Время до цели маршрута я решил потратить максимально эффективно, выставив в бортовом навигаторе конечные координаты и не подходя за всю поездку к штурвалу вовсе. Компьютер вёл корабль медленнее, чем если бы это делал я вручную, зато появилась возможность детально ознакомиться с отчётами по планете и отвести целый месяц на изучение местного диалекта. Последний, к слову, оказался совсем не сложным: всего четыре падежа, два рода у существительных да пять времён. После мяукающе-певучего миттарского и лающе-грозного ларкского, а также ещё пяти-шести языков в составе Федерации, террасорский показался простым, как алгебра.
Полёт выдался тихим и размеренным, я читал записи наблюдателей о планете и учил язык, в обязательном порядке поддерживал физическую форму с помощью беговой дорожки и гравитационного тренажёра. Время от времени приходили сообщения на коммуникатор о тратах Эсмеральды на очередные гламурные тряпки, спа-салоны и развлечения. Несколько часов в день я тратил на то, чтобы перечитать все записи наших наблюдателей с Террасоры.
Выходило всё примерно так, как и сообщил Фабрис: люди преимущественно проживали в городах, в каждом из которых был назначен свой наместник, носящий титул «эмир», а рядом располагались небольшие села. Формально все территории принадлежали единому правителю, которому выплачивались налоги.
Уже по снимкам из атмосферы планеты была заметна типичная для Средневековья феодальная раздробленность – множество населённых участков земли, изолированных приличным расстоянием друг от друга. В заметках к снимкам была приписка, что города открыто не воюют друг с другом. Так, случаются мелкие стычки, но несерьёзные. Также в городах присутствует какая-никакая судебная система и армия, состоящая из воинов, которых принято называть «паладины» или «слуги султана».
Общий уровень развития Террасоры оставлял желать лучшего. Все семеро побывавших на планете цваргов отмечали, что местное население крайне религиозно и воспринимает в штыки абсолютно всё, что идёт вразрез с «Сагой Первых Дней» – священной книгой террасорцев. Кстати, один такой ветхий экземпляр у меня имелся, и с первых строк этой «потрясающей» книги сводило скулы, насколько же население патриархально. В остальном оставалось только диву даваться, как Идрис – градоправитель Аль-Мадината, с которым торгует Цварг, – верит во всё, что написано в «Саге Первых Дней», будто планета родилась из левого глаза Владыки, а солнце – из правого, и при этом вполне нормально относится к иномирцам, воспринимая нас, цваргов, адекватно, как и наши космические корабли.
Я занимался изучением записей о пещерах, где добываются редкие каменные розы и были найдены погибшие девушки, когда шаттл вошёл в атмосферу Террасоры.
– Мне приземляться в десяти километрах от населённого пункта? – вежливо уточнил бортовой компьютер «Галилеи» женским электронным голосом, когда стены слегка завибрировали.
Я ещё раз глянул на документы и вздохнул:
– Да, давай. Накинь, пожалуйста, на корабль раскраску хамелеона и снизь шум двигателей так сильно, как только получится. Идрис, может, и видел наши технологии неоднократно, но не хотелось бы вгонять в стресс жителей города.
– Выполняю.
Перед тем как выйти на трап, я по привычке прихватил плащ и проверил значок эмиссара высшего звена Службы Безопасности Цварга.
Глава 3. Паладин
Шейна. Планета Террасора
Подрагивающими от волнения пальцами я поправила маску, натянула широкие рукава туники аж до костяшек пальцев, переставила два глиняных кувшина с вином и взялась за поднос.
– Ты хорошо выглядишь, Шейна, – подмигнула пухлощёкая Файона. – Не волнуйся, рано или поздно кто-нибудь замуж обязательно позовёт. Мне кажется, что Гафур не просто так к нам зачастил со своей компанией – к тебе присматривается.
Я кивнула, однако слова поварихи скорее вгоняли в отчаяние, чем ободряли. Просторный основной зал чайханы, как всегда, утопал в шуме, смеси терпких запахов мужских тел, жареной козлятины и едкого дыма масляных свечей. Обычно работа давалась мне легко, я отключалась от происходящего и механически обслуживала как большой зал мужчин, так и малый – для женщин. У нас часто обедали мастера по дереву и коже, купцы из соседних городов, лекари и ткачи, но, когда приходили паладины, желудок сжимался и прирастал к позвоночнику, как будто кто-то туда посадил крапиву. Больше всего на свете мне хотелось надеть на себя как можно больше вещей и стать невидимой, словно ветер.
Я бросила косой взгляд на мужчин, сидевших на громадных подушках с ногами крест-накрест, и рефлекторно сглотнула. Такие крупные… могут взмахнуть алебардой, перерубить шею любому – никто им и слова не скажет.
Слуги султана заняли стол в углу зала, но, к сожалению, это было даже хуже, чем если бы они сели по центру. Один из паладинов со стуком поставил кувшин на столешницу и рыгнул. Никогда не понимала, зачем мужчины так делают, да ещё подчёркнуто громко. Остальные паладины заржали, поддерживая товарища.
– Ну и где эта девка? Я уже всё допил!
Я встрепенулась. Конечно же, речь обо мне, надо принести выпивку поскорее.
– Да вон она, бредёт, – фыркнул Гафур, оборачиваясь. – Давай сюда.
Я хотела обойти стол, но не получилось. Под пристальным взглядом паладинов выставила на столешницу один глиняный кувшин за другим, желая в этот момент оказаться как можно дальше от чайханы. Ни один купец или мастер по дереву не смотрел на меня так, как слуги султана: под этими взглядами я чувствовала себя голой. И вроде рукава закрывают косточки запястий, а высокий ворот – горло, но всё равно ощущение такое, будто я без одежды.
– Почему всего два кувшина, а не три? – поинтересовался Гафур, когда я тихонько убрала поднос и выпрямилась.
– Вы два заказывали, санджар.
Я попыталась шагнуть назад, но мне не дали.
– Да ну-у-у? – Гафур поднялся и небрежно оперся на стену, отрезая обратную дорогу на кухню. – Куда собралась, Шейна?
Мы оба знали, что он заказал два кувшина вина и это было предлогом, чтобы я подошла.
«Только не прикасайся! Только не трогай!» – мысленно взвыла я, стремительно опуская взгляд. Его лапищи на теле я ещё вытерпеть смогла бы, но, если он сделает это на людях, мне придётся стать его женой, иначе – позор на всю жизнь и прямая дорога в увеселительный дом.
Обтянутый кольчугой массивный живот Гафура почти вдавил меня в каменную стену. Железная кираса и тюрбан с металлическими вставками валялись на полу, но и без них паладин был выше меня на голову и шире в плечах раза в три. Я стояла и не дышала, стараясь смотреть только на бороду и пухлые, блестящие от слюны губы. Подташнивало от удушливо-густого мужского запаха, бегающего по моей одежде липкого взгляда и жирного брюха. Во рту пересохло.
Нельзя смотреть в глаза мужчинам.
«Владыка создал Мужчину по своему образу и подобию, наделил его силой, скоростью, похотью и горячей кровью, чтобы он мог добывать еду и сражаться с врагом. Но когда Мужчина перестрелял зверей в лесу и одолел противников, его энергия всё ещё бурлила, и тогда Владыка создал Женщину, чтобы она служила ему усладой, остужала кровь и порывы», – услужливо подкинула память слова из священной книги «Сага Первых Дней».
«Если Гафур чего-то захочет…»
Додумать мысль я не решилась. Наверное, со мной что-то не так.
Нет, со мной очевидно что-то не так, так как в моём возрасте девушки мечтают о замужестве, а мне хочется, чтобы про меня все забыли.
– Эй, Гафур, отпусти её, – донёсся сбоку голос одного из его приятелей.
– Ага, ща-а-аз, – пьяно протянул Гафур, наклоняясь ко мне всё ближе. Отчётливый горьковатый запах тела паладина, вина и чесночного маринада заполнил лёгкие. Ещё несколько сантиметров – и смыть позор будет невозможно. Сердце замерло от страха.
– Слушай, ну ты же в курсе, что она грязная, оно тебе надо? – вновь подал голос рыгун, и сейчас я ему была рада как никогда. – Тебе потом на такой жениться, думаешь, оно того стоит?
– Ну, если рукавицынаденет, то почему бы и нет? – ответил Гафур, шумно вдыхая воздух около моей шеи. К счастью, через секунду он всё-таки убрал руку, и я рванула на кухню, в дверях которой, подбоченясь и недовольно сложив руки на груди, стояла Файона.
– Какой следующий заказ, на какой стол нести? – выпалила я, отчаянно надеясь, что повариха не увидела произошедшей сцены.
Увы, надежда не сбылась.
– Вот же паршивец! – воскликнула Файона. Она сложила руки на груди, от чего звякнули её золотые браслеты. – Я поговорю с эмиром об этом. Если Гафур хочет взять тебя замуж, то пускай поступает как мужчина – приходит в дом с выкупом, присылает свадебные рукавицы и объявляет о намерении, а не вот это всё.
– Нет, Файона, умоляю, не надо! – Я поспешно втолкнула женщину внутрь кухни, захлопывая за нами дверь.
– Что? Шейна, не дури. Эмир заботится о тебе много лет.
– Я не хочу замуж. Особенно за Гафура.
– Почему? Он же паладин.
Паладин в понимании Файоны – лучший вариант, вот только я не хочу замуж ни за Гафура, ни за кого-то ещё…
– Он такой огромный… – только и выдавила я, не зная, как объяснить, что мне противны мысли о прикосновениях мужчин.
«О Мужчинах нельзя думать плохо, это грех».
Сошедшиеся на переносице густые светлые брови Файоны тут же разошлись, и она расхохоталась:
– О, поверь, Шейна, это не недостаток, а скорее достоинство. Мужчина должен быть большим, это признак силы. Мой Казал тоже о-го-го в размерах, но я ни о чём не жалею. А вот с рукавицами тебе надо что-то делать, это верно Гафур сказал. Знатно тебя мамка, конечно, подставила…
– Файона!
– Ладно-ладно. – Она миролюбиво подняла руки ладонями вверх, браслеты съехали ближе к локтям, обнажая бугристую кожу предплечий. – У нас разные мнения насчёт поступка твоей матери, я всё усекла. Пускай песок будет ей пухом. Как только наденешь рукавицы, станешь первой невестой в городе!
Я покачала головой.
– А если я не хочу?
Повариха резко оборвала смех и стала серьёзной.
– Так, Шейна, а вот это ты прекрати. Да, больно. Было бы легче, если бы ты с детства рукавицы носила, но ничего, потерпишь. Ты же не хочешь закончить так же, как девушки в пещерах?
Чувствуя подступающие к глазам слёзы, я обхватила руками живот и отрицательно покачала головой. Нет, не хочу. Но и замуж тоже не хочу. Ни за Гафура, ни за кого-либо ещё… Что бы посоветовала мама, будь она жива?..
– Шла бы ты домой, Шейна, – внезапно вздохнула повариха, развязывая узел на фартуке. – Большой зал я сама обслужу, а ты говорила, что эмир Идрис Свет Истины просил тебя сегодня вернуться из чайханы пораньше.
– Разве сегодня?
– Да, у него там какой-то гость важный.
– Ох, точно! Спасибо за напоминание. Здоровья тебе и твоим рукам.
С этими липкими взглядами Гафура совсем запамятовала! Я торопливо кивнула, вновь натягивая рукава туники пониже и проверяя ворот, и бросилась собирать вещи, про себя надеясь, что сегодняшним важным гостем Идриса будет не паладин.
Глава 4. Террасора
Янн Робер
За несколько дней до прибытия я бросил сообщение со временем и координатами посадки на коммуникатор градоправителю, заботливо оставленный моим предшественником. Таковы были договорённости.
Стоило ступить на сухую землю, как слизистые ощутимо стянуло, а лёгкие заполнило раскалённым сухим воздухом. «Да-а-а, это не система очистки воздуха на «Галилее», и что-то подсказывает, что до климат-контроля террасорцы ещё не додумались», – подумал я с тоской, понимая, что в этих условиях придётся жить ближайшее время.
Высоко висящее в безоблачном небе солнце слепило, пустыня вокруг ещё и бликовала, но к яркому свету глаза адаптировались за пару секунд.
Меня встретили четверо террасорцев в кольчужных рубахах, тяжёлых пластинчатых поножах, с громоздкими щитами наперевес. Из-под этого обмундирования торчали многослойные длинные не то платья, не то туники. Массивные фигуры мужчин состояли пятьдесят на пятьдесят из мышц и жировой ткани – даже под всем обмундированием и тряпками силуэты кортизоловых животов проступали весьма чётко. Я мысленно хмыкнул: «Вот тебе и правильное питание на натуральной еде без транс-жиров и рафинированных масел».
Все четверо мужчин носили короткие стрижки, но предпочитали отпускать бороду, из-за чего оказалось сложно определиться с их возрастом. Но, если представить, что они живут столько же, сколько люди с Захрана, я бы сказал, что всем встречающим было около тридцати. В остальном террасорцы выглядели как обычные люди.
В воздухе витало лёгкое напряжение, когда я спускался по трапу, но стоило им рассмотреть меня внимательнее, как резонаторов коснулись чужие эмоции облегчения. Паладины искали на пришельце из космоса оружие и, не найдя его, расслабились, посчитав, что я не опасен. Что ж, наверное, это хорошая новость, ведь означает, что мои предшественники не использовали ментальное воздействие и не демонстрировали силу нашей расы.
Самый крупный воин с седеющей бородой и крупным носом сделал шаг вперёд, шумно прочистил горло и звучно гаркнул:
– Да пребудет с вами Владыка! Пусть он пошлёт здоровье, крепких сыновей и послушную жену! Меня зовут Деорса Страж Аль-Мадината. Как можно обращаться к вам, уважаемый санджар, потомок джиннов?
Я хмыкнул. В памяти всплыло упоминание Фабриса, что этот народ верил в могущественных пустынных джиннов с сапфировой кожей и поэтому они воспринимали внешность цваргов абсолютно спокойно.
– Пусть Владыка осветит и ваш путь, – произнёс заготовленную для террасорцев реплику, внутренне радуясь, что хотя бы по диагонали просмотрел главы этикета в «Саге Первых Дней». – Обращайтесь ко мне Янн.
Моё знание местного наречия их не удивило, впрочем, как и внешность. Определённо, эти люди уже видели цваргов.
– Й-а-анн? – полувопросительно повторил Деорса, ненамеренно коверкая и разбивая первую гласную на два отдельных звука.
Я вздохнул: несмотря на то что имя короткое, придётся представляться по фамилии.
– Давайте просто Робер.
– Надеюсь, ваш путь был комфортным, санджар Робер. – Деорса покосился на космический шаттл позади меня так, будто тот был живым существом и мог обидеться. Ох, а может, он слышал голос бортового компьютера? Хм-м-м…
Пока мысли понеслись вскачь, паладин продолжил:
– Путь до дворца эмира долог, придётся пересесть на лошадь. Надеюсь, ваша эм-м-м… сердце вашей говорящей птицы не наполнится ревностью?
Ну точно – они слышали отчёт «Галилеи» о посадке!
– У меня отлично выдрессированная птица. Даже если заревнует, никто об этом не узнает.
Словно я озвучил какую-то очень весёлую шутку, мужчины вдруг заулыбались в бороды, один из паладинов одобрительно закивал.
– Вот ваша лошадь, санджар Робер. – Деорса подвёл под уздцы высокую вороную кобылицу с мускулистым корпусом и длинными тонкими ногами.
Хватило одного взгляда, чтобы понять: явно нервничающая животинка не в настроении нести на себе кого-либо. Она выразительно дёргала ушами, раздувала ноздри и трясла головой.
«Только попробуй сесть на меня – сброшу», – открыто пылал её взгляд.
Была бы моя воля, я бы трусцой пробежался до города. Не люблю эксплуатировать животных, да и что такое десять километров? Стандартная получасовая разминка у эмиссаров. Но вооруженные длинными мечами и ростовыми щитами мужчины считали иначе.
Воины обращались вежливо, но явно проверяли. В воздухе застыли колкие, как иголочки, эманации.
Не знаю, как складывались отношения у местных с предыдущими гостями с Цварга, но мне за годы службы доводилось ездить не только на гравибайках и флаерах, но и на двугорбых верблюдах, взбешённых диких слонах и даже пугливых страусах. Перед тем как запрыгнуть в седло, я обхватил узкую морду ладонями и послал короткий ментальный приказ успокоиться.
«Не обижу и покормлю, когда довезёшь», – мысленно сказал животному.
Конечно же, лошадь не поняла обращения, но всхрапывать и перебирать копытами перестала, мгновенно расслабившись подо мной.
Паладины вновь одобрительно захмыкали и принялись переглядываться, из чего я сделал вывод, что прошёл неведомый тест.
Что ж, если все проверки местных будут такими, то расследование я проведу в максимально сжатые сроки. Это будет очень простая и лёгкая командировка.
Деорса Страж Аль-Мадината махнул рукой, чтобы все следовали за ним. С этого момента эмоциональный настрой террасорцев изменился в положительную сторону, они расслабились и принялись разговаривать при мне. Чтобы закрепить установленный контакт, я бросил пару хвалебных фраз об их обмундировании – и это оказалось выигрышной стратегией.
Пока паладины взахлёб рассказывали об алебардах, мерялись шириной лезвия сабель и толщиной щитов, я краем глаза рассматривал окрестности.
