Конечно, я гордился своими успехами. Но если бы в тот день, когда я отправился сдавать вступительные экзамены в высшую академию, мне кто-нибудь сказал, что однажды все мои друзья погибнут от рук кровожадных дикарей, а я сам окажусь совершенно бесполезен из-за ранения в ногу и буду вынужден вернуться домой, отказавшись от дела, которое определяло все мое существование, то я бы в тот же миг развернулся и начал готовиться к поступлению на инженера.
Я прокашлялся, возвращая мысли к документам.
Теперь моя война здесь, в Шенберри, с отцовскими долгами. Больше героем Танджанийской войны мне не бывать, но эту битву я обязан выиграть.
– Есть какие-то торговые предложения по свободной половине склада? – спросил я. – Может быть, кто-то хочет его снять или купить?
– Я пока еще ни о чем не объявлял – ждал вашего решения, – ответил Харвел, сразу подавшись вперед. – В последнее время у меня всего два раза интересовались на тему, не изволит ли граф Райатт сдать помещение в аренду или продать.
– И кто же это был?
– Торговец сукном с Кирпичной улицы хотел снять склад, но это предложение вам выгодно не будет – ему требовалась лишь краткосрочная аренда, да и, кажется, он уже нашел себе другое место. А покупателями хотели стать Фейманы. Ваш отец был еще жив в тот момент.
– Фейманы? – я нахмурился. – Какая-то знакомая фамилия.
– У них пекарня и пара небольших кондитерских, ваше сиятельство. Продают магические крендели, пирожки с радостью, леденцы веселья и так далее. Они конкуренты «Сладкого волшебства», которое вам принадлежит.
Ах да, точно. Сегодня их упомянул маг-повар. К тому же я пару раз проезжал мимо их заведения с огромной яркой вывеской, а два дня назад в ратуше со мной настойчиво пытался познакомиться некий молодой человек, представляясь Фейманом. Я тогда был сильно занят и не обратил на него внимания. А он, значит, еще и в каком-то смысле соперник…
– И что, хорошие деньги предлагают за склад? – я приподнял бровь.
– Они собираются открыть там очередную кондитерскую или кафе, их представитель не уточнил, – сказал управляющий. – Но сумму он предложил смехотворно низкую. Наверное, рассчитывал, что ваш отец не станет задумываться о цене.
Я вздохнул. Да, к сожалению, это походило на отца – он и раньше не особенно следил за делами, а в последние годы и вовсе перестал.
– Почему же сделка не состоялась?
Харвел смущенно пожал плечами.
– Ваш отец был уже плох. Я не стал ему сообщать – хотел дождаться, пока Фейманы не сделают предложение получше, чтобы не отдавать им помещение совсем за бесценок. А там уже и поздно стало, – поникнув, закончил он.
– Молодец, но меня обо всем предупреждай сразу.
– Да, ваше сиятельство, – сразу же ответил он. – Если вы желаете как можно скорее выручить деньги, то можно вновь обратиться к Фейманам. Они все еще в поисках места для кондитерской.
Я ненадолго задумался. Деньги мне действительно требовались срочно – в противном случае проценты по отцовским долгам сожрут без остатка все, что мне принадлежит. С другой стороны, продав половину склада, я выручу сумму всего один раз, да и то крохотную, судя по тому, что рассказал Харвел. Эти Фейманы доверия не вызывали и вряд ли предложат адекватную цену, зная о моей нужде. С третьей стороны, склад размещался в очень неудобном месте, а само здание оставляло желать лучшего. Если даже при моем отце никто не рвался его снять или купить, это говорило о многом.
– Есть какие-нибудь «но», которые мешают к ним обратиться? – на всякий случай осведомился я у управляющего.
– Я бы рекомендовал объявить о торгах и дождаться лучшего предложения, – посоветовал он. – Если это будут Фейманы, то вы ничего не потеряете. Но возможно, кто-то будет готов дать больше денег.
Я кивнул. Разумно.
– Между прочим, – неожиданно произнес Харвел, – они пытались выкупить у вашего отца и «Сладкое волшебство», но он воспротивился. Память о вашей матери… Ну, вы понимаете, – опять смутился он.
Да, я понимал. Поэтому и сам не смог сегодня разогнать к демонам тот балаган, который увидел в кафе, хотя стоило бы. Моя мать уже родилась слабой, с таким больным сердцем, что врачи уверяли – ей не дожить и до совершеннолетия. Она не только продержалась гораздо дольше, но и смогла подарить жизнь мне, прежде чем болезнь ее все же достала. И отец, и давно почившие дед с бабкой искренне верили, что так долго протянуть мать смогла лишь благодаря своей маленькой причуде – кафе-кондитерской, которое ей подарил мой отец и в котором она могла заниматься любимым делом.
Хотя во дворце оставалось множество принадлежавших ей вещей, у меня не поднялась рука избавиться от кафе, невзирая на его откровенную убыточность и дурацкое название. «Сладкое волшебство»… Жуть. А розовые стены с позолотой? Страшный сон человека, у которого есть хоть кроха вкуса. Впрочем, матери же нравилось. А у той девчонки в глупом розовом фартуке был такой взгляд…
Меня снова пробрало по коже при воспоминании о нем. Я потер переносицу, стараясь согнать с себя странное ощущение. Девушки Шенберри, все без исключения, смотрели на меня скорее подобострастно, а в гости за последнюю неделю пытался набиться уже добрый десяток мамаш с дочками на выданье. Брак меня не интересовал, так что всем пришлось слегка придержать коней. Но эта девчонка, Несса, глядела так, как пока еще никто в городе. Настолько пронзительно и возмущенно, словно у нее последнюю краюху хлеба отбирали, а не закрывали убыточное заведение, в котором я вообще-то полноправный владелец.
К собственному стыду, меня, прославленного и бесстрашного героя войны, косившего танджанийцев в таких количествах, что мне дали прозвище Черная Смерть, это так смутило, что я не только не выполнил собственный план, но и дал самое идиотское задание на свете. Впечатлить Пирожка? Кто меня за язык дернул?
– Что вы решили сегодня по «Сладкому волшебству»? – вежливо осведомился Харвел. – Выставлять помещение на торги?
– Давайте пока подождем, – ответил я, с трудом возвращаясь к действительности. – Как минимум еще неделю.
Брови управляющего делами взлетели так высоко вверх, что он стал окончательно похож на сверчка.
– Ваше сиятельство, оно приносило убытки все последние лет двадцать. Что может измениться всего за неделю?
– Многое, – коротко ответил я. – Очень многое, если верить моему боевому опыту.
Глава 4. Несса
Когда я пришла домой, успела сгуститься ночная мгла. Вдобавок начался мерзкий мелкий дождик, который больше действовал на нервы, чем промачивал одежду.
На дворе заканчивался второй месяц осени. Я не любила это время года. Встаешь рано утром на учебу или работу – еще темно. Возвращаешься – уже темно. Деревья лишились почти всего золотого убранства, сходит на нет последний урожай. Небо вечно хмурое, а под ногами такая жижа, что не пройти ни по одной улице – либо сам провалишься по колено в грязь, либо с ног до головы окатит бурой волной от проезжающей мимо кареты.
Настроения не было никакого. Я настолько умаялась носиться по «Волшебству» с тряпкой, что не хотелось даже есть. Сбросив заляпанную обувь у двери, я поползла сразу к себе.
– Ужинать не будешь, зайка? – раздался с кухни голос отца.
– Не, в «Волшебстве» поела, – соврала я.
– Удобную ты выбрала работу, – засмеялся он. – Как только худой такой остаешься? У вас же там булки одни.
– Если пахать как лошадь, ни с каких булок не поправишься, – буркнула я себе под нос. – Па, а ма вернулась?
– Да, но уже опять убежала. Сказала, что отнесет свежей зелени миссис Гвеншорт, а то она вывихнула ногу и уже несколько дней не может выйти из дома.
В этом была вся мама – забывая о себе, помогать другим. Я надеялась, что унаследовала от нее это качество, но Гарт сильно портил картину – ему никакого добра почему-то не хотелось.
В доме нам принадлежало три комнаты – ровно половина одноэтажного каменного здания. За стеной обитала еще одна семья. Из-за стены и сверху постоянно слышались детские голоса и топот маленьких ножек – чердак был общим, но мы им почти не пользовались, и там часто устраивала игры соседская малышня. Сейчас, к счастью, для них наступил слишком поздний час, детей укладывали в кровать, поэтому стояла тишина. Громких звуков я бы в таком состоянии не вынесла.
Поскольку я была единственным ребенком в семье, родители отдали мне одну комнату в полное распоряжение. Здесь у меня стояли кровать, шкафчик, пара сундуков со старыми вещами и стол, а на стене висела полка с книгами. Скромно, зато уютно.
Подойдя к окну, я уже взялась за щеколду, но передумала его открывать. Неподалеку располагалась красильная фабрика, которая круглыми сутками источала зловоние. Сейчас в комнате благодаря развешанным повсюду пучкам ароматных трав ядовитый запах не ощущался, вот и не стоило ничего менять.
Поправив «веничек» в углу, я села за стол, положила на него руки и пристроила на них голову. Не хотелось не только есть, а вообще хоть что-то делать.
Весь день в кондитерской мы старались сохранять оптимизм, но под вечер сил на него не осталось. Было ясно как божий день, что Райатт нас все же прикроет. Чтоб его демоны на вертел вместе с этим лютым псом насадили! Старому графу мы ничем не мешали, несмотря на убыточность. А с нового что убудет, если он позволит «Волшебству» работать дальше? Райатты хоть и не такие богатые и влиятельные, как сто лет назад, но денег у них наверняка по-прежнему куры не клюют!
По крайней мере, я отдраила каждый дюйм в каждом нашем помещении, даже кладовку вымыла, так что завтра можно будет забыть о неприятном занятии. Шеф разрешил опоздать на работу и сходить с утра в библиотеку колледжа. Я там больше не училась, но библиотекари знали меня очень хорошо и наверняка пустят полистать учебник. А может, и сами что подскажут.
Через щелку я услышала стук во входную дверь, отцовские шаги и скрип железных петель.
– Минни! – весело поздоровался папа. – Учились вместе, работаете вместе, еще и после работы расстаться не можете. Как вы друг другу не надоели до сих пор?
– Это магия, – шутливо ответила подруга, и они вместе засмеялись.
Через несколько мгновений открылась уже дверь в мою комнату. Минни по-хозяйски в нее зашла и с ногами влезла на кровать.
– Кончай хандрить, – скомандовала она, расправила большой чистый платок и высыпала на него большую горсть соленых орехов и сушеных ягод. – Спорим, ты не ужинала? Смотри, что я с рынка принесла.
– Орешки! – обрадовалась я и кинулась присоединяться к подруге.
Несколько минут комнату наполняли только звук разгрызаемых орехов, шорох платка и причмокивания. Настроение стало быстро налаживаться.
Минни сидела напротив меня, соревнуясь в скорости подъедания орехов. Она была очаровательной, но не верила в это. Природа вместе с родителями и Богом наградила ее густыми медными кудрями, чистой белой кожей и симпатичным личиком, при этом обделив в здоровье. Когда мы были маленькими, другие дети издевались над ней, обзывая жирной коровой. Правда, издалека – они быстро усваивали, что всего один легкий щелбан от Минни гарантированно отправляет в весьма болезненное беспамятство.
Я тоже частенько бывала жертвой насмешек из-за того, что мой дар к магии проснулся слишком поздно и поначалу был слабым. В то время как десятилетки уже с легкостью зажигали свечи с помощью чар, тринадцатилетняя я пыхтела, обливалась потом и не могла разжечь даже искорку. По итогу я оказалась талантливее многих, но на то, чтобы выяснить это, ушло столько лет…
Вот так и получилось, что мы начали общаться – два ущербных ребенка нашли друг друга.
Укреплению дружбы способствовало то, что Минни жила всего в трех домах от моего ниже по улице. Только Минни все равно считала себя деревенской – вся ее родня обитала на ферме недалеко от города. Ее отец в свое время влюбился в городскую девушку и переехал поближе к ней, устроившись на красильную фабрику. Там же работал и мой папа. А моя мама помогала торговать в лавке зеленщика, куда часто захаживала и мама Минни.
Мы считали, что это судьба.
Минни подобрала последний орех с платка, аккуратно сложила платок с шелухой и серьезно сказала:
– Ну вот теперь и о делах можно поговорить.
– Нашла поставщика? – воодушевилась я.
Подругу отпустили после обеда, чтобы она успела сходить на ближайшие фермы и поискать кого-то с продуктами посвежее, чем у Лейтвинов, и притом не сильно дороже.
– Не-а, – она задумчиво покачала головой. – Я вот думаю, может, предложить шефу молоко с фермы моего дяди? Мясо они не продают, конечно, ну так хоть что-то. Цены-то у дядьки пониже будут.
– Ты же предлагала. И шеф отказался.
– Да, – кивнула Минни. – Но то было еще в прошлом году, и тогда на кону не стояло «Волшебство».
– Было бы здорово, да только главное препятствие никуда не денется, – напомнила я. – От фермы твоего дядьки на два часа дольше ехать, чем от Лейтвинов, а в плохую погоду можно и вообще не добраться. Там же дорога плохая.
– Да, – опять согласилась она, на сей раз со вздохом. – Особенно сейчас, пока снег не выпал. За неделю это точно не изменится. Да и вообще, наверное, до тех пор пока война не кончится.
Теперь уже вздохнули мы обе. Танджания была самой крупной колонией Коруэлла. Сначала, пять лет назад, восстание местных жителей разгорелось там, а потом начали поднимать голову жители и других наших колоний. Но если в других странах мы уже победили или были близки к победе, то насчет Танджании никто твердые прогнозы делать не решался. Боевые действия могли затянуться и еще на пять лет. Вот поэтому я и избегала новостей оттуда – толку себе нервы трепать, если все равно ничего изменить не можешь.
– Чушь какая, – проворчала я. – Целая кондитерская с пятью сотрудниками зависит от какой-то псины. Я этого Райатта уже ненавижу, хоть и видела всего раз.
Минни пожала плечами.
– Он делает то, что должен. Говорят, Ардан от отца ничего, кроме титула, по сути, и не унаследовал. Толку с того, что он герой войны и выдающийся стихийный маг, если во владениях разруха?
– Ты из-за него рискуешь лишиться любимой работы и все равно его защищаешь? – поразилась я.
– А что? Он же тоже человек, – резонно заметила Минни. – К тому же не у всех есть возможность жить мечтой. Граф своей лишился – видела, как он хромает? Он всю жизнь старался стать лучшим боевым магом Коруэлла, но одно попадание вражеских чар – и все, конец игры. Нога у него может вообще никогда не восстановиться, а это значит: прощай, сражения. Представляешь, каково это для талантливого стихийника, который развитию боевых навыков двадцать лет посвятил?
– Это не повод лишать мечты нас! – возмутилась я и вдруг спохватилась. – Постой-ка, а откуда ты о нем столько знаешь? И про ранение его, и про полотенца как-то выяснила… О таком даже шеф не в курсе, а он с матерью Ардана еще до его рождения был знаком.
– Ой, ну… – подруга закатила глаза и почему-то слегка покраснела.
Я ее ткнула в плечо.
– Давай признавайся! Что это за секретики от меня? Я так и обидеться могу!
– Чая сначала сделай, – отмахнулась она, явно для того чтобы потянуть время. – Я орешки принесла, а с тебя чай.
– Сейчас, сейчас, – сердито забурчала я, слезая с кровати и направляясь на кухню.
Чай моя мама собирала сама, из ароматных трав и ягод. Получался он мировой. Зеленщик даже разрешал ей приторговывать прямо в лавке – от этого и его собственная прибыль увеличивалась, потому что люди, заходя за чаем, часто покупали и что-нибудь еще.
Хм… Я задумчиво посмотрела на светло-желтую жидкость с плавающими на поверхности лепестками и ягодками. Мы в «Волшебстве» тоже готовили посетителям чай. Но не такой.
– Чего спишь на ходу? – раздался над ухом голос папы. – Опять всю ночь рецепты пончиков обдумывала? Или Гарт донимает? Ты смотри, я ведь могу пойти с ним разобраться.
Я отмахнулась, забирая у него кружки – он помогал мне вскипятить чайник и заодно тоже налил себе чашечку. Лучше родителям пока не знать о проблемах в кафе.
– Я уже не ребенок, па.
– А он, похоже, все еще глупый мальчишка, который предпочитает таскать девочек за косички, чем признаваться в симпатии, – проворчал папа.
Я лишь фыркнула. Вот уж чего этот веник с соломенной башкой ко мне точно не испытывал, так это даже крохи приязни.
– Сама с ним разберусь. У тебя-то на работе все в порядке?
– Да, как обычно. Устал только, – папа зевнул, прикрывая рот ладонью, которая всегда была перепачкана въевшимися разноцветными красками. – Спать уже сейчас пойду. Не засиживайтесь с Минни допоздна, хорошо?
Я покивала, вернулась в комнату, протянула подруге большую кружку, влезла обратно на кровать и только потом сделала крошечный глоток.
На душе сразу стало теплее и приятнее, а в комнате – уютнее. Напиток обладал легкой кислинкой и в то же время ненавязчивой сладостью, а пах он цветочным полем в летний день. Вот как у мамы это получается? Ведь она брала травы, которые в буквальном смысле росли под ногами, на любом пустыре. Наверное, мама тоже в своем роде волшебница, хоть родилась и без таланта к колдовству.
Минни тоже отпила и довольно зажмурилась, как откормленная кошечка.
– Ну, рассказывай, – поторопила я ее.
Она опять отвела глаза.
– Тетку Дайну мою помнишь?
