Глава 2
С Ари Варвара познакомилась через три недели после переезда. В столице к тому моменту она более-менее освоилась и не вела себя как дикарка. Но и москвичку из себя не корчила, что помогло ей не опозориться перед Ари.
– Привет, ты не в курсе, какой автобус до Академической идет? – спросила она у Вари, стоящей на остановке.
– Извините, нет.
– Черт. А телефон есть, чтобы посмотреть? Я свой разбила.
«В чем подвох? – подумала Варя. – Это же явный развод. Сногсшибательные красавицы в брендовых шмотках не ездят на автобусах. Они гоняют на авто. Если не на своих, то на любых других, за рулем которых сидят мужчины. Такую нимфу каждый рад будет подбросить!»
– Не ходят тут до Академической, – ответила ей женщина, стоящая рядом. – Или с пересадкой, или на такси.
– У меня ни денег, ни телефона, – вздохнула красавица.
– А на автобусе как собиралась ехать? Не поверю, что по карте «Тройка».
– Не ваше дело, – отбрила ее та. И уже Варе: – У меня сотка есть в кармане, ее хватит на автобус?
– Только на одну поездку.
Красавица беззвучно выругалась.
– Вам одолжить еще столько же? – И на всякий случай добавила: – Больше у меня нет.
– Хватит мне выкать, мы с тобой ровесницы. – Она вскинула руку и посмотрела на часы. – За предложение спасибо, но я все равно не успеваю. Можно телефон?
Варя замешкалась. Аппарат у нее недорогой, в отличие от информации в нем. Пароль же подобрать, как она слышала, к любому телефону можно, было бы желание.
– Боишься, что украду? – засмеялась красавица. – На, возьми в качестве залога. – И сняла с руки те самые часы. – Не мошенница я, а несчастная девушка, только что брошенная женихом. Он меня из машины вытолкал, я в него телефоном швырнула, а сумку на сиденье оставила. В ней и кошелек, и документы. Надеюсь, вернет хотя бы последнее.
Больше Варя не сомневалась. Помочь сестре по несчастью – святое дело.
– Меня, кстати, Ари зовут, – бросила та, по памяти набрав какой-то номер. Судя по цифрам, городской.
– Это Ариадна или Ариэлла?
– Арина. – И уже в трубку: – Мам, привет, запасные ключи от квартиры все еще у соседки хранишь? Мои где? Можно сказать, потеряла. – Она шепнула Варе: – Они тоже в сумке. – А та увидела, как отходит ее автобус, которого она ждала пятнадцать минут. – Я тут неподалеку, зайду за денежкой, хорошо? Как какой? Я же у тебя заначку храню, забыла? Все, не начинай. Пока!
Ари вернула телефон Варваре со словами благодарности.
– Не за что. – И протянула «залог»: – Вот твои часы.
– Жаль, коробка осталась у женишка, с ней дороже были бы.
– Может, вернет?
– Лучше выкинет и ее, и все мои вещи. В том числе сумку, а ее содержимое положит в пакет. Он так с бывшей женой расставался. А у них, между прочим, ребенок.
– Долго вы с ним были в отношениях?
– Два года.
– Это срок.
– Точно. Тюремный. Пусть и в золотой клетке. – Ари взяла Варвару за локоток и отвела в сторонку. – Ты очень торопишься?
– Нет. – И это было правдой. Она возвращалась с неудачного кастинга (даже в массовку не взяли) в опостылевший хостел.
– Тогда я приглашаю тебя на рюмку чая. Но сначала нужно зайти к маман за деньгами: я все два года понемногу откладывала, соломку, как говорится, подстилала.
Варя приняла приглашение с удовольствием. Пока шли до дома, в котором Ари выросла, болтали.
– Я с маман не лажу, – рассказывала та. – Она очень тяжелый человек, мрачный, всегда чем-то недовольный, занудный. От природы красавица, она трижды была замужем, и все мужики от нее сбегали. Я тоже упорхнула, едва стала совершеннолетней.
– К мужчине переехала?
– К отцу. В Питер перебралась. Но там не прижилась, пришлось вернуться. Только маман не рада мне была. Ей одной лучше. Когда я съехала, она поняла это. И стала меня пристраивать.
– Жениха богатого она тебе нашла?
– Нет, это мой трофей. Те, с кем она меня пыталась познакомить, были похожими на нее – занудами закоренелыми, если не сказать точнее, застарелыми холостяками. – Она вытянула руку и указала на сталинскую девятиэтажку: – Вот и пришли.
– Красивый дом.
– Квартиры в нем тоже хорошие, наша, правда, без ремонта. Как и соседние. На этаже еще две бабки живут и странноватая семейка. Они то ли сектанты, питающиеся энергией солнца, то ли просто нудисты. – Арина подошла к двери и нажала на кнопки домофона. – О себе теперь расскажи, а то я все болтаю и болтаю.
– Попозже.
– Боишься открываться незнакомцам?
– Тебе не боюсь. Но за рюмкой чая это будет сделать легче.
Когда их впустили в подъезд, Ари спросила:
– Тебя дома кто-то ждет? Если нет, предлагаю организовать чаепитие в квартире (мать на сутках, она медик) и засидеться допоздна.
– Я живу в хостеле, – призналась Варя. – Мы с другом переехали в Москву из Владимира совсем недавно. Если я предупрежу, что вернусь поздно, он не будет беспокоиться.
– Вот и славно.
С этими словами Ари подошла к одной из одинаково старых дверей. Позвонила.
– Здравствуйте, Софочка Петровна, – поприветствовала возникшую на пороге хозяйку квартиры. Той на вид было лет семьдесят пять, но выглядела она очень достойно: подтянута, причесана, подкрашена. На плечах красивая шаль, а на ногах бархатные тапки с небольшим каблучком.
– Аринушка, какой сюрприз. Давно тебя не видела. Вот ключи. – Она протянула связку. – А это с тобой кто?
– Троюродная сестра. Может, помните папину тетю Алену из Владимира? Она приезжала, когда еще родители вместе были. Это ее внучка Варя. – Старушка растерянно кивнула. Никакой Алены она не помнила, но признавать этого не хотела, чтобы не подумали, что у нее деменция. – Мы сейчас с Варей временное жилье для нее и ее брата ищем. Не подскажете, кто может комнату сдать?
– Нет, Аринушка, не знаю. Сейчас так опасно пускать в дом незнакомцев.
– Я за них поручусь.
Варя не понимала, зачем Арина затеяла этот разговор, пока не услышала от старушки:
– Если ты ручаешься за ребят, я могу их пустить в маленькую комнату. Но у меня условия. Первое: никакой временной регистрации я делать не буду. Второе: деньги за два месяца вперед. – Она обозначила сумму, и Варя мысленно выдохнула, она им была по карману. – И если что, они мои дальние родственники, а не твои.
– Договорились. Когда можно будет заезжать?
– Хоть завтра. Но уборку в комнате им придется делать самим.
Ари кивнула, на все соглашаясь.
– Но если я после проверки паспортов обнаружу, что Варя – никакая не Варвара, а Фатима, ее на порог не пущу, а с тобой здороваться перестану…
– Софочка Петровна, да вы посмотрите на нее!
– Смотрю, чернявая.
Варваре стало неприятно. А хоть бы и Фатима, что это меняет? Хуже человеком она не становится. Она уже хотела отказаться от идеального варианта, но вспомнила хостел, общую комнату для мужчин и женщин (она дешевле), вечно занятую душевую, тесный туалет, в который нужно бежать через длинный коридор, и протянула Софье Петровне свой паспорт:
– Я Варвара Кузина, прописана во Владимирской области, проверяйте.
– Брата как зовут?
– Антоном.
– Вы точно не любовники, а брат с сестрой?
– Да. Поэтому нам нужны две кровати.
– Диван из соседней комнаты принесете, на нем и сидеть, и лежать удобно. – И уже мягче: – Ты, деточка, не сердись на меня, доживешь до моих лет, тоже перестраховываться будешь.
– У нее дочка, поздняя, желанная, с гастарбайтером уехала на его родину, мать бросила, – пояснила Варе Арина, когда они зашли в ее квартиру. – А вообще Софья Петровна женщина хорошая. И лезть к вам не будет. Она активная, часто гуляет, на мероприятия ходит. Дома же канал «Культура» смотрит да пластинки слушает.
– Нужно Тоше позвонить, обрадовать. Мы давно мечтали о комнате, но те, что могли себе позволить, оказывались клоповниками. Спасибо, что помогла.
– В расчете, – подмигнула ей Ари.
* * *
Комната им сначала не понравилась. Тоша, переступив ее порог, недовольно покосился на Варвару.
«Куда ты меня притащила? – говорили его глаза. – Тесно, мрачно, пыльно».
– Тут грязновато, но я предупреждала, – сказала Софья Петровна, заметив недовольство потенциальных жильцов. – Зато посмотрите, какой вид!
Для того, чтобы его показать, она пересекла комнату и раздвинула темно-бордовые портьеры из плюша.
За ними оказалось огромное арочное окно, из которого был виден зеленый сквер, но главное, широченный подоконник. На нем не только усесться вдвоем можно, но и улечься, если ноги не вытягивать, а закидывать.
– Можно сменить шторы? – спросил Тоша.
– Если хотите. Я даже дам вам их, у меня много разных скопилось, но как вы их повесите, если потолки три двадцать, а стремянки у меня нет?
– Разберемся.
Они обустроились быстро, за два дня. С хозяйкой поладили, с соседями познакомились. Мать Ари оказалась именно такой, какой ее описывала дочь: красивой, но вечно недовольной. То ли сектанты, то ли нудисты Варе же понравились. Всегда приветливые, веселые, похожие друг на друга: как родители, так и дети, в итоге получалось, что все четверо на одно лицо. С последней же соседкой-затворницей, Беллой Григорьевной, две недели увидеться не могли. Хотя стучали в дверь, да она не открывала.
– Королева Белла только почтальона с пенсией да мою маман к себе пускает, – объясняла Варе Арина. Она жила все это время в квартире уехавшей на юга тетки, но наведывалась в гости к новой подруге, при этом не навещая родительницу.
– Чем твоя маман ей так угодила? И почему ты старушку королевой называешь?
– Это не я, а журналисты. Белла в прошлом знаменитая шахматистка, международный гроссмейстер. Она в чемпионате мира участие принимала, но вроде не выиграла его. Я помню, как маленькой захаживала вместе с отцом к ней (тогда Белла принимала гостей) и видела на стенах фотографии и вырезки из газет, в том числе иностранных. На полках стеллажа призы, сувениры в виде шахматных фигур. Особенно мне запомнилась белая королева из слоновой кости…
– Белла одинока?
– Да. Поэтому моя маман о ней заботится. Доглядывает, как сама говорит. Уже два года как. За заботу о Белле она получит квартиру – та сделала ее своей наследницей. – Варя присвистнула. В этом доме квадратный метр жилья стоил чуть ли не как студия в ее родном городке. – Да, плата за труд королевская. Но Белла – старуха крепкая. Ей хорошо за восемьдесят, а умирать она не собирается. Ходит без клюшки, на сердце не жалуется, давлением не страдает. Ослепла только, но и то по своему желанию.
– Это как?
– Могла бы прооперировать свою катаракту, да не захотела.
После этого разговора Варя еще больше захотела познакомиться с затворницей, и только благодаря другу она это сделала.
Тоша как-то сидел на подоконнике с компьютером, рассылая резюме, и тут увидел, как распахнулись створки соседнего окна. Высунувшись из своего, он стал наблюдать за женщиной, проживавшей в смежной квартире. Королевой Беллой!
То была очень худая и пожилая дама с седым пучком на макушке. Горбоносая, с массивным подбородком, она и в молодости, скорее всего, не была красавицей. Но до чего хороши были ее руки! Морщинистые, покрытые пигментными пятнами, они сохранили изящество. Безупречность кистей подчеркивали серебряные перстни. Их было несколько, и все отличались оригинальностью дизайна. Тоше понравился самый крупный, с малахитом. Он венчал безымянный палец правой руки.
– Кто на меня таращится? – услышал он скрипучий голос женщины. – Ты что ли, Софка?
– Нет, ее квартирант. Меня Антоном зовут. Здравствуйте.
– Приятный у тебя голос.
– Я и сам ничего, – хохотнул тот. Тоша каким-то чудом умудрялся ляпать именно те глупости, которые умиляли пожилых дам. Все бабушки его обожали. – Говорят, на шахматного гения Бобби Фишера похож. Вы его знали?
– Я – да. А ты откуда, милый мальчик? – Она достала мешочек и стала высыпать из него семечки на подоконник. – Софке не говори, что видел, ей не нравится, что я птиц подкармливаю.
– Не скажу. – Тоша еще больше высунулся из окна, чтобы лучше рассмотреть Беллу. В анфас ее лицо оказалось еще более неправильным: слишком узкое, вытянутое, но с низким лбом. – А вы лично Бобби Фишера знали?
– Видела один раз в Будапеште, и мне он не понравился. Так что надеюсь, ты на него не похож.
Она вознамерилась закрыть створки окна, но Тоше так хотелось подольше с Беллой пообщаться, что он выкрикнул:
