– Вы предлагаете украсть кота? – улыбаюсь, хитро смотря на мужчину.
Ну вот, не такой уж он и злой. Может же, когда хочет.
Мужчина качает головой, тоже усмехается и поднимается с кресла.
– К ветеринару это чудо отвезите, проверьте на заразу, – указывает мне и уходит в кухню.
Ура!
Это победа!
Соскакиваю с кресла, глажу кота за ухом и иду вслед за мужчиной на кухню.
Роберт Станиславович открывает холодильник и долго в него смотрит, отпивая минеральной воды из маленькой бутылки.
– Я приготовила на ужин лазанью. Получилось вкусно. Давайте разогрею? – предлагаю на волне радости за кота. Беру чистую тарелку и лопатку, открываю противень.
– Мария, мне ничего не нужно. Иди спать! – отсылает меня, выделяя каждое слово. Вынимает из холодильника кусок ветчины.
Руки опускаются, становится обидно.
Ну вот, что за человек?
– Зачем вы так со мной? – обиженно спрашиваю я.
– Как «так»?
– Вот эта неприкрытая неприязнь, пренебрежение? Брезгуете моей едой. Я же от души предлагаю, – с каждым словом накручиваю себя, начиная злиться на этого бездушного гада. – Вы же хотите есть. А я, между прочим, очень вкусно готовлю! – заявляю ему.
На эмоциях взмахиваю лопаткой, и кусок лазаньи отлетает в стену, шмякаясь на пол, оставляя жирное пятно.
– Ой, – прикрываю глаза. – Простите, – снова мямлю. Идиотка.
Ну не хочет есть, и не надо.
Что я тут решила свой гонор показать?
Больно надо уговаривать тут этого сухаря.
Беру тряпку, кидаюсь убирать. А мужчина усмехается за моей спиной. Разворачиваюсь. Смеётся, качая головой. И его глаза впервые становятся живые. Ему идут эти мимические морщинки в уголках глаз и хриплый смех.
– Ладно, давай свою лазанью. Меня впечатлила презентация блюда, – соглашается он.
То-то же. Пытаюсь оттереть со стены пятно. Почти получается, но остается едва заметный след.
– Всё, успокойся, фея чистоты. Грей свою лазанью и чайник поставь, – говорит снова строго, но мне уже не обидно.
Ставлю тарелку с едой в микроволновку, включаю чайник, достаю заварку, порхая по кухне. Во мне столько энергии. Так хочется о чем-то поговорить с мужчиной. Да о чем угодно. Но я не решаюсь.
– У меня завтра выходной, но я уеду всего на несколько часов. Поэтому можно отпустить Раису Алексеевну пораньше. У нее наверняка есть важные дела в выходной.
– У тебя редкие выходные, пользуйся ими по полной.
– Да нет. Дел у меня нет. Я могу.
– Договаривайся тогда с Раисой Алексеевной, – отмахивается мужчина.
– Я ей не нравлюсь. Боюсь, мы не договоримся.
– Главное, чтобы ты нравилась Артему.
– Да, это главное, – киваю.
Ставлю перед мужчиной тарелку, приборы, чай в заварнике, пару чашек для нас, сажусь напротив. Пока Роберт Станиславович пробует лазанью, разливаю чай.
– Ну как? Вкусно? – интересуюсь я, подпирая рукой подбородок.
– Вкусно, – кивает, продолжая есть.
– Вот, – самодовольно улыбаюсь. – А какие я омлеты готовлю по утрам. Уверена, уже жалеете, что отказались, – выдаю ему.
Мужчина молча ест, а я пытаюсь отвести взгляд и так откровенно не пялиться на него, но снова натыкаюсь на эти руки, и там всё прекрасно, кроме обручального кольца.
– Маш, иди спать, – снова отсылает меня.
Ну вот опять…
Я лезу в его личное пространство.
Да?
Перехожу чужие границы?
Похоже, да…
– Ладно, – пытаюсь контролировать голос, но опять выходит обиженно. Встаю из-за стола, выплескиваю в раковину свой чай, который я даже не попробовала.
Что он заладил: «Иди спать, иди спать!» Как ребенку!
Я не ребенок, я женщина, а он либо смотрит на меня свысока, либо смеется.
Гад!
Не буду больше вообще с ним разговаривать.
Только по делу.
Всё!
Нервно мою чашку, громко ставлю ее на сушилку и иду мимо мужчины на выход.
Задеваю ножку стула и, естественно, лечу вниз лицом. У мужчины хорошая реакция, он подхватывает меня за талию и дергает на себя, предотвращая падение.
Выходит так, что я плюхаюсь ему на колени.
Замираю, зажмуриваясь.
Я прижата к сильному телу спиной, мужские руки крепко стискивают мою талию. В животе что-то переворачивается, по коже прокатывается волна мурашек. Его запах врывается в легкие. Если раньше я ощущала всего лишь шлейф, то сейчас концентрированный мужской аромат кружит голову. Уплываю, чувствуя, как начинают колотиться сердце и потеть ладошки, дыхание сбивается. А мужчина, кажется, и вовсе не дышит. Всхлипываю, когда он шумно втягивает запах моих волос.
Ой, мамочки.
Так нельзя.
Нужно срочно слезть с его колен.
Но я не могу – ноги ватные, меня размазывает эта неожиданная близость, будя что-то такое тягучее, горячее и ранее неизведанное.
Он сам снимает меня с колен, ставя на ноги. А я пошатываюсь, хватаясь уже за стол. Слов нет, они где-то потерялись, моргаю, боясь посмотреть ему в глаза.
– Осторожнее надо быть. Смотри под ноги!
Меня отрезвляет его холодный, снова высокомерный тон. Киваю, как дура, и молча убегаю из кухни наверх. Несусь по лестнице и запираюсь в своей комнате, пытаясь отдышаться.
Глава 8
Мария
Просыпаюсь, оттого что чувствую, как кто-то плюхается на мою кровать. Открываю глаза – Артем сидит рядом и смотрит на меня.
– Доброе утро, – подтягиваюсь. Мальчишка кивает. Еще сонный, в пижаме – видимо, тоже только что проснулся. – Сегодня выходной. Выспался уже?
В воскресенье у Артема нет режима. Он может спать сколько хочет, играть и делать всё, что пожелает. Но без меня. Только я не уверена, что с ведьмой он это себе позволит. Морщусь от перспективы столкнуться сегодня с Раисой Алексеевной.
– Давай еще поваляемся? – с улыбкой заваливаю мальчишку на кровать и начинаю щекотать. Тема смеется, отмахиваясь от меня.
Лежим всего минут пятнадцать, на большее у ребенка не хватает терпения. Он ёрзает, играет с моими пальцами, загибая их.
– Ладно, встаём, пойдём умываться.
После утренних процедур выбираю Теме одежду и, пока он копошится, убегаю в свою комнату и одеваюсь сама.
Спускаемся вниз на завтрак. Тема находит кота на подоконнике, который с удовольствием жует комнатный цветок, обгрызая его.
– Гарфилд, нельзя! – щёлкаю пальцем по наглой рыжей морде. – Хулиган.
Артем берет кота и садится с ним на диван. Иду в кухню готовить завтрак, но останавливаюсь, поскольку слышу там голоса ведьмы и Роберта Станиславовича.
– Это шерсть, запах и зараза, – возмущается Раиса Алексеевна. Торможу, не решаясь войти. Возвращаюсь к Теме, садясь с ним рядом и поглаживая кота. – От него нужно избавиться! – громко выдает женщина. Артём прижимает кота к себе и смотрит на меня умоляющим взглядом.
– Не бойся, я договорилась с папой, – шепчу ему.
– Почему ты идёшь на поводу у этой… – снова вскрикивает женщина. Не договаривает мое имя, называя меня «этой». Мужчина ей, конечно, отвечает, но очень сдержанно, и нам, к сожалению, не слышно его слов.
Эмоциональная тирада ведьмы заканчивается, она выходит в гостиную и застывает, осматривая нас строгим взглядом.
– Доброе утро, – здороваюсь я. Хотя утро совсем не доброе с ее появлением. Женщина кивает.
– Артем, отпусти животное, – брезгливо указывает она. – Вымой руки и иди завтракать.
Меня на завтрак не приглашают. Но мне и не очень хочется есть в присутствии этой женщины.
– Мария, у вас выходной, вы можете быть свободны, – строго сообщает она мне тоном директора лицея.
Артем не отпускает кота, а вручает его мне и идет мыть руки. Тем самым мальчик доверил мне животное.
Забрать его, что ли, с собой?
А то с этой ведьмы станется, отравит животное. Забираю кота и под пристальным взглядом Раисы Алексеевны поднимаюсь наверх.
– Было бы замечательно, если бы ты не высовывался из этой комнаты до моего прихода, – говорю коту, отпуская его на свою кровать.
Валяюсь около часа, бесцельно листая каналы на телевизоре. В одиннадцать иду в душ, укладываю волосы, надеваю платье персикового цвета, рассматривая себя в зеркало. Сажусь в кресло возле окна, подкрашивая глаза. В двенадцать приедет Ванечка. Погуляем. Я обещала.
Дверь моей комнаты приоткрывается, в нее протискивается Артем, садится на кровать и протягивает кому-то несколько шариков сухого корма на ладошке. Гарфилд с удовольствием хрустит.
Мальчишка грустный.
Мне вот интересно, неужели родную бабушку не беспокоит то, что ее внука угнетает ее появление?
У меня была замечательная бабулечка. Она пекла мне самые вкусные блинчики, пирожки и оладушки, вязала носки и шарфики и брала меня с собой на дачу, где росла самая вкусная клубника. А еще моя бабулечка просто не умела ругаться, на все мои детские шалости она лишь качала головой. А Раису Александровну Артем не любит.
– Артем, я уеду по делам ненадолго, – сообщаю мальчишке. Он кивает и опускает голову.
Блин. Мне уже никуда не хочется. Но… Ведьма четко дала понять, что мне пора уматывать.
– Тем, я ненадолго. А ты смотри за Гарфилдом, корми его, играй с ним. Хорошо? У тебя очень важная задача. Сделаешь?
Артем охотно кивает.
