– Я слышу тебя. Да.
Прислоняюсь к двери и заворожённо смотрю на замолчавший телефон. А с кем я разговаривала? Это явно не шейх-коротышка. Его властный голос я запомнила. Вряд ли он превратил бы меня в мёд и шёлк. Дверь отворяется, и я падаю в чьи-то сильные руки. Аромат сандала и апельсина обволакивает меня, вытесняя парфюмерное облако обратно в холл.
После ярких софитов приглушенный свет настенных бра – бальзам для глаз. Выбираюсь из объятий и разворачиваюсь на каблуках, готовая выпустить пар на первого попавшегося. Язык прилипает к нёбу.
Передо мной стоит красавчик, чуть не пустивший под откос мою презентацию. Поверх белого платья на нём чёрный, расшитый золотом, халат. По бокам от красавчика два статных и самодовольных парня.
– Я без очереди! – сую ему в руки свой номер с прищепкой.
Он отдаёт его одному из парней и убирает прядь волос с моего лба. От причёски вряд ли что-то осталось после короткой, но бурной схватки с похитителями.
– Прости, джамиля. Виновные будут наказаны.
– Сегодня? – неохотно убираю его тёплую руку от своего лица. – Не люблю утренние казни. Они утомительны.
– Я тоже, – соглашается красавчик и отдаёт короткий приказ на непонятном мне языке.
Парни кланяются ему и по-кошачьи тихо выходят из комнаты через дверь напротив той, через которую ввалилась.
– Прошу объяснить, что здесь за цирк? – Неожиданно меня прошибает холодный пот. – Подожди… А куда ты парней послал?
– Твоя просьба будет исполнена немедленно. – Красавчик встаёт у меня за спиной и стягивает шубу с моих дрогнувших плеч. Ощущаю его дыхание совсем близко.
– Ты серьёзно? А подписать указ, суд народа? – нервно кручу пуговицы на пиджаке. Как бы мои шутки не стоили жизни моим похитителям.
– Твоё желание – указ, я – суд.
Уфф! Наворотила дел.
– Я их прощаю.
– А я нет.
– Десяти ударов розгами будет вполне достаточно.
Не понимаю, шутит красавчик или нет.
– Как скажешь, джамиля, – он достаёт из кармана халата телефон и отдаёт новый приказ. А может, просит заварить чай.
Ох, не тот язык, похоже, учила. Интуиция подсказывает, что влипла я серьёзно. И не потому, что меня привезли, а потому что мне всё меньше хочется отсюда уходить. Обвожу взглядом комнату с высоким сводчатым потолком и винтовой лестницей. Длинный стол с белеющими тарелками напоминает, что я сегодня не обедала и не ужинала. Сглатываю, и живот отзывается тихим урчанием. Бросаю быстрый взгляд на красавчика. Он то ли услышал, то ли сам сообразил:
– Ты голодна?
– Как медведь после спячки!
Улыбка озаряет его лицо с выдающимися скулами. О них хоть ножи точи. Природа одарила парня щедро. Под щетиной вырисовывается волевой подбородок, а губы… Вспоминаю, как красавчик соблазнительно их облизнул, когда я на презентации сняла пиджак. Может, ещё раз повторить этот трюк? Машинально расстёгиваю две пуговицы и снимаю пиджак. Ммм. Сработало.
– Пойдём со мной, джамиля, – красавчик вешает на руку шубу, пиджак и указывает на лестницу. Всё хорошо, но чужое имя меня нервирует.
Поднимаюсь на второй этаж под припекающим спину взглядом. Оказавшись в комнате с широкой кроватью, сдаю резко назад и наступаю красавчику на ногу. Он замирает, а я стою, прижавшись к нему спиной. Здесь горят свечи и обстановка чересчур интимная.
– Ты точно сюда хотел пригласить меня? – лепечу, согреваясь его теплом. Совсем запуталась. Если меня везли на смотрины к шейху, то почему красавчик привёл меня сюда. Вдруг он сейчас уйдёт и явится тот пузатый коротышка. А мой красавчик пойдёт досматривать на натуральность оставшихся семьдесят шесть девиц?
– Да.
Глава 3
Есения
– Как всё просто! – всплеснув руками, прохожусь по комнате. – То есть для вас нормально посадить девушку против её воли в машину и притащить в свою спальню?
– Я тебя не тащил. А мои люди уже наказаны за грубость, – красавчик берёт поднос полный фруктов и ягод. Вытягивается на кровати, макает клубничину в соусник и отправляет её в рот.
Серов со своей «Девушкой с персиками» нервно курит в стороне. Вот передо мной картина – глаз не отвести. В сумке звонит телефон. Трясущейся рукой достаю его, роняю на пушистый ковёр и, не взглянув на экран, подношу к уху. Вздрагиваю, услышав голос Руслана – неизменного хранителя безопасности нашей семьи. Его извечный первый вопрос:
– С тобой всё в порядке?
Отключаю микрофон и спрашиваю у красавчика:
– Со мной всё в порядке? – Меня так и тянет на провокации рядом с ним.
– Абсолютно, – красавчик отправляет очередную клубничину в рот.
Включаю микрофон.
– Да, я в порядке. Задержусь сегодня.
– Твоя машина осталась у выставочного павильона, сама ты на Крестовском у арабов. И у тебя всё в порядке?
Меня бросает в жар. Знала, что у Руслана всё под контролем, но сегодня он превзошёл самого себя.
– Мы обсуждаем «пингвинячий» проект.
– Во сколько прислать за тобой машину?
– Я наберу тебя, – сбрасываю звонок и показываю телефон красавчику. – Если что, моя семья в курсе, где я и с кем.
Взгляд медовых глаз обволакивает меня:
– И с кем ты?
Стою возле кровати, переминаясь с ноги на ногу, как ученица, не выучившая урок. Ноги гудят от высоких каблуков. Одно желание: рухнуть на роскошный голубой шёлк покрывала. Нет, ещё одно есть! Напихать этому невозмутимому гаду целый рот клубники, чтобы не задавал вопросов, на которые я не знаю ответа.
– Не знаю кто ты, но имей ввиду, ваш шейх мне вообще не понравился. Если собираешься меня за него сватать – пустой номер.
– Ляг, пожалуйста.
– С чего это вдруг?
– Я устал. Ты устала. Неужели не хочешь отдохнуть?
– Хочу, – тяжко вздыхаю. – Но это как-то неправильно.
– Как правильно?
– Ты ушёл от темы?
– Какой? – улыбается красавчик.
– Я не хочу идти ни к какому шейху. Ни первой, ни семьдесят седьмой.
Красавчик поднимается и кончиками пальцев проводит по моим плечам.
– Но ты уже пришла. А я больше никого и не ждал.
Нога предательски подворачивается, и красавчик, подхватив меня на руки, укладывает на кровать.
– По-подожди, – упираюсь руками в его грудь и впервые в жизни шалею от близости мужчины. – Так ты и есть этот… Мухаму Абу Али?
– Мухаммед Абдул-Азиз Машхур Тумдан. Можешь звать меня просто Мухаммед.
– Спасибо. Полное имя я сегодня точно не запомню. – Едва сдерживаю смех, вспоминая отца. У его любимого чёрного чихуахуа тоже очень длинное имя в родословной. Папа всегда новым знакомым представляет пса полным именем, а потом добавляет: «Но можете звать его просто Муха!».
– Чему ты улыбаешься, джами?ля.
– Раз уж речь зашла про имена, то меня зовут Есения. А не Джамиля и не Зухра. Просто Е-се-ни-я.
– Я знаю твоё имя. Но джами?ля на моём языке означает «красивая». А ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал.
– А те семьдесят шесть прекрасных баб? – Лежу под Мухой, как про себя невольно окрестила красавчика.
– Ты очень ревнивая, Есения. А значит, очень страстная, – Мухаммед склонился надо мной так низко, что его щетина касается моего подбородка.
– Но для того, чтобы познакомиться с моими страстями поближе, ты должен сначала предстать перед моим отцом.
– Что значит предстать?
– Приехать со своей свитой на пяти слонах к нам в имение.
Мухаммед слезает с меня и проглатывает смешок.
– Слоны теплолюбивые. Я думал ты любишь животных.
Так меня ещё никто не поддевал.
– Люблю. Но ты должен меня удивить.
Мухаммед дотягивается до клубничины и проводит ею по моим губам. С аппетитом откусываю кусок. Красавчик ждёт пока я съем её целиком и, склонившись к моему уху, шепчет:
– Я никому ничего не должен. А вот ты уже задолжала мне поцелуй.
Глава 4
Мухаммед
Хочу эту женщину целиком и навсегда. Её аромат забился мне в ноздри и сорвал с тормозов, ещё когда Есения прошла мимо меня на выставке. Готов переселить её любимых пингвинов в свой дворец и лично кормить их рыбой, лишь бы красавица отдала мне всю себя до капли.
Я так ждал её сегодня, а она всё не шла. Мёрз в этом неуютном доме, а сейчас кровь по моим жилам хлынула огненной рекой. В стране, где люди прячутся от холода в шкуры животных, меня согрело это маленькое, слегка растрёпанное, чудо.
Касаюсь нежной кожи моей красавицы. Пальцы дрожат. Девчонка горяча и непокорна, словно необъезженная кобылица. Но не отталкивает мои руки. Прикосновения ей приятны. Вижу, она тоже хочет дотронуться до меня. Любуюсь золотистыми локонами. Они струятся по худеньким плечам словно шёлк. Волосы Есении напитаны солнечным светом. Её серые глаза смотрят на меня без страха и похоти, но в их бездонной глубине томится желание.
Я – хищник, она – трофей и добыча. Не сдержался, кинул красавицу на кровать и подмял под себя. Океанские волны страсти накатывают на раскалённые пески моего темперамента и вскипают желанием немедленного соединения. Но с принцессой так нельзя. Я давно ждал такую: гордую, но без жеманства, страстную, но не шлюху, искреннюю, но не дуру.
– Ты задолжала мне поцелуй, – повторяю точно в бреду.
– Ты серьёзно? – смеётся Есения. – За одну ягодку?
– Прости, забыл, что ты голодна. Открывай рот. – Выбираю самую сочную клубничину на блюде. Макаю в соус, рецепт которого мой повар не раскрывает никому, и подношу к сладким губам моей красавицы.
– Не очень удобно есть лёжа… Но это безумно вкусно, – сдаётся Есения.
– Мне нравится кормить тебя, – не могу сдержать улыбки. – Закрой глаза, поиграем.
– Да ты затейник, – переходит Есения на незнакомый мне язык.
– Что такое затейник? Звучит странно.
Есения хмурит лоб:
– Это… Это человек, который знает, как развлечь людей.
– Больше люблю, чтобы развлекали меня. Давай так: сначала я затейник, потом ты. – Смотрю на губы Есении и невольно облизываюсь. Съел бы эту девочку. Будто невзначай, провожу пальцами по её плечу и подцепляю бретельку синего, как сапфир, платья. Тяну вниз.
Тут же получаю по руке. Есения, сердито глянув, ложится от меня подальше. Теперь нас разделяет блюдо. Она берёт клубничину и, поболтав её в соусе, протягивает мне. Подхватываю ладонью каплю на лету и съедаю лакомство.
– Вообще-то, я с рук не ем. – Попытка строго взглянуть на дерзкую девчонку идёт прахом.
– Я тоже, – Есения берёт с подноса ложку и подцепляет несколько маленьких северных ягод. Несёт к моему рту.
– Не буду даже с соусом, – морщусь, вспомнив их кислый вкус.
