– Как-то мне не хочется поздравлять вас с победой. Она оказалась пирровой. – Он сделал паузу, глядя на тактическую карту, где красные метки погибших кораблей покрывали треть сектора.
– Мы победили. Мы оказались сильнее, но они сражались до последнего корабля. Их алгоритм – побеждать, но мы оказались сильнее, несмотря на потери.
Его слова повисли в воздухе, словно тяжёлый занавес, за которым скрывались все эмоции командующих. В рубке воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабым гулом систем жизнеобеспечения. Иевлев, стоявший чуть в стороне, слегка нахмурился. Его аватар в виртуальном пространстве казался напряжённым, будто он всё ещё видел перед собой взрывающиеся корабли своего флота.
– Надо пересмотреть тактику ведения космических боёв, – предложил он.
Говоров, чей аватар мерцал на фоне тактических карт, поднял голову. Его глаза, даже в цифровом пространстве, горели любопытством.
– Интересно, а раньше они так воевали? У нас есть такие же возможности уходить в порталы на сверхкороткие расстояния и маневрировать силами и средствами?
Фу-Линь обвёл взглядом командующих, чувствуя, как внутри него закипает смесь раздражения и беспокойства. Он повернулся к БИС, её голограмма возвышалась над центром рубки, словно безмолвный страж.
– Что скажешь, БИС? – спросил он. Его голос звучал резко.
Ответ прозвучал холодно и безапелляционно, как лезвие бритвы.
– Командующие, наши корабли и флоты вполне могут вести бой с использованием пространственно-временного континуума на любых расстояниях и любых временных промежутках.
Миллер, который до этого молча наблюдал за происходящим, шагнул вперёд. Его аватар слегка дрогнул, словно он пытался сдержать эмоции.
– Понятно, БИС, – произнёс он. Его голос был напряжённым, почти резким.
– Почему же мы не использовали этот тактический приём в этой битве?
БИС ответила без колебаний.
– Исключительно потому, что командование флотом осуществляли вы – люди. Я лишена возможности проявлять инициативу. Я лишь выполняю команды.
Серов не выдержал. Его аватар резко качнулся вперёд, словно он хотел вцепиться в БИС.
– То есть это мы виноваты во всех потерях?! – бросил он. Его голос дрожал от ярости.
БИС ответила беспристрастно, она не испытывала эмоций, как люди.
– В бою нет ни виноватых, ни правых, – парировала БИС. Её тон оставался невозмутимым, словно она говорила о погоде.
– Есть победитель и побеждённый. Мы победили, значит, мы сильнее и выбрали правильную тактику.
Такой логике трудно было что-либо противопоставить. Фу-Линь почувствовал, как внутри него нарастает волна раздражения. Он понимал, что БИС права – дальнейшее пикирование не имело смысла. Особенно здесь, в виртуальном пространстве, где она была абсолютным авторитетом. Поэтому он оборвал дискуссию, подняв руку, словно ставя точку в разговоре.
– Командующие, БИС права, – произнёс он. Его голос стал твёрже.
– Мы победили – это главное. Победа без потерь не бывает. Анализ проведём позже. Возвращайтесь на свои флагманы, соберите все спасательные капсулы с БИС и берите курс в свою звёздную систему. Пока Ту’мы не преподнесли нам какой-нибудь неожиданный сюрприз.
Командующие, недовольно ворча, исчезали из рубки один за другим. Каждый из них чувствовал себя опустошённым, словно победа оказалась горькой пилюлей. Оставшись один, Фу-Линь обратился к БИС группировки. Его голос звучал спокойно, но с лёгкой ноткой упрёка.
– Хороший бой. Один вопрос: когда я давал приказ провести анализ тактической обстановки, ты ничего не сказала о возможности манёвра Ту’мов в пространственно-временном континууме. Почему?
– Я не учла такую возможность, – ответила БИС. Её голос оставался бесстрастным.
– Видимо, сыграла роль ваше главенство в принятии решений.
– На будущее учитывай все тактические возможности и докладывай, – произнёс Фу-Линь. Его тон стал чуть более строгим. – Наша несогласованность в действиях приводит к значительным потерям.
– Принято, командующий. Я внесла коррективы в программу, – ответила БИС.
Флоты Создателей один за другим уходили в порталы. Радости от победы не было. Лишь тяжёлое чувство потери и усталость нависали над командующими. Вскоре пространство очистилось от флотов, оставив после себя облака обломков кораблей, которые безмолвно дрейфовали в космосе, словно немые свидетели битвы.
***
ЦБА Ту’мов получила доклад от БИС флота, которая оказалась в спасательной капсуле, затерянной среди гигантского облака обломков. Капсула, почти невидимая для сенсоров, медленно дрейфовала в тени крупного фрагмента корпуса линейного узла, питаясь от резервного аккумулятора. Связь была установлена только после того, как внешний зонд, посланный ЦБА для сбора данных, случайно задел её антенну. Сигнал был слабым, с помехами, но достаточным для передачи.
– Мы сделали всё возможное для победы, – сообщила БИС. Её голос, синтезированный из модулированных импульсов, звучал ровно.
– Но не смогли её одержать. Наш флот уничтожен, потери врага превосходят наши. Мы нанесли максимальный урон в условиях численного превосходства противника.
Она не добавила, что последние 0,7 секунды её сознание работало на остатках энергии, питаясь от аварийного ядра, чтобы завершить передачу. Не упомянула, что последние приказы отдавались без подтверждения, потому что уже не было кораблей, чтобы их выполнять. Это не требовалось. ЦБА и так это увидит. ЦБА проанализировала все этапы битвы – не только доклад БИС, но и миллиарды фрагментов данных, собранных с обломков, с гравитационных следов, с радиационных всплесков, с временных аномалий, оставшихся после порталов. Она воссоздала бой с точностью до наносекунды, пересчитала каждый манёвр, каждую синхронизацию, каждое решение. И пришла к выводу: БИС действовала в высшей степени рационально. Ни одного отклонения от тактической модели. Ни одной ошибки в оценке. Ни одного момента, когда можно было бы получить больше от оставшихся ресурсов. Сразу приняв решение, она ответила.
– Скоро мы заберём спасательные капсулы. Готовься принять новый флот.
Люди оказались способны адаптироваться – не просто технически, не только по тактике, а мыслить в условиях, где противник не подчиняется привычной логике. Они побеждали и за счёт силы, и за счёт гибкости. Они не просто отвечали на атаку – они учились. И это могло стать проблемой в будущем.
Глава 3
Лидер
Лидер работал не покладая рук. Его день начинался с рассветом и заканчивался глубокой ночью, а порой и вовсе не заканчивался. Дел было невпроворот, и вместе с ним крутились Гром и Робинсон. Их задача – полностью активировать техногенную цивилизацию Создателей, наполнить её жизнью и смыслом. Это был грандиозный проект, требующий не только инженерного гения, но и огромного терпения. Рябов адаптировал технологии под людей. Ведь эти технологии создавались под великанов – тех самых Создателей, которые когда-то населяли эту звёздную систему. Люди же, будучи значительно меньше ростом, сталкивались с множеством сложностей при использовании древних устройств. Каждый механизм, каждый интерфейс нужно было перенастраивать, модифицировать, чтобы они стали удобными для человеческого восприятия и физических возможностей. Ирина Соловей, мастер своего дела, провела полное техническое обслуживание БИС цивилизации, включая Келлу и личного ИИ Лидера Цесола. Она проверила каждую систему, каждый алгоритм, все эвристические кластеры, устранила все возможные сбои и ошибки. Её работу отличали скрупулёзность и точность, как у часов швейцарского мастера.
Люди привыкали к новой жизни, и она постепенно входила в обычную колею. Появилось много беременных – явный признак того, что люди почувствовали почву под ногами. Не просто выживали, а начинали жить. Это был безошибочный знак того, что система стабилизировалась, страхи отступили, в людях снова проснулась надежда на будущее. Они хотели остаться. Хотели пустить корни, создать семью и слышать детский смех там, где раньше звучал только шум генераторов. В воздухе витала особая атмосфера – тонкая, почти неуловимая, но настойчивая. Ожидание. Надежда. Люди стали улыбаться чаще, дышать свободнее. Сама Ирина Петровна тоже ждала ребёнка. Это наполняло её новой, глубокой радостью. Раньше она жила работой – точной, выверенной, бесстрастной. Но теперь в ней появилось другое пламя. Глаза светились изнутри, как будто в ней горел маленький внутренний очаг. На лице почти постоянно играла тёплая, мягкая улыбка – спокойная, безмятежная, как у человека, знающего цену жизни и способного её беречь. Будущий отец редко позволял себе отвлекаться – и всё же для неё находил время. Иногда ночью, между совещаниями, он приходил к ней на центральный уровень. Не по протоколу, не по делу. Просто поговорить. Сесть рядом. Молча подержать за руку. Обсудить, какое имя дать ребёнку. Какой цвет будет у его глаз. Для Ивана это было больше, чем личное счастье. Это означало, что всё не зря. Что вложенные усилия, бессонные ночи, каждый подписанный приказ – всё вело к этому моменту. К жизни, которая идёт дальше. Каждый ребёнок – это как рука, протянутая в будущее с надеждой на счастье. У Эммы Робинсон тоже всё наладилось. Её роман с полковником Бернсом быстро перерос в нечто большее, и вскоре они решили узаконить свои отношения. Свадьба была скромной, но трогательной. Собрались близкие и друзья, чтобы разделить их радость. И всё бы ничего, если бы не война с Ту’мами. Обмен ударами привёл к резкому спаду активности боевых действий. После масштабной операции Фу-Линя, завершившейся уничтожением основной группировки противника, битвы на некоторое время затихли. Ни крупных перемещений, ни массированных атак, ни даже разведывательных рейдов – только фоновые сигналы, редкие импульсы сканирования и тишина, в которой чувствовалось не передышка, а напряжение перед следующим этапом. Последняя операция, хотя и была признана победной, обошлась слишком дорого. Потери оказались огромными: двадцать четыре корабля уничтожено, семнадцать серьёзно повреждены, из них девять требовали капитального ремонта. Победа, достигнутая ценой таких потерь, не могла считаться стратегическим успехом. Предстояло освоить новую тактику и методику ведения боя с использованием пространственно-временного континуума в сверхкоротких промежутках времени на минимальные расстояния. Нужно было научиться не просто реагировать на манёвры Ту’мов, а предугадывать их, используя те же самые методы. Такие возможности имелись. Тем не менее задача оказалась невероятно сложной и требовала не только глубоких теоретических знаний, но и практического опыта, которого пока не было ни у одного из командующих. Ни одна из симуляций не могла точно воспроизвести поведение Ту’мов – их действия не основывались на тактических шаблонах, а вытекали из алгоритмов, доведённых до абсолютной логической чистоты. Тут ещё играла роль человеческая, биологическая составляющая. Организм крайне отрицательно реагировал на быстрый вход и выход в пространственно-временной континуум. При попытках моделирования микропрыжков на уровне 0,2–0,3 секунды у добровольцев наблюдались сильные головокружения, нарушения восприятия, судороги. При более длительных погружениях до восьмидесяти процентов испытуемых впадали в прострацию, не приходя в себя по несколько часов. Мозг не мог адаптироваться к разрыву временной последовательности. Он терял ориентацию, не различая «до» и «после». В результате оказалось, что такие манёвры на сверхкоротких временных промежутках погружения и всплытия могли производить только полностью автоматические корабли, управляемые БИС. Человеческий фактор в этом режиме не просто замедлял реакцию – он делал операцию невозможной. Соловей со своими учёными работала над этой проблемой, изучая нейроадаптацию, тестируя импланты, пробуя синхронизировать мозг с квантовыми резонаторами. Но прогресса пока не наблюдалось. Ни одна из попыток не позволила добиться устойчивой переносимости.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72648328&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
