– Очень даже, – усмехнулся Энрике без какого-либо смущения.
– Ты чертовки прав, – и папочка-группы в один миг поднялся на ноги, убрав руки в карманы бежевых шорт совсем чуть ниже колен. – У меня, к слову, осталась одна сигарета.
Уже через каких-то сорок минут вся компания, к которой присоединилась «спонсорская делегация», состоящая из добровольца и кросноволосого заложника ситуации, занимали места у самого длинного столика в кафе.
Финни, на пару с Ликосом, лопали пиццу, точно наслаждаясь халявной едой. Все остальные также не стали отказываться, – и даже Рати, который так и продолжал относиться ко всей ситуации довольно скептически.
– Так получается, вы не местные, – взгляд Энрике скользнул по моей семье, сложив локти на столе. – А откуда?
– Риверсайд, – Эван проткнул вилкой пару листьев и помидор из салата, который также безмолвно вошел в список к счету. – Калифорния.
На лице брюнета отразилось секундное удивление, а после, уточнил:
– Все? – на что получил кивок. – Как вы познакомились?
Смешок сорвался с губ Финни, когда он облизывал пальцы от соуса.
– Ну, я бы не сказал, что у нас был великий выбор, но, пожалуй, – прожевывал до конца кусок пиццы. – Мои шесть лет в детском доме стали не такими ужасными, благодаря им, так что, жаловаться здесь на что-то – грех, – и вновь откусил.
Темные брови Энрике поддались мимике и эмоции, – он нахмурился. Я же ожидала увидеть какую-то привычную жалость или услышать сопутствующие вопросы, которые всегда преследовали нас, когда люди узнавали о том, что мы из детдома. Брошенные дети собственными родителями или же жертвы обстоятельств жизни. Но Энрике промолчал, не углубляя тему, а в глазах было только какое-то холодное понимание и больше ничего.
– Мы выросли вместе, отучились в колледжах и универах, а потом у Арлин возникла идея, – Паола вытирала руки салфеткой, а Ликос подхватил:
– «А почему бы нам не купить трейлеры и начать путешествовать?», вот, что она сказала пять лет назад. Всем идея приглянулась, возражений не было.
– Оставалось уладить все вопросы с работой, – Эван отпил свежевыжатый сок из стакана. – У кого-то получилось перевестись на удаленку, а кто-то просто бросил свое дело, решив, что в любом случае, выбирает уехать с нами.
– Мы побросали в Риверсайде не только работу, – присоединилась к разговору Роберта, стащив с тарелки картошку фри. – А вообще все, включая пустые ежедневники с планами на будущее и неприличные слова, пока ждали, когда Ликос и Финни соберут свои чемоданы.
– Просто мы беспечные. Все и каждый поголовно, – хмыкнул Тэкито, потянувшись к блоку новых сигарет, и достал одну пачку. – Да и у нас никогда не было места, к которому мы были бы привязаны. Простые смертные называют это «домом», я прав? – сорвав пленку, одним движением он открыл пачку и сунул сигарету себе за ухо. – Вот только, определение этому слову мы дали другое. Дом – не место. Дом – это мы, все восемь человек. Слащаво и примитивно? Может быть. Но это просто маленький факт о нашей ебучей жизни «Бременских музыкантов», – и взгляд его скользнул к тому, кого, как оказалось, звали Ёрки.
– Извиняться не буду, ибо так и не увидел отличий, – фыркнул тот.
На лице Тэкито не дрогнул и мускул, когда он сказал:
– Не хотите присоединиться? А то у нас в группе петуха и осла не хватает, – и поднялся из-за стола. – Рати, идем курить.
Я же откидывалась на спинку диванчика, сложив руки на груди, пока Энрике сидел напротив. Он и Ёрки проводили взглядами удаляющихся парней, на колкость одного из которых, никак не отреагировали. Не считая, конечно же, усмешки Энрике. А после, он сказал, глядя на меня:
– Хочу спросить, – и увел взгляд на ребят.
Ликос и Финни, как дети, перепачкались пиццей и соусом, но подняли глаза на брюнета.
– Надеюсь, твой вопрос никак не связан с любимой едой, напитками, сериалами, видеоиграми или музыкой, – покачала головой Роберта, протягивая им салфетки. – Ликос и Финни не смогут определиться, и у них начнется эпилепсия, – запихав картошку себе в рот, Финни пихнул ее в бок.
Энрике усмехнулся:
– Нет, я лишь хотел узнать, когда у вас следующее выступление?
– Завтра, – парирует Эван. – Но, если хотите послушать, то можете прийти сегодня на набережную. Мы выступаем не только в пабе.
– Набережная? – брови Ёрки, недавно расслабленные, вновь свелись к переносице. – Это случайно не та, что в Клоф… – и резко замолчал, бросив возмущенный взгляд на Энрике, который сказал:
– Отлично. Мы придем.
– Мы? – удивленные брови красноволосого поползли вверх, чуть ли не пробивая орбиту, на что брюнет ему только улыбнулся:
– Да, именно мы. Разве у тебя были какие-то другие планы?
Ёрки сильнее нахмурился, словно, крича одними лишь глазами, что он не соглашался на подобный БДСМ:
– Вообще-то, я…
И рука Энрике упала ему на плечо, перебивая:
– Рад, что ты не возражаешь.
Энрике
Ёрки сильнее натянул капюшон от кофты, – где на всю спину было изображение Мистера Крабса[17 - Персонаж мультсериала «Губка Боб Квадратные штаны».], – себе на голову, накрытую кепкой, вытянул ноги вперед, перекрестив щиколотки, и сложил руки на груди, пока оба сидели на бетонном ограждении. Вид у него был, как у обиженного подростка, который бубнил себе под нос:
– Поверить не могу, ты, в самом деле, псих.
Я поправил Рейбэны на носу, а блики от светящихся кошачьих ушей на голове отражались на экране моего телефона.
– Вчерашние новости, – и поймал взгляд друга, выглядывающий из-под очков в виде желтых звезд, с поджатыми губами.
– Невероятно, – на возмущенном выдохе, выдал он. – Если Рик узнает, я бы предпочел застрелиться прежде, чем его руки доберутся до меня. Меня, знаешь ли, не сильно привлекают камеры пыток и мучительно долгая смерть.
Смешок выскочил из моего рта, и я повернул экран к Ёрки:
– Обладаешь магическими способностями призыва? – прочистив горло, провел пальцем по экрану и поднес к уху телефон под обреченное рядом: «нам пизда». – Слушаю, братишка.
– Ты где?
– Я? – взгляд мой мазанул по набережной Клофорда, проходящим мимо людям, площадке, где должны были скоро появиться музыканты с Арлин, и остановился на Ёрки, уж сильно сейчас напоминающего Рэда из Angry Birds. – С друзьями вот отдыхаю, а что?
– С кем? – послышалось абсолютное неверие и замешательство на том конце трубки.
– С друзьями, ты там че, бухой? – и следом недовольный вздох.
И чего они сегодня все вокруг меня вздыхают? Я мог бы поспорить, что Рик еще и закатил глаза. Точно также, как это делал Ёрки в промежутках от тех злых взглядов, которыми зыркал в мою сторону.
– Ты когда планируешь домой?
– А ты что хочешь взяться за мой контроль? – глаза взглядом споткнулись об компанию, что двигалась прямо в нашу сторону, и не вышло ухмылку довольную сдержать внутри себя, когда заметил среди них женщину своей мечты. – Хороший братик.
– Не ёрничай. Это просто вопрос. Мне нужно понимать, ждать ли тебя сегодня, или мы обсудим предстоящее появление Гоцона у нас дома перед днем рождения Младшего босса уже завтра? В любом случае, у нас еще есть в запасе пару дней.
Опустив взгляд на темно-зеленые кеды с белыми шнурками, фыркнул, чуть поморщившись. Мителло еще не стал мужем Инес, а меня уже от него воротило, как от помойки.
– Почему бы тебе не пойти и не провести хорошо время в Мафорде? – предложил я, больше не способный оторвать взгляда от Арлин, которая была занята подготовкой инструментов прямо напротив нас. – Думаю, тебе нужно расслабиться. Не забудь захватить бутылочку вкусного вина. Разрешаю тебе даже воспользоваться моими запасами. Только виски не трогай, все-таки, подарки не возвращают, правильно же?
– Я тебя понял. Обсудим все завтра.
– Сладких снов, братишка, – сбросив звонок, убрал телефон в карман шорт и накинул максимально, как это позволял капюшон, себе на голову. Ушки же пришлось оставить на свободе, не накрывая. – Ты знал, что у тебя добрая душа? – обратился я к Ёрки, который показательно фыркнул, сильнее укутавшись в широкое худи.
Оно было больше его размера так на три, отчего висело чуть ли не мешком, пряча все результаты тренировок в зале. Он даже стал казаться меньше и сгорбленнее, чем был на самом деле.
– Отвали, пожалуйста.
– И сердце у тебя доброе.
Ёрки зыркнул на меня, опять злобно.
– Отъебись говорю.
А я вздохнул театрально, не все же им только всем вздыхать так, да?
– Хороший ты человек. Я тебя не заслужил.
– Согласен. Вот и не жадничай мной.
– А что? Я же не похитил тебя.
– Но и я здесь не по своей воле, если хочешь знать.
– Вообще-то, не хочу.
– Если не перестанешь жадничать, сядешь в тюрьму, – беспонтовая угроза, и была совсем не серьезно сказана, отчего я усмехнулся.
– Не соблазняй. Там кормят три раза в день и не ебут голову.
Ёрки усмехнулся:
– О, ну голову то, может и нет, а вот ж…
– Эй, вы все-таки пришли! – знакомый голос сбил все неприличные каналы моего личного Мистера Крабса, и мы оба обернулись на звук.
Парень, которого, – если я, черт возьми, не ошибался, – звали Финни, подошел к нам, попутно выбросив огрызок яблока в мусорку неподалеку.
– Я поспорил с Рати, что вы не придете, – усмехнулся он.
– Рати? – хищник внутри меня поднял свою страшную, собственническую голову, напомнив, что именно он был парнем девушки, от которой у меня, честно говоря, сердце хотело самоуничтожиться. – И кто выиграл?
– Естественно тот, кто ставил на то, что вы появитесь. А то есть, я.
Я наблюдал со стороны, как брюнет подходил к Арлин.
Как помогал ей.
Как, блять, руки свои тянул к ее рукам, чтобы что-то там помочь настроить, хотя по взгляду Лисенка было ясно – сама могла справиться.
Показуха? Игра одного актера? Перед кем он так старается? Неужто, учуял конкуренцию?
Если так, то он был абсолютно глуп.
Я тебе не соперник, малыш. Она будет моей, даже, если пока сама об этом не догадывается.
ВИШНЯ ШЕСТАЯ
Арлин
– Она меня сегодня не слушается, – на выдохе, раздраженно парировала я, пытаясь настроить гитару. – Буквально час назад все было в порядке.
Взгляд бросился к мужчине напротив, что складывал руки на груди, выглядя донельзя нелепо и глупо в этой кофте с изображением большого пончика в розовой глазури на груди, и светящихся кошачьих ушках на голове. Невозможно было быть одновременно невыносимым мудаком в идиотском наряде, и в тоже время сносить всех на своем пути сексуальностью и харизмой. А у этого говнюка, судя по всему, была какая-то привилегия в Аду в виде пожизненной подписки на то, чтобы сводить меня с ума.
Я никогда не чувствовала себя неуверенно после выпуска из детдома, всегда держала голову высоко, не позволяя нервам и стрессовым ситуациям взять надо мной вверх. А сейчас меня не слушалась не то, что гитара, но и собственные руки!
– Ну, час назад тебя не прожигал взглядом незнакомый итальяшка, – хмыкнула Паола, поставив микрофон на стойку.
– Это вообще ничего не меняет, – покачала я головой, пока пальцы перебирали струны. – Я с Рати, и об этом известно не только вам, но и ему тоже.
– Надеюсь, ты не думаешь, что мы будем тебя осуждать, – бросила Роберта, но продолжить разговор не получилось, так как к нам подошли ребята.
Осуждение? Возможно, я боялась его. Но не в принципе от всех вокруг, а от своей семьи. Учитывая, что Рати также был ее частью, как и я, это могло сыграть злую шутку во взаимоотношениях между всеми. Чего мне категорически хотелось избежать.
Мне не нужен разлад. Не нужны эти разговоры и обсуждения. Не нужны проблемы и другие мужчины.
Взгляд поднялся на брюнета, что ухмылялся так, будто только в его губах сохранялась вся уверенность мира, и в груди, где-то под ребрами, что-то неприятно заскребло.
Мне не нужен был Энрике. Кем бы он нибыл.
– Эван, – окликнула его я, отвернувшись от того, что напротив. – «Unm?gliche Liebe[18 - Невозможная любовь]», – и тот, улыбнувшись краем губ, кивнул.
Пальцы блондина коснулись струн, и я вышла вперед, ближе к микрофону, который он мне освободил.
