Алекс Ключевской (Лёха) "Частный детектив второго ранга. Книга 2"

– А чего мне бояться? – девушка наклонила темноволосую головку и засмеялась. – Хозяин замка что-то не поделил с оборотнями и теперь очень занят. Ему не до такой мелочи, как я. Ну же, не сопротивляйся, пойдём со мной.

– Нет, – коротко ответил Макеев, и с его рук в направлении болотной нежити полетел сгусток яркого белого пламени. – Мне одной неживой стервы хватает, чтобы сомнительными прелестями какой-то дохлой девки прельститься.

Болотница попыталась увернуться, но огонь охватил её, и она завизжала. Звук бил по ушам, но Александр, стиснув зубы, терпел, не отпуская пламени света, способного уничтожить низшую нежить. Окутанное светом тело словно начало раздуваться, а потом лопнуло, порвав цепь заклинания. Макеев почувствовал, как ему на голову упал комок болотной тины, и выругался.

Отпустив дар, граф принялся стряхивать с головы тину, и ему удалось кое-как очистить светлые волосы, но тут он почувствовал лёгкий шум в голове, усиливающийся с каждой секундой.

– Вот чёрт, – простонал Александр и расхохотался. Всё-таки этот месяц не прошёл для него даром, и он знал, что, являясь довольно сильным магом, сейчас далёк от своей привычной формы. Но пропустить предсмертную атаку болотницы? Ему нужно срочно что-то делать с Софьей, потому что долго он так не протянет.

В голове шумело всё больше, появилось чувство эйфории. Именно эти ощущения заставляли молодых мужчин идти за нежитью в болото, где вместо жарких девичьих ласк они получали болотную тину в лёгкие. Даже странно, что она на него польстилась. Он на юношу уже не тянет, да и на магов болотницы редко нападают.

Александр посмотрел в ту сторону, куда ускакал Гром. Скотина пугливая! Нет, до дома слишком далеко, до Матвеевки гораздо ближе, да и шанс нарваться ещё на кого-нибудь ниже. Тряхнув головой, Макеев зашагал в сторону деревни, чувствуя, как с каждым шагом идти становится всё труднее.

Пётр Краснов, владелец трактира «Весёлая свинка», стоял за стойкой и вытирал стаканы. Он терпеть не мог полнолуния, в основном из-за того, что никак нельзя было закрывать таверну на ночь. Спать хотелось просто жутко, подавальщиц он отпустил по домам, людей немного, сам справится, а утром его кто-нибудь посмышлёней сменит за стойкой, а он днём отоспится.

Пётр оглядел зал. Ночь застигла в дороге одну пожилую пару. У них на экипаже лопнула ось, пока заменили, вот и не успели доехать до Дубровска. Как понял Краснов, ехали они в гости к Беркутовым из соседней Бобровской губернии. Комнату они решили не брать, говоря, что у них бессонница, и что в экипаже завтра отоспятся. Краснову было всё равно, к тому же люди в зале не давали ему самому уснуть.

Дверь таверны отворилась, и в общий зал ввалился граф Макеев. Обведя присутствующих мутным взглядом, он рухнул за ближайший стол, а до Краснова донёсся отвратительный запах гниющей тины.

– Ваше сиятельство, что с вами? – нахмурившись, трактирщик выскочил из-за стойки. Сон как рукой сняло, потому что с графом было не всё в порядке. Пожилая женщина посмотрела в его сторону и демонстративно наморщила нос, бормоча что-то про молодёжь, которые позволяли себе так напиться.

– Болотница, – пробормотал Макеев, и Краснов приподнял брови. Когда это болотницы могли достать таких опытных и сильных магов, как граф?

– Противоядие есть? – деловито спросил Пётр, прикидывая, что ему сейчас делать.

– Нет, я с собой эту дрянь не вожу. Тащи сюда, если имеется, – махнул рукой граф, и Краснов метнулся обратно к стойке, вытаскивая из-под прилавка сумку с противоядиями, казалось, на все случаи жизни.

Пётр быстро нашёл тошнотворное на вид зелье, прочитал на этикетке, что да, это действительно противоядие от усиленного чарами яда болотницы, и протянул графу. Макеев быстро выпил зелье и откинулся на стуле, прикрыв глаза. Сознание путалось, и он знал, что утром ему будет очень плохо, зато всё обойдётся без последствий.

Краснов, оказав первую помощь и включив стоимость зелья в счёт графа Макеева, снова встал за стойку и принялся меланхолично протирать стакан. Яд болотницы не был смертельным, он обладал парализующим эффектом, ограниченным по времени. Чтобы жертва не сопротивлялась, когда её топить начинали. Совместно с чарами яд вызывал лёгкое помутнение рассудка, тоже временное, и вот оно противоядием не убиралось, должно было пройти самостоятельно.

– Эй, Краснов, притащи мне колбасы, – довольно внятно сказал Макеев, пытаясь сфокусировать взгляд на солонке, стоявшей на столе.

– Какой вам колбасы, ваша светлость? – спросил Краснов, удивлённо посмотрев на него.

– Которую этот мерзкий кот жрёт, – ответил Александр. Уточнять, какого кота он имеет в виду, было не нужно.

– Я не знаю, какую именно колбасу ест Хранитель, – ответил Краснов, усмехнувшись.

– Всю тащи понемногу, – махнул рукой Макеев. Внезапно он понял, что, несмотря на мерзкое состояние, начал расслабляться, впервые за этот месяц.

Краснов ушёл на кухню и накромсал колбасное ассорти на тарелку, подумав, добавил к заказу хлеба и чая и поставил перед Макеевым. Граф встрепенулся и потянулся за колбасой, вперив мутный взгляд в Петра.

– Чем, интересно, Громов занимается? – спросил он, беря кусок колбасы и долго её рассматривая, прежде чем положить в рот.

– Андрея Михайловича наконец-то внесли в реестр, – невозмутимо ответил Краснов. – Сегодня ближе к вечеру появилась соответствующая запись. А если вы имеете в виду, чем он занимается прямо сейчас, то, сдаётся мне, что охотится на оборотней. За это полнолуние Андрей Михайлович очень существенно проредил этих тёмных тварей. И это правильно, а то их столько развелось, люди не то что по лесу, по окраине деревни боялись пройти.

– Вот значит как, – ухмыльнулся Макеев, кидая в рот очередной кусок колбасы. – Громов делом, значит, занят. Учись, Саша. Громов с вами развлёкся, заставил дань своему проклятому коту платить и пошёл настоящим мужским делом заниматься – охотой на оборотней. Правильно, на кого ему ещё охотиться, на болотниц? Так на них ему охотиться неинтересно, эти твари ему даже ответить, наверное, не смогут. А то, что оборотней незарегистрированных убивает, то это он молодец. Они уже достали всех до ручки. Или он не только незарегистрированных, но и с тех, у кого блок на смену ипостаси стоит, приговаривает?

– Вы у меня спрашиваете, ваше сиятельство? – уточнил Краснов и, дождавшись кивка, ответил: – Я не слышал, чтобы Андрей Михайлович убивал кого-то в человеческой ипостаси.

– Может, и зря, – протянул Макеев, присматриваясь к колбасе. – Не людей же убивал бы, а тёмных тварей. Ему бы даже штраф не выписали. Вот эта колбаска хорошая, – и он ткнул пальцем в колбасу. – Притащи мне целое кольцо, я пойду к Громову.

– Зачем вам колбаса? – спросил Краснов, глядя на него с подозрением.

– Громовского кота кормить. Я же его кормить должен, – и Александр качнулся, да так, что едва не свалился со стула. Его всё больше и больше накрывало действие чар и яда, но, вместо того чтобы уснуть, перевозбуждённый от долгого отсутствия сна мозг начал генерировать странные идеи. – Вот и пойду кормить.

– Куда вы пойдёте ночью, ваше сиятельство? – Пётр попытался остановить Макеева, но граф уже поднялся из-за стола и, покачиваясь, двинулся к двери.

– Колбасу, живо, – протянул Макеев, уже плохо соображая, что же делает. Краснов только головой покачал и принёс ему кольцо затребованной колбасы. Граф взял её, кое-как вытащил из кармана сотню и протянул её трактирщику. – Хватит?

– Вполне, – кивнул Пётр. – Может, останетесь, ваше сиятельство? Я вас сейчас в комнату провожу, а утречком уже куда хотите, туда и пойдёте.

– Не-е-е-т, – Макеев открыл дверь. – Он мне всё расскажет, всё! – он поднял вверх палец. – Я ого-го, а не какой-то паршивый оборотень. Это шавку эту можно чик, и всё, а я… О-о-о! – протянул граф и шагнул за порог.

– Ванька! – крикнул Краснов, глядя, как граф с приличным креном идёт по тропинке в сторону Блуждающего замка. Из кухни выскочил здоровый парень, который и работником был в таверне, и вышибалой, если сильно нужно было кого-то выбросить. – Проследи, чтобы граф живым к замку вышел. Да ружьё возьми, мало ли что.

Парень кивнул и вышел вслед за Макеевым, а Краснов вернулся за стойку и, улыбнувшись гостям, с любопытством смотрящих на него, снова принялся протирать стакан.

***

– Спасите! Помогите! Убивают! – истошный голос Савелия ворвался в мозг, вырвав меня из сна. Надо же, я всё-таки уснул на диване в синей гостиной, даже не сделав попытки дойти до своей спальни. В таких огромных домах, как мой замок, есть небольшой минус – добираться из одной комнаты в другую иногда очень далеко. – Почти убили!

– Да что там происходит? – я сел на диване и протёр лицо, осознавая, что ни черта не выспался.

Было темно, похоже, я проспал от силы часа два. Осмотрев себя, решил, что бинты на груди вполне сойдут за рубашку, я встал и побрёл к выходу из гостиной. Только открыл дверь, как на меня налетел огромный ком чёрного пуха, истошно мяукавший при этом.

– Ну что ты стоишь как пень, пока в твоём доме разные воняющие личности ползают! – сквозь шипение и мяуканье пробивались истеричные вопли кота.

– Какие личности? – свет в коридоре был приглушён, вокруг стояла тишина, похоже, все слуги спали, ну так ночь на дворе, а охраны у нас пока что нет. Я плохо понимаю, где можно нанять хороших охранников и ещё хуже – как принять у них магическую клятву, не будучи магом. Вот поговорю с Аполлоновым, может, он что посоветует.

– Говорю же – вонючие! И неадекватные! – кот взвился в прыжке и запрыгнул мне на руки, заставив охнуть, потому что тяжёлая упитанная тушка весьма существенно приложилась по моим ушибленным рёбрам. – К тому же вор! Ну, Андрюша, ну что ты стоишь?! Он же сейчас всю мою колбасу утащит, и я умру голодный и холодный… Без Хранителя замок не может существовать даже в Астрале, так и знай! Останешься на улице, тебя Катерина собственноручно скалкой прибьёт, – добавил он, заглядывая мне в лицо.

– Не истери, – я нагнулся, чтобы опустить кота на пол, а когда разогнулся, то из-за поворота мне на руки рухнуло практически мёртвое тело, от которого действительно так несло какой-то сивухой, что я закашлялся.

– Что это? – я чуть не рухнул под тяжестью тела, с трудом удерживая его в вертикальном положении.

– Ты что не видишь, это Сашка Макеев. Нажрался, сволочь, и наш замок со своей усадьбой перепутал, – мрачно прокомментировал Савелий. – Защита-то его пропускает как родного. Защита даже Валерьяна в известность не ставит! Вон, дрыхнут все, и неизвестно, сколько он по дому болтался! Они с Марком часто вместе зажигали, пока тот в здоровую еду не ударился. Вот когда в доме не стало ничего, кроме гречки, Сашка перестал каждый день здесь бывать. А теперь вон, снова пожаловал.

– А почему от него несёт, как от самогонного аппарата? – я поудобнее перехватил тяжёлое тело, соображая, куда его девать и не бросить ли прямо здесь на пол. – Какой отвратительный запах, – я поморщился. От графа несло какой-то гнилью, очень несвежими носками и почему-то тиной.

– Ты у меня спрашиваешь? – Савелий нахохлился. – Я-то откуда знаю, где он в полнолуние шлялся. Мне Сашка не отчитывается, знаешь ли. И вообще, если бы ты принюхался как следует, то понял бы, что несёт от него не только этим дерьмищем, но и моей колбаской. А это значит, что? Что это значит, а, Андрюша?

– Понятия не имею, – я закинул руку графа к себе на плечо и потащил его в холл. Макеев всё-таки не висел на мне мёртвым грузом, а перебирал ногами, хоть немного помогая себя тащить.

– Это значит, Андрей, что этот гад жрал мою колбасу, пока вы все дрыхли без задних лап! – кот оббежал меня и сел посредине холла, пристально глядя, как я тащу Макеева. – Да брось ты его. Вон, за дверь выброси, пускай на крыльце спит. Лето на дворе, не замёрзнет. Всё равно ничего утром не вспомнит: ни как на крыльце очутился, ни как мою колбаску воровал. У, морда гнусная!

– Нельзя его на улицу, всё-таки Александр Давыдович – целый граф, а ты его на крылечко хочешь. Какой же он тяжёлый, гад. И что его сюда в таком состоянии приволокло? Ведь пешком, похоже, пришёл. По лесам и полям шлёпал, в полнолуние, – пропыхтел я, подтаскивая графа к дивану, стоящему в нише, образованной лестницей. – Острых ощущений ему в жизни не хватает, что ли? – бросив Макеева на диван, я распрямился, выругавшись, когда рёбра прострелила острая боль. – Сволочь, – бросил я ему, стараясь не принюхиваться. – Так, надо сапоги с него хоть снять, а то эта свинья нам тут всё угваздает.

Когда сапоги упали на пол, я пинками зашвырнул ноги Александра на диван, чтобы он принял нормальное лежачее положение, Макеев приоткрыл мутные глаза.

– А, о-о-о… вот вы мне всё расскажете! – выдал он и начал шарить у себя за пазухой.

– Что я тебе должен рассказать, чучело? – усмехнувшись, я разглядывал это чудо. Надо сказать, на пьяного-то он был не слишком похож, но, кто его знает, какой он дрянью травился, прежде чем ко мне притащиться.

– Всё…, а не то, я вас… – он, наконец, вытащил из-за пазухи целое кольцо колбасы, немного приподнялся и протянул коту.

– Вот! Я говорил, говорил тебе, что он мою колбасу украл! А ты мне не верил! – завопил Савелий, выгнув спину.

– Кис-кис, котик, на, жри, чтобы потом не говорили, что граф Макеев слово не держит. А вы мне… иначе я вас… – Колбаса выпала из его рук на пол, голова Александра опустилась на подушку, и он негромко захрапел.

– Иначе он меня отравит своим перегаром, – я задумчиво огляделся по сторонам.

– Это что, он мне колбасу принёс? – Савелий подошёл к лежащему на полу кольцу и понюхал его. – Ну, есть я это, конечно, не буду, она Макеевым провоняла, но какой граф заботливый человек оказался, кто бы мог подумать, – добавил он задумчиво. – Может быть, он не такой уж и плохой, как я о нём думал?

– Да что же это такое, – в холл выбежал Савинов в пижаме и всплеснул руками. – Как он прошёл?

– Молча, – я потёр шею. – На удивление тихо, но это объяснимо: в холле пусто, ничего своротить он по дороге не мог, и говорить почти не может, потому что лыка не вяжет. Надо тазик принести. Его же завтра с утра будет выворачивать наизнанку, зачем нашим девочкам лишние проблемы по уборке создавать?

– Может быть, отнести графа в гостевую спальню? – с сомнением произнёс дворецкий, поморщившись, когда до него долетел запах, исходящий от Макеева.

– Ага, сейчас, – я невольно нахмурился. – Здесь пускай валяется. Да, завтра утром, как в себя придёт, отвезёте его домой, у нас ни черта не ночлежка. Сам он вряд ли будет транспортабелен, судя по миазмам. А я, как только вы его дух отсюда вытравлять начнёте, к Аполлонову поеду, а потом в Дубровск. Надо трофеи Паульсу продать, да куртку новую где-нибудь купить.

– Я всё понял, Андрей Михайлович, – Валерьян Васильевич склонил голову, обозначая поклон. – Да, могу вас поздравить, со вчерашнего дня вас внесли в реестр частных детективов.

– А вот это хорошая новость, – я улыбнулся, и, бросив последний взгляд на Макеева, направился уже в свою спальню, досыпать.

Глава 3

Утром я прежде всего открыл реестр. Под номером семьдесят четыре в разделе, где были прописаны частные сыщики второго ранга, было написано: «Громов А.М., второй ранг, присвоен двадцать пятого июня две тысячи девятьсот восемьдесят седьмого года. Адрес: Поместье „Кошачья лапа“, Дубровская губерния».

Летоисчисление здесь шло от образования Российского государства, которое в этом мире зародилось раньше, чем в моём родном. Я вроде бы уже привык, и не вздрагивал каждый раз, когда даты в газете видел, но всё равно было пока не по себе.

В спальню вошёл Гриша, притащивший мне одежду. Внимательно осмотрев меня, он сложил вещи на кровати и негромко произнёс:

– Ваш, хм, гость проснулся. Ему нехорошо, горничные не успевают уносить тазики, – в его голосе прозвучало осуждение, словно это я притащил Макеева в замок специально, чтобы горничные не расслаблялись. – Вы будете принимать душ, Андрей Михайлович? Я бы пока не советовал это делать, чтобы не потревожить ушибы.

– Я тоже так думаю, – ответив личному слуге, я принялся одеваться. Но когда очередь дошла до рубашки, то неловко повернулся и выдохнул сквозь стиснутые зубы. Рёбра всё ещё побаливали, и нужно было их поберечь. Повернувшись к Грише, стоявшему рядом с кроватью, я нехотя протянул: – Помоги мне одеться.

– Вот! А я всегда вам говорил, Андрей Михайлович, что помощь лишней не будет! – воскликнул он и бросился ко мне, вырывая злополучную рубашку из рук. Я не стал ему говорить, что это только сегодня, потому что мне действительно больно, а я не мазохист и не получаю удовольствия, испытывая боль.

Надев наплечную кобуру, я повёл плечами. В комнате было прохладно, температура в помещениях замка регулировалась специальными артефактами, и Савинов очень тщательно следил за тем, чтобы людям в замке было комфортно. Но вот на улице, судя по ясному небу, было пекло. И я даже думать не хотел, чтобы надеть что-то ещё. Ничего, кому не нравится вид кобуры с торчащей из неё рукоятью пистолета – это не мои проблемы.

– Ну что же, пора выяснить, что же здесь забыл граф Макеев и что я ему рассказать должен, – усмехнувшись, я направился к выходу из спальни.

***

Александр Макеев склонился к тазику, и из него полилась чёрная жижа, уже не так тошнотворно воняющая. Вчерашнее противоядие подействовало, и теперь организм очищался от остатков той дряни, которой запустила в него болотница перед своей окончательной гибелью.

Так плохо не было уже… Да никогда ему не было так плохо. Граф Макеев отличался отменным здоровьем и даже простужался крайне редко. Теперь же он чувствовал себя окончательно разбитым. Сначала его довела Софья, да так, что он от мелкой нежити с трудом отбился, теперь ещё это.

Когда он очнулся сегодня утром, то долго не мог понять, где находится. Потом мимо него продефилировал довольно упитанный чёрный кот, и он понял, что лежит в холле на диване в Блуждающем замке. И теперь возникал вопрос, зачем он сюда пришёл, и неужели сам добрёл до дивана и завалился на него? Что в таком случае о нём подумает Громов? Но потом ему стало плохо, он склонился с дивана и, увидев заботливо подставленный тазик, понял, что хозяин в курсе его нахождения здесь. Но тогда возникал другой вопрос: а почему его оставили в холле, а не предоставили гостевую комнату?

– Скажите спасибо, что я вас на крыльце не бросил, хотя Савелий настоятельно предлагал мне это сделать, – раздался знакомый спокойный голос, и Макеев поднял голову, чтобы посмотреть на Громова. Андрей тем временем подтащил стул поближе к дивану и сел на него лицом к спинке, словно оседлав. Сложив руки на спинке стула, Громов рассматривал страдающего графа, и от его пристального взгляда Александру становилось некомфортно.

– Откуда вы знаете, о чём я думаю? – Макеев откинулся на подушку и закрыл глаза, приложив ко лбу холодное полотенце, которое принесла ему одна из горничных, уносивших тазики с отвратительным содержимым.

– У вас это на лбу написано, – любезно пояснил Громов. – Кофе, чай…

Он не договорил, потому что как только граф представил себе чашку с подобным содержимым, то сразу же склонился над тазиком.

– Спасибо, не нужно, – наконец просипел он, полоща рот простой водой, графин с которой стоял рядом с диваном на стуле.

– А ведь я хотел сказать, что не буду вам их предлагать, учитывая ваше состояние, – задумчиво добавил Громов. – Скажите, где вы нашли такую фантастическую гадость, которой вчера явно перебрали?

– Я не пил, – ответил Макеев, снова прикладывая ко лбу полотенце и закрывая глаза. – Яд болотницы, вместе с предсмертным проклятьем. Попался, как первокурсник Магической Академии…

– Печально, – сказал Громов, но в его голосе не было ни грамма сочувствия. – Но, Александр Давыдович, никакой яд болотницы не объясняет того факта, что вы пришли в мой дом поздно ночью и начали что-то от меня требовать. Кстати, за колбасу спасибо, правда, Савелий сказал, что есть он её не будет, всё-таки у котов более тонкое обоняние, чем у людей, но мы вполне сможем скормить её гостям, экономия опять же…

Громов снова не договорил, потому что Макеев стремительно повернулся, и его снова вырвало. На этот раз графа вырвало желчью, похоже, та чёрная гадость вышла из него окончательно. Когда спазмы прекратились, Александр поднял голову и посмотрел на Громова с неприязнью.

– Вы можете при мне не говорить пока о таких вещах? – спросил он, провожая взглядом девушку, ловко заменившую тазик.

– Разумеется, как только вы мне скажете, зачем пришли сюда ночью, – сухо ответил Громов.

– Зачем я сюда пришёл? – Макеев провёл мокрым полотенцем по лицу. Если бы он ещё сам знал, зачем сюда притащился. – Вы много раз упомянули, что кот вам что-то говорил. Это было высказывание в метафорическом смысле?

– Ну, почему же, в самом что ни на есть прямом, – Громов смотрел на него практически не мигая. – Савелий – Хранитель четвёртого замка, что бы это ни значило, и я могу его слышать, когда он ко мне обращается. Но вы мне так и не ответили, Александр Давыдович, зачем вы пришли ко мне ночью? Или же под действием яда и проклятья вы забыли, что у замка сменился хозяин, и шли к своему близкому другу Марку за помощью?

Макеев покосился на Громова. Тот только что предложил ему отличный выход из ситуации. Он уже хотел было воспользоваться подсказкой, но тут в памяти всплыл Краснов, говорящий ему, что Громова внесли в реестр частного сыска как детектива второго ранга. От неожиданности Александр даже почувствовал себя немного лучше. Он перевернулся набок и, отбросив полотенце, сказал, взвешивая каждое слово:

– Нет, разумеется, даже под влиянием этой дряни я не мог не помнить, что Марка больше нет. Я шёл именно к вам, чтобы просить у вас помощи по вашей специальности. Понимаете, у меня внезапно возникла проблема с призраком. Моя жена оформила прижизненный договор на такое вот посмертие и теперь делает всё, чтобы я присоединился к ней в фамильном склепе.

***

Я моргнул и уставился на Макеева. Он сейчас что, не шутит, говоря о жене, решившей испортить ему карму в виде привидения? Судя по серьёзному взгляду графа, тот не шутил.

– Всё так плохо? – после почти минутного молчания наконец спросил я.

– Если бы было хорошо, или даже терпимо, я не пришёл бы сюда, – Макеев снова откинулся на подушку и закрыл глаза. – Вы же видите, Андрей Михайлович, к чему это привело. Я чуть не попался какой-то паршивой болотнице! Хорошо ещё, Гены дома нет, но я не могу ждать, когда приедет мой сын, чтобы подвергать его опасности. Я обязан что-то сделать, но не могу. Зато можете вы.

– Нет, не могу, – я покачал головой. – И вы не можете этого не знать. Если призрак заключил прижизненный договор, значит, у него, в данном случае у неё, была конкретная цель. В этом случае услуги посредника бессмысленны, она не отступит от этой цели. А уничтожение призраков не входит в мои обязанности. Если возникла угроза жизни, обратитесь к охотникам, они вам с радостью помогут.