Чужак: Ученик. Охотник. Барон
Игорь Дравин
БФ-коллекция
Люди, которых не принял свой мир, редки, но они есть. А попав через портал на Арланд, под крыло церкви, они должны доказать преданность Спасителю… или умереть. Погибнуть от рук слуг Падшего или клыков тварей погани, а то и на костре инквизиции.
За все долгое время после Смуты только семнадцать человек попало на Арланд и лишь единицы выжили, несмотря ни на что. Их стали называть чужаками. И Влад один из них, человек, что не только выжил, но и стал мастером-охотником и угрозой для владык погани. И первая заповедь гильдии охотников гласит, что бывших охотников не бывает.
Игорь Дравин
Чужак
© Игорь Дравин, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Ученик
Пролог
– Очередной взрыв прогремел в Багдаде, – с умным лицом вещала с экрана хорошенькая ведущая, – в результате теракта погибло…
Я опять щелкнул лентяйкой. Почему, когда тебе плохо, обязательно передают «хорошие» новости? Поставьте хоть Задорнова. Репортаж про очередную неудачу в борьбе за не менее очередной урожай тоже подойдет. Под него так сладко дремать. Так, а что здесь?
– Возьми меня замуж, возьми…
Лентяйка прервала мучительные просьбы поп-дивы. Раньше нужно было думать, а не сейчас. А то сначала по стране мотаешься, здоровье свое гробишь на концертах и только потом замуж хочешь. Всего почти достигла, а про счастье только сейчас вспомнила.
– Не надоело?
Надоело. Совсем надоело. Ты надоела в особенности. Уже три дня в моей башне находишься. Советы умные даешь. Жизни учишь. Оно мне надо? Я лениво приподнял голову с кровати. Хмурое осеннее утро. Свет едва пробивается сквозь мутные разводы на стекле. Я встал и подошел к окну. Настроение и, что важнее, самочувствие полностью соответствовали увиденной окружающей действительности. Серые комья ноздреватого снега, большая лужа перед входом в подъезд. Интересно, от вчерашнего банкета что-то осталось? Я подошел к галерее бутылок около кровати. Так, водка – пустая. Баллон пива – пустой. Банка пива – что-то есть. Несколько глотков теплого, выдохшегося напитка не убрали мерзкий привкус во рту и не подняли настроение.
– Ни уму, ни сердцу, правда, алкаш?
Ну вот, опять посторонние мысли в голове бродят.
– Радуйся, что есть пока где бродить.
И чего она привязалась?
– Надо, вот и привязалась.
Здравствуй, шиза. Вот последствия неумеренного потребления спиртного. Допился. Пока еще мысленно сам с собой разговариваю. Потом вслух с собой ругаться начну, дальше больше. Интересно, когда соседи скорую вызовут? Когда я на них бросаться начну или до того, как? А потом – здравствуй, желтый дом, и, если ты не буйный, прием посетителей по выходным.
– И пиво в дурке не наливают, да и с сигаретами напряженка.
Так, а может, это уже горячка белая началась? И где тогда зеленые чертики? Нет. Ау, беленькая, я так не играю, если горячка, то подать сюда чертей, для комплекта ощущений. Ладно, я не привередливый, нет в запасниках чертиков, согласен на человечков, но чтоб зеленых, других я принципиально не терплю.
– И не горячка я совсем, тем более – белая. Ты до такой степени еще не допился. Но ничего, уж это поправимо, пара-тройка дней и, привет, нас будет уже трое. Я, ты и беленькая.
Ну вот и буду тебя «Я» называть, кстати, пора в магазин, нужно здоровье подправить.
– Слушай, у тебя крыша точно не поехала, самого себя «Я» называть? А насчет магазина мысля здравая.
Нет, тот ботаник, что придумает какие-нибудь таблетки для контроля собственных мыслей, озолотится. Глотнул и ни о чем постороннем не думаешь в принципе, никакая левая мысля в голову не придет.
– Не дождешься.
Называется, не думай минуту о белой обезьяне.
– Сам ты обезьяна, в магазин иди, сигареты тоже закончились.
Будешь доставать, никуда не пойду, из вредности.
– Пойдешь, еще как пойдешь, но мешать не буду, затыкаюсь.
А ведь «Я» прав, пойду, куда я денусь?
Выйдя из подъезда, поеживаюсь. Да, на улице не май месяц, хорошо, что до точки назначения недалеко. Захожу в магазин и беру стандартный комплект первого обслуживания забулдыги. Бутылка «Ржаной», пиво «Охота», как же без нее, кусок колбасы, хлеб и сигареты. Джентльменский набор, мать его. Оплачивая в кассе, замечаю сочувствующий взгляд девчонки-продавца. Пока еще сочувствующий. А скоро наверняка будет презрительный.
Я посмотрел на свое отражение в зеркале. Да, видок еще тот. Недельная щетина, покрасневшие глаза, наверняка запашок от меня еще присутствует неслабый. Картина Репина – спился. Ну еще бы, который день, а, точнее, три с половиной месяца каждый раз брать почти одно и то же. И почему девчонка так смотрит, тоже понимаю.
– Помнишь, как два года назад ты забежал зачем-то в этот магазин и, пока она возилась с кассой, наговорил ей кучу комплиментов, благо настроение было отличным. С тех пор она постоянно тебе улыбалась и перекидывалась парой фраз.
Да помню я, помню, только от этого еще хуже. Надо быстрей домой, чем меньше народу меня видят в таком состоянии, тем лучше. Хотя пошли они все. Не нравится, не смотри.
Ну вот я и дома, продукты в холодильник, а спиртное на стол. Наливаю в один стакан пива, в другой водки и прикуриваю сигарету. Пара глотков из обоих стаканов, затяжка, хорошо.
– Хорошо тебе, а ты подумал, как жить будешь, если денег не найдешь?
Когда свои финансы закончатся, тогда у Геры возьму.
– Уже даже не употребляешь слово «одолжить».
Не употребляю. Какой из меня сейчас работник? Не найду бабок – проживу как-нибудь.
– Да, а Толяна не хочешь набрать, телефон не забыл?
Заткнись, «Я», ты просто сука.
– Помнишь, как профукал неделю назад последний штукарь? Шлюхи понравились? Кто на следующее утро кричал: «Зачем я это сделал»?
Помню, все помню, к сожалению.
– Видно, плохо. Придется напомнить тебе, кем ты был и кем стал.
Сигаретный дым сизыми кольцами поднимался к потолку, а я сидел и вспоминал. Детство, отрочество, юность. Хм. Где-то я это слышал. Институт. Секция популярного руко-ногомашества. Соблазны свободной жизни в общаге не прошли даром, и здравствуй, армия. Косить было не интересно. Мотострелки форевер. Нет, там я время не потерял. Привили ответственность и избавили от раздолбайства. Я думал, что навсегда. Снова институт и она. Десять лет счастья, а потом все закончилось. Я совершил ошибку. Нет, не так. ОШИБКУ! Одну-единственную ошибку… и все закончилось. За год из успешного и уверенного в себе человека я стал тем, кем сейчас являюсь. Безработной пьянью и неудачником.
– Последние десять лет что-то ты быстро пролистал.
Пошел ты. Не хочу вспоминать.
– И причины, по которым ты…
Пошел на хутор, сволочь.
– Пойду, еще как пойду. А куда идешь ты? Вернее, мы.
Не мы, а я. Ты ко мне никакого отношения не имеешь.
– Может, скорую вызовешь? Пожалуешься на меня? Как тебе такой вариант?
Голову себе расшибить, чтобы отстал? Так жалко. Своя. И так жизнь не сахар, а еще и голоса слышать стал. Вернее, голос. Да пошло оно все. Лучше опять напиться. Емкость весело забулькала, освобождаясь от содержимого. Так, пора и закусить, половину жидкостей я уже употребил. Достав тушенку, я открыл ее охотничьим ножом. Нож, это единственное, что у меня осталось от меня прежнего. Какая это квартира? Пятая или шестая, а про вещи я уже не говорю. Ну, поехали.
Отступление 1
– Как пропал? Куда?
– Неизвестно. В сфере никаких следов.
– Ты. Понимаешь. Что. Сейчас. Сказал.
– Да, мастер.
– Если хочешь жить, то ты его найдешь. Если нет…
– Я все понимаю, мастер, и прошу вас узнать, не было ли в отношении отступника проявления повторного интереса наших «партнеров»?
– Ты думаешь?
– Не знаю. После их первого вмешательства можно думать все что угодно.
– Я узнаю, но, в любом случае, не забывай о моих словах. Не забывай, Хизар, а я постараюсь не вспоминать о твоих отношениях с отступником. Кажется, это называется дружба? Так?
– Мастер, я давно искупил свой проступок.
– Помню. Не я один помню, как ты предал его. Поэтому ты находишься здесь, а он там. Вернее, там он находился. Найди его.
Глава 1
Прибытие
Черт, как болит голова. Судя по всему, вчера я хорошо нажрался. Попытка открыть глаза ни к чему не привела. Лицо стягивала плотная и непрозрачная повязка. Где я? По ощущению тела, нахожусь явно не дома. Сексодром у меня гораздо мягче. На этой лежанке, при проведении операции «Буря в постели», можно заработать инвалидность. Руки и ноги почему-то привязаны к кровати. Я у Лерки, что ли? Однажды она намекала, что ей нравится экстремальный перепих. Намек я доблестно проигнорировал и обошлись стандартным, если можно так сказать. Лежу голенький под каким-то одеялом. Так, хватит.
– Лера, ты где? Заканчивай свои приколы.
А в ответ тишина. Он вчера, а я сегодня.
– Лера.
Неясное бормотание справа от меня. Приплыли. Не у Леры. У нее квартира гораздо меньше, а тут, судя по звукам, жилплощадь метров пятнадцать в длину или в ширину. Остается только Маша. Света вышла замуж, а больше никуда я свое тело в состоянии анабиоза не понесу.
– Машутка, твой медвежонок проснулся.
Чувствую себя полным идиотом. Но если ей с утра не скажешь пару-тройку подобных глупостей, то получишь полный набор обижулек. Нахмуренные брови, надутые губки, еще, не дай бог, конечно, слезы. Венец всему заявление: «ты меня не любишь». Я понимаю, что она пытается меня обтесать, взнуздать и тому подобное, но от этого не легче. Чувствуешь себя персонажем рекламы пивзавода. А любишь, не любишь… Нечем любить. Нечем.
– Маша, давай, соня, просыпайся.
