Постепенно в сердце появилось нечто неожиданное – долгожданное облегчение. Как будто затянувшаяся буря наконец стихла, и в этот момент он начал улыбаться. Сначала это была кривая и слегка неуверенная улыбка, отражающая смешанные чувства: и страх, и радость. Однако радость, постепенно охватывая его, стала выдавливать тень сомнений. Улыбка становилась шире, пока не достигла размеров, которые он сам считал безумными.
Зейн не мог сдержать смех. Это был не просто смех; это было освобождение, праздник внутреннего триумфа, который вырывался наружу. Он смеялся, не веря в то, что произошло. В его сознании всплывали образы охранников, которых он одурачил, и замешательство на их лицах, когда он действовал на предельной скорости, как если бы вся эта ситуация была лишь театральным представлением.
Он вспомнил, как остался в тени, как рискнул всем, чтобы осуществить этот побег. Каждое мгновение возвращалось к нему в этом безумном смехе, как могучая волна, накрывающая с головой. Зейн осознал, насколько безумно его поведение – сбежать из тюрьмы, да еще так хитро. И вот теперь он смеется над всем этим.
Смех разрывал тишину пустого помещения, эхом отдавался в его сознании, но это не пугало. Напротив, он чувствовал себя живым как никогда. Де Хаан положил руку на живот, который сотрясался от хохота, и это ощущение было странным и освежающим. Каждая пронзительная волна смеха как будто вычищала из его души остатки страха и неопределенности, оставляя только чувство силы и ликования.
Зейн встал с кровати, прислонившись к стене на мгновение, чтобы унять эмоции. Безумный смех прекратился, и на его лице задержалась улыбка – удивление и решимость боролись друг с другом. Внутри бушевала новая энергия – Вивиан Торн.
Глава 4
Страх
После опроса двух охранников из контрольно-пропускного пункта Вивиан почувствовала, как внутри нее нарастает напряжение. Она всегда справлялась с опасностью, но этот случай был чем-то иным. Мужчины указали на фотографию охранника – Ньютон Дан. Имя звучало в ее голове как тревожный сигнал, предостерегающий о возможной опасности. Он не только был одним из тех, кто следил за порядком в тюрьме, но и, судя по всему, мог быть замешан в чем-то более зловещем.
Однако находка ее коллег вскоре стала еще более тревожной. Ньютон был найден без сознания в сортире, усыпленный снотворным. Даже являясь представителем закона, он стал жертвой – и это вызывало у Вивиан недоумение и страх. Кто мог это сделать? Для нее это означало только одно – она стала частью игры, где ставки были слишком высоки.
После отчета начальству Торн вернулась за свой стол. Она внимательно еще раз рассмотрела записку, оставленную Зейном в камере. Послание, написанное на листке бумаги, внушало ей нешуточный страх. Он знал, где она живет, что значительно усложняло ее положение. Зейн не просто маньяк; он был охотником, хищником, объявившим настоящую охоту, и она оказалась его целью. Он придет за ней, и нужно быть готовой.
Детектив узнала по видеокамерам, что гример Харви заходил в тот же сортир, что и Зейн в 17:00, а спустя полчаса туда зашел Ньютон. Очевидно, именно тогда Зейн напал на охранника, а Харви до этого уже вышел без Зейна.
Ньютон совершил обход в положенное время, после чего заметил пропажу Де Хаана. Но Зейн так и не выходил из туалета, там нашли только охранника без сознания.
«Что, если Зейн и есть Ньютон?» – словно стрела, пронеслась мысль в голове Вивиан.
Она быстро набрала Джонни. Как только напарник ответил, детектив сразу приступила к делу.
– Джонни, раздобудь записи с камер видеонаблюдения парковки и…
– Уже, Вив, – перебил ее Джонни. – У меня не было доступа к компьютеру, поэтому я решил, что будет быстрее отправить флешку с записями курьером. Жди посылку.
– И еще кое-что: Ньютон очнулся?
– Да, мы опрашиваем его.
– Сообщи мне результаты, как закончите. – После этих слов Вивиан повесила трубку.
Как и говорил Джонни, через полчаса у входа в полицейский участок ожидал курьер. Снова ночная прохлада окутала тело Вивиан, заставляя покрыться мурашками и дрожать. Она встретила его и приняла маленькую посылку. После того как курьер ушел, детектив заметила боковым зрением движение справа. Кто-то метнулся за здание в страхе быть пойманным.
Вивиан подумала, что ей показалось, но решила перепроверить. Она положила посылку в карман черного твидового пиджака и направилась в сторону, где заметила тень. Ее рука плавно легла на холодную рукоять пистолета, готовясь к самому худшему.
Улицы пустовали, и только слабый свет от фонарей освещал дорогу. Но темный закоулок оставался в тени. Детектив Торн медленно приближалась к нему. Каждый шаг отдавался глухим звуком в сердце. Ботинки хлюпали по мокрому от недавнего дождя асфальту.
Но как только Вивиан завернула за угол, ее резко схватили за талию и зажали рот. Крик детектива погряз в тихом мычании. Она попыталась вырваться, но все попытки сопротивления пресек холодный металл на шее Вивиан. Нападающий держал ее сзади, и поэтому детектив не могла разглядеть его лицо.
Вивиан резко схватил зыбучий страх, что, словно песок, рассыпался по телу. Мысль о том, что она погибнет от рук какого-то бандита в подворотне, заставила это чувство проникнуть и укрепиться в ее подсознании.
Она чувствовала напряженные мышцы под одеждой, тепло, исходящее от него, несмотря на прохладную погоду Серемора, его горячее дыхание на своей щеке. Он стоял опасно близко, и это было огромной проблемой.
– Думала так быстро избавиться от меня? – Сердце Вивиан рухнуло, когда она услышала знакомый голос. Это был он. Зейн Де Хаан. Он пришел за ней. – Тебя было очень легко найти.
– Что ты хочешь от меня? – процедила детектив.
– Ничего, кроме тебя. – После этих слов он сжал ее талию сильнее и с тихим рыком вдохнул запах ее волос.
Вивиан почувствовала, как все внутри нее сжалось от ужаса. В этом мрачном закоулке, где слабый свет фонарей не мог прогнать тьму, она осознала, что ее время на исходе. Зейн всегда обладал ужасной способностью вторгаться в ее жизнь, и теперь он снова оказался рядом, как тень, которая никогда не покидала ее.
– Я не думал, что ты подойдешь, Вивиан, – прошептал он, и в голосе звучала смертельная уверенность. – Но теперь, когда ты здесь, я наслаждаюсь тобой.
Вивиан закусила губу, стараясь скрыть сковывающее волнение. Ее ум сработал на пределе возможностей. У нее не было шансов на побег, но детектив не могла позволить Де Хаану взять над собой верх. Каждое слово, произнесенное Зейном, действовало на нее как яд.
– Ты не сможешь меня напугать, – ответила она слегка дрожащим, но решительным голосом. – Я не оставлю тебя безнаказанным.
Зейн рассмеялся, его смех был полон насмешки и угрозы. Он наклонился ближе, и Вивиан ощутила его дыхание, горячее и подавляющее:
– Это ты еще не понимаешь, какую власть я имею. Я был в тени слишком долго, и теперь пришло время выйти на свет.
Она ощутила, как его руки сжимают ее еще сильнее, и ее охватила волна отчаяния. Каждое мгновение, проведенное в его захвате, казалось вечностью. Сердце стучало с такой силой, что ее грудь болезненно сжималась, словно она пыталась выпустить этот панический ритм наружу. Складывалось ощущение полной безысходности: официальная игра закончилась, и теперь она была лишь игрушкой в руках этого монстра.
Но внезапно, как будто в ответ на ее мольбы о спасении, нож, приставленный к ее горлу, исчез. Она почувствовала, как тяжесть его ладони соскользнула, и хватка ослабла. В этом мгновении надежда, казалось, зажглась вновь – разочарование и страх уступили место стремлению к жизни. Внутри раздался далекий, но настойчивый сигнал, что все еще возможно.
Ведомая инстинктами выживания, она резко обернулась, срываясь в сторону, и оглядела улицу. Пустота охватила ее, как плотное покрывало, словно из Вивиан вынули всю жизнь. Улицы оставались такими же бездушными, как и раньше: серые стены домов, потемневшие от времени, и блеклый свет фонарей, который не мог развеять мрак ночи. Ни единой души, ни звука, который бы нарушил эту клубящуюся тишину. Она была одна.
Единственным доказательством того, что что-то необычное здесь произошло, было ее сбившееся дыхание, которое эхом раздавалось в тишине. Каждый ее вдох казался громким и тревожным, как бы выдавая ее положение и эмоциональное состояние.
Вивиан бросилась к дороге, где мог бы скрыться Зейн, в надежде, что сможет догнать и поймать его. Ее мысли метались среди вспышек страха и ярости, но когда она оказалась на пустынной улице, то ощутила, как ее сердце забилось быстрее. Она протянула руки, и холодный ветер коснулся кожи, принося с собой лишь тишину и пустоту.
Ни единого автомобиля, ни звука, который мог бы подсказать направление. Она огляделась, стараясь поймать хоть какой-то намек на движение или следы, которые могли бы указывать на местонахождение Зейна. Все вокруг казалось непроницаемым мраком. Серые здания стояли как молчаливые свидетели.
Вивиан вспомнила детективную привычку: все углы, тени и возможные укрытия нужно было проверять. Она сжимала кулаки, чувствуя, как волнение и адреналин по-прежнему переполняют ее. Но пустота вокруг безжалостно подчеркивала безвыходность ситуации.
Из раздумий ее вырвал резкий телефонный звонок, который словно гремел в глухой тишине пустых улиц. Сердце ее по-прежнему колотилось в груди, а мысли кружились вокруг свежих переживаний, но звонок был настойчивым, как пожарная сирена, требуя внимания. Вивиан с трудом успокоила дрожащие пальцы и, стараясь игнорировать растущее волнение, несколько раз попыталась ответить на вызов. Только с третьей попытки ей удалось попасть по кнопке, и звук гудка первого соединения, наконец, оборвался.
– Вив, почему ты не брала трубку? – раздался тревожный голос напарника Джонни, и в его тоне ощущалась заметная паника.
Голос Джонни был знакомым и успокаивающим, но сейчас он звучал как знак тревоги среди хмурого мрачного окружения. Вивиан попыталась собрать свои мысли, чувствовала, как слова тянутся в горле, но воспоминания о Зейне по-прежнему давили на нее слишком сильно.
– Ты не поверишь, я… – начала она, но голос сорвался, не находя силы продолжить.
Недавние события свалились на нее, и Вивиан понимала, что теперь не может позволить себе растерянность. Ей нужно было сосредоточиться, чтобы объяснить другому, каковы обстоятельства.
– У нас убийство, Вив! Срочно приезжай! – опять заговорил Джонни, и в его голосе слышалась не только тревога, но и что-то еще – требование, желание, чтобы она немедленно отложила все остальное.
Эти слова сбили ее с толку. Она думала, что смогла бы отключиться от мысли о преступлении. Но нет. Мгновение назад она была почти жертвой, а теперь вновь втянута в водоворот событий, который напоминал о том, что, несмотря на опасность, ее место – на службе, а не на скамье зрителей.
– Где это произошло? – спросила детектив, и ее голос теперь звучал более уверенно, хотя в душе нарастало смятение.
– В старом складе на набережной, – ответил напарник, и она могла услышать, как его дыхание участилось от неумолимого стресса. – Мы уже на месте.
Это все, что ей нужно было знать. Вивиан мысленно перевела фокус на случай убийства; она тут же начала планировать свои дальнейшие действия. Последние мгновения напомнили ей, что быть детективом – значит не сдаваться даже в самые тяжелые моменты. Не имея времени на распри с собственными страхами, она уверенно шагнула вперед, готовая столкнуться с новой реальностью и новыми вызовами, какими бы они ни были страшными.
* * *
Морской запах смешался с запахом гнили, создавая жуткую атмосферу, которая сразу же накрыла Вивиан, как только она приблизилась к месту происшествия. Ветер доносил с набережной шорохи волн, но этот природный звук был заглушен мрачной реальностью, которая царила здесь. Место, где произошло убийство, было обведено красной лентой, и вдалеке, среди серых контейнеров и старых складских построек, виднелись статные полицейские.
Детектив Торн, ловко прибрав волосы за ухо, показала бейдж полицейскому. Его лицо отразило нейтральное выражение, словно он ожидал, что она предоставит необходимые документы. Вивиан мгновенно почувствовала себя в своей стихии, уверенность переполняла ее.
– Детектив Торн, – представилась она, и мужчина кивнул, пропуская ее через ограничительную ленту без единого слова.
Как только она оказалась за пределами зон отчуждения, к ней подошел Джонни. Ей в нос резко ударил запах мокрой шерсти. Это показалось немного странным. Он выглядел встревоженным, лицо было напряженным, а руки сжимали папку с документами так, что суставы побелели от давления.
– Что у нас? – спросила Вивиан, идя рядом с напарником по узкому проходу между старыми контейнерами.
– Жертва – местный рыбак по имени Луис Дельгадо. Его нашли здесь, в складском помещении, – ответил Джонни, указывая на темный проем впереди. – Судя по всему, убийство произошло несколько часов назад. У нас есть свидетели, которые утверждают, что слышали крики. И еще кое-что…
– Что?
Они достигли зоны преступления, и Вивиан замерла на мгновение, вдыхая тяжелый воздух, который был перенасыщен запахами моря и гнили. Песчаная часть набережной обрывалась у старого заброшенного склада, и здесь, в углу, развернулось истинное проявление ужаса. Перед ней лежало тело Луиса Дельгадо. Его лицо было искажено страхом и болью, а открытые глаза смотрели в пустоту, будто пытаясь понять, как и почему все это произошло.
Жесткие черты его лица говорили о последнем мгновении жизни, и оно застыло в неподвижности, создавая атмосферу безысходности. Вивиан на мгновение задержала дыхание, а затем ее взгляд метнулся к земле, где виднелись остатки гнилой рыбы. Они были разбросаны повсюду, иссохшие под ярким светом множества фонарей, и это лишь усиливало жуткое зрелище.
Вокруг царила тишина, лишь дальние звуки моря напоминали о жизненной активности за пределами этого мрачного места. Все внимание детектива сосредоточилось на теле. Из шеи Луиса торчал стилет – длинный и тонкий, с характерным лезвием, сверкающим под слабым светом. Знаменитый почерк Зейна Де Хаана.
«Неужели он снова начал убивать?» – подумала Вивиан, ощущая, как мрак накрывает ее изнутри. Мысли о том, что Зейн Де Хаан мог вернуться к своим извращенным играм, сжимали ее сердце в ледяном объятии. И его недавние слова были этому подтверждением.
Он не только убивал, но и сеял хаос, заставляя Вивиан и ее коллег вернуться к преследованию призрака, которого, казалось бы, удалось поймать.
Вивиан снова посмотрела на тело Луиса. Этот человек был реальным, его страшная судьба была непреложной истиной, и в ее душе поднялась волна гнева. Словно Зейн щелкнул пальцами и заставил ее забыть о том, что было раньше. Теперь она вновь ловила его на крючок, и это вызывало бурю эмоций в голове.
Что могло побудить его убить снова? Была ли это месть? Или желание запугать? Каждая мысль словно резала ее, направляя на потаенные тропы стратегии разоблачения. Вивиан чувствовала, что ей необходимо взять ситуацию под контроль, иначе она станет лишь пешкой в его игре.
Джонни приближался к следам на земле. Они были свежими и могли указывать на направление, куда мог уйти преступник.
– Нет никаких отпечатков. Мы лишь нашли следы у контейнеров, – сказал напарник, указывая на грязный грунт. – Но потом они теряются. Как будто преступник просто растворился в воздухе.
Вивиан прищурилась, стараясь вспомнить всю информацию. Эта ситуация была непростой. Убийца явно знал, что делает, и вся эта обстановка свидетельствовала о тенях, которые могут оказаться еще сложнее, чем просто дилемма с орудиями убийства.
– Нужно допросить всех, кто мог что-то слышать, – произнесла она, обводя взглядом темные углы склада. – И обязательно проверить записи с камер наблюдения. Если он ушел куда-то, мы должны знать куда.
Она сделала шаг к телу, сфокусировавшись на деталях: одежда жертвы, его руки, покрытые следами борьбы. Внутренний одержимый детектив вновь пробудил в ней страсть к расследованию.
– Нынче женщины весьма умны. – Послышался грубый мужской голос за спиной детектива. Она обернулась, и ее взгляд сразу же поймал большие карие глаза, которые смотрели на нее из-под густых, слегка изогнутых ресниц. Эти глаза излучали уверенность и загадку. Мужчина, которому они принадлежали, выглядел примерно на тридцать лет. Он был высоким и статным, его рост подчеркивал мощный силуэт, а уверенная осанка говорила о харизме.
Темные волнистые волосы были подстрижены и аккуратно уложены, но свободно касались краев шляпы, придавая образу некую дерзость. Шляпа – классическая, с широкими полями, что и добавляло загадочности. Этот элемент в одежде словно говорил о том, что мужчина предпочитает стиль, где пересекаются элементы ретро и современности.
Его лицо было симметричным и овальным, очерченным высокими скулами, которые выделялись на фоне его мягких черт. Смуглая кожа смотрелась непривычно, словно мужчина всегда находился под солнцем, что невозможно с нынешней погодой Серемора. Значит, он был нездешним. Тонкая полоса усов над губой придавала ему чуть-чуть игривый и дерзкий вид, который гармонировал с серьезностью и загадочностью всего облика.
Мужчина был одет в черное длинное пальто, элегантно обтягивающее фигуру и сделанное из густой ткани. Пальто придавало ему вид таинственного незнакомца, который только что вышел из детективного романа. Из-под пальто выглядывал ворот водолазки светлого оттенка, который контрастировал с темным цветом самого пальто, подчеркивая его утонченность.
Мужчина подошел ближе.
– Особенно те, кто носит этот прекрасный цвет волос, – саркастично произнес незнакомец, указывая рукой, которая была в черной кожаной перчатке.
Вив недовольно нахмурилась. Ее впервые оскорбляли из-за цвета волос. Но прежде, чем она собиралась ответить колкостью, вмешался Джонни.
– Это журналист новостного телеканала ТНС[7 - ТНС – телевизионные новости Серемора], – сказал он, слегка кивнув в сторону незнакомца. Его голос звучал уверенно и спокойно, как будто они встречались с этим мужчиной уже много раз, хотя сам Джонни явно не воспринимал журналиста с симпатией. – Мы сотрудничаем с ними.
Вивиан посмотрела на Джонни, ожидая, что он объяснит, о чем идет речь. В воздухе витала напряженность, и ее холодный взгляд вернулся к журналисту, который, казалось, наслаждался вызовом, чуть ухмыляясь правым уголком губ.
– Детектив Вивиан Торн, – представилась она, сдерживая раздражение. Ей не нравилось, когда люди пытались играть с ее самоуважением, и уж тем более не нравилось, когда это делали на рабочем месте.
– Алистер Броди, – произнес он, протянув руку. – Надеюсь, я смогу добавить немного остроты в ваши расследования.
Его рукопожатие было крепким, но не слишком настойчивым, и Вивиан почувствовала, как что-то внутри нее восстало против его неприкрытой наглости.
– Остроты нам и так хватает, – с легкостью ответила она, заставляя себя сохранять спокойствие. Она была детективом и не собиралась терять контроль из-за раздражающего шутника, даже если на его лице была уверенная улыбка.
Броди лишь усмехнулся, как будто находил этот обмен шутками забавным. Жизнь среди таких людей могла бы быть невыносимой, но Вивиан решила, что не будет позволять никому зацепить ее.
– У вас есть комментарии по поводу убийства? – спросил Алистер, подняв правую бровь с самодовольной усмешкой на лице и жаждая увидеть реакцию Вивиан.
– Откуда вы узнали, что это убийство? – детектив Торн с подозрением ответила вопросом на вопрос, ее голос прозвучал холодно и настороженно. Она могла ощущать, как напряжение между ними нарастает.
Алистер, не унимаясь, легонько пожал плечами, и выражение уверенности запечатлелось на его лице.
– А разве это не очевидно? – Его взгляд скользнул в сторону трупа, который неподвижно лежал на полу. – Следы борьбы, стилет в шее – это явные признаки классического убийства. – Он наклонился немного ближе, чтобы лучше разглядеть ужасающую сцену, а затем добавил с легкой колкостью: – И как детектив с таким проницательным зрением могла этого не заметить?
Недовольство блеснуло в глазах Торн. Она наморщила лоб, пытаясь сохранить хладнокровие, хотя Алистер продолжал ухмыляться, как будто это было обычным делом.
– Вы обвиняете меня в некомпетентности? – строго спросила она, прерывая тишину на мгновение. – Или просто хотите записать очередной сенсационный материал?
Алистер, чувствуя, что их беседа словно натянутая струна, рассмеялся:
– Я просто делаю свою работу, детектив. Читатели хотят правды. Убийство – это всегда привлекает внимание, не так ли? – Он сделал паузу, чтобы обдумать, как может повернуться дело, и добавил с наигранным благородством: – Но я здесь, чтобы помочь вам, если это потребуется.
Торн метнула в его сторону недоброжелательный взгляд, отказываясь поддаваться на провокации.
– Помощь от журналиста? – Ее голос стал еще более низким и твердым, как будто она воспринимала вопрос с глубоким пренебрежением. – Я не уверена, что это то, что мне сейчас нужно.
Каждое слово между ними было как острие ножа, несущее в себе напряжение, которое напоминало о риске, угасая, как солнечные лучи за полотном серых облаков. Алистер наблюдал за ее реакцией и вместо того, чтобы унять конфликт, лишь подстегивал его.
Ее взгляд упал на его острые скулы, четко очерченные и придающие его лицу выразительность. Вдруг она осознала, что Броди был весьма симпатичным молодым человеком. Он обладал притягательной харизмой, излучая уверенность, которая, вместе с его физическими данными, могла бы привлечь внимание многих. Однако это чувство симпатии тут же сменилось отрицанием, когда она вспомнила о его наглой заносчивости.
Каждое его слово звучало так, будто излишняя самоуверенность жила в его голосе. Алистер, казалось, пренебрегал мнением остальных и утвердительно заявлял о своих выводах, будто каждое его слово было прописано в реальном «Журнале успеха». Эта манера бесила ее, даже когда Вивиан не могла не признать его привлекательности.
