Безумная вишня
Дария Эдви
В тени могущественного мафиозного клана Кенфорд, разделенного на четыре района ? Клофорд, Сант-Хилл, Срэндо и Мафорд, ? зарождается история любви, которая бросает вызов всем правилам.
Руджеро Аллегро ? исполнитель Клофорда, воплощение холодной жестокости, человек, которому нет равных в искусстве пыток и играх разума.
Инес Карбоне ? младшая сестра Капо Сант-Хилла, гордая и целеустремленная, чья страсть к моде и азартным играм затмевает все остальные интересы.
Судьба сводит их вместе в казино, и искра между ними вспыхивает почти мгновенно, что стало неожиданностью для них самих. Но смогут ли они сохранить свои чувства, или их история станет еще одним напоминанием о том, что в мире мафии нет места любви?
Дария Эдви
Безумная вишня
«Мама, я тебя люблю, но, если ты это читаешь, пожалуйста, прекрати. Это может травмировать тебя на всю жизнь.»
ВИШНЯ ПЕРВАЯ
АЛЛЕГРО
Руджеро
7 мая 2020 год.
Эта ночь особо ничем не отличалась от любых моих других ночей, ? сильный ливень спускался на Кенфорд, густой туман заполнял его, почти пустые, улицы, а воздух был наполнен диким предвкушением. Майлз знал, что я иду за ним, и я увидел это знание в его глазах, когда ворвался на порог. Боже… какой же всепоглащающий страх наполнял эти невинные глаза. Наверное, он мог почувствовать себя униженным, когда я настиг его в баре на виду у всех, но сомневался, что статус как-то мог его волновать в тот момент, ? бедняга старался не обделать свои штаны. Я протащил его за шкирку, как какое-то животное, по всему залу заведения, ? похожее на грязный бордель, полный пьяниц и дешевых шлюх, ? запихал в багажник своего автомобиля, а когда довез до нужного места, бросил в холодный бетонный подвал.
? Пожалуйста…
Майлз скулил и плакал, отползая от, надвигающегося меня, в ужасе, но на меня не действовали ни его мольбы, ни жалкие всхлипы, ? я этим наслаждался, и не мог уже дождаться, когда смогу приступить к самому интересному.
Посреди пустой, сырой комнаты стоял железный стул, переживший на себе уже ни одно тело, пытающееся мне доказать, что оно может мне быть полезным. Впрочем, Майлз занялся этим уже сейчас, но я все же усадил его на «трон», и железные браслеты защелкнулись вокруг запястий этого бедняги. Он поднял на меня мокрые глаза, с дрожащей губой, а меня переполняло возбуждение, растекающееся по венам, словно, горячая кровь. Это чувство казалось таким приятным, что я просто не мог сдержать довольной улыбки.
Игрушка, которую я видел в своей очередной жертве, отчаянно пыталась спрятать от меня взгляд трусливой овечки, но я перешел в наступление ? начал свою любимую игру. Лезвием ножа я провёл по его подбородку, заставляя поднять голову и посмотреть в глаза своей будущей и очень скорой смерти.
? Я должен видеть, Майлз, не порть мне веселье.
Мой голос звучал тихо, но властно. Такую интонацию боялся каждый, кто оказывался на этом стуле.
? Прошу… Пожалуйста…
Я нахмурился.
? Пожалуйста, Руджеро, я всё отдам, клянусь! ? его голос дрожал, а из глаз продолжали литься слёзы отчаяния.
Я покачал головой, цокая, но не сводил с него взгляда.
Откинув рукой спинку стула, я не спеша вглядывался в его лицо, ? мне нравилось запоминать, как выглядит моя игрушка до того, как я с ней поиграю, ? оно было полно прекрасного ужаса и бесполезной мольбы. Майлз даже не представлял на сколько мне приносил удовольствие его этот взгляд.
? Ты же знаешь правила, Майлз. ? я протянул эти слова так сладко, что в них послышались ноты приближающейся угрозы. ? Я ненавижу ждать и терпеть, а еще больше я ненавижу, когда моё терпение испытывают такие наглецы, как ты.
Я наклонился к нему ближе и прошептал:
? Ты просрочил долг на две недели. Разве я похож на человека, который может себе позволить столько ждать, м? Майлз… ты считаешь меня идиотом?
Он быстро замотал головой, а мои губы растянулись в коварной ухмылке.
? Тогда, почему я должен отпустить тебя?
Отшагнув всего на шаг от бедолаги, который был готов уже намочить в свои штаны, я запустил обратный отсчет в виде игры под названием ? «надежда», как же они все в нее верили. Каждый из них правда считал, что у кого-то есть шанс выйти из этого подвала живым. Наивно, глупо и… весело.
? Назови одну вескую причину. Давай, у тебя три попытки, чтобы меня убедить.
Проговаривая эти слова, я медленно водил острием ножа по его груди, как художник кистью по холсту, и меня уже разрывало от желания, наконец, покрыть этот холст кровью.
? Я никогда тебя не подводил. ? всхлипнул он. ? Всегда всё возвращал вовремя. Всё до копейки, Руджеро. Пожалуйста, я и в этот раз всё отдам, мне просто нужно чуть больше времени.
Я поморщился, будто вспомнив что-то не очень приятое, но всё равно сделал вид, что задумался над его первым никчемным предложением.
? Как-то не цепляет. ? чуть сильнее надавливаю ножом на его плоть, отчего он зашипел. ? Попробуй ещё раз.
Струйка крови от царапины медленно полилась из его груди, заставляя моё сердце биться быстрее. Я уже настолько возбудился и хотел поскорее залить комнату его кровью, что не мог дождаться.
Кончик ножа скользнул по щеке Майлза, оставляя кровавую полосу на его бледном лице.
? Я тебе еще смогу быть полезным! Всё, что захочешь… Я сделаю всё!
Я громко выдохнул, и мгновение спустя, лезвие вошло в его живот, но пока не задевая жизненно важные органы, расположение которых я знал идеально, ? он воскликнул и зарычал от боли, стискивая зубы.
Мне так хотелось услышать что-то более оригинальное, чтобы я хотя бы на секунду задумался о спасении его жалкой жизни, и, если честно, был разочарован, услышав такие аргументы.
Никто и никогда не будет мне полезен настолько, чтобы я захотел сохранить ему жизнь. И самое ироничное во всём этом то, что всем это было известно.
? Одна попытка у тебя осталась, Майлз. Всего одна, подумай хорошенько. ? резко вырываю нож под истошный вопль страдальца.
Это, должно быть, больно.
Присев на корточки перед ним, я провел окровавленным ножом по своему языку, слизав с него кровь этого кретина. Его глаза распахнулись от ужаса, боли и отвращения. Он точно сейчас посчитал меня еще больше больным ублюдком, чем был наслышан, но это только позабавило моё самолюбие.
Поднимаюсь на ноги:
? Ничего не придумал?
Он поджал дрожащие губы.
? Как можно так халатно относиться к своей жизни, не понимаю. ? наигранно вздыхаю я. ? Даю тебе ещё десять секунд, ладушки? Это будет тебе такой вот подарок от меня. Можешь не благодарить.
Покручивая нож в руке, я медленными шагами ходил вокруг мужика, начиная обратный отсчет.
? Десять… Девять… Восемь…
Всё его лицо покрылось красными пятнами, потом и слезами, на лбу выскочила испарина, а я продолжал считать, ? во мне горело невероятное желание пролить гораздо больше крови, чем эти никчемные царапины.
? Семь… Шесть… Пять… Четыре…
Я уже вновь стоял перед ним, наблюдая, как он умирает от собственного отчаяния. Как и от потери крови, что меня уже совсем не радовало, ? я хотел поразвлекаться с ним гораздо дольше, чем одна рана в животе.
? Ладно, сделаю тебе ещё один подарок.
Кажется, до Майлза, наконец-то, дошло, что он никогда в жизни не дождется от меня нормальных подарков, что вселило надежду на его крошечное благоразумие. Он вздрогнул, видимо, заметив моё выражение лица. Я с силой вонзил нож в его ногу, и не торопясь начал проворачивать его по часовой стрелке, но не сводя глаз с лица мужика, чей крик заполнил пространство вокруг нас, а дыхание сильно участилось. Он часто дышал носом и ртом, и стискивал челюсти, пытаясь справиться с болью в своём бедре, но я не собирался позволять ему забыть о ней и на секунду.
? Дополнительный стимул, не стоит благодарностей. Думай, Майлз! ? выкрикиваю последнюю фразу так, что она ударяется о бетонные стены, а мои глаза горят ярким безумием.
Майлз скулит, рычит и плачет, а я будто бы попал на оперный концерт, ? так наслаждался этими звуками, что не мог сдержать улыбки.
? Три… Два…
? У меня есть семья! ? выкрикнул он, заставив меня остановиться. ? Дочь и жена. Я не могу их оставить.
Я набросил на своё лицо маску сожаления, выдохнув из себя нелепое: «Оу». Лицо Майлза осветилось лучом надежды, и я, не сдержавшись, рассмеялся.
? Не могу поверить, что о своей семье ты вспомнил в последнюю очередь. Знаешь, мне теперь кажется, что им не нужен такой член семьи. ? я наклонился ближе к его лицу, заглянув в эти трусливые глаза. ? Муж, погрязший в долгах перед мафией. ? начал вести линию лезвием поперек горла, пока его губы дрожали, а по щекам продолжали литься слёзы. ? Отец, вспомнивший о своей дочери лишь на грани смерти. Мерзость, не правда ли?
Я принял задумчивый вид.
? Я полагаю, им даже повезло, что ты встретился с моим братом и задолжал денег моему клану. Я смогу помочь твоей семье избавиться от такой большой проблемы, представляешь?
Мой смех разнесся по этой маленькой, звукоизолированной комнате, где были только я и он.
Я наклонился к нему с кривой улыбкой:
? А тебе повезло с тем, что у тебя нет сына. Нет, правда. Так бы, после твоей смерти, бедному мальчишке пришлось бы выплачивать твои долги, а вот девчонок я не трогаю. ? резко выдергиваю нож из его бедра, под короткий крик. ? Хотя…
Я увидел в его глазах, как он прокрутил в своей голове страшные картинки, которые я бы мог при желании привести в исполнение.
Из меня вырвался смешок:
? Знаешь, я мог бы подумать над тем, чтобы они выплачивали твой долг, но немного иными методами.
Майлз мгновенно уловил суть моих слов. Он прекрасно понимал, что я подразумевал.
Я улыбался, видя, как от его красного лица сходила кровь, превращая его в белое полотно от страха. Жаль конечно, что кровь стекала не снаружи.
? Прошу. Умоляю. Руджеро, не трогай мою семью. Дочери всего шесть, она только пошла в школу, она не сможет пригодиться вашему клубу.
Я фыркнул, отмахнувшись.
То, что я сказал ему дальше, никогда не являлось правдой и не могло ей являться, но мне сильно нравилось издеваться над его психикой. Я хоть и моральный урод, но даже для меня это было жестоко.
? Почему же? Среди гостей точно найдутся любители детских тел. Уверен, ты знаешь, что за воплощение своих фантазий и желаний люди готовы платить любые деньги. И я мог бы дать им то, что они хотят, сохраняя анонимность.
Насилие над детьми, в любом его проявлении, всегда считалось для меня поступками тех, кого нужно истреблять, как тараканов, как гнилой мусор, ? подобных ублюдков я никогда бы не назвал даже животным, не говоря уже о человеке. И пускай я сам и считался для всех мудилой с рваной психикой, но даже мысль этого клоуна о том, что я могу быть способен на что-то подобное, задевало внутри меня ту струну, которую я старался никому не показывать.
? Не трогай! Не трогай мою дочь! Я умоляю тебя! Ни она, ни жена, они ничего не знали, моя семья не причем совершенно!
Я тяжело вздохнул, потерев переносицу, чувствуя, как заиграли желваки на моих скулах, ? какой же уёбок, ? и проткнул ему второе бедро, отчего он тут же взвыл.
? То есть, ты совершенно серьезно считаешь, что я способен продавать детей для утех этим ублюдкам?! ? нож в моей руке начал прокручиваться, глубже входя в его бедро. ? Ты только что подписал себе смертный приговор, Майлз.
