– Не суйся туда!
– Да я уже в двух шагах практически, тут никого нет…
– Координаты все равно скинь! – настаивала Мира.
– Ну это… Так точно!
Ей не нравилась вся эта ситуация – даже при том, что Антонов, скорее всего, прав. Убийца не мог туда прийти, он ничего не сделает… И все же паранойя вернулась с новыми силами, и Миру не покидало ощущение, что их уже переиграли.
– Сегодняшний вечер для нас не закончится хорошо, ведь так? – тоскливо поинтересовался Рино.
– Ты не обязан идти со мной.
– Каковы шансы, что не пойду?
Они оказались далековато от точки, которую указал Антонов, и проще было дождаться, пока он все проверит и отчитается. Однако Мира так не могла, внутри уже появилось прекрасно знакомое чувство обратного отсчета.
Они еще движутся – но уже опоздали. Потому что не могли не опоздать, это одно из условий игры.
Мира попыталась вызвать дежурного через пять минут. Если ему и правда оставалась пара шагов, уже должен добраться! Он-то, может, и добрался, но отвечать не собирался. Хотя на что она вообще надеялась? Мог бы – сам бы связался с ней, чтобы снисходительно объявить: она зря беспокоилась. Теперь снисхождение, похоже, пришлось отложить…
Рино тоже почувствовал серьезность ситуации, он двигался быстро и молча. По пути проверил оружие, и у Миры оно тоже было, однако ее не покидало ощущение, что оно либо не понадобится, либо не поможет.
Она не знала, что они увидят возле технического узла, на который указал Антонов. Возможно, то же, что было в ангаре. А может, то, что произошло в «Доме отдыха» и было скрыто от них… Или, в лучшем случае, потому и не слишком вероятном в Секторе Фобос, – просто извиняющегося механика.
Но они не увидели ничего. Когда они добрались до нужного узла, зал пустовал, система работала исправно, будто ничего не случилось… Хотя почему «будто»? Все шло ровно так, как должно!
– Что за хрень? – нахмурился Рино. – Твой парень в цифрах запутался и привел нас не туда?
Мира подняла руку, призывая его молчать, и сделала глубокий вдох. Пилот к таким местам не привык, не знал, как тут пахнуть должно… А она знала. И она понимала, что запах металла, вроде как логично примешивающийся к техническим смесям, на самом деле совсем не металл.
Она не разобралась, где именно стоит искать, потому что ей и не пришлось. Кровь сдала себя сама: тяжелая горячая капля упала Мире на лоб, прочертив полосу на светлой коже, потом другая, третья… Ну а дальше – поток, потому что тайник был сделан кое-как и продержался совсем недолго.
Мира только и успела, что оттолкнуть своего спутника, спасти и его, и себя пусть и не от смерти, но от травм. Мгновением позже сверху рухнула металлическая плита, на которой теперь плоским бесформенным полотном лежало то, что осталось от Никиты Антонова.
* * *
– Такой вид пытки встречается в истории, надо сказать, – задумчиво произнес Петер Луйе.
Он был не в восторге из-за того, что именно ему адмирал поручила проводить вскрытие. Первым делом он отказался, сославшись на то, что он теперь второй помощник, у него других дел хватает, а с такими мелочами, как исследование трупа, больше похожего на фигурку оригами, и другие медики справятся.
Естественно, ничего у него не вышло. Елена невозмутимо напомнила, что со времен назначения он не сдал ни одного отчета, и вряд ли прямо сейчас его обуяло желание стать добропорядочным бюрократом. Что же до других медиков… Они справятся, это факт, но их мнение не будет столь же ценным, как мнение врача с его опытом.
А сейчас важно было все, каждая деталь, потому что даже убийство Мередит тянуло на случайное с очень, очень большой натяжкой. Теперь же и сомневаться не приходилось: кто-то ведет охоту.
Вряд ли кровавое зрелище шокировало Петера, но и радости определенно не принесло. Он сразу же установил защитные экраны и большую часть манипуляций проводил через роботов. От них требовалось не так уж много: тело пребывало в таком состоянии, будто уже прошло через вскрытие.
– Нет никаких исторических доказательств того, что этот метод казни действительно применялся, а не был частью фольклора, – продолжил врач. То, что на его предыдущую реплику никто не отреагировал, не имело для Петера никакого значения. – Но, зная род человеческий, я готов поверить… Слишком детально все описано, фантазеры эти местные, гуманитарии, не придумали бы… Так вот, ребра перебивались и разводились в стороны – естественно, с разрезанием кожи и мышц, ну а как иначе? После этого очень аккуратно извлекались легкие и помещались под ребра. Если все производилось правильно, человек продолжал дышать… недолго, разумеется. Но достаточно, чтобы движение легких создавало эффект птичьих крыльев.
– Вы хотите сказать, что именно это и проделали с погибшим? – спросила Елена Согард.
В смотровой сейчас было людно – настолько, что все желающие услышать мнение Петера едва поместились внутри. Если бы не экран, многие уже были бы в кровавых пятнах… Сатурио не покидало ощущение, что защита все равно не помогла, его кровь все-таки коснулась: она испарилась, пронизала воздух такой мелкой взвесью, что он невольно ее вдохнул – и она теперь навсегда останется у него внутри.
Он прекрасно понимал, что так не бывает, невозможно просто. Но навязчивые мысли потому так и называются, что от них нельзя избавиться при первом желании.
Помимо руководства станции, присутствовать пригласили Миру Волкатию и Рино де Бернарди – они нашли тело. Считалось, что они могут предоставить какие-то ценные данные, однако в этом Сатурио сильно сомневался.
Его как раз никто не звал, он сам настоял на присутствии, ему нужно было увидеть тело своими глазами. Он пока не мог сказать, для чего, просто запрещал себе размышлять об этом. Но ведь бесконечно бегать от правды не получится…
– Это не совсем «кровавый орел», но по большей части, – кивнул Петер. – Разница заключается в том, что нападавший был небрежен, легкие он извлек кое-как, порвал в процессе, и не было того результата, как при первоначальном варианте пытки.
– Но как это возможно? – не выдержала Мира. – С момента, когда мы с ним говорили, до обнаружения тела прошло полчаса… Примерно, но погрешность будет в пределах десяти минут. Невозможно ведь сотворить такое за полчаса!
– Почему же? Возможно, – спокойно возразил Отто. – С использованием роботов, например.
– Или очень большой физической силы, – равнодушно добавила Елена.
– Скорее, второе, – заметил Петер. – Травмы выглядят так, будто их нанесли руками. Хотя если был использован какой-нибудь служебный или развлекательный андроид, это не исключает вариант с роботом.
– И все равно так быстро… Он ведь не кричал! – спохватилась Мира. – При такой мучительной смерти… Он должен был кричать так, что мы услышали бы его за минут пять-семь до прибытия!
– А еще там не было крови, – добавил Рино. – Ее же должно быть… примерно дохрена!
– Примерно столько и было, – подтвердил Петер. – Убийца не просто спрятал тело под потолочным люком. Он сначала затащил труп в эту техническую нишу, а уже там провел любые… хм… манипуляции.
– И как Антонов допустил это? – поразилась Мира. – Да, он не был самым сильным человеком на станции – так ему и не надо! Это чисто техническое пространство, оно не рассчитано на то, чтобы там ползали люди. В итоге плита не выдержала и рухнула!
– Сопротивляться он не мог, потому что уже был мертв, – все с тем же непробиваемым самообладанием пояснил Петер. – Я кому только что про затаскивание трупа сказал? Это при классическом варианте «кровавого орла» причиной смерти становится пневмоторакс или шок. В этом случае до такого не дошло, потому что причиной смерти стал перелом шейного отдела позвоночника.
– Ему свернули шею? – переспросил Рино.
– Это упростило все, что с ним происходило дальше, – кивнул врач.
В такой чудовищной ситуации Сатурио мог радоваться только одному: погибшему не пришлось проходить через пытку, его смерть была быстрой, безболезненной, возможно – неожиданной.
На этом причины для радости заканчивались. Для того, чтобы сотворить такое, нужна не только сила, но и ловкость, скорость… Нечто далеко за пределами человеческих возможностей.
При таком раскладе вариантов всего два. Отто наверняка понимал это не хуже, чем Сатурио, но прежде, чем сын успел произнести хоть слово, старший из Барреттов упрямо заявил:
– Это должны быть роботы! Скорее всего, несколько… И тогда тот, кто управляет ими, мог находиться где угодно!
– Вопрос в том, зачем ему это, – задумчиво произнесла Елена. – Если бы он провернул этот кровавый ритуал лично, можно было использовать безумие как мотив. Да, его жертва не мучилась от боли, однако он получил возможность устроить такую вот игру со свежей кровью и еще теплой плотью. Мне доводилось иметь дело с серийными убийцами, которые получали от такого удовольствие.
– Одного из них все мы прекрасно знаем, – усмехнулся Отто.
– Серьезно? – вспылила Мира. – Вы все еще настаиваете на том, что это Гюрза?
– Это похоже на то, что он делал со своими жертвами.
– Вообще не похоже! Он медленно убивал только тех, кого считал достойными этого, и делал все, чтобы они почувствовали происходящее с ними. А здесь кто-то развлекался с трупом – где сходство?
– Я тоже не считаю, что это Павел, – согласилась Елена. – Не из-за попытки подвести под его поступки некую мораль, а потому, что он мертв – и после всех проверок у нас нет ни единой причины считать иначе. Давайте обсудим другие варианты. Что это может быть?
– Диверсия, – предположил Отто. – Аномалия, которую мы пока не понимаем. Возможно, какое-то новое проявление астрофобии – человек был заражен уже давно, однако болезнь проявилась только сейчас. Нужно больше данных, и полиция займется их сбором.
– Хочется верить.
Отец просто кивнул и направился к выходу. Сатурио от удивления даже задержался, чуть отстал от него. Следом он не побежал, не хотелось, чтобы остальные сочли это подозрительным. Но и просто оставить все как есть кочевник не мог.
Он ведь помнил… да и как такое забыть? Тела, которые казались нетронутыми внешне, а внутри скрывали кровавое месиво. Мертвецы с единственной раной, но такой, через которую кто-то сотворил с внутренними органами нечто чудовищное. Отец тоже знал об этом… Потому что такое рано или поздно происходило на каждой станции, на которой оказывались Барретты.
Исключением стала только «Виа Феррата». Здесь отец тоже ждал подвоха, Сатурио слишком хорошо его знал, чтобы упустить такое. Но проходили дни, за ними – недели, а новых атак не было. Они расслабились… И Сатурио, и отец. Решили, что Сектор Фобос приглушил ярость, устранил хотя бы одну проблему, пусть и заменив ее на бесконечное множество новых. А может, и не было проблемы? Может, все те убийства на других станциях, где жили Барретты, – совпадение?
Но теперь все началось по новой… Уже два трупа! И сейчас Сатурио очень хотелось узнать, сколько мертвых тел должно накопиться, прежде чем отец признает очевидное.
Сатурио даже допускал, что отец будет сторониться его, но нет, это было не в стиле Отто. Вместо того, чтобы направиться в свой кабинет, глава полиции свернул в один из залов общего пользования. Этот, относительно большой, был оформлен в виде старого сада – высокие деревья, нежная молодая листва, мир, только-только воспрявший после зимы… Несколько наивная иллюзия, но по-своему необходимая в Секторе Фобос. Сатурио прекрасно знал, что это всего лишь имитация, зато великолепная: здесь было свежо, прохладно, в воздухе витал легкий аромат первой зелени и пробудившейся земли.
Отец ждал его там, Отто устроился на одной из скамеек. Оттуда открывался великолепный вид на деревья, пронизанные светло-желтыми солнечными лучами, но глава полиции не наслаждался этим, он смотрел только на экран личного компьютера. Отто отложил устройство, лишь когда сын занял место рядом с ним.
– Я проверил, прослушки здесь нет, можно поговорить спокойно, – пояснил отец, рассматривая, как порхают с ветки на ветку мелкие птицы. Сатурио не знал, проекция это или роботы, да и не интересовался. – Хотя лично я очень надеюсь, что говорить нам не о чем.
– Есть о чем, – возразил кочевник. – И ты это знаешь.
– Я не считаю сходство достаточным, чтобы проводить параллели. Там все было не так.
– Верно, здесь хуже, – согласился Сатурио. – Но этого и следовало ожидать – что будет становиться только хуже!
– Это почти забавно… В прошлый раз, когда я спрашивал тебя об этом, ты сам утверждал, что ничего не знаешь и я ошибаюсь.
– Ты не ошибался. А я… Я действительно не знаю самого главного.
Сатурио тоже позволял себе обманываться в прошлом – когда они жили на станциях, с которых могли улететь, когда казалось, что все можно решить, вылечить, исправить… Теперь-то уже нет. Они оказались непонятно где, и пока что никто не может сказать, вернутся ли они когда-либо в привычную реальность. Сатурио нужно было найти виновного, и помощь отца сейчас стала особенно важной.
Но отец будто не понимал этого. Он, такой яростный на предыдущей станции, готовый чуть ли не на все, чтобы получить ответы, теперь казался бесконечно усталым.
– Есть еще вариант, что происходит нечто иное, – упорствовал Отто.
– И ты будешь тратить время на поиск этого «чего-то»? При том, что времени у нас не так много.
– Кроме нас никто эту работу не выполнит.
– Не будь так уверен, – возразил Сатурио. – Мира Волкатия уже задает больше вопросов, чем нужно. Адмирал понимает то же, что и я, Петер это заметил… На нас направлено слишком много взглядов.
– Меня не смущает то, что они смотрят, мне лишь важно, что им нечего нам противопоставить. Я кажусь тебе слишком упрямым?
– Есть такое…
– И за этим тебе очень легко не заметить собственное упрямство. Ты так зациклился на единственной возможной версии, что даже не видишь все пробелы в ней. Но вот скажи мне: почему это началось именно сейчас? Да не просто началось, а в таком ритме. От этого веет безумием, однако такой род безумия не позволил бы маскироваться. Как ты можешь это объяснить?
– Никак… Пока что.
– Поэтому я и говорю: нужна полицейская работа, – подытожил Отто. – Помни: семья дороже всего. И обвинение семьи должно стать для тебя финальным решением, когда остальные не помогли.
На возражения у Сатурио не было сил, да и отец устал от спора. Отто просто ушел, оставив кочевника одного в залитом солнцем, таком беззаботном весеннем саду… В иллюзии того, что весна вообще существует.
Но это только здесь и сейчас, да и то если заставить себя поверить в нее усилием воли. Настоящей весны давно уже нет: на Землю кочевников не пускали, и Сатурио не помнил толком, как выглядит этот сезон. Да и не важно, память все равно занята совсем другим…
Он не брался сказать, когда именно это произошло впервые. Может, он и упустил первый раз среди других преступлений – убийства не были редкостью в космосе, все зависело от станции, а Барреттов на элитные не отправляли. Но Сатурио допускал, что точкой отсчета стала смерть той девушки.
Сначала он решил, что она проститутка. Кто подумал бы иначе, обнаружив тело в каком-то техническом закутке, в который посторонним соваться не полагалось? Да ясно с ней все: она из этих, из самых дешевых, у которых даже нет кровати для клиента! Покойница была покрыта грязью и кровью, Сатурио казалось, что все очевидно.
Но выяснилось, что ничем подобным девушка не занималась. Она работала в техническом обслуживании, она обязана была обходить такие места. В остальном же она подобными сомнительными приключениями не интересовалась: она недавно вышла замуж, родила ребенка. А теперь она была мертва – кто-то ударил ее по голове с такой силой, что расколол череп, потом оттащил в сторону, отсюда кровь и грязь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/vlada-olhovskaya/lunaris-kniga-1-72719296/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
