– Нет. Ну, то есть… – Вербин сообразил, как прозвучало его «нет» в контексте смерти старого товарища, и решил поправиться: – У него не было очевидных проблем по бизнесу или во взаимоотношениях с кем-то. И он не чувствовал опасности. Паша пришёл посоветоваться по одному старому делу и держался абсолютно спокойно.
– Что за дело?
– Давайте я перескажу наш разговор, а вы сами решите, что и как? – предложил Феликс. – Хорошо?
– Рассказывай. – Шиповник посмотрел на часы. – Только не затягивай.
две недели назад
Как отличить хорошее заведение? По шеренге дорогих автомобилей? В том числе с застенчиво задранными багажниками – чтобы парковщики не увидели спрятанные номера и хозяину не пришлось тратить кровные сбережения на оплату парковки или штрафа. Нет, дорогие машины показывают, что заведение модное в этом сезоне, или пафосное, с задранными, как багажники, ценами – чтобы отпугнуть тех, кому «сюда не положено», и угодливо распахивая дверь только перед сверхплатёжеспособной клиентурой. О качестве заведения говорят не автомобили у входа, а отсутствие свободных мест в зале, в котором топ-менеджер крупной корпорации может оказаться за соседним столиком с компанией программистов и не станет комплексовать по этому поводу. О качестве заведения говорит только то, что людям в нём хорошо и они готовы в него возвращаться снова и снова.
Как в бар «Грязные небеса».
Расположенный в тихом переулке неподалёку от Цветного бульвара, он славился достойной кухней, напитками на любой вкус и отличным обслуживанием. И славился заслуженно, поскольку владельцы понимали значение слова «репутация» и делали всё, чтобы она оставалась блестящей. Их труды приносили результат: «Грязные небеса» не пустовал даже в самые «мёртвые» для рестораторов дни. Люди с удовольствием заполняли единственный зал, стильно отделанный тёмным деревом, занимали все столики и плотно рассаживались за барной стойкой, над которой, по желанию первой хозяйки «Грязных небес», было вырезано изречение Публия Сира: «Contra felicem vix deus vires habet»[1 - «Против счастливых даже бог бессилен» (лат.).].
И именно за стойкой, в самом дальнем углу, пристроились Феликс и Русинов. Паша позвонил слишком поздно, все столики оказались забронированы, вот и пришлось общаться, сидя на высоких табуретах. Впрочем, Русинова всё устраивало.
– Отличный чили, – выдохнул он, отодвигая пустую тарелку. – Думаю, лучший в городе.
– Рад, что тебе понравилось.
В «Грязных небесах» Вербину принадлежал контрольный пакет, и хотя сам он принимал в управлении заведением весьма опосредованное участие, полностью доверившись деловым партнёрам – администратору и старшему бармену, Феликсу была приятна похвала старого товарища. К тому же Русинов любил поесть и в хорошей еде разбирался.
– Жаль, что не получается заезжать почаще – дела. Да и живу я теперь в Подмосковье, дорога время съедает.
– Я помню, – обронил Вербин.
– Природа, все дела, – продолжил Павел. – Птички по утрам поют. Я не люблю в доме кондиционер включать, на ночь открываю окна и слышу, как они по утрам надрываются.
– Нравится?
– Птички?
– Новая жизнь.
Русинов шумно отхлебнул пива из поданной барменом кружки и улыбнулся:
– Знаешь, неплохо. У меня ведь Катюха хваткая, я сейчас у неё на фирме директором по общим вопросам числюсь, но скажу честно – не только числюсь. За время, что работаю, в делах разобрался, понял, что нужно делать и как, и реально занят с утра до вечера.
– Но скучаешь?
– С чего ты взял?
Вербин тоже глотнул пива, помолчал и пожал плечами:
– Показалось.
– Нет, не показалось, – не стал врать Русинов. – По тому, что могут дёрнуть среди ночи, не скучаю. Хотя первые пару месяцев часто просыпался, снилось, что телефон зазвонил. Хватал его с тумбочки и проверял, нет ли сообщений. – Павел покачал головой и улыбнулся, припоминая те случаи. – Прошло, конечно, постепенно приучил себя к мысли, что всё осталось позади и теперь по ночам можно спокойно спать. А вот по загадкам скучаю.
– Зла не хватает? – небрежно пошутил Феликс.
– Точно, – рассмеялся в ответ Русинов. – Ну, зла, как ты сам понимаешь, по жизни хватает: в бизнесе бывают напряжённые моменты, но их распутывать не нужно, скорее, договариваться. С загадками на «гражданке» сложно, у них жизнь пресная.
– Нормальная, – уточнил Феликс.
– Это я и имел в виду.
– Читай детективы.
– Ты меня опередил. Как раз хотел сказать, что стал читать. А ты интересуешься?
– Я ещё не уволился.
– То есть загадок хватает?
– Ты нашу работу не хуже меня знаешь.
– Это верно. – Павел покрутил по стойке кружку, но пить не стал. – А вообще книги читаешь?
Вопрос был странным и неожиданным, поскольку никогда раньше Вербин не замечал Пашу с книгой в руках, не видел их на его рабочем столе, и ни разу в их разговорах речь о литературе не заходила.
– Читаю, – медленно ответил Феликс. – Получается не часто, но иногда просто хочется.
– Родители приучили?
– Ага.
– А меня нет.
Это сообщение Вербин комментировать не стал.
– Что предпочитаешь?
– Умные книги.
– То есть нонфик[2 - Нон-фикшн (от англ. non-fiction – не вымысел) – общее название нехудожественной литературы (научной, научно-просветительской, документальной и т. д.).]?
– То есть классику.
– Как был снобом, так и остался, – констатировал Русинов.
– Спасибо на добром слове.
– Я знал, как тебе польстить, – коротко рассмеялся Павел и достал из сумки довольно толстый томик. – Эту книгу читал?
Стильная обложка: не яркая, аляповатая, а скорее строгая, но привлекающая внимание. Таисия Калачёва «Пройти сквозь эту ночь». Название в меру романтичное, больше подходящее для сентиментального романа, но обложка сентиментальному роману не соответствовала. Феликс перевернул томик. На задней сторонке обложки красовалась фотография писательницы, короткая справка о ней, аннотация романа и высказывания нескольких литературных критиков. Первое начиналось словами: «Завораживающий и пугающий true crime[3 - True crime (настоящее преступление) – литературные произведения (документальные или художественные), в основе которых лежат реально совершённые преступления.]…»
– Даже не слышал.
– А о том, что такое true crime, слышал?
– Да.
– Так вот, роман основан на реальных событиях. Буквально.
– Что ты имеешь в виду?
– Здесь рассказывается о пяти убийствах, совершённых в Москве в течение одной ночи.
– Тогда какой же это true crime? – поморщился Феликс. – Чистая выдумка. Такое разве что в девяностые случалось.
– Нет, это настоящий true crime, – не согласился Русинов. – Одно из тех убийств я расследовал.
– Поздравляю, ты стал звездой.
В ответ Павел поднял палец, показывая, что шутливый разговор окончен, и продолжил:
– Это случилось пять лет назад, зимой, в ночь с тридцатого на тридцать первое января. Человека забили до смерти молотком. Вышел поздно вечером выгулять собаку – и погиб. Орудие не найдено, мотив непонятен, но точно не ограбление, следов никаких – ни на земле, ни по видеокамерам. Точнее, следы на земле, разумеется, были, но никуда не привели. Чисто проделанное и абсолютно бессмысленное убийство. – Пауза. – Я не раскрыл, то дело до сих пор «висяк».
– А здесь? – Вербин кивнул на книгу.
– Здесь оно раскрыто. Опер оказался таким же умным, как ты.
Второе предложение могло сойти за шутку, но Русинов был абсолютно серьёзен и честно сказал Феликсу, что о нём думает. Честно, потому что никогда во время службы не соревновался с Вербиным. В отличие, например, от Захарова.
– Тебя это разозлило?
Они оба понимали, что Феликс имеет в виду книгу, в которой загадка, оказавшаяся не по зубам Павлу, была разгадана.
– Не могу ответить точно. Скорее, меня это удивило, потому что писательница предложила интересную и перспективную версию: она связала пять разрозненных убийств в одно дело. А я даже не знал, что их было пять.
– Главная жертва и четыре отвлекающие внимание? – предположил Вербин. – В книгах такой приём часто используют.
– Нет никакого основного, – качнул головой Русинов. – Все пятеро никак не связаны друг с другом. Преступник поставил себе целью убить пять человек в течение одной ночи – и убил.
– «Серийник»?
– Да. Во всяком случае, так она написала.
– Она написала… – Феликс посмотрел на обложку. – Таисия Калачёва. – Перевернул книгу и вновь посмотрел на фотографию. – Красивая.
– В жизни ещё красивее.
– Говорил с ней?
– Да.
– Что сказала?
– Сказала, что долго искала материал для своей первой книги, очень хотела написать качественный true crime, но всё, что находила в архивах, казалось пресным или слишком простым, а маньяки – примитивными.
– А она искала в наших краях кого-то вроде Ганнибала Лектера? Интеллектуального зверя?
– Типа того, – подтвердил Русинов. – А поскольку такого зверя не нашла, но при этом не хотела отходить от true crime, то решила его выдумать. Так появился Регент…
– Кто?
– Главный злодей романа.
– Регент… – Феликс вновь поморщился. – Ну, допустим.
– Таисия сказала, что наткнулась в архиве на кровавую ночь и придумала Регенту фишку, мол, он убивает раз в несколько лет по пять человек в течение одной ночи. И написала об этом книгу.
– Надо же, как всё просто, – притворно удивился Вербин.
– И не говори.
– Проверил насчёт архива?
– Да, Таисия работала в нём несколько недель. Ей дали разрешение в министерстве.
– Хорошие связи, – заметил Феликс.
– Угу.
– В книге есть детали, которых нет в материалах дела?
– Выдуманные, – сразу же ответил Русинов.
– Выдуманные или мы их не заметили? – попросил уточнить Вербин.
– Проверяю. Но пока, вроде, выдуманные.
– Хорошо.
В зале стало совсем шумно, и Феликс предложил Русинову выйти покурить. Но не на улицу, где собирались гости, а через кухню на задний двор. Там и продолжили беседу.
– Я не помню, чтобы мы фиксировали пять убийств в течение одной ночи.
– Три, – ответил Павел, раскуривая сигарету. – В ту ночь, о которой написала Таисия, с тридцатого на тридцать первое января, официально было совершено три убийства.
– Два других она придумала?
– В том-то и дело, что нет. Их она тоже взяла из архива, но зарегистрированы они другой датой.
