–Та же весть всем нашим, Звоновым и древлянам. В этой битве не будет с той стороны ни раненых, ни пленных, сдавшихся на милость победителей. И милости той тоже не будет! С завтрашнего дня новый обычай на Руси. Тем, кто ступит на нашу землю со злом, тайным или явным, тем, кто поднимет оружную руку на любого русского, тем, кто станет назойливо проповедовать и склонять людей наших в свою веру, кто грабить и жечь соберётся, всем иноземным клоунам-скоморохам есть одна награда – смерть!
Оригинально трактованная песня про итальянского артиста-шутника из моей памяти звучала, исполненная глухим рыком Чародеева голоса, страшной клятвой. Или пророчеством. И мне очень хотелось на это надеяться.
—Может, не всех, княже? – выждав прилично, подал голос Рысь.
–Деток, Гнат. Малышей, Вольки моего ровесников, в костры бросали. На глазах матерей. Всех до единого, до самой последней мрази! Того, кто жалобиться, жалеть их станет, сам мне покажешь! Я не допущу того, чтобы хоть одна паскуда домой вернулсь и жить продолжила, посмеиваясь над тем, как русов, простачков и добряков, вокруг пальца обвела. Чтобы детям и внукам своим про то байки да хохмы рассказывала. Не должно быть и не будет у таких ни детей, ни внуков!
–Дай руку глянуть хоть. Завтра меч удержишь? – хмуро попросил после ещё более долгой паузы друг. Понимая, что кроме него отвлечь Всеслава от жгущих и мучивших того образов, от лютой, но пока безвыходной и от того ненужной и опасной ярости, некому.
Князь с удивлением опустил глаза на ладонь и попробовал выпустить из правой руки кубок. Под которым натекло уже неровное красное озерцо с миску величиной, блестевшее при свете лучин тёмно-алым глянцем. А когда не получилось, начал разжимать пальцы при помощи левой руки, по одному.
– Найди, Глеб, торговцев латинских. Вряд ли все успели сбежать, много их тут у тебя было, и обычных, и непростых, – продолжил Всеслав уже спокойнее, после того, как залил перцовкой глубокий порез. Боль, от которой перехватило дыхание, была внешней, понятной и логичной, и от этого даже словно приятной. Потому, что отвлекла от той чёрной, неизбывной, внутренней.
– Пусть найдут сотню саней. И завтра к вечеру подгонят их под Княжью Гору, где встретим мы… противника. Алесь, проследишь, чтоб погрузились. Рассчитаться с ними долей из добычи. Оружия не давать, бро?ни можно. Если не хватит – возьми из казны походной. Хоть Росью, хоть Днепром да Дунаем, плевать мне как, но пусть саночки те доставят до Римских земель.
– Сотню могут не найти, – задумчиво проговорил здешний князь. На которого Всеславовы сотники вскинули глаза с непониманием и удивлением.
– Это не просьба, Глеб. Это приказ, – лязгнула сталь в голосе Чародея.
– Чего хоть повезут-то, княже? – неуверенно уточнил Алесь, старший по транспорту и связи.
– По нашей Правде положено лиходея, что бесчестье чинить надумал, выдавать головою, – задумчиво глядя на пламя ближней лучины, что будто бы дрожало в страхе, глухо ответил князь. Переспрашивать или уточнять никто и не подумал.
В соседнем зале гудели в прямом смысле слова викинги. Всеслав с сотниками, вернувшиеся после беседы со здешним руководством, повалились было спать, но шумное соседство к этому не располагало. Сон, несмотря на воинскую привычку ухватывать его в походе в любое удобное время, и так не спешил, после недавно завершившегося совещания, а уж рёв северян, даже за несколькими стенами, делал его и вовсе невозможным. Устав слушать, как ворочаются на шкурах друзья, Гнат долго вздохнул и вышел, причём не скрипнула и эта, незнакомая, дверь. Через некоторое время раздался грохот, будто Глебов терем начал разваливаться по брёвнышку. Громогласные песни и тосты оборвались, как секирой срубленные. И наступила тишина.
– Загрыз ты их, что ли? – спросил Всеслав, когда воевода вернулся и начал удовлетворенно укладываться рядом.
– Неа. Сказал: кто выспаться ладом не успеет – без сил будет завтра. И тогда вместо того, чтоб стать Ульфом Победителем или Бьорном Грозой Тысяч, будут Ульфом Хилым и Бьорном Доходягой, – ответил, позёвывая, Рысь.
– А грохнуло что? – в неожиданной после скандинавских запевок тишине негромкий разговор слушали, затаив дыхание, все.
– Да они дверь с той стороны лавками привалили. Видать, чтоб местные не меша-а-али, – в конце фразы воевода зевнул так, что в нём, кажется, что-то хрустнуло.
– Стену уронил? – уже засыпая, уточнил Ждан.
– Она сама, – отозвался спящий Гнат, – ибо потому что.
– Вот навалило-то, – бурчал будто бы себе под нос Рысь. Кони шли почти по брюхо в снегу, фыркая недовольно.
– И не говори. Расщедрились Мара с Зюзей, от души отсыпали. Как по заказу, – согласился Всеслав. – Что скажешь по дороге?
– Ну, Ставр-то, думаю, наверняка бы чего и углядел, или выдумал, что углядел. Я не вижу, Слав. А если я не вижу, то и никто не увидит, – неторопливо, в такт с шагом Булата ответил воевода. Внимательно, пристально оглядывая берега Днепра и устья ручьёв по сторонам.
Полторы сотни всадников шли неторопливо широким руслом, посередине, оставляя за собой утоптанную магистраль шириной в пять конных. По которой следом шагали непривычно молчаливые северяне во главе с Рыжебородым, тоже не оравшим песен и не декламировавшим на лязгающем родном наречии героических эпосов. Передняя пятёрка, Всеслав, Гнат, Алесь, Ян и Звон, ехала невозмутимо и совершенно спокойно, уверенно. Остальные, веря отцам-командирам целиком и полностью, зная о плане предстоявшей операции, тоже не выражали признаков волнения. И это было совершенно непонятно молчаливой «группе сопровождения». Где-то впереди шли навстречу три с лишним тысячи вражин, настоящих, с оружием. Соотношение «один к шестнадцати» выходило, конечно, вполне достойное саг, и воплощённая уверенность любимца Богов, Всеслава, сына Брачислейва, тоже отлично походила на поведение их героев. Но опасение, конечно, присутствовало. Только вот признаться в нём не то, что друзьям, но даже самому себе было совершенно противно природе бесшабашных и отважных до безобразия викингов.
Остановишись возле еле заметной вешки, стволика берёзки, которую скорее почуял, чем увидел Гнат и натянул поводья Булата, Чародей вскинул руку. Лёд, поднимавшийся тут чуть выше, поднятый «пузом» той самой мелью, о которой даже из местных знали не все, не хрустел и не трещал. Белый пологий холм, уклон которого был не очень заметен, постепенно занял весь отряд: сотня конных нетопырей, полсотни верховых Яновых стрелков и полусотня снека «Злая салака». Днепр, ширина которого здесь была почти в километр, вряд ли знал о том, что случится вскоре. Великая река, ровесник Мира, он будто тоже настороженно выжидал, чем же закончится эта самоубийственная авантюра. Как и те самые Боги, которых поимённо поминал про себя Всеслав. Не моля о помощи. Просто благодаря за то, что так вовремя выпал и перестал идти снег. За то, что ве?тра, что мог помешать стрелка?м, или надуть лишние запахи, вроде дыма с берегов, не было. И за то, что им, тем самым Богам, кажется, по-прежнему было интересно, как же мы выпутаемся. И узнать об этом предстояло в самое ближайшее время.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=72764566&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
