Павел Смолин "Открывашка и война"

– То есть это, если мне позволено обобщить, жук?корова? – спросил Рудольф Васильевич.

– Ближайший земной аналог – корова, – подтвердил жук?караульный. – Сто литров идентичной по химическому составу молоку субстанции из пяти килограммов растительного корма.

– Поразительно!

– Спасибо, – поблагодарил я Королеву, отпустив руку.

– Владимир Владимирович, Александр Иванович, приглашаю вас обсудить условия нашего сотрудничества за чаем, – указала Сеннит лапкой на домик. – Для вашего спокойствия можете взять с собой доверенных людей.

– Для нашего спокойствия я бы предпочел остаться здесь, – с вежливой улыбкой отказался Жириновский.

– Это приемлемо, – не обиделась Королева.

Из домика появился несущий в лапках привычного вида деревянный стол караульный. Следом – еще парочка, эти несли стулья. Последними дом покинули четверо антропоморфных жуков, чей хитин расцветкой напоминал смокинги, а жвала на овальных, обладающих мимишными черными большими глазами лицах заменял нормальный рот. Жуки?официанты несли подносы с аппетитно выглядящими кусками жаренного мяса, бутылкой водки «Столичная» и чайным набором.

– Удойность поразительная, но нам нужно провести полный анализ кхм… «молока», – донесся из «биокоровника» голос ученого.

– Это приемлемо, держите ёмкость, – отозвался жук?караульный.

– Благодарим за такой теплый прием, – прокомментировал Жириновский процесс разбития на поляне «поляны». – Но мы, с вашего позволения, воздержимся от приема пищи на другой планете.

– Недоверие понятно, – не обиделась Сеннит и на это.

Жуки вообще не обижаются.

Взрослые уселись за стол – во главе с одной стороны Жириновский, с другой – Королева, конструкция стула которой отличалась длиной – чтобы брюшко вместить. Нам пришлось довольствоваться вынесенными из домика скамейками.

– Как вам уже известно, я хочу предложить человечеству союзный договор, – начала переговоры Сеннит. – Включающий в себя помощь в объединении человечества всех трех Вселенных, содействие в области научных разработок и объединение военного потенциала в войнах с третьими сторонами.

– Трех Вселенных? – уточнил Жириновский.

– Трех, – подтвердила Сеннит. – Мне известны теории бесконечного множества параллельных Вселенных, но они не применимы к нам на данный момент.

– Почему? – последовал закономерный вопрос.

– Развязавшие межгалактическую и межпространственную войну Древние, потеряв свои анклавы в трех Вселенных, заключили перемирие, поделив Веер Миров пополам, – ответила Сеннит. – Три доступные нам Вселенные покинуты и запечатаны в качестве примера ужаса войны на истребление. Доступными нам технологиями Барьер не преодолеть.

– Доказательства? – спросил Жириновский.

– Я могу предоставить вашим ученым расчеты, – ответила Королева. – Но разобраться в них они не смогут еще несколько поколений, если не принимать во внимание потенциальную помощь моих жуков?математиков.

– Мы бы хотели попробовать разобраться сами, – решил дать человечеству шанс Жириновский.

– Это приемлемо, – одобрила она.

Жук?караульный сходил в дом и вынес оттуда метровой толщины книгу в хитиновой корочке.

– Миша, посмотри, – попросил Жириновский.

Один из сопровождавших нас ученый перестал снимать крупный план жука?караульного и подошел к столу, на который положили книгу. Открыв ее, пробежал по странице глазами и подергал головой. Перевернув страницу, ознакомился с содержимым, почему?то побагровел и перелистнул снова. Шмыгнув носом, он рухнул на колени, вытянул руки к небесам и бросил в них жалобный укор:

– Почему я родился человеком?!!

Глава 2

Жириновский и Королева договаривались долго, поэтому заскучавший я отправился на экскурсию в компании Гриши и Тимофея. Последний – для формальной безопасности, так?то на этой планете мне ничего не угрожает: Сеннит я нужен, и, судя по ощущаемому мной энергоресурсу симбионта, её «восстановление» связано не только с передачей мыслеобразов, но и с «зарядкой» этого малыша. Сильно вложилась Сеннит в мою безопасность, без проблем пожертвовав парой дней активного существования. Рисковала, да, но без риска жить вообще не получается. Тут невольно приходят в голову мысли: а кто же я такой? Я что, и впрямь Избранный? Неожиданно и волнительно! Надо будет спросить.

В биокоровнике я застал наших ученых с поличным: поставив раскладной столик прямо в проходе – слева и справа, в похожих внешне на костяные, загонах, стояли вполне привычного вида коровки черно?белой масти – двое из них разливали молоко по пробиркам, после чего добавляли химикаты из других пробирок, получая на выходе разные цвета. Характерной вони нет.

– А куда девается навоз? – любознательно спросил я.

– Впитывается в пол и перерабатывается в питательные вещества, – ответил жук?караульный.

– Очень рационально, – раздался голос Рудольфа Васильевича из загона, где он очень внимательно осматривал и щупал жука?корову. – Нам придется по старинке, на поля вывозить, но самое главное – внешний облик жука?коровы совершенно не отличается от привычного, и нам не придется проводить долгую, изнурительную разъяснительную работу с населением!

Вспомнив, как мощно в моем мире воевали с ГМО, я невольно согласился – тут?то посложнее задачка.

– Вас послали за нами, молодой человек? – спросил ученый.

– Нет, там еще надолго, – покачал я головой. – Просто смотрю.

– Я бы тоже с огромным удовольствием посмотрел на что?то еще, – толсто намекнул Рудольф Васильевич.

– Это приемлемо, – пробубнил жук?караульный. – Идемте, – направился к выходу.

– Продолжайте, товарищи, – велел оставшейся анализировать молоко паре ученых начальник, и мы вышли из биокоровника.

Впереди – ряд таких же построек. Правее – засаженные отдаленно похожей на пшеницу, отличающейся насыщенным синим цветом, размерами зерен – с мелкую картофелину – и толстенными стеблями, где?то двухметровыми растениями. Слева от нас продолжаются переговоры, поэтому туда не суемся.

– Что это? – указал на поле ученый.

– Злак, – исчерпывающе ответил жук. – Одно зерно содержит достаточную для человека суточную норму питательных веществ и микроэлементов.

Ученая братия горько вздохнула, осознав немощность собственного сельского хозяйства.

– Растительная масса предназначена для кормления пищевых сородичей, – добавил жук.

Из земли в паре метров от нас вальяжно выбрался на солнышко толстый и длинный фиолетовый червь размером с автобус марки «ПАЗ».

– Жнец, – пояснил жук?караульный. – Урожай созрел.

Червь подполз к полю, открыл лишенную зубов пасть и начал поглощать созревшие злаки целиком, вместе с верхним слоем почвы. По ту сторону червя высыпалась влажная почва.

– Жнец поглощает созревшие злаки, – прокомментировал жук?караульный. – Оставляя за собой вновь засаженное поле.

– Как Сборщик? – поинтересовался ученый.

– Иначе, – ответил караульный. – Растительная масса будет доставлена пищевым сородичам. Зерно будет доставлено к биофабрике для дальнейшей переработки.

Из переработанной земли тем временем показались кончики стеблей, заставив Рудольфа Васильевича с коллегами присесть и посмотреть поближе:

– Как скоро вырастет новый урожай?

– Двадцать четыре часа, – ответил жук.

– Обязательно ли использовать для уборки данную разновидность инсектоида? – указал на червя ученый.

– Наиболее рационально, – ответил провожатый.

– Значит не придется объяснять людям, почему комбайны выглядят вот так, – решил он.

– Злак не является подарком Королевы, и будет доступен для покупки только после заключения договора, – вклинилась Гриша.

– Надо брать, – решил Рудольф Васильевич, посмотрел на коллег, и, видимо, поняв, что им ничего нового он сказать не сможет, обратился ко мне. – Вы понимаете, что это, молодой человек?

– Проблем с едой у нас больше не будет? – осторожно предположил я.

– Именно! – одобрил он. – В силу молодости и необразованности вы пока не в силах представить, сколько драгоценнейших человеко?часов человечество тратит на производство продуктов питания! Если углубиться в историю, именно переход от охоты и собирательства к земледелию позволил людям по?настоящему начать развиваться!

– А почему у нас акциз на мясо? – перебил немного обидевшийся на обвинение в тупости я.

– А у нас на него акциз? – удивился он и посмотрел на коллег.

– Я не знаю, Рудольф Васильевич, – развел руками один.

– Я в магазин с тех пор как институт закончил не ходил, – похвастался другой.

– Мы живем в закрытом научном поселке, – пояснил Рудольф Васильевич. – Там магазинов нет – продукты привозят по списку.

– А зарплату как тратить? – не отстал я.

– Жена в городе тратит, – буркнул ученый. – Не сбивайте меня с мысли, молодой человек! – возмущенно сделал мне замечание. – Мы говорим об истории и пользе победы над голодом для всего человечества! Среди крестьян иногда попадаются настоящие самородки. Вот Ваня, например, – указал на ученого справа. – Сам уроженец поселка Усть?Мана. Доктор наук! Или Антон… – указал на левого.

– Я в Новосибирске родился, Рудольф Васильевич, – с виноватой улыбкой перебил его ученый.

Подвигав бровями, Рудольф решил забить:

– А сколько таких по всему миру? А те крестьяне, которые головой пользуются только чтобы принимать пищу, хлынут на заводы и в сферу услуг, что позволит…

Тут в небе раздалось похожее на издаваемое майским жуком жужжание, и из?за ограничивающих поле привычного вида яблонь с непривычно огромными плодами вылетел похожий на лишенного хоботка комара жук. Отражая полупрозрачными крыльями солнечный свет, он подлетел к закончившему сбор урожая, увеличившемуся почти в четыре раза, червю – ученый самородок Ваня включил камеру и жадно снимал происходящее – подхватил его длинными тонкими лапами и унес обратно за деревья.

– Физически невозможно при таком размахе крыльев! – заявил ученый Антон.

– Транспортная особь использует для полета не только сопротивление воздуха, – пояснил караульный.

– А что? – поинтересовался Рудольф Васильевич.

– Подробные технологические сведения не являются подарком Королевы, – пресекла попытку Гриша. – И будут доступны для покупки…

– После заключения договора, – раздраженно перебил ученый.

– Рекомендуется посмотреть на метафрукт, – добавил жук?караульный.

– Идемте, – кивнул Рудольф, и мы пошли к деревьям. – Не является ли предметом торговли ответ на вопрос о том, почему вполне привычные нам яблоки сорта «антоновка» называются «метафруктом»? – саркастично спросил жука?дипломата.

– Метафрукт называется так потому, что объединяет в себе вкусовые и пищевые качества всех фруктов вашего мира, – ответила Гриша. – Приставка «мета» означает обобщенность.

Добрались до деревьев, и жук?караульный позволил ученым взять образец на анализ. Я стесняться не стал и сорвал килограммовое «яблочко» размером с половину моей головы.

– Молодой чело… – попытался было помешать мне откусить кусочек Рудольф Васильевич, но научное любопытство победило, и он замолчал.

Текстура фрукта была непередаваемой: преодолев мягкую кожицу, зубы впились словно одновременно в твердую мякоть яблока, податливую упругость цитруса, склизкость хурмы и волокна ананаса. Вкусовые ощущения живительной волной прокатились по языку – словно самый вкусный во Вселенной сок «мультифрукт», но не микс, а как будто все фрукты по очереди, но сразу! Освежает, наполняет силами, приятно щекочет ротовую полость! Хочу еще!

– Поделитесь ощущениями, молодой человек, – с очевидной завистью попросил Рудольф Васильевич.

– Ща, – пообещал я и откусил снова.

Я могу питаться метафруктами до конца моих дней! Проглотив вторую порцию, ощутил жалобную просьбу переполненного желудка перестать забрасывать в него эквивалент полукилограмма фруктов за укус. Так?то можно продолжить – симбионт поможет переварить, но однажды до фруктов доберутся и остальные, и тогда они легко соотнесут поглощающую все подряд в безграничных объемах Гришу и мой новенький неуемный аппетит.

– Наелся, – признался я. – Вкусно – очуметь, другие фрукты после такого даже есть не хочется. И безвредно – я же живой. Можно друзьям и попугаю нарвать?

Спрашиваю не у жуков, а ученых.

– В самом деле, Рудольф Васильевич, – не выдержал ученый Антон. – Ну зачем жукам нас травить, если Королеве союз нужен? Смотрите, какой уровень генной инженерии! Они же специально то, что нам подходит показывают! Давайте попробуем метафрукт?

– Пробуй, Антоша, – вздохнул Рудольф.

Каждый должен попробовать метафрукт!

* * *

Разбор полетов Жириновский решил провести на военной базе, куда мы прибыли после шести часов напряженных (не для меня) переговоров. Меня очень удачно разместили в казарме рядом со штабом, и, благодаря симбионту, даже не пришлось напрягать подслушиванием Гришу – и так все слышно:

– У пацана запах изменился. Незначительно – Юра рассказал. Не проведи он рядом с ним столько времени, не учуял бы, – настучал на меня Тимофей. – Она вполне могла промыть ему мозги.