– А ты как думаешь? – она судорожно вздохнула и прижала ладони к груди. – Твой отец снова напился до беспамятства! Если он не очнется к ужину, нам придется уговаривать гостей остаться до утра, а может, и дольше. Но вряд ли они останутся.
– Почему?
– Потому! Думаешь, больше никто не хочет породниться с самим Гидеоном Минрахом? Да еще за такие деньги! Все, неси полотенца этому Авенару и сделай так, чтобы он даже не мыслил про отъезд без тебя!
Я молча отправилась на первый этаж.
Эмма была права. Если отец не подпишет бумаги, семья останется без денег, а я без мужа.
Признаться честно, замуж я не особо спешила. Привыкла уже к статусу старой девы, в котором были свои привилегии. К тому же про герцога и правда ходили странные слухи.
Но деньги нам были очень нужны. Без них моих сестер ждало унылое будущее в разваливающемся доме.
Так что я собиралась держать Авенара любым способом до тех пор, пока договор не будет подписан.
На ум пришла одна мысль.
Не дойдя до дверей в кухню, я резко повернула назад. Взбежала по лестнице и нырнула в свою комнату. Под окном стоял старый кованый сундук. Такой большой и тяжелый, что за последние десять лет его никто не рискнул сдвинуть с места. В нем лежало мое приданое. Льняное белье, шелковая сорочка для первой брачной ночи и мужская рубашка, вышитая моими руками – подарок будущему мужу.
Все это хранилось еще с тех пор, как мы жили в достатке. Но белье от времени пожелтело, шелк поточила моль, а вышивка на рубашке смотрелась смешно и нелепо. Вряд ли герцог Минрах захочет ее носить.
Я достала рубашку, встряхнула и не сдержала нервный смешок. Рукодельница из меня еще та. Сокол с герба Бурджесов был похож на летящую собаку, вышитую во всю спину.
Прикинув размах плеч дракона, я деловито кивнула самой себе. Должно подойти. Не буду настаивать, просто оставлю на лавке. А гость уж пусть сам решает…
Положив рубашку внутрь свёрнутого полотенца, я снова отправилась вниз. Перед дверью в купальню замерла и прислушалась.
Несколько секунд я пыталась уловить хоть какие-то звуки: шаги, шуршание одежды, натужный визг старых вентилей, шум воды…
Но внутри было тихо.
Наверное, вышел…
Что ж, тогда просто положу вещи на лавку и уйду.
Толкнула дверь, шагнула через порог и потрясенно застыла.
Авенар был там. Стоял, обнаженный по пояс, повернувшись спиной ко входу. Мой взгляд уперся в его неровно остриженный затылок, затем скользнул ниже.
“Плечи слишком широкие, – мелькнула отстраненная мысль, – рубашка будет маловата…”
Боги, о чем я думаю? Какая рубашка?!
На спине дракона багровели две рваные раны. Они не кровоточили и уже покрылись тонкой пленкой новой кожицы, но выглядели ужасно. Казалось, ему содрали кожу с лопаток, а потом ножом вырезали из каждой по куску мяса.
Нахлынувшее понимание заставило меня покачнуться.
Крылья!
Ему вырвали крылья! И это случилось совсем недавно.
Охнув, я прикрыла ладонями рот.
Авенар оглянулся.
Наши взгляды столкнулись, и все связные мысли вылетели у меня из головы. Потому что в багровых глазах дракона тлела неприкрытая ненависть.
Мы оба не двигались.
Я не могла отвести взгляд, охваченная острой смесью жалости и ужаса. А гость, видимо, просто не ожидал, что кто-то войдет.
Но все же он первым взял себя в руки. Моргнул, пряча эмоции, и хрипло произнес:
– Увидели, что хотели, леди?
Я мучительно подбирала слова, чтобы сказать что-то, подходящее случаю. Что-то утешающее, сочувствующее…
Однако этот мужчина в моем сочувствии не нуждался. Потому что насмешливо выгнул бровь:
– Или еще полюбуетесь?
Его глаза вновь стали светлыми, будто лед. А меня затопило раздражение. С таким характером немудрено, что ему вырвали крылья!
– Вот, – я швырнула сверток на лавку, – Это вам!
И бросилась прочь, не забыв хлопнуть дверью.
Бежала так, будто за мной гнались. Остановилась только в столовой, плохо понимая, как я там оказалась. Чувствовала себя, словно преступник, схваченный с поличным. Куда бы ни повернулась, в каждом углу мне мерещился взгляд дракона.
Пытаясь укрыться от этих пронзительных глаз, подошла к окну и прислонилась лбом. Холодное стекло охладило пылающую кожу. Но легче от этого мне не стало.
Теперь я как наяву видела те ужасные раны. Мне даже казалось, что слышу запах крови.
Кто мог сотворить такое с живым существом?
На ум приходил только один ответ: тот, кому это существо подчиняется.
“…поскольку вы станете моей хозяйкой, то можете называть меня, как хотите”.
– Герцог… – тихо сорвалось с моих губ.
– Хлоя? Ты сделала то, что я велела? – в мои переживания вторгся голос мачехи. – Тогда не стой столбом, помоги Фелиции сервировать стол!
Я будто очнулась. Оторвалась от окна и обнаружила, что в столовой царит непривычная суета.
– Я послала Ганса в деревню за мясом и молоком, – сообщила Эмма, понизив голос. – И сказала ему, чтобы нашел нескольких женщин помоложе да побойчее. Нужно, чтобы дракон согласился остаться на ночь, а к утру Гарольд протрезвеет настолько, что сможет подписать бумаги.
– Вы хотите задержать его женщинами? – ахнула я.
– Тише! Еще не хватало, чтобы он услышал. Он хоть и раб моего будущего зятя… но пугает меня до желудочных колик! Ты видела его глаза?
Глава 4
Мачеха передернула плечами, будто сбрасывая с себя ядовитое насекомое. И зашептала, поминутно оглядываясь на двери:
– Он из Высших драконов. Говорят, они самые жестокие! Эти твари вырезают людей целыми семьями! Но наши маги нашли на них управу, видишь, какой он тихий и смирный, даже мухи не обидит. Только глазищами своими сверкает. Мог бы – уничтожил нас всех. Никого бы не пожалел!
Я только вздохнула.
Наше графство располагалось на северо-востоке Фрилузии, здесь о войне знали лишь понаслышке. Но герцогство Минрах было пограничным. С одной стороны его омывало море – единственный путь, соединяющий юго-западный мыс с основной частью королевства. А с другой – Рубиновые горы, разделившие Фрилузию пополам. Это из-за них и шла война между расами.
Похоже, в одной из стычек мой будущий муж пленил Авенара. А потом заклеймил, чтобы тот не смог взбунтоваться.
Но герцог Минрах – человек. А у человека есть лишь один способ победить и подчинить себе дракона – использовать магию.
– Будь моя воля, я бы его на порог не пустила! – продолжила мачеха. – Но вместо этого должна демонстрировать гостеприимство и улыбаться. Вот и ты улыбайся, поняла, Хлоя?
Она бросила на меня предупреждающий взгляд. Дождалась, пока я кивну, и добавила:
– С поездкой отца это ты хорошо придумала. Я бы не догадалась. Ты всегда была сообразительнее меня, да и своих сестер тоже, что уж тут говорить. Жаль, что герцог выбрал тебя, а не Юстину или Юлиану. Вот уж от чьего отсутствия в доме мы бы все с радостью отдохнули.
Она вздохнула, а потом вдруг обняла меня и притянула к себе. Я неловко свесила руки.
Обычно Эмма скупилась на проявления нежности. Я бы не сказала, что она была жесткой, вовсе нет. Но иногда мне казалось, что она меня побаивается или чувствует себя виноватой.
Я же, повзрослев, стала воспринимать мачеху как слабое и бестолковое существо, которое отчаянно хочет добиться успеха. Но что бы она ни делала – делает только хуже. В ней не было ни хозяйской жилки, ни проницательности, ни твердости характера, необходимых, чтобы вести поместье. Иначе ее не обокрал бы управляющий, а заезжие торговцы не подсунули бы порченое зерно.
– Матушка, близняшки еще слишком молоды для замужества, – напомнила я.
Она отмахнулась:
– Дело не в возрасте, ты сама это знаешь. Герцогу нужна жена с даром. Он платит такие деньги не за жену, а за дар.
Я помрачнела.
Герцогство было от нас далеко: десять дней по суше до ближайшего порта и в два раза больше по морю, при попутном ветре. Но большое расстояние не могло отрезать нас от слухов, которые долетали сюда о Гидеоне Минрахе. Как сказала нянюшка? Шесть жен. Он был женат шесть раз и шесть раз овдовел.
И все его жены были целительницами.
– Хлоя, – Эмма взяла мои руки и прижала их к своей груди, – я понимаю, что ты боишься. Но это наш единственный шанс.
Я удивленно глянула на нее:
– Не боюсь.
Только сказав это вслух, поняла, что права. Во мне не было страха перед будущим мужем. Я вообще до этой секунды о нем даже не думала. Потому что он был далеко. А человек, который меня по-настоящему пугал и тревожил, был здесь, совсем рядом.
Точнее, не человек.
– Это хорошо, – с облегчением выдохнула мачеха. – Без тебя нам тяжко придется
– Ничего, – усмехнулась я, освобождая руки. – Вы сможете утешиться деньгами.
Ну вот, опять. В ее глазах мелькнула вина.
– Деньги? – вмешался голос Фелиции.
Услышав волшебное слово, сестра бросила бархотку, которой натирала блюдо, и подошла ближе.
– Как скоро у нас появятся деньги? А много?
Она перевела жадный взгляд с матери на меня.
– Много, – хмыкнула я. – Тебе на приданое хватит.
– А на новое платье? На выезд?
– Фелиция! – одернула Эмма.
– А что “Фелиция”? – та раздраженно топнула. – Мне уже семнадцать! А в мою сторону никто из приличных женихов даже не смотрит. Маменька, вы же не хотите, чтобы я, как Хлоя, осталась в девках? Скоро в столице сезон балов. Я должна попасть туда и найти хорошего мужа!
Мачеха бросила на меня извиняющийся взгляд. Потом подхватила старшую дочь под руку и увлекла за собой. Но недостаточно быстро. Я услышала обрывок разговора:
– Сначала заплатим долги, отремонтируем дом, наймём прислугу, которая будет и убирать, и готовить. А потом уже станем про наряды думать.
– Но у меня уже несколько лет не было нового платья! Матушка, мне надоело перешивать старье!
– Потерпи еще чуть-чуть. Скоро наступит новая жизнь.
Да, дукаты герцога откроют им двери в новую жизнь. Если, конечно, у Эммы хватит ума утаить от мужа хотя бы часть денег. Он мой отец, но я не могу лгать самой себе. Гарольд Бурджес уже давно не тот мужчина, за которого когда-то вышла моя мать. Он утратил весь человеческий облик. Эль стал его богом.
Хлопнула дверь. Я оглянулась.
На пороге стоял Авенар.
Дракон был в дублете, застегнутом до самого верха. Высокий воротник-стойка и длинные рукава не давали понять, надел ли он рубашку, которую я ему принесла.
Гость окинул взглядом неуютное помещение. Я проследила за ним.
Несмотря на попытки мачехи придать столовой обжитый вид, здесь было сыро и сумрачно. Мокрый снег за окном давно перешел в косой дождь, еще и ветер усилился. Крупные капли били по мутному стеклу как барабанная дробь.
– Ужин скоро подадут, – я ответила на молчаливый вопрос. – Вы можете подождать в гостиной.
