– У него не выдержало сердце, – сообщила женщина.
– А следы яда в его теле не находили?
Учитывая, что Павел Галецкий был из богатой семьи, его тело должны были досматривать вдвойне тщательнее, ведь спонтанная смерть совершенно здорового мужчины вызывала подозрения.
– Нет, следов яда в его теле не нашли, – отрицательно покачала головой Анна.
Я отложил в сторону первый лист и принялся за изучение второго, но не сразу понял, что это были разные письма. Выходит, Дитер фон Валентайн не успокоился, и продолжал писать Галецкому даже по возвращении домой.
– Вы заметили, что эти письма отличаются друг от друга? – поинтересовался я у Мадьярова. – Они написаны на разной бумаге.
– Какая разница? – пожал плечами Кирилл Витальевич. – Убийца мог отправить первое письмо из Москвы, куда приехал с визитом, а второе уже из дома.
– Прислуга интересуется когда их допросят, – произнёс подчинённый Мадьярова, заглянув в кабинет.
– Скажите им, что я уже иду, – отмахнулся мужчина и повернулся к Анне. – Выходит, палаш могли похитить всего три человека: кухарка, водитель либо друг вашей семьи. Мы допросим прислугу, и я очень надеюсь, что кто-то из них сознается, потому как допросить Изюмина без причины я не могу. Сами понимаете, использовать дар духовника без особого разрешения запрещено.
– Да и я не позволю сделать это с невинными людьми, даже если среди них находится убийца, – отозвалась девушка.
Я прекрасно понимал позицию Галецкой. Даже кратковременное воздействие дара духовника могло негативно сказаться на психике, ведь эти одарённые в прямом смысле ломали волю и подчиняли себе сознание. Что говорить о длительном использовании дара во время допроса? После таких процедур люди нередко страдали от психических расстройств, а в особо тяжёлых случаях теряли рассудок и становились пациентами целителей, вот только далеко не каждому удавалось помочь.
– Ждите здесь! – распорядился Мадьяров, посмотрев на меня.
Инструкции не позволяли ему приглашать посторонних на допрос. А может, он не хотел раскрывать свои методы работы. В любом случае, мне придётся обходиться той информацией, которой я уже владею.
– Кирилл Витальевич, вы упустили один важный момент, – произнёс я, когда имперский сыщик собирался покинуть комнату. – Вы определили трёх подозреваемых, которые покидали особняк, но есть вероятность, что драгоценность, как и преступник, не покидали пределов этого дома.
Глава 2. Убийцы и палачи
Мадьяров вернулся буквально через полчаса уставший и недовольный.
– Идём! – скомандовал он мне в привычной ему манере.
Прислугу держали в гостиной на первом этаже, а допрос проводили с каждым по отдельности в соседней комнате.Ворвавшись в гостиную, начальник ищеек обвёл безумным взглядом собравшихся и прорычал:
– Значит, так! Я точно знаю что похититель драгоценностей и убийца находится в этой комнате. Но раз он не желает сознаваться, придётся пойти на крайние меры. Я позволю духовнику провести допрос с пристрастием, вывернув наружу все ваши секреты, но не ручаюсь, что после этого вы останетесь прежними, – Мадьяров тыкнул в меня пальцем и продолжил. – Вот этот человек нужен мне для того, чтобы попытаться привести вас в чувство после серьёзной беседы, но я бы не стал возлагать на него слишком большие надежды. Если продолжите упорствовать, ваше сознание не удастся вернуть обратно даже самому искусному целителю.
Сыщик замолчал, давая присутствующим время, чтобы хорошенько осмыслить его слова, а затем выбрал первую жертву. Ей стала кухарка. Очевидно, Мадьяров придерживался версии, что кражу совершил кто-то из тех, кто покидал особняк, а потому начал с главных подозреваемых.
– Ида Витольдовна, прошу! – указал сыщик на дверь.
На трясущихся ногах женщина проследовала за нами в комнату, где нас дожидался один из бойцов службы безопасности. Одного взгляда на него женщине хватило, чтобы впасть в отчаяние.
– Не губите, ваша милость! – взмолилась кухарка, упав на колени. – Не трогала я этот палаш окаянный! Видать – видала. Как его не видать, когда он на стене висел за спиной у Павла Леонидовича? А в кабинете я у него бывала часто. Вы не подумайте ничего дурного, я только по рабочим вопросам приходила, чтобы отчитаться о расходах и подать информацию обо всём, чего не хватает из продуктов. Павел Леонидович любил порядок во всём, особенно в отчётах. Но трогать – я и пальцем не прикасалась.
– Как же он тогда исчез?
– Откуда мне знать? Я целыми днями на кухне торчу. Если не готовлю. То посуду мою и убираюсь. Голову поднять некогда, не то, что за драгоценностями охотиться. Да и убивать у меня в мыслях не было. Вы хоть изучите мою биографию, тогда поймёте с какой нищеты меня Павел Алексеевич вытащил. Что же, мне теперь обратно в свои трущобы возвращаться и за гроши пахать?
Да, Галецкие платили своим работникам хорошо даже по меркам Яра-на-Светлице. Помимо того, что работники жили у них в отдельном крыле для прислуги, они ещё и питались за счёт хозяев дома, а также получали небольшую сумму на руки. В пересчёте на чистые деньги выходило шестьдесят-семьдесят тысяч, что было даже больше, чем я получал на «скорой».
Я чувствовал как волнуется Ида Витольдовна и подавил мимолётное желание призвать целительную волну, чтобы успокоить её. Не сейчас. Я понимаю, что она взволнована, её сердцебиение участилось, а давление повысилось, но если вмешаться, можно свести к нулю весь смысл допроса.
И тут у меня появилась идея. Получается, что целитель – превосходный детектор лжи. Мне достаточно запустить диагностику и с помощью целительского зрения следить за изменением состояния допрашиваемого. Да, пусть он взволнован и испытывает стресс, учащённый пульс, дыхание и повышенное давление можно объяснить, но когда человек говорит правду, оно не меняется. А если врёт – оно будет пускаться в галоп и бить новые рекорды. Это физиология, и от неё тяжело отвертеться, если не учиться контролировать себя, а я не думаю, что злоумышленник не из числа профи.
– Кирилл Витальевич, нужно поговорить с глазу на глаз, – перебил я разговор. – Это срочно.
Мадьяров нехотя вышел со мной сначала в гостиную, привлекая к себе взгляды прислуги, а затем и в коридор. Я коротко изложил ему свою идею, и сыщик согласился попробовать. А почему нет, если других легальных способов у нас нет? За использование духовника без разрешения по голове не погладят никого. Да и этическая сторона вопроса откровенно хромает.
– Выходит, ты можешь справиться лучше всякого ментального давления? – поинтересовался Кирилл Витальевич.
– Духовник может заставить человека говорить правду, а я в силах лишь определить лжёт человек или нет, и уже исходя из этого продолжать допрос.
– Сгодится!
Мы вернулись обратно, и по моей просьбе Мадьяров начал с обычных вопросов: попросил описать обычный рабочий день, какие блюда Ида Витольдовна готовила чаще всего, а затем спросил о неприятностях, которые случались на кухне. Уже тут на одном из этапов кухарка заметно занервничала, и это вызывало подозрения. Учитывая, что Алексей Павлович был отравлен, а сделать это с помощью еды проще всего, её нужно было допросить особо тщательно.
– Иногда бывают случаи, когда я забываю приготовить что-то, и еда пропадает. А ну, попробуй наготовить на целую ораву: три члена семьи, дворецкий, водитель, охранник, дворник, я и горничная. Только и делаешь, что готовишь с утра до вечера, вот голова и не соображает ничего.
– И часто у вас такое бывало?
– Часто, – призналась женщина, бросив испуганный взгляд на духовника.
Следующие десять минут допроса прошли безрезультатно. Единственное, что нам удалось выяснить – это то, что кухарка скрывала испорченные продукты, а Галецкий не особо следил за их расходом. К концу беседы женщина настолько переволновалась, что потеряла сознание, а мне пришлось приводить её в чувство. Мадьяров распорядился вывести женщину из комнаты, а её вид произвёл дополнительный эффект на остальных.
Входя в комнату для допроса, водитель морально был готов ко всему. Он отвечал односложно и держался крепко, но и его нам удалось разговорить.
– Да, иногда я продавал энергию из аккумуляторов, когда выезжал в город. Идея пришла не сразу, а после случая, когда один такой денежный мешок заглох и попросил меня поделиться энергией, чтобы ему доехать до дома. Я тогда в благодарность получил пять тысяч и задумался о прибыльности этого дела. А что? Машина всё равно может целый час простоять, а то и два. За это время я договаривался о подзарядке с кем-нибудь из окружающих и мог получить до семисот рублей. Да, копейки, но за месяц у меня стабильно выходило около десяти тысяч, а иногда и больше.
Причастность к убийству Галецких и краже драгоценности он категорически отрицал, а я чувствовал, что он не врёт. Пусть мужчина мог держать себя в руках лучше кухарки, но его поведение не могло от меня укрыться.
– И что мы имеем по факту допроса главных подозреваемых? – решил подвести итоги Мадьяров. – Бестолковую кухарку и вороватого водителя, который продаёт электроэнергию налево. Да, Галецким нужно внимательнее отнестись к подбору персонала, но главной проблемы мы так и не решили.
– Думаю, следующим нужно допросить дворецкого. Так, по классике. Но опять же, не стоит исключать Изюмина и человека, о существовании которого мы можем не знать.
– Что ещё за классика? – смутился Кирилл Витальевич, а я лишь отмахнулся. Что я, виноват, что здесь не было волны книг, где убийцей непременно оказывался дворецкий? – Ладно, давай продолжать допрос. Но ты сам понимаешь насколько у нас мало шансов без реального духовника.
– Пожар, Кирилл Витальевич! – закричал один из бойцов ищеек, ворвавшись в допросную.
– Так возьмите повелителя стихий и потушите! – распорядился сыщик.
– Там здорово полыхает, весь второй этаж в огне. Нужно эвакуировать всех из здания.
Мадьяров выругался, но решил пойти и лично оценить масштаб проблемы. Оказалось, что с лестничного пролёта дым дошёл через коридор в гостиную и подбирался к нашей комнате. Прокашлявшись, Кирилл Витальевич дал добро на эвакуацию.
– Смотреть за ними в оба, чтобы ни одна душа не улизнула!
В общей суматохе сделать это оказалось не так-то и просто. Даже просто выбраться из горящего дома, чтобы не надышаться угарного газа, было непростой задачей. Я нисколько не удивился, когда оказалось, что из особняка Галецких мы выбрались не все.
– Павлов, проверь состояние людей! – скомандовал Мадьяров, будто я занимался не этим делом. Хотя, откуда ему знать, ведь он не следит внутренним зрением за моими действиями. Сейчас начальнику ищеек нужно смотреть в оба за своими подчинёнными и подозреваемыми.
– А где Дима Белкин? Мы Димочку потеряли! – спохватилась Ида Витольдовна. – Наверняка он бросился тушить пожар, он ведь всегда был таким ответственным!
– Не думаю, что сейчас он занимается тушением пожара, – отозвался Кирилл Витальевич, обернувшись на горящий особняк.
– Анна Павловна, а в вашем доме был чёрный ход? Куда он вёл? – поинтересовался я у девушки. Если такой ход был, наверняка охранник должен был о нём знать.
– Разумеется! Он шёл под землёй и выходил у самого края нашего участка на другой стороне двора.
– Кирилл Витальевич, составите мне компанию? Думаю, я знаю куда направился Белкин, но мне понадобится ваша помощь.
– Едем! – распорядился Мадьяров. Мы взяли с собой водителя и духовника и выехали на соседнюю улицу чтобы поискать следы.
– Вот он! – закричал я, увидев бегщего впереди мужчину.
Заметив машину, он попытался перепрыгнуть через забор и скрыться на территории соседнего особняка, но на его беду заборы здесь были высокими, поэтому сделать это быстро ему не удалось, а потом беглеца достала ментальная атака духовника.
– Не двигаться! – приказал ему боец службы безопасности, и Белкин безвольно повис на руках. Ещё минута ментальной атаки, и сопротивление было окончательно сломлено.
Беглеца доставили в особняк, где уже потушили пожар. Несмотря на усилия повелителя стихий, практически весь второй этаж выгорел, часть первого этажа здорово пострадала, а в комнатах ещё витал запах гари. Нам приходилось располагаться в гостиной, одной из уцелевших комнат. Помимо меня и начальника ищеек здесь были только духовник, Белкин и Анна Галецкая.
– Рассказывай! – приказал Мадьяров, и его слова подействовали эффективнее дара духовника.
– Это я устроил пожар, чтобы сбежать, – признался мужчина.
– Зачем ты это сделал?
– У меня не было иного пути. Вы бы вычислили меня во время допроса. Я это сразу понял, поэтому, когда прислугу начали собирать для допроса, оставил включённым утюг и поставил его так, чтобы непременно случился пожар. Во время общей суматохи мне удалось улизнуть и уйти через чёрный ход. Мой план почти сработал. Ещё бы пару минут, и вы бы меня не нашли.
– Зачем ты украл палаш и убил Галецких? – продолжал допрос начальник ищеек.
– Я был рядом с Павлом Леонидовичем, когда ему пришло письмо от этого мальчишки, потомка фон Валентайна. Я всегда был рядом, потому как у Галецкого было много врагов. Да, конкуренты не раз замышляли устранить этого человека, но к моему счастью, боялись делать это открыто, памятуя о связях Павла Алексеевича.
– А тебя, значит, это не остановило? – нахмурился Мадьяров. – Ты ведь должен был понимать, что имперские ищейки перетряхнут весь мир, но найдут убийцу Галецкого.
– А я его и не убивал, он сам умер от сердечного приступа, и это чистая правда. Можете хоть до смерти меня запытать духовниками, но вам не получить иного ответа. Я всего лишь не стал звать целителей и дал старику умереть.
– И ты решил втихую свистнуть палаш, – заметил Кирилл Витальевич. – Неужели ты думал, что сможешь так легко его продать?
– Сам по себе трофейный палаш с ножнами можно было продать за два с половиной миллиона в частную коллекцию, что не особо большие деньги. Да, я мог бы заработать столько же за три года, но для начала их нужно прожить, что со смертью Галецкого было бы непросто. Я понимал, что конкуренты наверняка набросятся на его бизнес и попытаются урвать лакомый кусок, а Алексей Павлович не из тех людей, кто сможет железной рукой уберечь дело отца от этих хищников. Меня могли попросту прикончить вместе с ним во время покушения. Тогда я решил взять судьбу в свои руки и написал второе письмо, в котором напомнил о проклятии и добавил угроз, в надежде, что Галецкий-младший захочет избавиться от палаша и поручит это дело мне.
– Но что-то пошло не так, верно? – надавил Мадьяров.
– Он действительно хотел избавиться от палаша, но не продать или уничтожить, а передать его в музей. И тогда я понял, что нужно действовать, если не хочу потерять шанс на безбедную жизнь.
– Подумать только! Совершить кражу и два убийства ради каких-то двух с половиной миллионов рублей… – пробормотал сыщик. – Это уму не постижимо, насколько низко может упасть человек.
– Соль не столько в этом трофее, сколько в его содержимом. Была у него и ещё одна тайна. В ножнах скрывался тайник с кодами от сейфов Галецкого, разбросанных по всей губернии. Старик невероятно дорожил своими деньгами и боялся, что их отнимут. Именно поэтому почти все сбережения он хранил либо в надёжных банках, либо в сейфах. Один раз мне удалось подсмотреть где находится его сейф в особняке, где лежали драгоценности и наличные, а там оказалась довольно крупная сумма. Павел Леонидович не доверял даже собственным детям, поэтому я готов поспорить, что о существовании многих из его тайников никому не было известно. И тогда я решил выкрасть палаш с ножнами и разгадать секреты с шифрами. Этих денег наверняка хватило бы, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь.
Когда Белкин закончил говорить, в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипываниями Анны Павловны.
– Кстати, раз уж я выдал тайну с сейфами и кодами, мне полагается помилование, или хотя бы смягчение срока?
– Может, тебе ещё и орден дать? – вспылил Мадьяров, подскочив со стола.
Охранник улыбнулся, а в следующее мгновение прозвучали выстрелы, стерев довольную ухмылку с его лица. Стреляла Анна. Выхватив из сумочки крошечный дамский пистолет, девушка дважды нажала на спусковой крючок, отправляя на тот свет убийцу отца и брата.
– Зачем? – простонал Мадьяров. – Он бы сгнил на рудниках, и каждый день своей никчёмной жизни жалел бы о содеянном.
– Он получил ту награду, которую заслужил, – на удивление твёрдо произнесла Галецкая. – Можете меня арестовать за убийство этого подонка, если вам будет так угодно.
– Вот ещё! – нахохлился Кирилл Витальевич и ненадолго задумался. – Белкин был убит при нападении на сотрудника службы имперской безопасности во время допроса. Это всё, что я могу сделать для вас в память о доброте вашего отца и брата.
Мадьяров повернулся ко мне и посмотрел в глаза.
– Надеюсь, это не затронет ваши моральные принципы, господин Павлов? Какая разница кто виноват в смерти этого убийцы – девушка, не справившаяся со своими эмоциями из-за утраты близких, или начальник службы безопасности, который превысил свои полномочия?
– Вы ставите меня перед сложным моральным выбором, но я склоняюсь к тому, что моя задача – вычислить преступника, а что делать с ним дальше – это уже ваши проблемы и ваша зона ответственности, – ответил я и вышел из комнаты. Я понимал мотивы и чувства всех участников ситуации, но оставаться там всё равно не хотелось. Слишком уж часто мне приходилось видеть смерть и сражаться с ней за пациентов, чтобы принимать её вот так легко.
Было уже утро, когда история с трофеем Галецких подошла к концу. Лучи весеннего солнца поднялись из-за горизонта, поскользили по тихой глади Светлицы, робко коснулись покрытой инеем крыши и перепрыгнули дальше.
Я стоял возле машины, ожидая, что Мадьяров даст мне водителя, чтобы отвезти домой. По-хорошему, всего через час я должен был выходить на смену, но Басов уже побывал на станции и сообщил мне по телефону, что медицинская коллегия подтвердила ранее выданное Журовой отстранение и готовит новую комиссию, чтобы оценить эффективность нашей работы. А это значит, что ещё на неопределённый срок я пролетаю мимо основной работы. И тут бы махнуть рукой и заняться кабинетом в полную силу, но душа была не на месте.
– Подумать только, какой непредсказуемой бывает судьба, – произнесла Анна, подойдя ко мне. – Ваш отец помог моему отцу, а спустя два десятка лет Галецкие снова в долгу перед Павловыми. Я должна вам уже две услуги, господин Павлов.
– Знаете, я не люблю считаться, – признался я. – Мне куда ближе бескорыстная помощь.
– Можете рассчитывать на меня, если окажетесь в беде. Пусть нет отца и брата, но Галецкие – не последняя семья в Ярской губернии. Мне достаточно замолвить за вас слово, и проблема исчезнет.
– Благодарю. Я привык разбираться со своими проблемами сам, но если на пути встретится непосильная задача, я непременно обращусь к вам.
– Люблю сильных мужчин, – улыбнулась девушка. – Вы не хотите позавтракать вместе?
– Я не ем после шести, – ответил я, заставляя девушку рассмеяться.
– Вы любопытный молодой человек, Ник. Знаете, обычно мужчины вашего возраста красивы, но слабы как собеседники. А с вами и поговорить интересно. Думаю, мы с вами ещё встретимся.
Девушка ушла, оставив меня одного, но буквально через минуту ко мне подскочил Мадьяров.
– Ты ведь понимаешь, что с Галецкой нужно быть осторожным? – поинтересовался Кирилл Витальевич. – Одного её слова будет достаточно, чтобы решить судьбу человека нужным ей образом.
– Знаю, потому и держусь на расстоянии, – признался я.
– Готов?
– Да, можем ехать.
Я открыл дверь машины, но понял, что сыщик ещё не договорил.
