Она отшатнулась. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, как чужие. Потом я отвернулся. Перед глазами плыл рисунок сына: «Мой папа – герой». Я сжал кулаки в карманах, чтобы не швырнуть что-нибудь.
В гостиной тихо шёл мультфильм, дети, наверно, сидели прижавшись друг к другу – слышали, как мы кричим. Этот позор пронизывал меня насквозь.
– Извини, – тихо сказал я, не поворачиваясь. – Я не хотел кричать.
Ольга молчала. Я услышал лишь её тихий вздох.
– Нам нужно время, – спустя паузу произнесла она сдавленно. – Привыкнуть. Подумать, что дальше.
Я кивнул, всё так же стоя спиной. Ни слова не находилось – только пепел на душе.
– Переночую в гостиной.
Она ничего не ответила и вышла, оставив меня одного на кухне.
Я опустился обратно на табурет. На столе стояли два стакана: её так и остался полным. Я залпом выпил то, что наливал ей. Алкоголь не согрел – только отдалил происходящее ещё дальше, будто я смотрю кино про самого себя.
Поздним вечером я лежал на узком диване в гостиной и смотрел в потолок. Квартира спала. Дети давно тихо дышали в своей комнате. За стеной не слышно было ни шороха – наверняка Ольга тоже уснула после слёз.
Я не спал. Моё место в спальне занял холодный воздух пустоты. Никогда ещё я не чувствовал себя таким чужим в собственном доме. Мне казалось, вчера у меня была семья, а сегодня я стою за дверью, где осталась прежняя жизнь.
Когда-то служба была для меня всем. Помню, как двадцать лет назад стоял на плацу в новой форме и приносил присягу. Торжественные слова об обязанностях офицера тогда звучали для меня свято. Я верил, что буду защищать людей, что ни за что не посрамлю честь мундира. Казалось, впереди большой путь, и моя семья будет гордиться мной. Отец тогда пожал мне руку после церемонии и сказал: «Служи честно, сын». Я и служил – как умел, честно. А итог? Меня просто выбросили.
Глава 2
Спустя несколько недель безработицы я устроился в частную компанию X6.
Высотный офисный центр встретил меня зеркальными стеклянными стенами и строгими турникетами у входа. Я перехватил ремешок потёртой сумки и шагнул внутрь. Перед этим успел докурить сигарету и бросить окурок в уличную урну: сердце стучало чаще обычного, однако назад пути не было.
Первый рабочий день начался с раздражающей суеты. В отделе кадров бегло проверили мои документы и трудовую книжку. Кадровик скользнула взглядом по записи об увольнении по статье, но промолчала. Тут же выдали электронный пропуск – пластиковую карточку с моей фотографией. Никому не было дела до моих званий и заслуг – всё обнулилось одним росчерком пера. Для них я просто новый сотрудник службы безопасности с опытом, пригодным для охраны офисов. Ирония ситуации давила: форму с погонами сменил на серый костюм с пластиковым бейджем.
Меня проводили к стеклянному посту охраны в холле. За пультом с мониторами уже сидел дежурный – крепкий парень, представился моим напарником в смену. Он бегло внёс мои данные в журнал и показал моё рабочее место у стойки ресепшена.
Я стоял у стойки, стараясь не мешать коллегам. В голове навязчиво стучало: «А моё ли это место?» Но отступать было поздно – я обещал семье принести деньги, детям нужны были новые ботинки и тетрадки, да и себя уважать хотелось.
Ближе к полудню, когда поток посетителей схлынул, я услышал впереди шум. От стеклянных дверей лобби донёсся грубый мужской голос. Высокий мужчина лет под пятьдесят, в дорогом тёмном пальто и блестящих кожаных туфлях спорил с администратором на стойке регистрации. По его размашистым жестам и раскрасневшемуся лицу было понятно – назревал серьёзный скандал.
– Да вы понимаете, сколько я потерял из-за вашей конторы?! – кричал он, нависая над девушкой за стойкой. Бейдж на её блузке мелко дрожал. – Ваши люди облажались! Я требую вернуть деньги!
Администратор, худенькая светловолосая девушка, пыталась сохранять вежливость:
– Пожалуйста, успокойтесь. Давайте я позову менеджера, и мы разберём ситуацию. Присядьте пока, я принесу вам воды.
– Какой ещё менеджер?! Я уже месяц жду внятного ответа! Ваши «специалисты» сорвали мне сделку, и никто даже не извинился! Вода ему, видите ли! Мне компенсация нужна, а не вода!
– Я понимаю ваше возмущение, но, пожалуйста, не кричите. Здесь другие посетители, им неприятно…
– А мне плевать на других посетителей! Пусть знают, с какой конторой имеют дело! Может, хоть так вы зашевелитесь!
Он действительно был вне себя. За его спиной в холле начали останавливаться люди – сотрудники, посетители. Девушка вжалась в спинку своего стула, её улыбка окончательно сползла с лица.
Я обменялся взглядами с напарником на другом конце стойки. Тот неопределённо пожал плечами: мол, что поделаешь, не наше дело.
Меня обожгло возмущение – пройти мимо я не мог. Я уже шагнул вперёд. Приближаясь, постарался просчитать ситуацию: если этот тип бросится драться, я сумею оттеснить его от девушки. Спокойно обогнул стойку и встал рядом с разгневанным посетителем.
– Добрый день. Я могу помочь?
Он оторопело повернулся ко мне:
– А ты ещё кто? Очередной клерк, который будет мне мозги пудрить?
– Служба безопасности X6. Вы жалуетесь на нашу работу? Давайте отойдём и спокойно обсудим. Здесь не лучшее место для серьёзного разговора.
Мужчина хмыкнул, косясь на меня сверху вниз – он был выше меня на полголовы, дороже одет. Но мой ровный спокойный тон застал его врасплох. Оглянувшись вокруг, он заметил любопытные взгляды. Возможно, понял, что устроил сцену.
– Обсудим? Ладно, давай, охранник, обсуждай! Эти девицы всё равно ничего не решают. Может, хоть ты что-то путное скажешь.
Я жестом указал в сторону диванов в углу холла:
– Присядьте. Я внимательно вас выслушаю и постараюсь помочь. Обещаю, что ваша жалоба дойдёт до руководства в том виде, в каком вы её изложите.
Он фыркнул, но направился к дивану. Я последовал за ним. Шум вокруг постепенно стих – публика поняла, что спектакль отменяется.
Девушка-администратор благодарно выдохнула, прижав руку к груди. Когда я возвращался к стойке, она прошептала:
– Спасибо вам большое. Я так испугалась, думала, он меня ударит. Он уже полчаса тут скандалит, я не знала, что делать.
– Всё в порядке. Вы правильно себя вели. Главное – не провоцировать таких людей.
Мой напарник на посту покачал головой со смешком, подняв большой палец. Я почувствовал, как уши слегка загорелись – не привык быть в центре внимания. Одновременно я ощутил странное удовлетворение: я снова сумел предотвратить неприятность, помочь людям – ради таких моментов когда-то и выбирал службу.
Мужчина бросился на мягкое сиденье и вытащил телефон:
– Сейчас же звоню вашему начальству! Узнаем, как ваша безопасность клиентов обеспечивает!
Я сел напротив и ровно сказал:
– Вы имеете полное право жаловаться. Только позвольте уточнить детали, чтобы передать руководству точную информацию. Вы сказали, сделка сорвалась из-за наших действий? Расскажите по порядку. Что именно произошло?
– А вам это зачем? Вы же простой охранник.
– Я новый сотрудник, но у меня есть опыт работы с конфликтными ситуациями. Двадцать лет в органах. Если ваша претензия обоснована, я сделаю всё, чтобы она была рассмотрена в кратчайшие сроки.
– Двадцать лет в органах? И теперь здесь? – он посмотрел на меня с новым интересом. – Ладно, слушай тогда.
Я намеренно говорил медленно и ровно – почти как когда-то успокаивал на допросах распалившихся свидетелей. Метод подействовал: мужчина шумно выдохнул, убрал телефон. Ему нужно было выговориться.
– Ваша фирма предоставляла охрану на переговорах моей компании с партнёрами. И что вышло? Один из ваших, болван в форме, ляпнул что-то про моих клиентов. Те обиделись и сорвали контракт! Миллионы, понимаешь, улетели! А у этого «охранника» даже выговора, наверное, нет! Я требую компенсации!
– Что именно сказал охранник? Вы помните его слова?
– Да что-то про внешность одного из партнёров. Типа пошутил. А тот оказался очень обидчивым, принял на свой счёт. Встал и ушёл прямо с переговоров. За ним и остальные.
– Понимаю. Это действительно серьёзный проступок с нашей стороны.
Он снова начал горячиться:
– Вот именно! Серьёзный! А мне потом сразу звонил вашему менеджеру, а она только «извините, извините» – толку ноль! Месяц прошёл, и ничего!
– Как звали сотрудника, который допустил эту оплошность?
– Да чёрт его знает. Высокий такой, рыжий. Не запомнил фамилию. Но вы найдёте, у вас же записи должны быть, кто где работал.
– Найдём. Я новый человек, но обещаю передать вашу жалобу руководству лично. Сегодня же. Возможно, удастся найти компромисс.
– Компромисс? Мне деньги верните за проваленную встречу – вот компромисс. Хотя бы частично.
– Этот вопрос выше моей должности. Однако я организую встречу с директором департамента. Постараюсь сегодня.
– Сегодня? Не верю. Меня уже месяц футболят.
– Я приложу усилия. Оставьте ваши контакты, вам сообщат время встречи. Лично прослежу.
Мужчина ещё с минуту буравил меня взглядом. Потом рывком встал:
– Ладно. Считай, тебе повезло: времени орать больше нет. Вот моя визитка. Через два дня уезжаю в Москву. Пусть позвонят, пока я тут. Если не позвонят – вернусь и устрою вам такое, что мало не покажется.
Я поднялся следом:
– Благодарю. Ещё раз извините за ситуацию. Мы свяжемся с вами до конца дня.
Он ничего не ответил, лишь махнул рукой и зашагал к выходу. Дорогие туфли звонко ударяли по полу. Охранник у дверей поспешно открыл ему створку. Клиент вылетел вон, а в холле повисла тишина.
Лишь теперь я заметил влажность в ладонях и незаметно вытер их о брючину. Аккуратно, стараясь не дрожать, поднял визитку со стола. Прочёл имя – ни о чём не говорящее. Но наверху явно кто-то попадёт под раздачу из-за этого случая.
– Вы в порядке? – прозвучал рядом женский голос.
Я обернулся. Невысокая женщина лет тридцати пяти стояла чуть позади, наблюдая за мной внимательными серыми глазами. Чёрный брючный костюм подчёркивал её стройность, тёмные волосы собраны в узел. На строгом пиджаке поблёскивал значок X6.
– Всё хорошо. Клиент уже ушёл.
– Я видела. Вы молодец. Спокойно уладили конфликт. Я наблюдала из коридора, хотела вмешаться, но вы справились сами.
Лишь сейчас я заметил: вокруг всё ещё царила тишина. Сотрудники издали поглядывали на нас – видимо, это была та самая руководительница, к которой предлагала обратиться администратор.
Незнакомка протянула мне руку:
– Марина Викторовна. Руководитель отдела по работе с клиентами.
Я коротко пожал её тонкую ладонь. Её рукопожатие оказалось неожиданно крепким, взгляд – пристальным и прямым:
– Михаил Русяев. Служба безопасности.
– Очень приятно, Михаил. Знаете, не каждый сумел бы так быстро успокоить Станислава Геннадьевича. Он у нас самый проблемный заказчик. Уже трижды устраивал подобные сцены.
– Просто выслушал его. Иногда людям это нужно. Когда человек чувствует, что его слышат, он успокаивается.
– Это правда. Но не все это понимают. А вы, я вижу, понимаете.
Марина Викторовна взглянула на стойку, где администратор уже приводила себя в порядок:
– А ведь я как раз шла туда вмешаться, думала, придётся вызывать охрану. А вы без лишнего шума решили вопрос. Я впечатлена.
Мне не привыкать к похвале по службе, но сейчас я ощутил лёгкое смущение:
– Спасибо. Стараюсь быть полезным. Первый день всё-таки, надо же себя показать.
Попытался я пошутить.
Марина тихо рассмеялась. Её глаза при этом чуть прищурились, разглядывая меня:
– Вы раньше работали в полиции, верно? Это чувствуется.
Я кивнул:
– Было дело. Двадцать лет.
– Сразу видно. Умеете разговаривать с трудными людьми. Это редкий навык. Что ж, я рада, что вас к нам взяли. Нам такие люди нужны.
Лёгкое тепло от её слов разлилось внутри. Редкое ощущение за последние недели – будто меня вновь увидели не как неудачника, а как человека, способного на дело.
– Спасибо. Это приятно слышать.
Марина перевела взгляд на часы:
– Уже час дня. Михаил, у вас обеденный перерыв, верно? Столовая у нас на втором этаже, могу показать, если хотите.
Я немного замялся – не ожидал от руководства такого внимания:
– Благодарю, я как раз собирался перекусить. Найду сам, не беспокойтесь.
– Тогда до встречи. И зайдите после обеда ко мне в кабинет, занесёте рапорт о происшествии. Третий этаж, кабинет триста двенадцать.
Я слегка опешил, но тут же взял себя в руки:
