«Только попробуй это сделать, – шелестел в сознании тот самый голос. – Попробуй подчиниться ему, и уже я перестану тебя уважать, вот тогда тебе любой Личек плюшевым мишкой покажется, я твою жизнь в ад превращу!»
Голос угрожал всегда – но Мира не всегда подчинялась. Однако здесь и сейчас она почувствовала, что солидарна с ним: если не обозначить границу немедленно, эти десять лет пройдут куда сложнее, чем она ожидала.
Поэтому Мира поднялась, однако не сделала ни шага к обнимающимся офицерам. Она чуть наклонила голову и холодно произнесла:
– Простите, канара?л, но нет. Я буду выполнять ваши приказы во всем, что связано с работой. Не более того. Я никому не позволю дотрагиваться до меня или даже использовать мое имя без особого разрешения.
Остальные напряглись, хотя старший мужчина чуть заметно улыбнулся. Личек тоже улыбку удержал, однако взгляд голубых глаз стал обжигающим, колючим… у ангелочков такого не бывает. Хуже всего то, что это был взгляд не мелкого ничтожества, которое на самом деле боится всего и всех. Личек был противником посерьезней, а образ, который он выбрал, лишь удачно маскировал это.
Но отступать Мира не собиралась. Может, она и перегнула палку, назвав его «канаралом»… Это обращение балансировало на грани вежливости, так говорили с любым старшим по званию, который не вызывал ни малейшей симпатии. Официально не придерешься, но всем всё ясно.
Так пусть и ему будет ясно! Мира не представляла, на каком поводке оказался старший мужчина, раз готов терпеть такое. Но на ней-то ошейника нет!
Личек попытался разрядить ситуацию:
– Мира-а-а! Ну не будь ты такой букой! Дружить намного проще, чем показательные выступления здесь устраивать!
– Лейтенант Волкатия, – невозмутимо поправила Мира. – К вашим услугам, но только на службе… канарал.
– Ой, как хочешь! Надеюсь, очень скоро ты оттаешь и присоединишься к нам!
Казалось, что он и правда смирился, решил отложить ее подчинение на потом. Однако Мира прекрасно понимала: он этого не забудет. С точки зрения Личека, она не просто отказала ему, она его унизила. Такие люди мстительны и не прощают оскорблений, особенно публичных.
Ну так и хрен бы с ним! Мира демонстративно опустилась на кресло, всем своим видом показывая, что ждет полноценных указаний. Пусть мстит ей, если придумает как. В том, что он не уволит офицера с боевым опытом за день до начала миссии, она не сомневалась. Это вызвало бы слишком много вопросов со стороны высшего руководства, перед ним Личек наверняка сохраняет репутацию хорошего мальчика, который со всеми дружит.
Они выполнили еще несколько упражнений – бродили по кругу, по очереди закрывали глаза и направляли друг друга. Насколько помнила Мира, подобные развлечения обычно включали в себя и умение поймать товарища, падающего на спину. Но, видно, присутствие гиганта побудило Личека отказаться от такого.
Все это время то Личек, то остальные косились на Миру. Они ждали, когда она занервничает, почувствовав вину перед коллективом. Однако она продолжала сидеть на месте с отсутствующим видом. Внутренний голос замолчал, она чувствовала себя уверенно, и это было важнее всего.
Наконец Личек угомонился и позволил остальным вернуться на свои места. Женщина косилась на Миру с неприязнью, старший мужчина униженно отводил взгляд. Гиганту было все равно.
– На сегодня хватит, спасибо вам за доверие и сотрудничество – почти всем, кроме нашей дорогой лейтенанта Волкатии, которая, уверен, еще одумается, – неловко подмигнул ей Личек. – А теперь самая интересная часть: кто же какие подразделения возглавит? Кто же, кто же? Начнем с лейтенанта, раз уж она вытерпела все наши небольшие шалости! Лейтенант возглавит подразделение бытового обслуживания.
От удивления Мира замерла, не в силах даже сделать вдох. Ей послышалось или?.. Нет, судя по самодовольному взгляду Личека, ничего ей не послышалось. С местью он решил не затягивать.
Подразделение бытового обслуживания было единственным полностью гражданским в техническом отделе – не несущим никакой пользы для военной карьеры. А ведь карьера стала одной из причин, по которым Мира вообще согласилась на эту миссию! Да, она должна была отдать десять лет – но вернуться уже опытным руководителем военной структуры.
Однако назначение Личека подразумевало, что для военных она эти десять лет проведет практически безработной.
– Двигаемся дальше, – щебетал между тем Личек. – Руководством операторами дронов займется Хьюго!
– А? – встрепенулся гигант. – Я? Ладно…
Мира наконец опомнилась:
– Я прошу пояснений!
– А что случилось? – озабоченно поинтересовался Личек.
– В чем причина того, что именно меня назначили следить за бытовым обслуживанием?
– Я как руководитель считаю, что так будет лучше.
– Опять же, должна быть причина, – настаивала Мира. – У меня есть боевой опыт, это отражено в моем деле. У кого еще есть такой? При всем уважении, канарал, у вас есть?
Старший мужчина снова еле заметно улыбнулся. Личек покраснел, и Мира понимала, что делает себе только хуже, но ей было плевать. Она не собиралась десять лет следить за чистильщиками фильтров и наладчиками канализации! Она этим вообще никогда не занималась. А в Сектор Фобос она, получается, решилась лететь, чтобы там нормально работали унитазы?!
Не важно, какую власть хотел получить Личек, что он о себе возомнил. Были ведь нормы, были заслуги… Он не мог вот так нагло ломать систему!
Однако сам Личек был настроен решительно:
– То, что я хочу создать в коллективе свободную атмосферу, не значит, что вам все дозволено, лейтенант! Вы сразу же позволили себе оспаривать мое решение, давить на меня опытом пытаетесь… Только знаете, что? Инструкции рекомендуют нам учитывать военный опыт, но не обязывают это делать! Вы можете работать с гражданскими. Хьюго может работать с военными. Мы все будем осваивать новые возможности! А если вы настолько со мной не согласны, кто мешает вам уволиться? «Виа Феррата» еще никуда не летит!
Это был опасный момент, рискованный для них обоих, потому что они не знали, что будет, если Мира согласится. Возможно, Личеку достанется за потерю ценного специалиста. Возможно, ей не позволят уйти, и он почувствует еще большую власть над ней… Кстати, вполне могут не позволить. Объективных причин нет: инструкция действительно не обязывает начальника выполнять те обещания, которые Мире дал рекрутер и на словах. С точки зрения высшего руководства, ее прошение наверняка будет казаться капризом, ведь такие, как Личек, обычно на хорошем счету.
Получается, пытаясь хлопнуть дверью, она вредила своей карьере даже больше, чем принимая предложенную должность.
Мира заставила себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться и еще раз все обдумать. Кто сказал, что она и правда будет заниматься этим десять лет? Личек уже начал опасную игру, удовлетворяя свои амбиции. Сейчас он торжествует, потому что отплатил Мире за унижение сполна. А дальше-то что? Она с механиками справится, но справится ли с операторами толстый Хьюго? Эта работа сложнее, чем кажется, особенно для человека без военного опыта. Ну а когда на гиганта посыплются неудачи, высшее руководство спросит не с него. И произойдет это скорее рано, чем поздно!
Нужно затаиться и ждать, так лучше. Да и потом… Мира должна была признать это хотя бы себе: ей понравилась эта космическая станция. Ее манил Сектор Фобос. Она хотела остаться.
– Итак, что же вы решили, лейтенант? – напомнил о себе Личек. – Желаете нас покинуть?
– Нет, канарал. Я выполню все, что нужно.
– Вот и славно, уверен, мы поладим… пусть и не сразу.
Как и ожидала Мира, тем, кто с Личеком не спорил, достались должности поприятней. Услужливо хохочущая женщина возглавила подразделение летчиков. Старший мужчина должен был командовать наладчиками-испытателями. Этот хотя бы справится, а вот женщина… Ее летчики, скорее всего, съедят и не поперхнутся. До Миры доходили слухи, что в миссии участвует сам Рино де Бернарди. Каковы шансы, что он покорится тетке, которая заходит в комнату через пять минут после собственных грудей?
Личек привык плести интриги в условиях административных станций. Ему понадобится время, чтобы освоиться на «Виа Феррате». И если за это время он наделает достаточно ошибок, сам отправится унитазы чинить!
Но пока Мире предстояло потерпеть. Она делала вид, будто назначение ее больше не задевает, только так она могла не радовать Личека лишний раз.
Заключенных доставили на станцию на следующий день, прямо перед вылетом. В некоторых подразделениях им предстояло работать наравне с добровольцами, но бытовым обслуживанием, делом трудным, грязным и неблагодарным, занимались только преступники. Да, не глупые, их и пригласили из-за определенных навыков. Но какая разница? Мире хватило одной встречи с ними, чтобы понять: расслабиться точно не получится.
В ее подразделении оказалось больше двадцати человек. Они ни на миг не забывали, что в их тела встроены устройства, способные их убить. Однако знали они и то, что сразу после старта миссии каждый механик станет на вес золота. По их наглым, насмешливым взглядам Мире сразу стало понятно: на выполнение работы ей придется тратить примерно столько же энергии, сколько на удержание этой своры в узде.
Страха перед ними Мира не испытывала, ей доводилось иметь дело с разными людьми – в том числе и уголовниками, когда она работала механиком на конвойном корабле. Подчиненные как таковые ее не волновали, она не могла избавиться от чувства досады. Когда она поднялась на борт «Виа Ферраты», ей казалось, что эта миссия станет уникальной возможностью, приключением даже… а потом появился слизняк, на которого она в других обстоятельствах дважды не посмотрела бы, и все испортил.
Мира выдержала столько, сколько нужно: представилась механикам, провела первый инструктаж, подметила, кто как на нее смотрит. Уже сейчас прикинула, кто начнет наглеть первым и как это пресечь. Но пока проблем не было, и находиться рядом со своими подчиненными больше, чем требовалось, она не собиралась.
До вылета оставалось меньше часа. Предвкушение счастья на душе сменилось на редкость паршивым ощущением. Мира до сих пор не была уверена, что правильно поступила, не покинув станцию. Злость дополнялась гневом, мысли путались. Ей только и оставалось, что отойти подальше, в технические коридоры, туда, куда без необходимости не забредают.
Там она дала волю ярости. Позволила себе закричать, зная, что мерный гул машин это скроет. Ударила кулаком по металлической панели рядом с собой, била снова и снова, представляя перед собой самодовольную рожу Личека. Нет, ну какая же скотина… Из тех, кто прогибается перед начальством в ожидании того момента, когда сам станет начальством и будет издеваться над другими. Причем он этого не понимает, он действительно верит, что он выше Миры!
Металл ее срыв выдержал, рука – нет. Кожу Мира все-таки раздробила, на панели остались брызги крови, рука пульсировала острой болью. Однако боль как таковая даже помогала: теперь можно было сосредоточиться на ней и отвлечься от более серьезных проблем.
По крайней мере, к такому Мира готовилась. Она не ожидала, что у нее вдруг появится компания.
– Зря вы так, – прозвучал у нее из-за спины незнакомый мужской голос. – Какой бы ни была причина, зря.
Мира мгновенно обернулась и, увидев, кто стоит рядом с ней, не шарахнулась лишь потому, что для человека военного такая реакция стала бы слишком унизительной. Хотя повод определенно имелся! В тоннель зачем-то спустился горбун.
Она уже видела его при первой встрече с подчиненными. Такого сложно не заметить! Он был бы очень высоким, не ниже гиганта Хьюго, если бы его позвоночник не изогнулся дугой. Теперь же он напоминал странное создание, похожее на человека – и все равно отличающееся. Ноги короткие, кривоватые, и он старается скрыть это свободными рабочими брюками. Верхняя половина тела, напротив, могучая, со слишком длинными руками и неравномерно развитой мускулатурой грудной клетки.
Лицо тоже искаженное, намекающее, что его состояние вызвано не травмой, а генетической аномалией. Один глаз скрылся за крупным, с куриное яйцо размером, наростом. Второй затерялся где-то под кустистой бровью. Нос какой-то мягкий, почти бесформенный. Рот хотя бы самый обычный, но скрывающий омерзительно кривые зубы.
Горбун прекрасно знал, какое впечатление производит. Он пытался спрятать лицо за волнистыми каштановыми волосами, единственной его привлекательной чертой, но получалось слабо.
Мира давно уже не видела ничего подобного – при современном уровне медицины! Однако и шокирована она не была. Уже сейчас она могла сходу подобрать несколько объяснений состояния горбуна: родители-нелегалы, жизнь на устаревших станциях, мутация, вызванная одной из редких колониальных болезней. Он ведь преступник, и прибыл он сюда явно не с Земли!
Мира не планировала разговаривать с ним как с равным, такое лучше не начинать – потом не снимешь со своей шеи всех подчиненных! Она не обратилась к горбуну напрямую, просто достала личный компьютер и открыла базу данных сотрудников.
Итак, перед ней стоял Тоби Калибан, сорок один год, родился на Этре?е, что объясняет мутацию – источники сильнейшего радиоактивного облучения там были официально признаны только двадцать лет назад. Четыре года грабил крупные федеральные банки, ломая одну совершенную систему защиты за другой, что объясняет, за какие умения его пригласили на «Виа Феррату». Получил за это пятьдесят лет срока, что объясняет, почему он согласился.
А вот объяснения того, почему он потащился за ней, Мира пока не находила.
– Что вам нужно? – поинтересовалась она. Несмотря на то, что перед ней стоял подчиненный, да еще и преступник, уподобляться Личеку она не собиралась и с каждым старалась говорить вежливо.
Горбун улыбнулся и протянул ей кровоостанавливающую салфетку – такие многие механики постоянно носили с собой, потому что при работе с укрепленными станционными кабелями случалось всякое. Мира привычно насторожилась, прикидывая, можно ли таким образом ее покалечить или отравить. Однако салфетка выглядела самой обычной, в заводской упаковке, а кровь из расшибленной руки все еще предательски капала на пол. Чуть посомневавшись, Мира все же взяла салфетку и перекрыла рану.
– Благодарю.
– Не за что.
– Пытаетесь сразу установить контакт?
– Пытаюсь, – не стал выкручиваться горбун, и это впечатлило Миру даже больше, чем его помощь. – Но не стать любимцем начальства, если вы об этом.
– Неужели?
Горбун развел массивными ручищами.
– Мы все застряли в этом ведре на десять лет, нравится нам это или нет. И если мы будем рычать друг на друга, выясняя отношения, получится весело, но недолго. Лично я попытаюсь сделать все, чтобы эти годы были сносными, если уж не счастливыми. А любимцем я ни у кого и в детстве не ходил, рожей не вышел.
– Рассуждения верные, кроме самокритики, – оценила Мира. Рука под повязкой быстро перестала болеть. – Но они не объясняют, почему вы преследовали меня. Или вы оказались тут случайно?
– На кой мне заходить сюда случайно? – удивился горбун. – Преследовал, разумеется!
– Похвалить могу лишь за честность. Зачем вы меня преследовали?
– Несложно было догадаться, что вы злитесь – вы разве что не дымились во время инструктажа. И я заметил, как на вас смотрит начальник технического отдела – ну тот, похожий на отрыжку левкерийского опоссума. Я прекрасно знаю, как это работает: бывает начальство, которое адекватно, а бывает такое, которое может превратить жизнь в ад.
– Вам-то какое дело?
– Если ваша жизнь превратится в ад, вы рано или поздно начнете срываться на нас, – рассудил горбун.
– Даже если так, изменить этого вы не можете.
– Я хотя бы попытаюсь. Не составите мне компанию?
Мира бросила быстрый взгляд на часы.
– Боюсь, вашим планам по усмирению меня придется подождать, – сказала она. – До старта полета осталось меньше получаса, я планирую наблюдать за этим с площадки.
Не важно, сомневается она или нет, все ли ее устраивает. Раз уж она осталась на станции, Мира планировала сполна насладиться всеми ключевыми моментами путешествия, и начало полета, когда они покинут принадлежащую людям территорию и пересекут границу Сектора Фобос, определенно было из таких.
Тоби это не смутило:
– Да, нечто подобное я вам и предлагал. Только вы должны понимать: наблюдательная площадка в главном корпусе будет переполнена. Так не лучше ли воспользоваться другой?
Мира не сразу сообразила, что он имеет в виду, но потом горбун указал на соседний технический тоннель, ведущий в хвостовую часть корабля. А ведь там и правда находился обзорный пункт! Правда, предназначенный для наблюдения за двигателями, совсем маленький, но какая разница? Доступ туда мало у кого есть, да и вряд ли о нем вспомнят. Там точно не придется отвлекаться на то, чтобы оттолкнуть от себя половину экипажа!
Она могла бы отправиться туда одна, запретить горбуну сопровождать ее, и он бы послушался, он достаточно сообразительный для этого. Однако Мира прекрасно понимала, что так не честно, поэтому она лишь сдержанно кивнула.
– Полагаю, вы правы.
Им пришлось поспешить, и все-таки они успели. Они как раз вошли в маленький зал с прозрачной куполообразной крышей, когда станция вздрогнула и медленно, едва ощутимо двинулась вперед.
Лучше всего отсюда просматривались двигатели – и уже они были прекрасны. Сейчас, когда они наконец заработали в полную силу, они напоминали Мире проснувшиеся вулканы, наполняющие все вокруг белым и голубым сиянием.
Но даже они меркли перед величием космоса. Идея горбуна оказалась даже лучше, чем предполагала Мира. На основных наблюдательных площадках хорошо видно «Виа Феррату», и забыть, что ты на станции, невозможно. Однако теперь Мира повернулась так, что станция осталась у нее за спиной, а перед ней раскинулся Сектор Фобос, снисходительно принимающий незваных гостей.
Мира не раз видела космос – иначе и быть не могло, если учитывать, что она провела там всю жизнь. Она видела звезды, и постепенно возникло ощущение, что все они примерно одинаковы.
Однако Сектор Фобос оказался исключением уже на старте. Он был самой яркой космической территорией, какую только доводилось видеть Мире. Он сиял красным и фиолетовым, он полыхал странными спиралями синего, он как будто взрывался там, вдалеке, на несуществующем горизонте, сам себя пожирал – и порождал заново. Он не был замершей картинкой, пригодной разве что для учебника. Он жил, пульсировал, как будто дышал…
Он казался Мире величественным существом, наблюдавшим за ней через такую тонкую преграду из стекла. И вот ведь какое дело… Это должно было напугать ее, потому что перед ней был левиафан, способный сокрушить ее между делом, отнять жизнь за долю секунды. Она осознавала это и все равно не боялась. Она думала лишь об одном: Сектор Фобос меня видит. Такую крошечную, ничтожную по сравнению с ним, как будто не имеющую для него значения и все равно признанную им.
Мира могла бы затеряться в величии Вселенной, а вместо этого остро, ярко ощутила собственную реальность.
Я есть.
Я уже здесь.
И так просто я не отступлю.
* * *
Прямо у меня за спиной – три перемотанных кабеля, а дальше – бездна, которая убьет меня примерно за четыре с половиной секунды. Если я каким-то чудом переживу само падение с такой высоты, химические фильтры и лопасти вентиляторов точно завершат дело. При таких вводных у меня есть все основания превратиться в мумифицированный фарш – первый во Вселенной. Но я уже и без того легенда, так что пропущу эту возможность.
Никакого страха я не испытываю. Чтобы умереть, нужно упасть, а я не падаю.
Мне нравится отдыхать в шахтах очистки воздуха. Во-первых, здесь легче дышится – почти как на Земле. Я чувствую движение потока, и это очень похоже на ветер, прилетающий со стороны теплых морей. Во-вторых, кроме меня сюда никто не суется, дураков нет. Одиночество всегда помогает мне обдумать свои дальнейшие действия.
А поскольку на этом корабле мне предстоит провести ближайшие десять лет, я обустроил тут постоянное убежище, чуть сместив три крупных силовых кабеля так, чтобы они превратились в подобие гамака. Я не первый раз мерно и лениво покачиваюсь над темной шахтой, напоминающей распахнутую пасть гигантского червя. Раньше удовольствие мне мог испортить только Со?ркин, который прибегал к шахте и вопил, что не следовало меня и спасать, раз я так жажду умереть. Но его тут нет, можно не волноваться.
У меня были все основания себя вознаградить: пока мои дела на «Виа Феррате» складывались очень неплохо. Мне быстро удалось получить доступ к основной базе данных станционного компьютера. Правда, остались еще профильные архивы, доступные лишь высшему руководству, в них так просто не влезешь. Но мне и не надо, не сейчас так точно. Мне требовалось лишь удалить все данные о себе – и вот их больше нет. Не важно, что там переслали из тюрьмы, что сообщили. Теперь им известно обо мне только то, что они где-то прочитали или слышали. Интересно, много ли на станции моих фанатов? Даже если кто-то найдется, страшилки от журналистов не помогут им меня поймать.
