– Знаешь, иногда бывает так, что слепо бороться за справедливость бывает неразумно. Я мог бы отправить Галецкую на рудники лет на десять, но какой в этом смысл? И потом, император наверняка даровал бы ей прощение.
– Не мне решать что делать дальше, – ответил я. – Если вы так поступили, у вас были веские основания. Вот только знаете что меня беспокоит? Отец ставший на защиту своей семьи и убивший двух подонков попадёт на малахитовые рудники с тем же успехом, что и случайный прохожий, ставший на защиту старика, у которого воришка с ножом попытается отобрать последние деньги. И они будут погибать там за то, что отстаивали даже не свою жизнь, а заступились за близких, или за свои идеалы справедливости. Они будут погибать там от изнурительного труда и жутких условий содержания наряду с такими же убийцами и разбойниками, которых они остановили. А люди из другой касты могут свободно лишать жизни по собственной прихоти, но оставаться на свободе. И я думаю – а где справедливость?
– Суд обычно идёт навстречу в таких случаях и сокращает срок, а то и вообще оправдывает человека, – отозвался сыщик после недолгого молчания. – Не думай, что все вокруг негодяи, которые вершат судьбы слабых, наплевав на здравый разум и честь. А что на счёт справедливости, ты никогда не добьёшься идеала, но в свой черёд можешь сделать всё, чтобы сделать мир чуточку лучше.
– Или хуже, потому как субъективные взгляды на справедливость могут не совпадать с объективным положением вещей, – ответил я, окончательно загрузив начальника ищеек.
Мы стояли возле машины, вдыхая утренний морозный воздух, и думали каждый о своём.
– Знаете что мне кажется наиболее любопытным во всей этой истории с трофейным палашом? – произнёс я, не выдержав молчания. – То, что проклятие сработало, хоть никто из фон Валентайнов ровным счётом ничего не сделал для этого. Если не считать письма, которое прислал Дитер, чем запустил череду событий. Пусть я не верю ни в какие проклятия и считаю, что их не существует, но несмотря на это, оно сделало своё дело.
Глава 3. Комиссия
Домой я успел как раз к завтраку. Ещё в машине мне удалось немного вздремнуть, поэтому я относительно успешно боролся с желанием уснуть, но я прекрасно знал, что половину сегодняшнего дня проведу в кровати.
Бессонная и тяжёлая ночь не прошла бесследно. Под глазами сформировались синяки, а глаза выглядели уставшими. Посмотрев на себя в зеркало, я недовольно вздохнул и призвал немного целительной энергии на восстановление сил. Этого точно должно хватить, чтобы не уснуть с вилкой в руках.
– И как её зовут? – ухмыльнулся Лёня, заметив мой измотанный вид.
– Ты о чём? – поинтересовался я, не уловив в его голосе издёвки.
– Не ночуешь дома, выглядишь сонным после ночи…
– А, ты об этом! – протянул я, когда до моего сонного мозга дошёл смысл заданного вопроса. – Её зовут Работа. И пусть она мне нравится, но у нас с ней всё сложно.
Брат, ожидавший увлекательной истории, расстроено выдохнул.
Раз уж мне сегодня некуда было спешить, я с чистой совестью отправился спать. Проснулся только к обеду, потому как мать отправила за мной Лёню, чтобы позвать к столу.
Когда брат тихонько отворил дверь, стоящий рядом с дверью стул перевернулся, издавая такой грохот, что я невольно открыл глаза.
– А ты всё на чеку, – заметил Лёня, с огорчением пряча за спиной черпак с водой.
– А ты всё никак не угомонишься, – ответил я, отбрасывая в сторону одеяло.
– Там мать зовёт к столу, – заметил Лёня и задержался, чтобы сказать ещё кое-что. – Я говорил с Региной, и она мне сообщила, что у тебя на сегодня нет пациентов. А раз ты валяешься без дела в кровати, то наверняка сможешь уделить часик-другой тренировке.
– Годится! – согласился я, понимая, что мне не помешает небольшая встряска.
Разумеется, никто не собирался заниматься после обеда, а вот к вечеру мы отправились в зал, где нас уже поджидали Мухин и Ардатьев.
– Вся шайка в сборе, – заметил я, рассматривая улыбающихся парней.
– А где же нам ещё торчать в такую погоду? – отозвался Роман.
Мы начали с разминки, закрепили результат физическими нагрузками, и только к концу занятия перешли к элементам борьбы. Мне в напарники достался Лёня, который надел «лапу» и тренировал мои удары.
– Резче бей! Пока ты замахиваешься. Противник успеет увернуться! Ты должен быть быстрым, словно молния, и непредсказуемым как цена на протеиновые зелья, – комментировал брат мои действия. – Ты корпус не доворачиваешь до конца во время удара! Вот так! Работаем!
Через пару минут интенсивной тренировки я был уже весь мокрый от пота, но это было лишь начало того, что приготовили для меня ратники.
– Отрабатываем базовые связки, которые могут тебе помочь одолеть противника, – скомандовал Лёня. – Чаще всего ты не можешь знать наверняка кто стоит пред тобой и есть ли у него дар ратника. Если есть время, попытайся изучить врага, но напрасно время не тяни. Он наверняка не ожидает от тебя ничего серьёзного, поэтому твоя задача – подготовить неприятный сюрприз и моментально его реализовать.
Это только на первый взгляд кажется, что ратники бездумно машут руками, и вся их хитрость заключается в том, чтобы вовремя напитать тело энергией и пропустить её по каналам, высвобождая огромную физическую силу. На самом деле в ближнем бою важна скорость реакции, умение считывать картину боя, анализировать действия противника и быть на шаг впереди него, заранее просчитывая возможные действия. И на это всё даются считанные секунды.
– А если противников несколько, то лучше избегать боя, потому как даже с простачками без дара ты вряд ли справишься один, если они навалятся толпой, – резюмировал брат.
В принципе, это прописные истины и ничего нового я не услышал, но слова Лёни лишний раз заставили задуматься. Причём, когда эта информация поступает во время тренировки, она воспринимается гораздо лучше, чем просто во время разговора.
На следующий день тело нещадно болело, и мне пришлось направить целительную энергию в забитые мышцы, чтобы немного разогнать молочную кислоту, устранить микротравмы мышечных волокон и помочь восстановить водно-солевой баланс.
Лёня снова затащил меня на тренировку, но памятуя о вчерашних нагрузках и завтрашнем приёмном дне, сильно не переусердствовал и дал мне просто размяться и разогнать кровь по венам. После этой тренировки я чувствовал себя заметно лучше. Да и вообще, эти два дня помогли заметно преобразиться. Казалось бы, что там может измениться? А всё же осанка стала ровнее, я чувствовал в себе уверенность, бодрость и силу. Всё-таки верно нас учили в прошлой жизни, когда говорили, что солнце, воздух и вода – то, без чего никак нельзя. Человеку нужно почаще бывать на свежем воздухе, умеренно загорать под солнечными лучами и совершать водные процедуры. Сюда добавить здоровую пищу и правильный распорядок дня, и тогда мы будем на одной волне с природными стихиями, которые дают силу одарённым и питают жизненной силой всех без исключения.
Вот что радовало, так это темпы развития моей частной практики. На этот день было записано больше одиннадцать человек. К счастью, далеко не все процедуры занимали по часу времени, иначе у меня могло попросту не хватить сил на всех.
В основном это были девушки и женщины, желавшие избавиться от шрамов и растяжек, но были и пациенты с серьёзными недугами, не желавшие обращаться к целителям в больницу.
– Я к вам из Чудногорска приехала, – призналась женщина, которая, как оказалось, ждала моего приёма шесть часов.
– Надо же, неужели слухи обо мне доходят до соседней губернии? – искренне удивился я.
– Просто подруга посоветовала к вам обратиться, а то у нас никто не берётся за такую работу. Одни говорят, что это процедура, недостойная дара целителя, другие твердят, что у них есть дела поважнее, чем удалять не представляющие серьёзной угрозы здоровью растяжки.
Знакомая история! Я даже догадываюсь чем так заняты эти самые светила целительства в отрыве от спасения жизней. Большая часть… ничем! Либо строчат никому ненужные научные труды, которые уже сотни раз до них издали, либо возлегают на заслуженном отдыхе, мотивируя своё безделье тем, что устали от спасения жизней, и этот труд невероятно утомителен. На деле, пожалуй, процентов девяносто целителей могли бы заняться тем же, что и я, но многим мешает либо лень, либо излишнее себялюбие.
Я попрощался с гостьей из Чудногорска и пригласил следующую пацентку, которая тоже страдала из-за растяжек на теле.
– Хоть одной проблемой меньше! – без особой радости произнесла женщина, рассматривая своё отражение в зеркале. – Если бы ещё убрать эти морщины и обвисшую кожу, но, видимо, придётся смириться с неизбежным. Какие только мази и настойки я не использовала, и всё тщетно.
– Позвольте я попробую вам помочь. Есть у меня одна задумка, которая должна сработать. Будете моей моделью для проведения процедуры?
Это была чудесная процедура, позволявшая хоть немного вернуть молодость. По крайней мере, внешние изменения были явно заметны.
– Вы хотите сказать, что я смогу избавиться от возрастных морщин и обвисшей кожи лица? – удивилась женщина.
– И от возрастных, и от мимических морщин тоже. Правда, не полностью, но эффект точно будет заметен.
– Если есть хоть какой-то шанс решить эту проблему, я согласна!
Процедура заняла всего каких-то пятнадцать минут, в ходе которых я пропускал энергию через ладони и равномерно прогревал участки лица, избавляясь от лишнего подкожного жира и придавая коже природную эластичность. Уже после процедуры было заметно небольшой эффект, но стоило подождать хотя бы до утра, чтобы оценить реальный результат.
– Если вы сможете достигать такого результата каждый раз, у вас отбоя не будет от клиентов, – призналась женщина. – Если сейчас к вам идут единицы пациенток, у которых конкретные проблемы, то на подтяжку и борьбу с морщинами запишутся десятки, если не сотни.
Этого я и боюсь. С таким взрывным ростом клиентов я просто не смогу справиться в одиночку, даже если уйду из «скорой», а бросать свою работу я не собирался.
Да, дела мои шли в гору, но я всё равно тяготел помогать пациентам с серьёзными проблемами. Косметология, как я условно называл свои процедуры – это так, шутки и фокусы для комфортной жизни пациенток и поддержания моих штанов. Но ведь настоящее призвание целителя в другом.
– Ник, ты, конечно, меня извини, но мне кажется, что ты просто с жиру бесишься, – честно высказал своё мнение Лёня, когда я поделился с ним терзавшими меня мыслями. – У тебя есть поток пациентов, тебе хорошо платят. Что ещё нужно?
– Признание! Я не хочу остаться в истории как сотрудник салона красоты. Я целитель и хочу лечить, спасать жизни.
– Вот и спасай, пока работаешь на «скорой». А тут зарабатывай и делай мир прекраснее. Ведь красивые женщины украшают этот мир.
– А что тогда делают некрасивые женщины? – ухватился я за мысль.
– А некрасивых женщин не бывает, – отрезал брат.
– Так какой тогда смысл в моей работе?
– Делать красоту ещё прекраснее!
– И кто ещё из нас философ? – ухмыльнулся я и пропал в кабинет, потому как приближалось время приёма новой клиентки.
К концу этого дня я был полностью выжат, но невероятно доволен, потому как мне удалось заработать двадцать семь с половиной тысяч за день. Такие деньги в «скорой» я получаю за две недели. Да, отсюда нужно вычесть зарплату Рине и Петру, расходу на оплату аренды и услуг, и тогда сумма останется далеко не такой внушительной, но даже так всего три подобных дня помогут мне полностью покрыть все расходы и начать зарабатывать.
А хотелось бы уже поправить финансовые дела семьи, потому как от Лёни толку пока немного, мать занимается вязкой из ангорской шерсти, но это пока не приносит большого толка, ведь ещё нужно найти клиентов, поэтому единственным добытчиком остаюсь я.
На следующий день у меня было уже четырнадцать посетителей, что вызвало нереальный восторг у Рины и серьёзное беспокойство у меня. Так я ведь могу растратить все силы и тогда они не успеют восстановиться до конца в случае, если мне потребуется выходить на смену в «скорой». Хотя, когда это случится? Комиссия что-то не торопится оглашать итоги своего расследования.
– Рина, записывай не больше двенадцати пациентов на день, – попросил я, понимая, что большее количество просто не выдержу. – Остальных переноси на следующие дни.
– Может, занять те дни, на которые стоит дежурство? – предложила девушка. – Всё равно они простаивают.
– Не торопись, – отрезал я, всё ещё веря, что в скором времени меня вызовут. Шмелёву и коллегам из соседних бригад тоже несладко справляться без нас с Басовым.
И я как в воду глядел, потому как в конце рабочего дня мне позвонили и назначили проверку на утро.
Прибыв на станцию, я немного поболтал с коллегами, поймал усталый взгляд Софии и даже немного посмеялся над шутками Лыкова. К моему счастью Анненкова сегодня не было, иначе он бы точно не упустил возможности поддеть меня и помериться количеством отработанных смен.
С началом рабочего дня бригады разбрелись по машинам и отправились на выезды, оставив нас с Басовым одних.
– Заходите уж! – скомандовал Шмелёв, наткнувшись на нас стоящих в коридоре, словн оистуканов. – Чаю что ли попьём.
– Да что-то и чай в горло не лезет, – признался Матвей Анатольевич. – Арик, ты же понимаешь, что я без дела с ума схожу. Да, жена мне всегда находит работу – то картинку повесить, то тюли ей снять, то ремонт затеяла, пока я дома и могу помочь. Но не моё это! Я на дежурство хочу!
– Мотя, думаешь, мне в радость выпускать одну бригаду на дежурство и постоянно искать кем закрыть дыру? Из-за этой мешанины ничего хорошего не получается, потому как бригада должен быть хорошо сработана. Не поверишь, позавчера я сам выходил на дежурство, потому как уже попросту некем вас заменить. Мы уже всей станцией ждём возвращения, да всё никак! Хорошо, хоть Дашу не отстранили, и мне хотя бы не приходится искать медсестру.
В дверь постучали, и Шмелёв бросил на неё недовольный взгляд, а затем скомандовал:
– Войдите!
Порог кабинета заведующего переступили две молодые девушки, лет по двадцать пять каждая.
– Ой, у вас тут работа по укреплению сплочённости коллектива? – удивилась одна из девушек.
– Что? Простите, а вы кто? – удивился Шмелёв, отодвигая в сторону полупустую чашку чая с мелиссой.
– Косьмина Ольга Александровна и Волкова Ксения Викторовна, – представилась общительная девушка, указав сначала на себя, а затем на свою напарницу. – Мы из комиссии медицинской коллегии пришли протестировать навыки ваших сотрудников. Я так понимаю, они здесь?
– Всё верно, – сдержанно кивнул Шмелёв.
Я бы ни за что не подумал, что таких приятных и молодых девушек могут взять в комиссии. Мне всегда казалось, что там работают опытные целители, а отбирают в комиссию исключительно по врождённой вредности и умению портить нервы. Впрочем, я немного переоценил девушек, потому как нашей крови они попили знатно.
Первым пройти тестирование выпало Басову, как старшему целителю в нашей бригаде. Ни результаты тестирования напарника, ни его впечатления мне так и не удалось узнать до собственного тестирования, потому как на станцию Басов не возвращался, а меня девушки вызвали сразу после возвращения.
– Николай Александрович, мы предлагаем вам пройти небольшой практический тест. Сейчас мы наведаемся в отделение больницы, где под наблюдением находятся самые разные пациенты, и вы должны будете провести диагностику для нескольких пациентов, на которых мы укажем. Лечить никого не нужно, только продиагностировать.
Попахивает какой-то подлянкой. Не удивлюсь, если в палаты временно подселили пару посторонних пациентов, и девушки укажут именно на них. Будь здесь Леонова, она бы выдворила и посторонних пациентов из палат, и этих фантазёрш из комиссии, но Шеншин действовал куда более мягко и позволял манипулировать собой. Особенно, если перед ним помахать удостоверением из Яра, или вообще из Москвы.
Не знаю насколько мои догадки верны, но стоило мне войти в палату, я убедился в верности своих мыслей, потому как пациент оказался с изюминкой.
На первый взгляд могло показаться, что с ним всё в порядке. Вот только была у него небольшая опухоль головного мозга, но доброкачественная, а вокруг внутренних органов скапливался едва заметный налёт, придающий их поверхности тусклое свечение.
Когда я поделился с членами комиссии своими наблюдениями на счёт опухоли, меня поддержали, а вот слова о втором диагнозе вызвали бурные обсуждения и даже споры.
– У Вильяминова белковый энормогенез, который целители часто называют «мерцающее бремя», – объяснил я после осмотра первого пациента. – Это болезнь, в ходе которой в организме накапливается особый белок, мешающий работе внутренних органов…
– Любопытно, – заулыбалась Ксения Викторовна, не дав мне договорить. – И где же вы наши у пациента этот ваш белковый энормогенез? Вы ведь понимаете что обнаружить эту болезнь с помощью дара крайне сложно на ранней стадии, пока она не начнёт создавать негативные изменения в организме? По сути, до определённого момента пациент не испытывает дискомфорта, пока не почувствует недомогание.
– Вы замечали мерцающее свечение на стенках вокруг его сердца, печени и почек, когда проводили диагностику внутренним зрением? Это есть не что иное, как белковый энормогенез. Этот белок совсем не полезный и ничего хорошего не даст. Со временем его сердце и остальные органы будут увеличиваться, чувствовать нагрузку, а затем в какой-то момент просто перестанут работать. Присмотритесь, у него ведь уже увеличено сердце! Готов поспорить, при общении с пациентом мы узнаем, что он испытывает отдышку даже при незначительных нагрузках и страдает от аритмии и отёков ног. Да, он не почувствует это сразу. Этот процесс может занимать десятки лет, но итог, к сожалению, неминуем, если не начать лечение.
– Вы заблуждаетесь, – отмахнулась Волкова. – У него просто болят ноги из-за ревматоидного артрита, поэтому он стал меньше ходить, из-за этого появился лишний вес. Он-то и повлиял на одышку, увеличение сердца и аритмию. То, что вы видите своим внутренним зрением и принимаете за «мерцающее бремя» является просто жировыми отложениями.
– Дилетанты, – тихо произнёс я, закрывая глаза. – Вообще удивительно, что людей, который торчат в кабинетах и заполняют бумажки вместо того, чтобы использовать свой дар по назначению и набираться практического опыта, вообще допускают в состав комиссии. Ольга Александровна, надеюсь, хотя бы вы со мной согласны? Как думаете, как быстро у пациента появятся необратимые последствия, которые вы заметите и подтвердите мои слова?
– Уже появились, – сухо произнесла Косьмина, закончив диагностику. – Я вижу, что сердце и остальные органы, поражённые «мерцающим бременем», действительно увеличились, и причина здесь не в образе жизни. Думаю, всё дело в постоянном воспалительном процессе, который создал благоприятные условия для прогрессирования этой болезни. И да, это едва уловимое мерцание на стенках внутренних органов – это не жир.
Нужно было видеть лицо её напарницы. Волкова выглядела так, будто получила пощёчину от коллеги. Собственно, с профессиональной точки зрения это именно так и было.
– Господин Павлов, должна признать, что ваши наблюдения касательно причин развития «мерцающего бремени» очень ценны и позволили нам иначе посмотреть на эту болезнь. Очень может быть, что в ближайшее время мы сможем пересмотреть методы диагностики и существенно продвинуться в профилактике этой проблемы. Примите моё признание. Думаю, дальнейшее испытание ваших возможностей не имеет смысла.
– Очень жаль, я ведь только вошёл во вкус, – произнёс я, вызывая улыбку у Косьминой и недовольный взгляд у Волковой.
Ксения Викторовна всё-таки настояла на том, чтобы осмотреть остальных заготовленных пациентов, но у каждого из них я находил скрытые сюрпризы, из-за которых они оказались на больничной койке. Как правило, это были спорные моменты, которые требовали спланированного лечения, а не тупого вливания энергии.
По итогу тестирования меня восстановили в должности, и кже завтра мне предстояло выходить на вызова. Хорошо, что я не послушал совета Рины и не решился ставить на это время приём в частном кабинете, иначе пришлось бы переносить приём пациентов, что наверняка у многих вызвало бы недовольство.
Вернувшись домой, я наткнулся на Лёню, который находился в непривычном для него состоянии задумчивости. Почему-то моя новость о возвращении к работе его не особо обрадовала, хотя раньше мои успехи вызывали хотя бы нейтральную или ироничную реакцию.
– Чем займёшься теперь, когда этот негодяй отправился на рудники? – поинтересовался брат, вспоминая о недавней победе над Серым кардиналом.
– Спокойно жить и прогрессировать, – ответил я с улыбкой. – Работать на «скорой», принимать пациентов в кабинете и устраивать свою жизнь. Не волнуйся, на тренировки у меня тоже хватит времени.
– Слушай, мы тут с Ромой подумали и решили открыть своё детективное агентство.
Эта фраза, брошенная словно невзначай, произвела на меня сильное впечатление. Судя по всему, для Лёни она тоже многое значила, но он боялся говорить всерьёз. Может, ждал, что я подниму его на смех, или встречу эту новость в штыки. Но по глазам и по учащённому сердцебиению, которое я заметил во время поверхностной диагностики, было заметно волнение.
– Что решили открыть? – переспросил я, не веря в то, что только что услышал от брата.
