Вот только Горо, кажется, плевать на истекшее время и он не собирается останавливаться. Он продолжает атаковать, а Тимур, уже явно уставший, едва успевает уклоняться. Я вижу, как его ноги подкашиваются, и понимаю, что он не сможет долго продержаться.
– Хватит! – кричу я, но мой голос теряется в гуле толпы.
И тут происходит нечто, чего я надеялась не увидеть. В висок сводного прилетает удар.
– Нет! – кричу я, наблюдая за тем, как Тим пошатывается, а затем медленно опускается на колени.
А в следующий миг Горо делает резкий поворот на одной ноге и ударом второй ступни, отправляет сводного в нокаут! Весь мир замирает.
Сердце перестает стучать, и все, о чем я думаю, – это: “Лишь бы он очнулся”.
Но мгновения идут, ничего не происходит, и Тим лежит не двигаясь.
– Ну все, кукла, кажется, некому тебя забрать отсюда. Останешься с нами, – хохочет рядом со мной кто-то.
Но я его не слышу, мысленно умоляя Тима очнуться. Но он так и остается неподвижен.
Кажется, он проиграл в этом споре…
Глава 20
Толпа вокруг ревет, смешивая крики с аплодисментами. И внезапно кто-то словно убавляет громкость и я слышу звуки, будто сквозь толщу воды. В висках пульсирует, и картинка вокруг размывается, сосредотачивая фокус внимания только на Тимуре, лежащем навзничь.
От сводного отступает гигант, Горо хладнокровно поднимает руки вверх, принимая овации. Его лицо остается каменным, без единой эмоции. Он даже не смотрит на Тимура, который лежит без движения на полу октагона.
– Тим! – кричу я, пытаясь прорваться к нему, но охранники крепко держат меня за руки. – Пустите меня! Он нуждается в помощи!
– Спокойно, кукла, – слышу, будто через вату, мужской голос. – Твой мальчик сам напросился.
– Нет! – я вырываюсь из их хватки, но они снова хватают меня, еще крепче. – Вы должны помочь ему! Он может умереть!
Но мои слова, кажется, никого не трогают. Вокруг царит атмосфера праздника, как будто только что произошло что-то феноменальное. А для меня это кошмар. Профессионал забил неподготовленного человека, и публика этим восхищается?
– Ну все, кукла, – дергают меня в сторону. – Пойдем. Мальчик твой вряд ли очнется. Значит, проиграл.
– Нет, – напрягаюсь всем телом. – Нет, я никуда не пойду. Он выстоял дольше десяти секунд. И я хочу убедиться, что он жив. Ему нужна медицинская помощь.
– Ну-ну… Тут без тебя разберутся, – басит охранник, подталкивая меня.
– Да отпусти ты меня! – пытаюсь выдернуть руку, но сильные пальцы словно клещами вцепились в меня.
– Такого распоряжения не было! – охранник подталкивает меня в сторону, но я упираюсь ногами.
– Он выиграл!
– Лежит – значит, проиграл, – холодно отвечает амбал.
Внезапно я отчетливо осознаю, что никто изначально не собирался меня отпускать. И всем абсолютно плевать на то, что с Тимуром. Они просто избавятся от него, и никто ничего им за это не сделает.
Изнутри нарастает дрожь. Мне кажется, я даже перестаю понимать, что происходит.
– Тим, пожалуйста, – шепчу я, чувствуя, как слезы текут по моим щекам. – Очнись… Он выиграл… Он выиграл. Спасите его.
Вижу, как над телом моего сводного брата склоняется какой-то мужчина. Трогает его пульс.
И вдруг, словно в ответ на мою мольбу, сквозь пелену слез вижу, как его пальцы слегка шевелятся. Сердце замирает, и я задерживаю дыхание.
– Тим! – кричу я снова, надеясь, что он услышит меня. – Стойте! Он пришел в себя! – снова дергаюсь к рингу.
И охрана, отвлекаясь на происходящее на сцене, теряет бдительность, и у меня получается вырваться.
Тим медленно поворачивает голову, и его глаза, хоть и затуманенные, встречаются с моими.
Я подбегаю к рингу, но мне преграждают путь.
– Куда? – рявкает секьюрити, стоящий у октагона.
– Там мой парень. Пропустите! Ему нужно помочь подняться.
– Не положено! – рявкает он, и меня снова дергают назад.
Меня хватают за плечо, стараясь развернуть.
– Тебя никто не отпускал, – шипит злобный голос.
– Тимур! – кричу что есть мочи. – Ты выиграл! Они уводят меня! – хочу, чтобы он знал, что именно происходит, и, возможно, вернулся за мной, как только сможет прийти в себя.
– Не ори, сука! – бугай хватает меня за волосы, и я чувствую, как боль пронзает кожу головы. Я кричу, но не сдаюсь. Я не могу позволить им победить.
– Пусти ее! – раздается хриплый голос.
Я оборачиваюсь и вижу, что Тимур, пошатываясь, подходит к выходу из ринга. Его лицо искажено от боли, но в глазах решимость.
– Тим! – кричу я, чувствуя, как надежда возвращается.
Он делает шаг вперед, пошатывается снова, но не падает, вцепившись в клетку. Выравнивается и двигается дальше.
– У нас была сделка! – смотрит прямо в лицо тому, кто держит меня. – Или слово твоего хозяина – пустой звук? – не моргает.
Охранник ищет поддержки у их вожака. Тот лишь хмыкает.
– Ну, давай, забирай свой трофей, – произносит надменно и демонстративно отходит в сторону.
И мне отчего-то кажется, что это лишь иллюзия свободы.
– Идем, – перехватывает мою руку Тим и тянет меня к выходу.
Его походка неустойчивая, и я обнимаю его за талию, закидывая вторую руку себе на плечи.
– Держись… – сдавленно прошу, надеясь, что мы все же сможем покинуть это чистилище.
Глава 21
– Тим, держись. Нам надо отсюда выбраться, – чувствую, как каждый новый шаг сводному дается с трудом.
Пока идем к выходу, мне все время кажется, что нас в любой момент остановят. Потому что мы, как и бойцы на ринге, для этих людей лишь марионетки, развлечение. И дать нам сначала видимость выбора, а затем свободы – очередная забава. Все эти мерзкие мужчины, что сидят в той комнате, откуда наблюдают за поединками и выбирают себе очередных жертв, они всего лишь зажравшиеся коты, играющие со всеми остальными, как с мышками.
– Только если потом ты покажешь мне сиськи, – бормочет он.
– Ты неисправим, – хочу возмутиться, но у меня вызывает лишь улыбку его условие.
– Я серьезно, – у него заплетается язык. – Мне нужен стимул.
– Давай что-то другое. Грудь я покажу только своему парню, – говорю, лавируя между людьми, не в силах избавиться от ощущения, что мы находимся под пристальным вниманием.
– Тогда поцелуй и ты дашь себя потрогать.
– Тебя что, правда только это волнует? – выходим из основного зала в мрачный коридор, как Тим останавливается. – Тим, не стой! – поворачиваю к нему лицо и встречаюсь с его тяжелым взглядом. – Что ты делаешь? – оборачиваюсь, чтобы убедиться, что за нами никто не идет. – Нам нужно идти.
– Я не пойду, пока ты не пообещаешь мне ровно столько поцелуев, сколько секунд я выстоял там, на ринге.
– С ума сошел? Зачем тебе это? Спектакль окончен, мы скоро будем дома.
– Я не шучу. Мне нужна награда, – в глазах решимость получить желаемое.
– Ты точно тронулся умом, – чуть не хнычу.
– Как и ты, когда согласилась прийти со мной сюда.
Мы смотрим друг на друга, и я слышу шаги позади. Вздрагиваю, когда боковым зрением выцепляю знакомую фигуру охранника.
– Хорошо! Хорошо! – выпаливаю как можно скорее, лишь бы он не стоял на месте и мы покинули этот ад. – Я согласна! – шепчу с жаром, чувствуя, как пульс разгоняется все быстрее
Стоит мне произнести то, что он хотел услышать, как Тим двигается с места, направляясь вперед. И вот кажется, что не он опирается на меня и я тащу его, а наоборот.
Сердце отстукивает волнительную дробь под ребрами, в ушах шумит. Я вижу перед собой выход и, кажется, даже молюсь, чтобы нас выпустили.
Тимур прет как танк к свободе, крепко сжимая мою ладонь, и мне не остается ничего другого, кроме как довериться ему.
Охранники у выхода из здания подозрительно смотрят на нас. У меня перехватывает дух от страха, потому что мне видится опасность в лице этих мужчин, как и всех остальных в этом здании.
Тот самый человек, что осматривал нас на входе, делает шаг навстречу, и у меня замирает сердце.
Мысленно прошу его отступить и просто открыть дверь. Все происходит будто в замедленной съемке.
Тимур, несмотря на свое состояние, задвигает меня за свою спину, выступая живым щитом, прикрывая меня собой. Я чувствую, как его пальцы сжимают мою руку еще крепче, будто пытаясь передать мне свою уверенность.
– Мы уходим, – произносит твердо. – У нас была сделка.
Взгляд охранника скользит по Тимуру, затем по мне, и я не вижу в нем никаких эмоций. Будто ему плевать на нас и пламенную речь Тима.
– Валяйте, – отступает он в сторону лениво, будто и не собирался нам препятствовать.
Охранник открывает замок и со скрипом распахивает дверь.
Сводный просто тянет меня за собой, и мы выходим на улицу. Ночной воздух касается разгоряченной кожи. После спертого воздуха закрытого клуба он приносит не только свежесть, но и ощущение долгожданного освобождения. Я чувствую, как дрожь пробегает по телу, но это не только от холода. Мы сделали это. Мы выбрались. И только теперь я делаю глубокий вдох.
– Тим, – шепчу я, когда мы отходим на безопасное расстояние, – ты в порядке? Мы должны вызвать скорую.
– Не надо, – он качает головой, но его голос звучит слабо. – Просто… давай найдем такси. Я отвезу тебя домой.
– Ты не в состоянии даже идти, – возражаю я, чувствуя, как его шаг замедляется и теряет твердость. – Ты еле стоишь на ногах.
– Все в порядке, – он упрямо сжимает губы, но я вижу, как на его лбу выступает испарина. – Ты же обещала.
– Обещала что? – не понимаю я, но затем вспоминаю его слова о поцелуях. – Тим, ты серьезно? Разве это важно сейчас? Ты нуждаешься в помощи!
– Для меня важно, – он останавливается и поворачивается ко мне. Его лицо в свете уличных фонарей кажется бледным, но в его глазах все еще горит тот самый огонь, который заставил его выйти на ринг. – Ты обещала.
Я смотрю на него, чувствуя, как сердце сжимается. Он еле держится на ногах, но все еще думает о нашем глупом уговоре.
– Хорошо, – наконец соглашаюсь я, понимая, что спорить с ним сейчас бесполезно. – Но сначала мы должны найти такси, – говорю я, обнимая его за талию и помогая ему идти. – Мы должны как можно скорее уехать отсюда.
Мы медленно движемся по улице, и я достаю смартфон, вызываю такси.
– Приедет через пятнадцать минут, – смотрю на него растерянно, чувствуя, что у нас нет столько времени. Тим держится из последних сил.
– Пятнадцать минут, которые нам есть чем заняться, – хрипло говорит он.
– Что? – удивленно смотрю на него. – Ты серьезно хочешь потребовать с меня долг сейчас?
– Именно! – отвечает он уверенно, обнимая меня за талию и притягивая к себе. – Я хочу получить свой первый взрослый поцелуй.
– Взрослый? Не помню, чтобы мы обсуждали тип поцелуев.
– Десять поцелуев, а то, какими они будут и куда, решать мне, – произносит сводный с коварной улыбкой на губах.
