Сестра посмотрела на него с жалостью.
– Хорошо. Мы можем вызвать магов с артефактом правды. И ты на нём скажешь, что не продавал этот клинок.
И тут Иннокентий всё понял. Его бросило в холодный пот. Артефакт правды… Он заставляет говорить только истину, без всяких «но» и «если». И он прекрасно знал, как он работает, – отец не раз проверял его после очередной гулянки.
И если его спросят: «Ты продал клинок?», он не сможет сказать «нет». Потому что по факту он его продал. Он взял деньги. Неважно, что он кинул покупателя. Сделка состоялась. И артефакт зафиксирует ложь.
Он попался. В ловушку, которую сам же и расставил.
Глава 4
Сириус вернулся из Владивостока под утро, когда первые лучи солнца только-только начали пробиваться через вечную серую дымку над трущобами.
Он не просто влетел в окно – он «вплыл», двигаясь с какой-то особенно торжественной грацией, на которую его корпус, казалось, был неспособен. В своих манипуляторах он бережно, будто хрупкую реликвию, нёс обломок потемневшего от времени клинка.
– Повелитель, миссия выполнена, – с гордостью доложил дрон, аккуратно опуская трофей на стол. – Объект конфискован в пользу нового полноправного владельца, как вы и приказывали.
Я взял в руки обломок. Холодный, тяжёлый металл приятно лёг в ладонь.
Он гудел от скрытой мощи. Даже в этом тусклом утреннем освещении было видно, как по его поверхности пробегают едва заметные искорки, а сама структура металла казалась многослойной. Это была песня для моего взгляда Техноса.
Я поцокал языком.
– Истинный мифрил. Без примесей. Давненько я такого не видел.
Сириус завис рядом.
– Анализ показывает, что обработка потребует значительных энергетических затрат.
– Знаю, – кивнул я. – Придётся попотеть.
Это было не просто создание артефакта. Это было настоящее искусство. Магия Техносов в чистом, концентрированном виде. Мои пальцы засветились, и в воздухе вокруг клинка начали сплетаться сложнейшие голографические схемы, сотканные из древних рун и формул.
Я начал медленно, слой за слоем, разбирать его структуру, перестраивая саму суть металла.
Но мифрил не зря считался одним из самых сложных материалов в Многомерной Вселенной.
Он сопротивлялся, не желая менять свою идеальную структуру. Приходилось буквально продавливать свою волю, вплетая техномагические конструкты в его кристаллическую решётку на атомарном уровне.
Час, другой, третий…
Процесс шёл мучительно медленно.
Я вливал в него всю свою энергию, чувствуя, как тело протестует, а голова начинает гудеть от перенапряжения. Эта тушка была совершенно не готова к таким нагрузкам. Нервные окончания – грубые. А поток энергии напоминал попытку пропустить реку через ржавую трубу.
В моём прежнем теле этот клинок подчинился бы за пару минут, спев песню чистого металла под моими пальцами. Здесь же приходилось ломать его волю, продавливая каждый конструкт с силой, от которой трещали кости этого слабого тела. Мифрил не пел. Он рычал.
Спустя шесть часов, когда последний конструкт встал на своё место, я откинулся на спинку стула, выжатый как лимон.
Голова болела, перед глазами плясали тёмные пятна, а тело ломило, как будто меня сбил самосвал. Но дело было сделано.
– Принимай, – выдохнул я.
Сириус подлетел, и перестроенный, усиленный мифрил, который теперь больше походил на сложнейшее ядро, чем на обломок меча, втянулся в специальный слот на его корпусе.
Ещё несколько минут, и Сириус затрясся от удовольствия.
– Интеграция… завершена, – его голос зазвучал по-новому – чище и глубже. – Повелитель… я… я чувствую… всё по-другому.
Я не стал встраивать в него какие-то конкретные модули. Вместо этого использовал мифрил, чтобы «подправить» саму основу моего верного помощника. Его «мозг» теперь работал быстрее, нейронные связи стали прочнее, память – обширнее. Он стал еще на один шаг ближе к своему изначальному, идеальному корпусу, который сейчас был недоступен.
Кроме того, в системе появилось несколько дополнительных слотов для будущих апгрейдов, которые ещё предстояло «доработать напильником». Одним сеансом колдунства тут было не обойтись.
От древнего клинка остался лишь небольшой, размером с палец, переливающийся слиток. Я повертел его в руках. Чистейший мифрил. Мой неприкосновенный запас на чёрный день.
В этот момент в мастерскую заглянула Маргарита. Её взгляд тут же упал на сияющий слиток в моей руке.
– Ой, что это? – она подошла ближе. – Как красиво!
Оно и неудивительно. Чистый мифрил излучал столько энергии, что невольно притягивал к себе внимание любого, у кого был хоть малейший намёк на Дар.
– Что это? – с улыбкой переспросил я, подкидывая слиток на ладони. – Этот маленький кусочек металла стоит, наверное, как годовое ВВП всех государств этого мира. А может, и дороже. Так что в нынешних условиях он просто бесценен.
Маргарита восхищённо выдохнула.
– Ничего себе… А… как ты его продавать будешь?
– Да никак, – я убрал слиток в карман. – Он нам ещё самим пригодится.
– Ну может, маленький кусочек? – она умильно посмотрела на меня, сложив ладошки. – Квартира-то эта всё-таки такая всратая…
Я не выдержал и заржал.
– «Всратая»? Если верить интернету, твой жаргон далёк от аристократического.
– Ой, не душни, братец! – фыркнула она, пихнув меня в плечо. – Можно подумать, ты в этом разбираешься!
– Ладно, – отсмеявшись, сказал я. – Чего пришла?
– С докладом! – гордо отрапортовала Маргарита и, усевшись рядом, развернула ко мне планшет.
Картина, которую она нарисовала, была предсказуемой, но оттого не менее омерзительной. Абсолютно все их с Эльвирой «друзья» и «подруги» слились. Максимум, что их интересовало, – это сочные сплетни о гибели рода и о том, какого хрена две графини вышли замуж за страшных старых простолюдинов.
Все злорадствовали. За спиной распускали самые грязные слухи, а в личных сообщениях разыгрывали из себя верных подруг. «По секрету» одна делилась с Маргаритой, мол: «Машка, сука, такое про тебя говорит, а я не такая, я твоя подруга!». А через час та самая Машка писала то же самое про неё саму.
– Мда-а-а… – протянул я, глядя на экран. – Люди… Что с них взять?
– С «них»?! – тут же уцепилась за слово Маргарита, удивлённо вскинув бровь.
Я улыбнулся.
– С нас, конечно же, с нас.
Я на мгновение задумался, глядя на список имён на планшете.
– Хорошо. Иди и всем напиши, что это всё клевета и поклеп, и вы с Элей… Так, стоп, – я осёкся. – Сириус подготовит вам официальное заявление для журналистов, но пока его не отправляйте. Меня интересует другое. Пока просто продолжайте следить за инфосферой. Особенно обратите внимание на князя Трофимова и его детские дома.
– А что с ними? – заинтересовалась Маргарита.
– Увидите, – загадочно улыбнулся я. – А теперь иди уже!
Когда она ушла, я снова погрузился в работу. Вместе с Сириусом мы начали шерстить интернет, пытаясь понять, что же это за чудо-травки такие растут в этом мире, что из-за них идут настоящие боевые действия между двумя государствами без объявления войны.
Я углубился в изучение этого вопроса, и чем больше информации находил, тем сильнее охреневал. Первое, что бросилось в глаза, – это стена. Огромная, циклопических размеров Великая Китайская стена, которая тянулась вдоль всей границы.
Я видел в Многомерной строения Архитекторов, способные затмить звёзды. Видел целые планеты, превращённые в крепости. Но это… Это было нечто иное. Да, по сравнению с творением Архитекторов это был песочный замок, но для этого мира и местных технологий это сооружение внушало. Китайцы ввалили в эту стену целую кучу денег и ресурсов просто для того, чтобы никто не совал нос на их территорию.
Как оказалось, причина была веской. Раньше на их стороне границы находилась уникальная природная аномалия, где и росла эта чудо-трава. И она действительно была чудом. Лекарство от всех болезней, эликсир для прокачки Одарённых, источник вечной молодости… В общем, полный набор.
В былые времена, когда Российская Империя была посильнее, она активно браконьерила на китайской территории. Вот те и отгрохали стену. А потом и сами окрепли, вырвались вперёд по технологиям. Но в какой-то момент, то ли они повредили экосистему, то ли ещё что, но трава у них расти почти перестала.
А сама аномалия, тем временем, медленно, но неуклонно начала мигрировать на восток – на территорию Российской Империи.
У Китая же под эту травку было завязано практически всё. И они, недолго думая, начали браконьерить в ответ, предварительно заручившись поддержкой продажных русских чиновников. Те даже фиктивные исследования провели, в которых «доказали», что трава – на самом деле бесполезный сорняк. А все стычки на границе списывали на борьбу с мелкими контрабандистами.
И снова в этой истории всплыл род Бездушных. Мой «отец», будучи по своей сути друидом, кричал на всю Империю, что Россия теряет бесценный ресурс. Но князь Трофимов лишь кормил его завтраками, обещая, что «вот-вот мы всё порешаем», и не давал им поднять голову.
Я покачал головой. Мда… Неспокойное семейство было. Жаль, слабое. Не вытянули против стаи пираний.
Но вся эта информация была мне нужна для другого. Трава, несмотря на все запреты и монополию государства, всё равно продавалась на чёрном рынке. А значит, это был потенциальный источник дохода.
– Сириус, – позвал я. – У тебя новое задание. Мне нужна точная карта этой аномалии. Облети всю территорию, разберись, как она работает. Меня интересует, как можно более-менее точно прогнозировать появление новых полян с травой и в каких примерно местах они могут возникнуть.
– Принято, Повелитель.
Сириус тут же отправил на задание Гвоздика и Дрончика во главе ватаги мелких разведчиков, чтобы ускорить процесс. Но сделал он это не так, как раньше.
В воздухе перед ним развернулась трёхмерная тактическая карта региона. На ней в реальном времени отображались не только маршруты дронов, но и потоки данных: метеосводки, спутниковые снимки, предполагаемые «слепые зоны» пограничных радаров и даже анализ трафика в этом районе. Раньше на составление такого комплексного плана у него ушло бы не меньше десяти минут. Сейчас всё было готово за секунды.
– Просчитан оптимальный маршрут с вероятностью обнаружения 0.78 %, Повелитель, – доложил Сириус. – Разведчики уже в воздухе. Гвоздик и Дрончик приступят к сканированию через двенадцать минут.
Я же, просматривая карту местности, вспомнил ещё кое-что из памяти прежнего владельца тела. Открыл на планшете старые карты земель Бездушных, которые мы скачали с серверов Трофимова. И нашёл то, что искал. Экспериментальные теплицы, расположенные в стороне от основной усадьбы.
Странное это чувство. Воспоминания парня, чьё тело я занимал, всплывали не как чёткие картинки, а как обрывки сна. Вот он, совсем ещё мальчишка, бежит по этим полям с отцом, который с гордостью рассказывает о будущем проекте. А вот – уже повзрослевший – смотрит на заброшенные постройки после очередного отказа в финансировании. Я не знал этих людей, но их эмоции – надежда, а затем разочарование – эхом отдавались в моём сознании. Чужая жизнь, ставшая частью моей.
– Дылда! – набрал я номер своего водителя. – Заводи шарманку. У нас выезд.
Мы с Сириусом забрались в старую «девятку» и покатили за город. Теплицы нашлись не сразу. Они были хорошо спрятаны, и, если бы не полученные данные, мы бы проехали мимо.
И, о сюрприз! Теплицы не пострадали. Более того, сейчас там вовсю кипела работа. Какие-то люди в рабочих комбинезонах без опознавательных знаков таскали ящики, а периметр охраняли вооружённые бойцы.
– Господин, смотрите! – Сириус, зависший в воздухе в режиме невидимости, приблизил картинку.
Один из охранников – толстый, пожилой чувак с залысиной – нервно огляделся по сторонам, быстро достал из кармана фляжку, сделал большой глоток, крякнул и, спрятав флягу, с довольным видом пошёл патрулировать дальше.
– И на что тут смотреть? – не понял я. – Обычный алкаш на работе.
– Это же «муж» Эльвиры! – пояснил Сириус.
Опа! Я невольно улыбнулся. Какая удача.
– Сириус… этого брать живым.
Петербург, Российская Империя
Имперская Канцелярия
Князь Вячеслав Барышников ненавидел утро. Особенно утро понедельника.
Горы бумаг, громоздившиеся на его столе из карельской берёзы, казалось, размножались сами, без чьего-либо участия. Наверное, почкованием. Бесконечные стопки с каждым днём становились всё выше, грозя однажды похоронить князя под собой.
Отчёты о поставках зерна, докладные записки о пограничных спорах, прошения от каких-то захудалых баронов… Рутина, способная вогнать в тоску даже самого стойкого чиновника.
Но для Барышникова это была не просто рутина. В этом заключалась его власть.
Он был на высоком посту, заслужив доверие самого Императора. Хотя на деле означало лишь одно: тонуть в бюрократическом болоте, лично разгребая дерьмо, которое производили другие.
Барышников – выходец из обедневшего княжеского рода, взлетел так высоко, как его предки не могли и мечтать. Не самый сильный Одарённый-менталист, он брал другим – хитростью, интригами и умением оказываться в нужном месте в нужное время.
Так он и сделал свою головокружительную карьеру, взлетев до кресла имперского канцлера, став глазами и ушами самого Государя.
Он соблюдал интересы Империи с яростью цепного пса, но никогда не забывал и про свой маленький гешефт. Незаметная поправка в торговом договоре, удачно «потерянный» компромат на конкурента, вовремя данная рекомендация – и вот уже на его тайный счёт капала очередная приятная сумма.
На одном из мониторов тускло светились биржевые котировки и данные по нескольким теневым сделкам. Служение Родине – это прекрасно, но о собственном кармане забывать нельзя.
Он как раз заканчивал просматривать отчёт по таможенным сборам, когда на его столе тихо зазвонил специальный телефон – защищённая линия, известная лишь избранным. На дисплее высветилось одно слово: «Норд».
Барышников нажал кнопку.
– Слушаю.
