплаченная Би-3 реклама? Ужасы Средневековья канули в Лету, в современном мире каждый может позволить себе быть здоровым и жить долго, намного дольше, чем отмерено природой. И люди жили. И, несмотря на заложенные в детстве установки и усилия дарвинистов, тех, кто использовал побочный эффект генофлекса, с каждым днём становилось всё больше. Трудно устоять, когда тебе предлагают жить дольше, не болеть и выглядеть молодо.
Невозможно устоять.
Вот почему Джада удивилась, увидев вывеску «АПТЕКА» – ведь индустрия классической медицины и фармакологии рухнула, и это заведение напоминало парусное судно, неведомым образом оказавшееся среди современных кораблей. Судно, которое пытается делать своё дело, но ни на что не претендует. Осколок прошлого, которому суждено раствориться в равнодушном Времени, ведь для следующего поколения слово «Аптека» не будет ничего значить.
Грусти Джада не испытывала, знала, что новое всегда убивает старое: или полностью, или какую-то часть – таков закон жизни, поэтому, постояв немного напротив не пользующегося популярностью заведения, девушка прошла дальше и уверенно потянула за ручку дверь, над которой светилась современная, привлекающая внимание вывеска: «Биотерминал “Механическое напряжение”». А на самой двери значилось: «Только по предварительной записи».
///
– Надоело быть нативами?[5 - Натив (от англ. native – натуральный, природный, неизменившийся) – сленговое обозначение людей, отказывающихся использовать генофлекс кроме как в качестве лекарства от SAS.]
Услышав неожиданный вопрос, Рома и Даша, молодые, ещё по-настоящему молодые ребята, каждому из которых было не более двадцати пяти лет, переглянулись, после чего Рома коротко ответил:
– Да.
– И с чего хотите начать? – поинтересовался фрикмейстер.
И вновь смутил ребят.
– Мы думали, вы нам скажете, Паскаль, – промямлил Рома, назвав владельца биотерминала так, как он просил его называть – по имени. – Мы, конечно, читали в Сети и говорили с друзьями, которые сидят на генофлексе…
– Рома! – одёрнула парня Даша.
– А что не так? – нахмурился Рома. – Они действительно сидят на генофлексе. Надо называть вещи своими именами.
– Генофлекс – не наркотик, – твёрдо произнесла девушка, и стало понятно, кто из них стал инициатором визита в биотерминал.
– То есть вам нужна полная консультация? – поспешил вернуть себе слово Паскаль, которому не хотелось становиться свидетелем ссоры. Спросил, чтобы привлечь к себе внимание и тут же добавил: – Даша, в выражении «сидеть на генофлексе» нет ничего обидного или постыдного, мы сами так выражаемся. Фраза устарела, но ещё в ходу. – Короткая пауза. – При этом нужно понимать, что генофлекс, конечно, не наркотик, но отказаться от него невозможно.
– Совсем?
– Давайте я вам всё объясню, хорошо? – Паскаль обаятельно улыбнулся.
– Проведёте полную консультацию?
– Именно.
Назвать точный возраст владельца «Механического напряжения» не представлялось возможным – генофлекс его маскирует, а выглядел Паскаль лет на тридцать, ну, может, тридцать пять. И выглядел экстравагантно: густые светлые волосы заплетены в дреды, лицо обрамляет короткая бородка, на левой стороне шеи виднеется татуировка, но по левой кисти понятно, что под футболкой с длинными рукавами и дерзким принтом скрывается далеко не одна картинка. Завершали костюм мешковатые, немного рваные джинсы и кеды.
Внешность Паскаля могла вызвать сомнения, однако он считался одним из лучших фрикмейстеров Мили Чудес, а значит – всей Москвы, и предупреждение на двери: «Только по предварительной записи» появилось отнюдь не потому что он решил похвастаться наплывом посетителей.
– Насколько я понимаю, о пандемии SAS вы только читали?
– И слышали рассказы, – подтвердила Даша.
Рома молча кивнул.
– Так вот, всё, что вы читали и слышали – правда: SAS косил людей миллионами, как средневековая чума. И не важно, была у тебя аллергия или нет – под действием SAS она появлялась, и нельзя было предугадать, что именно станет для конкретного человека смертельным аллергеном: пыльца, пыль, морковка или кошачий секрет – что угодно. Абсолютно здоровый человек нюхал розу, валился от сильнейшего анафилактического шока и умирал на глазах у близких. Спасения не было. К тому моменту, как появился генофлекс, погибла треть населения планеты, он и только он остановил царившее тогда безумие. Поэтому, Рома, мы все сидим на генофлексе, всё человечество, без него мы мертвы.
– Это лекарственный генофлекс, – заметил молодой человек.
– Современная модификация генофлекса тоже является лекарством и защищает нашу иммунную систему от SAS. Собственно, сейчас только вторая модификация и производится. Та самая модификация, которая обеспечивает наилучшие возможности применения побочного эффекта. Вам не скучно?
Фрикмейстер любил поболтать, но зорко следил за тем, чтобы клиенты не потеряли к происходящему интерес.
– Нет, – буркнул Рома.
– Вы всё это видели? – неожиданно спросила Даша. – Я имею в виду пандемию.
– Да, – помолчав, ответил Паскаль.
– И как?
Она догадывалась, что фрикмейстер много старше их, что он не знает, а помнит взорвавшую планету пандемию, и хотела услышать человека, сумевшего пройти через ад тридцатилетней давности.
– Мне едва минуло восемь, но я отчётливо помню, что было очень страшно. И очень… безнадёжно. – Лицо Паскаля затвердело, а из глаз напрочь исчезли приветливость и дружелюбие. На мгновение исчезли. Но в это мгновение перед Ромой и Дашей сидел совершенно другой человек. – Но появился генофлекс… – Голос фрикмейстера вновь стал мягким и весёлым. – А затем открыли его побочный эффект… Вы ведь знаете, что такое 3D-принтер?
– Конечно.
– В 3D-принтерах для создания предметов используются специальные порошки или паста, так вот, генофлекс – это своего рода порошок для нашего организма. В этом заключается его побочный эффект: он оказался уникальным биологическим материалом, из которого можно построить любые клетки, и они будут в точности соответствовать оригинальным и, соответственно, работать в точности как оригинальные. Но для того, чтобы использовать генофлекс подобным образом, требуется…
– Биочип, – подала голос Даша.
– Совершенно верно! Дарю вам десятипроцентную скидку за догадливость! – провозгласил Паскаль.
Девушка зарделась.
– Изначально людям делали инъекции генофлекса, один кубик в месяц. Потом разработали вживляемые в левое предплечье анализаторы, они контролировали уровень препарата и при необходимости вводили дополнительную дозу из встроенных капсул. Каждый человек стал носить при себе небольшой запас генофлекса, благо он не портится… А потом появились биочипы, инженеры нашли способ подключить цифровое устройство к нашей высшей нервной системе, и к спинному, и к головному мозгу, и перевернули мир. Биочип контролирует состояние нашего организма в режиме двадцать четыре на семь, без отдыха и сна, следит за нашим здоровьем, как добрый врач. И кроме того, он способен управлять движением генофлекса, использовать его для «ремонта» органов или создания новых. Благодаря связке биочип – генофлекс мы избавились от болезней, стали стройными, сильными, красивыми, молодыми и планируем жить много дольше, чем наши предки. – Паскаль задумчиво посмотрел на свою руку. – Единственное, за что не берутся фрикмейстеры – это кости, особенно, основные, вроде позвоночника. Так что если человек родился слишком низким или слишком высоким он таким и останется. Всё остальное мы с лёгкостью поправим.
– С лёгкостью? – уточнила Даша.
– Я наблюдаю за происходящим с самого первого дня и могу с уверенностью заявить, что технология применения побочного эффекта генофлекса находится на пике развития, – твёрдо ответил фрикмейстер. – Главное – не перепрыгнуть «барьер 66»: если доля генофлекса в организме превысит шестьдесят шесть процентов, наступает разлом и вы умираете достаточно неприятной смертью. Второе ограничение, о котором я обязан вас предупредить – это «барьер 25», если доля генофлекса в организме превысит двадцать пять процентов, человек теряет репродуктивные функции.
– Навсегда? – тихо спросила девушка.
– Навсегда, – подтвердил Паскаль. – В нашем организме срабатывает некий механизм, до которого учёные ещё не добрались, и он выключает ненастоящему, по его мнению, человеку способность размножаться. Кстати, с помощью генофлекса можно идеально провести лигаментотомию, но в данном случае пациент станет стерильным без «барьера 25».
– Что такое эта ваша лигамена… Лигомено?.. – Рома покрутил головой. – Как вы это назвали?
– Кажется, я догадываюсь, о чём идёт речь, – рассмеялась Даша. – Рома, тебе это не понадобится.
– Поздравляю, – хмыкнул Паскаль. И прежде, чем молодой человек потребовал объяснений, продолжил: – Потом учёные сообразили, что генофлекс умеет не только заменять клетки организма, но формировать принципиально новые, которых раньше не было. Хотите хвост? Пожалуйста! Клыки? Да на здоровье! Когти? Жабры? Ядовитую железу? Всё можно вырастить с помощью генофлекса, а поскольку наш мозг не умеет управлять хвостом, за него это будет делать биочип.
– Крутое устройство, – оценил Рома.
– Невероятно крутое, – не стал отрицать фрикмейстер. – Вы их уже установили?
– Нет, у нас только анализаторы.
– Биочип ставится за два-три часа. Процедура бесплатная, но провести её можно только в авторизованных клиниках «MechUnited». – Паскаль улыбнулся. – И только на оборудовании «MedConstruction».
– В чём подвох? – Рома среагировал на улыбку.
– Нет никакого подвоха, – покачал головой фрикмейстер. – «MedConstruction» производит робохирургов высочайшей точности, только они могут правильно вживить биочип. А «MechUnited» производит сами биочипы. Ни к кому другому не обращайтесь – из вас гарантированно сделают инвалидов.
– Подвох в том, что биочип нельзя снять, – вдруг сказала Даша.
– Да, это одноразовая процедура, – подтвердил Паскаль.
– Но их вроде обновляют? – нахмурился Рома.
– Сами чипы – да, но не «гнездо», в которое их сажают. А именно в нём прошита основная информация о вас. – Фрикмейстер выдержал паузу. – Вы можете поставить биочип и применять его только для контроля защиты от SAS и в качестве отличного сканера организма. Если же вам нужно другое…
– Все вокруг сидят на генофлексе, – угрюмо сказал Рома.
Даша кивнула. Но отвернулась.
Трудно удержаться, когда подруги стройные и красивые, а друзья – подкачанные и выносливые. И тоже красивые. Трудно оставаться настоящим, если все вокруг… тоже считают себя настоящими.
– Мир стал другим, и хочется быть его частью, – вздохнул Паскаль. – Хочется быть или красивым, или необычным. Или и таким, и таким одновременно. Или по очереди. Прелесть генофлекса в том, что вы можете играть в изменения так, как захотите. Сегодня сделаете себе ядовитую железу, завтра можете от неё избавиться. И от клыков. И от жабр. Сегодня станете вампирами, завтра – гоблинами. Кем угодно. В любое время можете исполнить любую фантазию. Если соберётесь изменить себя очень сильно, придётся поваляться в капсуле Родена…
– Где?
– Это специальная ёмкость, в которую вы полностью погружаетесь, когда хотите сделать серьёзные изменения или ускорить несерьёзные. – Паскаль кивнул на ванну, что стояла слева от рабочего кресла, которое занимали клиенты с «простыми» пожеланиями. – Ещё капсула Родена рекомендуется, когда нужно изменить цвет или структуру кожи.
– А почему «капсула»?
– В особых случаях я подключаю клиента к дыхательному аппарату и погружаю в раствор целиком. А сверху закрываю прозрачной крышкой.
– Зачем? – не сдержался Рома.
– Чтобы закипело быстрее.
Даша прыснула.
Упомянув и показав посетителям капсулу, Паскаль не удержался: поднялся и подошёл к своему рабочему месту.
– Всё будет происходить следующим образом. Вы придумываете, что хотите с собой сделать, после чего приходите ко мне, честно обо всём рассказываете, я даю пару-тройку дельных советов, после чего усаживаю вас в кресло, подключаюсь через кабель к биочипу и провожу сканирование вашего организма…
– Обязательно через кабель? Я слышал, есть чипы с выходом в Сеть.
– Они есть, но я категорически не рекомендую ими пользоваться, потому что все страшилки, которые вы наверняка слышали, о взломах биочипов – это не страшилки. Рано или поздно вас взломают.
– Зачем?
– Чтобы получить над вами власть, – ответил Паскаль. – Если вам будут советовать поставить биочип с выходом в Сеть – отказывайтесь. И присмотритесь к человеку, который посоветует – он вам не друг. Не верьте фрикмейстерам, которые будут давать аналогичные советы: профессионал работает только через кабель и никогда не предложит поставить чип с выходом в Сеть.
Паскаль говорил настолько серьёзно и с такой убеждённостью, что произвёл на ребят даже большее впечатление, чем собирался. Когда он закончил, Рома и Даша вновь переглянулись, и молодой человек тихо сказал:
– Спасибо.
– Не за что. – Пауза. – Что же касается дальнейших действий, они выглядят так. Я сканирую ваш организм и создаю матрицу вашего желания, на это уходит день или два, в зависимости от нагрузки. Затем мы снова встречаемся, я показываю модель вашего будущего тела, или части тела, и если вас всё устраивает, загружаю матрицу в ваш биочип, и он приступает к работе: начинает отбирать из вживлённой в вас ёмкости генофлекс и пускать его на строительство нового органа или изменение существующего. Дальше всё зависит только от вашего нетерпения. Выращивание нового органа процесс небыстрый, например, ядовитая железа появится дней за пять-шесть, а она, поверьте, весьма невелика по размерам. Рост клеток можно ускорить: или в капсуле Родена, или применяя стимуляторы, но я бы не советовал. Я сторонник старой школы и считаю, что лучше подождать.
– А в действительности?
– В действительности всё равно, – честно ответил Паскаль. – Просто я не доверяю стимуляторам.
– Спасибо за честность, – рассмеялась Даша.
