– Мотива? – взвилась я. – Издеваешься? Нет у меня мотива! Какой, интересно знать?
– Я не о том. Насчет адвоката.
– А… – Я задумалась. – Есть, как ее… Мелани. Из «Уэстленд-гарант». Мы к ней раз-другой обращались, когда на задании бывали неприятности.
Пришло уведомление, и я по привычке сразу посмотрела на экран. Клиент прислал письмо с соболезнованиями и попросил не торопиться. Часы показывали уже одиннадцать. Я отстегнула ремень безопасности.
– Ладно. Надеюсь, что-нибудь нашли.
– Это точно! Подождать тебя?
– Не надо. Мало ли, сколько просижу здесь. Вызову такси.
– Понятно. Ну, тогда… Удачи. – Хел наклонилась поцеловать меня в щеку, а я обняла ее в ответ. – Люблю тебя.
– И я тебя.
– Деньги есть?
Я едва не закатила глаза. Зачем так опекать? Потом вспомнила: денег и правда не взяла. Даже кредитку оставила в гостевой у Хелены. Она заметила мое выражение лица и достала сумку.
– Видишь? Вот и пригодилась мамочка-наседка. Держи, больше наличкой нет, но обойдусь как-нибудь. – Она протянула десятку и двадцатку. Я скривилась и засунула их в чехол телефона. – Повторяй за мной: Хел всегда права.
– Хел всегда права. – Я постаралась ради нее улыбнуться. Потом вылезла из машины и пошла к участку через парковку, всю дорогу чувствуя спиной взгляд сестры.
Внутри стоял шум, пахло моющими средствами и кофе. Пока ждала в очереди к стойке администратора, изучила взглядом помещение, как на задании. Две двери: автоматическая на улицу и еще одна из вестибюля в участок, на вид без замка. Скорее всего, открывается с помощью кнопки под столом. В углу камера, только почти вся правая стена попадала в слепую зону. Неразумное решение для полицейского участка. Странно, в первый раз я ничего не запомнила. Потрясение стерло половину событий той ночи – безумие, конечно, хотя не безумнее, чем по привычке оценивать оснащенность здания, когда Гейба больше нет на свете.
Подошла моя очередь. Я представилась и объяснила, что пришла к старшему детективу Малик. Сотрудник за стойкой вежливо улыбнулся и предложил сесть, но не успела я опуститься на стул, как в вестибюль вышла Малик собственной персоной. Я попыталась прочесть ее настроение по языку тела. Она не походила на человека, который только что раскрыл дело, и я слегка напряглась.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, Джеки, спасибо, что пришли. Мы лишь хотим уточнить кое-какие детали предыдущей беседы. Пожалуйста, пройдите за мной…
– Конечно. – Она провела меня внутрь и торопливо зашагала в лабиринте кабинетов. – Есть зацепки?
– Это лучше обсудить с координатором. Она вам звонила?
– Пока нет.
– Ладно, разберемся. – Она проводила меня в допросную вроде той, из прошлой ночи.
– Здравствуйте, Джеки. – Детектив Майлз встал и пожал мне руку. Я вновь отметила про себя, до чего он юный, вчерашний выпускник. На столе лежал диктофон. Когда мы расселись, Майлз включил его и вопросительно посмотрел на Малик. Та кивнула и начала:
– Запись от шестого февраля, понедельник, одиннадцать часов двенадцать минут. Детектив Алекс Майлз и старший детектив Хабиба Малик допрашивают свидетеля Джакинту Кросс, также известную как Джеки Кросс, в связи с обстоятельствами смерти ее супруга, Гэбриела Медуэя. Джеки, это добровольное мероприятие, вы не под арестом и имеете право покинуть участок в любое время. Однако в случае отказа сотрудничать мы можем принять решение об аресте. – Малик перевела дух.
Я хмуро молчала. Вчера они такого не говорили… Правда же? Не успела я спросить, почему изменилась формулировка, Малик продолжила:
– Вы имеете право хранить молчание, однако все, что вы скажете, может быть представлено против вас. Если при допросе вы умолчите об обстоятельствах, на которые позже будете ссылаться в суде, это может отрицательно повлиять на вашу защиту. Вы также имеете право на бесплатную независимую юридическую помощь и можете в любой момент потребовать адвоката. При необходимости вы имеете право получить юридическую консультацию за пределами кабинета, прежде чем вернуться на допрос. Вам понятны ваши права?
– Э-э… Да, – медленно произнесла я, а сама думала, почему они подобрали такие выражения. Может, мне передалось паникерство Хел, но в прошлый раз об аресте точно не говорили. Откуда же такая перемена? Неужели Хел была права?
– Джеки, мы вас позвали, чтобы кое-что уточнить в ваших предыдущих показаниях, – объяснила Малик, и я кивнула. Она что-то отыскала в записной книжке и продолжила:
– Так. Прошлой ночью вы сказали, что выехали из участка примерно в два, правильно?
– Ну-у да. Может, чуть позже. Когда еще сидела внутри, было около двух.
– Понятно. Потом вы заказали «убер» до своей машины, отправились домой и приехали… – Малик сверилась с записями. – …около четырех. Верно?
– Кажется, да. Может, чуть позже.
– Ясно. Понимаете… Помогите нам разобраться, Джеки, тут что-то не сходится. До вашего дома от участка, где, если верить вам, осталась машина, всего полчаса езды.
Я нахмурилась еще сильнее. Не понравилось мне это «если верить вам». Неужели сами не знают, где я припарковала машину? Меня же полицейский оттуда увез!
– Все верно, – невозмутимо согласилась я.
– Еще полчаса… Ладно, пусть даже сорок пять минут от «Арден-альянс» до дома. Значит, приехали вы максимум в три пятнадцать. А в службу спасения позвонили почти в пять. Как видите, куда-то исчезло немало времени.
Я подавила вспыхнувшую было злость. Конечно, полиции положено разбираться с любыми неувязками, но я с большим трудом удержалась от крика: «Может, лучше поищете убийцу Гейба, чем меня терзать?!»
– Во-первых, я безумно устала и раз-другой свернула не туда. Не уверена, сколько времени потратила, но вряд ли приехала раньше четырех.
– Ясно.
– Затем, как я сказала… – Точнее, как не раз твердила. Впрочем, не стоило слишком явно показывать недовольство. – Я впала в ступор, когда нашла тело Гейба. Знаю, надо было сразу позвонить в экстренную службу, но… не смогла. Неужели не понимаете? Не каждый день натыкаешься на… – Воспоминания меня душили. – Своего мужа… – Голос задрожал, и я сменила подход, чтобы не показать своей слабости. – Послушайте, какой тут прок? Очевидно, Гейба убили до моего приезда. Говорю же, кровь была липкая, свернулась. Главное, он не взял трубку, когда я звонила из участка. Боюсь…
Я вновь умолкла, борясь с дрожью в голосе. Не плачь, не плачь, не плачь.
Малик молча за мной наблюдала и подвинула мне коробку салфеток. Я раздраженно выдернула одну и сжала в кулаке.
– Боюсь, он к тому времени уже умер, – бесцветным голосом закончила я, лишь бы не выдать слез. – Когда я позвонила. Я сразу удивилась. Он собирался меня ждать, мы обсуждали доставку еды, но не суть. Гейб всегда, всегда меня дожидался. Он не ложился спать, пока не вернусь домой. К двум Гейб уже забил бы тревогу и точно взял бы трубку, останься он жив. Думаю, его убили до двух. Следовательно, этот разговор… – Я обвела рукой диктофон, подразумевая их вопросы и помешанность на времени. – … полная бессмыслица. В два я сидела в полицейском участке на другом конце города. Вы и сами прекрасно знаете. Мы… только зря тратим время, – закончила я, тяжело дыша.
Я ожидала подвижек в деле, хоть каких-то зацепок. В итоге… Нет, не верится! Хел оказалась права. Со мной обращаются как с подозреваемой.
– Хорошо, – ловко сменила тактику Малик. – Спасибо, что прояснили насчет времени, Джеки, вы нам очень помогли. А после того как нашли тело мужа?..
– Сказала же! – нетвердым голосом ответила я. – Попробовала его сдвинуть, растолкать, а когда поняла, как… это б-бесполезно, легла на диван. Лежала там… Не помню. Минут двадцать или дольше?
– Вы не трогали компьютер?
– Что? – удивилась я. – Нет, конечно нет! Плевать мне было на компьютер!
– Ничего не вытаскивали? Ничего не пропало?
– Вытаскивала?.. – совсем растерялась я. – Вы о чем? Флешку?
– Жесткий диск. – Майлз ободряюще улыбнулся, эдакий хороший полицейский, не чета Малик, она-то… Даже не знаю, чокнутый полицейский. – Не вынимали жесткий диск Гейба, Джеки?
– Нет! Разумеется, нет! – Я пыталась прочесть выражение на его лице. – Компьютер я не трогала. Стойте, пропал жесткий диск?
– А кухонный нож? – спросила Малик с другого конца стола.
Я метнула взгляд на нее, сбитая с толку резкой переменой темы.
– Нож?..
– Узнаете? – Она подвинула мне фотографию и сказала в диктофон:
– Показываю Джакинте Кросс кухонный нож с логотипом на японском.
Сердце на мгновение замерло.
Я его узнала. Это был наш нож… Точнее, Гейба. Большой, японский, прочный – им не только резать, но и рубить можно, и стоил он под триста фунтов. Гейб его добавил в список свадебных подарков, которые мы ждали от гостей, как бы я ни спорила, что глупо столько тратить на дурацкий нож, ну а Гейб позволил мне внести в список нелепый коврик из искусственной овчины. Я постелила его в ванной, он вскоре скатался и забрызгался пастой и водой из душа. Я сдалась и выбросила коврик после второй годовщины, а нож ничуть не затупился, и Гейб пользовался им едва ли не каждый день.
Да, тот самый нож. Только весь в ржавых пятнах, похожих на…
Кровь отхлынула от лица.
– Узнаю, это наш. Подарок на свадьбу. Это им… с его помощью…
Мне стало безумно холодно и страшно.
– Для записи: Джакинта Кросс опознала нож…
– Я передумала. Мне нужен адвокат, – перебила я.
Майлз и Малик обменялись взглядами, затем Малик кивнула.
– Ладно. Ваше право, Джеки. Допрос завершен в… – Она подняла глаза на часы. – …одиннадцать часов девятнадцать минут. – Малик выключила диктофон, встала и потянулась. – Я схожу все устрою. Не против посидеть здесь?
Я покачала головой, хотя на самом деле была очень даже против. Следовало прийти с адвокатом. Что я натворила? «Хел всегда права», – прозвучали в голове слова сестры.
– Вы кому-то определенному хотите позвонить? – спросила Малик. – Если нет, мы вам назначим государственного.
– Позвоните… – Я лихорадочно вспоминала имя. Совсем недавно назвала его Хел, но от потрясения все стерлось из памяти. – Мелани… Господи, как там фамилия? Мелани Блэр из «Уэстленд-гарант». Знаете ее?
– Да, кажется, сотрудничали с ней. Хорошо. Я пока договорюсь, а вы подождите.
Дверь за ней медленно закрылась, и мы с Майлзом остались в неловком молчании. Он выдавил нечто вроде сочувственной улыбки, хотя получилось скорее смущенно, а я и вовсе не смогла улыбнуться в ответ. Какие тут улыбки?! Наш нож. Наш нож… Как это понять? Где его нашли? Помню, в ночь смерти Гейба у меня сняли отпечатки пальцев. Я-то подумала, не хотят спутать с отпечатками убийцы. Теперь этот простой шаг приобрел куда более зловещий смысл.
Мы просидели вдвоем минут десять, когда Малик просунула наконец голову в дверь.
– Ал, можно тебя ненадолго? – спросила она, глядя на коллегу.
– Конечно.
Майлз встал, неловко мне улыбнулся, а я сидела и думала, как все это понимать. Неужели меня подозревают? Почему? Разве не поняли: Гейба убили задолго до моего приезда?
А вдруг правда не поняли? Ведь я знать не знала, насколько точно определяется время смерти. Я же могла вернуться в три. Им оставалось верить мне на слово. Возможно ли установить наверняка спустя четыре-пять часов, во сколько убили человека – в два или в три часа? Я вдруг засомневалась. Надо было вызывать полицию сразу же, как увидела кровь Гейба на полу!
В кармане завибрировал телефон. Очередное письмо, только от незнакомого отправителя. «Сансмайл страхование». Тема «Внимание: документы во вложении». Гейб договорился с клиентом и забыл указать в записной книжке?
Письмо не слишком меня заботило, но хотелось отвлечься от тягостного молчания, поэтому я открыла послание.
Уважаемая госпожа Кросс!
Рады вас уведомить, что вступают в силу условия вашего с мистером Гэбриелом Медуэем семейного полиса страхования жизни.
Пожалуйста, внимательно ознакомьтесь с приложением к полису, поскольку в нем указаны важные исключения и условия страхования, и сохраните его на случай претензий.
Страхование действует с 1 февраля, даты вашего первого платежа, и продлевается каждый год.
Спасибо, что выбрали душевное спокойствие от «Сансмайл».
С уважением, Сью
«Сансмайл страхование»
Что за бред? Никакую страховку я не оформляла. А Гейб? Он бы не стал скрывать, правда же? Его такие вещи вообще не волновали. Дом мы купили из сбережений Гейба и моей доли наследства. Как фрилансеры, мы не попадали под программы страхования дохода, поэтому страховка на случай увольнения или невыплаты больничного не рассматривалась. Мысль о смерти одного из нас еще недавно казалась нелепой. Мы всегда говорили: все изменится, когда заведем детей. Разумно их защитить от любой опасности, даже маловероятной. Ну а до тех пор страховка – пустая трата денег. Так мы рассуждали.
Может, спам? Фишинг? Я подумывала ответить, но в строке отправителя, несмотря на личную подпись в конце письма, увидела только корпоративный адрес – значит, рассылка. Возможно, никакой Сью вообще не существует.
К имейлу прилагался документ. Наперекор опасениям и урокам Гейба не нажимать на подозрительные файлы, я открыла вложение.
Я едва разобрала первые строчки мелкого текста, да еще на крохотном экране. Оказывается, мы с Гейбом оформили друг на друга полисы страхования жизни. И выплата составляла миллион фунтов стерлингов.
Телефон выпал из рук прямо на плитку, и я вздрогнула от удара. Я и так была точно натянутая струна, в ушах шумело. «Невозможно, – думала я, наклоняясь за мобильником. – Невозможно». Даже если Гейб все устроил тайком (вряд ли), откуда миллион фунтов? Считай, в два раза дороже дома! Намного больше, чем нам нужно для жизни.
Если это правда, что весьма вероятно, объяснение только одно. Кто-то все подстроил. Более того…
Меня подставили.
Я потрясенно глядела на телефон в руках, не в силах принять такой вариант. Как? Почему?
Ответа не нашлось. Меня вдруг пронзила мысль: мобильник ведь у полиции! А значит, и доступ к моему аккаунту в «Гугле». Следовательно, через несколько часов или даже минут сотрудники увидят письмо.
Обязательно нужно показать имейл Малик, поделиться своей версией, иначе сотрудник, у которого телефон, сложит два и два, а получится у него пять. Я встала и направилась к выходу, мурашки бежали по коже, как разряды тока. За дверью никто не стоял, и я чуть не позвала Малик, как вдруг опять вспомнилось предупреждение Хел: «Следствие не зря подозревает жен и мужей. У тебя есть средства, есть возможности. Для обвинения не хватает только мотива. Уж будь добра, не давай им его». Что делать, что делать?! Ждать адвоката? Если письмо увидят до того, как она придет, картина сложится совсем плохая…
Нет. К Малик, сию же минуту. Я ведь ничего дурного не совершила. Если успею до того, как ее коллеги обнаружат письмо, она выслушает правду. «Ага, в прошлый раз поверила полиции, и чем дело кончилось?» – издевался голосок в голове. Уже не Хел, а мой.
