– Плохо мы еще знаем достопримечательности своей малой родины, – насмешливо, поддразнивая его, проговорила Мирослава.
– Я-то свою родину вдоль и поперек знаю, – отозвался он невозмутимо.
– Большую или малую? – не отставала она.
Предчувствуя подвох, он ответил:
– Я имел в виду Литву.
– А… – протянула она, – если мне не изменяет память, всей-то площади шестьдесят пять тысяч квадратных километров.
– Шестьдесят пять тысяч триста, – поправил он ее, не улыбнувшись.
– Извини, про триста километров я забыла.
– А площадь вашей малой области пятьдесят тысяч шестьсот квадратных километров.
– Откуда ты знаешь? – удивилась она.
– Посмотрел в интернете, прежде чем устраиваться к вам на работу.
– Туше! – рассмеялась она, посчитав излишним напоминать ему о площади своей большой родины.
Два дня пролетели незаметно. Все дела были улажены, обе тети и дядя были предупреждены, что их не будет в городе. И, конечно, в известность был поставлен Наполеонов. К удивлению Мирославы, именно Шура спросил:
– А как же Дон? – и предложил: – Хочешь, мы на время возьмем его пожить к себе? Мама за ним присмотрит.
– Спасибо, Шурочка, – растроганно проговорила Мирослава, – но Дону лучше остаться дома, он привык здесь чувствовать себя хозяином. А присмотрит за ним Клавдия Ивановна.
– Тогда ладно, – ответил Наполеонов, который был хорошо знаком с Рукавишниковой, – за кота можно не беспокоиться. Но вас-то куда несет?
– В Лучанск.
Наполеонов присвистнул:
– Вам что, тут дел не хватает?
– Так сложилось, Шурочка. Так что не скучай.
– Это уж как получится, – ответил он и отключился.
Глава 2
Утро третьего дня едва-едва пробуждалось ото сна, но уже чувствовалось, что день будет жарким. Именно поэтому детективы решили выехать пораньше, хотя в «БМВ» и был кондиционер. Этому автомобилю он полагался, и Мирослава, естественно, не стала калечить машину. Есть и есть, решила она.
На шоссе почти не было машин, и Морис увеличил скорость. Через некоторое время он спросил Волгину:
– Мы не слишком быстро едем?
В ответ она только усмехнулась.
– Что-то не так?
– Нет, просто вспомнила анекдот.
– Расскажите.
– Гаишник останавливает автоледи. Она испуганно спрашивает: «Ой, я слишком быстро ехала?» На что страж дорог отвечает вежливо: «Нет, мадам, вы слишком низко летели».
Морис улыбнулся. Остальную часть дороги они ехали молча. Мирослава с интересом рассматривала из окна пролетающие за окном пейзажи. Наконец Морис, слегка притормозив, предупредил:
– Поворот на Лучанск.
– Поворачивай и сбрось немного скорость.
– Хорошо.
Проехав по городу несколько километров, они не направились сразу к Кораблеву, а присмотрели себе временное пристанище. Для этой цели им приглянулась двухэтажная гостиница «Приют туриста».
– Что ж, придется остановиться здесь, – пошутил Морис, выруливая на стоянку, – так как я подозреваю, что гостиницы «Приют детектива» в этом городе нет.
– Скорее всего, твои догадки верны, – согласилась с улыбкой Мирослава.
– Вот только сейчас лето, вы уверены, что места в гостинице есть?
– Надеюсь, что да. Иначе прибегнем к помощи Кораблева.
Едва они вошли в гостиницу, как портье устремил зачарованный взгляд на Мориса.
«Чего это с ним? – подумала Мирослава. Парень не производил впечатления субъекта, интересующегося мужчинами. – Может, просто Морис произвел на него впечатление?»
Вскоре все разъяснилось. Едва они подошли к стойке, чтобы занять номера, портье спросил, не сводя глаз с Мориса:
– Вам один номер?
– Два, – ответил Миндаугас.
Выдав им ключи, парень обратился к Морису с просьбой:
– Дайте мне, пожалуйста, автограф.
– Автограф? – изумился тот и посмотрел на Мирославу.
– Вы тоже можете дать автограф, – великодушно разрешил портье и ей.
– Я что-то не понял? – недоуменно проговорил Миндаугас.
– Но вы же артисты!
– Вообще-то нет…
– А кто же?
– Туристы, – ответила Волгина.
– А… – недоверчиво протянул портье и, подумав полминуты, все-таки решился настоять на своем, – все равно распишитесь. – Он протянул Морису глянцевый лист бумаги в красивой рамочке.
Морис снова посмотрел на Мирославу.
– Напиши ему: «Морис Миндаугас с любовью», – хмыкнула она.
– Слушаюсь, шеф, – улыбнулся Морис и спросил: – Как вас зовут?
– Костя, – расплылся в улыбке портье.
Миндаугас написал то, что посоветовала ему Волгина, и расписался. Довольный портье придвинул лист к Мирославе:
– Вы тоже чего-нибудь черкните.
«С не меньшей любовью присоединяюсь, Мирослава Волгина», – написала она. Довольный парень тотчас спрятал полученный обратно лист.
– Вам это не кажется странным? – спросил Морис, пока они поднимались по лестнице на второй этаж.
– Ничуть, – улыбнулась она, – просто твоя красота начинает сводить с ума не только женщин, но и мужчин.
– Угу, – отозвался он полушутя-полусерьезно, – только вас она почему-то никак с ума не сведет.
– Откуда ты знаешь? – спросила она и лукаво подмигнула. – Может, я уже давно от тебя без ума.
Морис пытливо глянул в ее лицо, и она весело рассмеялась.
– Грешно смеяться над больным человеком, – проговорил он страдальческим голосом.
– И чем это, интересно, ты болен?
– Вам этого не понять.
– Ага. Ладно. Вот начнем работать, и здоровье к тебе вернется в полной мере.
Тем временем он открыл ее номер и поставил саквояж.
Мирослава бросила заинтересованный взгляд на огромную кровать:
– А, может быть, мы зря заказали два номера, – проговорила она с долей сомнения.
– Шутить изволите? – фыркнул он.
– Нет, просто смотри какая большая кровать, мы могли бы на ней спать валетом. А так просто выброс денег на ветер.
Он сердито посмотрел на нее в упор, и она расхохоталась. Морис молча взял свой саквояж и закрыл дверь. Вскоре она услышала шорох в соседнем номере. «Да, стены здесь довольно тонкие, – подумала Мирослава, – но при нашей профессии в этом есть определенное удобство». Она распаковала свои вещи, сходила в душ и позвонила Морису.
– Мне прийти? – отозвался он.
– Давай спустимся вниз и спросим у твоего почитателя, где тут у них есть приличное кафе.
Морис фыркнул и ответил:
– Хорошо. Встретимся внизу.
Увидев их, портье расплылся в улыбке. При этом смотрел он только на Мориса. Парень никак не хотел расставаться со своим заблуждением. Он был уверен, что Миндаугас какой-то заграничный артист, но скрывает это. Мирославу он принимал за сопровождающую гостя в заграничной поездке.
– Иди, – подтолкнула Мориса Мирослава, – спроси у него, где нам можно поесть.
Миндаугас еще и рот не успел открыть, как парень, бросившись ему навстречу, спросил:
– Вы, наверное, покушать хотите?
– Точно, – улыбнулся Морис.
– Так вот, у нас есть свое небольшое кафе. Я вас сейчас провожу. Миша! – крикнул он и помахал охраннику.
– Чего? – спросил тот, не приближаясь.
– Покарауль тут. Я быстро вернусь! Одна нога здесь, другая там.
– Ладно, иди, – флегматично ответил охранник Миша.
«По-видимому, Миша не разглядел в Морисе особу королевских кровей», – улыбнулась про себя Мирослава.
Вскоре они оказались в небольшом, но уютном зале, погруженном в приятную прохладу. На окнах висели голубые шторы, создавая полутень. Едва слышно жужжали кондиционеры. На голубых столиках были постелены кружевные салфетки. Мирославе даже показалось сначала, что они ручной работы и связаны крючком, но потом она в этом засомневалась. На каждой салфетке стояла синяя ваза, напоминающая формой горшочек, и в ней полевые цветы. «Оригинально и трогательно», – подумал Морис. «Весьма по-домашнему», – присоединились к его мнению мысли Мирославы.
Народу в зале почти не было.
– Выбирайте любой столик, – сказал портье. И, решив поднять престиж кафе в глазах приехавшей пары, проговорил: – Вы не смотрите, что сейчас здесь пусто. К обеду народу заметно прибавится, а к ужину зал будет полон.
Детективы кивнули, давая понять, что верят его словам. Костя улыбнулся, успокоившись, и махнул официанту. И сказал, когда тот подлетел:
– Обслужи по высшему разряду, – и многозначительно подмигнул.
Официант закивал, понял, мол.
– Чего изволите? – спросил он у Мирославы.
«Ну вот, наконец-то и я удостоилась мужского внимания», – улыбнулась она про себя и спросила:
